Ночь... Маневровый тепловоз на маленькой станции. В правом кресле унылый машинист Аркаша, в левом - болтун-хохотун помощник Шурка. Все светофоры - синие и красные. Ночь. Нет работы.
Аркаша, страдальчески сморщившись, держится рукой за правую щеку и, покачиваясь, тихонько подвывает. У Аркаши болит зуб. Пока таскали вагоны, было еще ничего, а сейчас хоть голову на рельсы клади.
Шурик, наконец, не выдерживает:
- Аркаша, да хватит уже выть!
- Сурик, не могу, сил больсе нет, - шепелявит Аркаша.
- Ну, давай, я тебе его выдерну пассатижами!
- Себе выдерни, стоматолог х@#ев!!!
- Аркаша, ну, хочешь, я тебе заговор прочитаю?
- Хоросий? Подействует?
- Ты чо, я тебя когда-нибудь обманывал?
- Да постоянно! Сутник, бля...
- Аркаша, да зуб даю!
- Ага, мой зуб, наверное, даесь?
- Короче, слушай. Вставай на кресло, гляди на лампочку.
- Засем?
- Вставай, говорю, а то заговор не подействует! Повторяй за мной: зубы мои, зубы...
Аркаша, упираясь головой в потолок и старательно таращась на лампочку, грустно повторяет:
- Зубы мои, зубы...
- Корни мои, корни...
Аркаша тяжело вздыхает и произносит:
- Корни мои, корни...
- ЗА Х@#Й МЕНЯ ДЕРНИ!!! - торжествующе кричит Шурка и готовится бежать в сторону двери. Собственно, и глядение на лампочку нужно было для того, чтобы Аркаша не смог быстро догнать Шурку в темноте...
Аркаша опускает слезящиеся от яркого света глаза на Шурика. Молчит... Потом недоуменно спрашивает:
- Сурик! Ну, ты сам подумай: как зе я тебя дерну, если ты внизу сидись, а я под потолком стою? Ты бы хоть с кресла зопу свою поднял!

Ночь кончается, уже светает. Светофоры загорелись ярче - переключились на дневной режим. Аркаша тихонько подвывает. Шурка время от времени глядит на Аркашу и в голос ржет. До конца смены - два часа.