ЛЕНКА

- Женька, скажи, вот я - блядь?
Нихрена себе утро начинается... Сижу, печатаю на своей "Ятрани", никого не трогаю, весеннее солнышко светит в окошки штаба, апрель на юге Польши радостный такой, теплый, зеленый. Приказ опять же только что отзвучал, третий период, красота... А тут - на тебе: приходит в пустой еще кабинет очаровательная женщина в самом соку - наша бухгалтер Ленка, 25 лет от роду, почти 180 см росту и 4-го номера бюсту - и спрашивает, не блядь ли она... Есть о чем задуматься, когда тебе 19 лет, но ты в сапогах и хэбэ.
Ленка была единственной из сотрудников нашей продслужбы, с кем я был на «ты». С ней вообще по-другому было невозможно - светлая, лучистая, вечно улыбающаяся, озорно матерящаяся, она была словно десятиклассница-переросток, с наивными голубыми глазами и, разумеется, белокурыми локонами. Это теперь я осознаю, что остальные наши тётьки были ненамного старше её, но тогда мне казалось, что разница в возрасте - 19 и 30 лет - это «дистанция огромного размера», которая просто не позволяет перейти на панибратство, вот и «выкал» им как дурак.
- Чо случилось, Лен? - я встал из-за машинки и пошел к электрическому самовару заварить чаю. Чаем в нашем «офисе» заведовал я, смешивая из разных сортов замысловатые купажи, благо в магазинчике рядом с нашей частью был неплохой выбор. - Тебе покрепче?
- Покрепче. Нет, ну ты мне ответь?
- Ленк, откуда мне знать?
Не отличаясь особо монашеским воспитанием, Ленка, в общем-то, не скрывала, что ходила от мужа-прапорщика «налево». Не хвасталась, но и как-то не сильно шифровалась. А в гарнизоне, как в деревне, никуда, как известно, не спрятаться «от придирчивых глаз». Но все-таки такой вот репутации она не заслужила. Многие другие штабные барышни при всей своей внешней порядочности вели себя порой куда как откровеннее. Да и совершенно сумасшедшая любовь Ленки к сыну, трехгодовалому малышу, была всем так очевидна, что затмевала собой всякую глупую про неё болтовню.
И вот такие вопросы... Что-то случилось. Может, командир? Он к ней давно клинья подбивал, да еще вчера свалил со службы как-то вдруг впопыхах, совсем в неурочное для него время. Командир наш, Василий Иваныч, полковник, импозантный крупный мужчина 42 лет, щирый хохол из какой-то Таврической деревни, был довольно колоритной личностью. Очень уморительно было наблюдать, как этот очень умный и хитрый дядька - а куда без этого начпроду? - совершенно бессовестно, прямо как гоголевские козаки на приёме у Екатерины Великой в «Ночи перед Рождеством», «включал дурака» в телефонных беседах с высшими начальниками. Ему убедительно удавалось играть этакого без лести преданного украинского простачка, волею судеб оказавшегося на столь высоком посту, что, несомненно, помогало ему добиваться своего от несговорчивого и капризного начпродовского начальства в Москве. И многое из того, что другому вовек не простили бы, Василь Иванычу сходило с рук, стоило ему в разговоре вдруг перейти на рiдну мову, будто бы от растерянности позабыв русский. При этом он так забавно, так артистически, как батька Бурнаш-Копелян, подмигивал мне, когда мне приходилось быть свидетелем таких переговоров, мол, «видал, пацан, как я их уделал?», что не оставалось ни малейшего сомнения в глубокой продуманности этого лингвистического спектакля.
- Дядя Вася-то еще не появился? - Ленка сама косвенно подтвердила мои подозрения. Ну конечно, жену-то он отправил в Одессу еще два дня назад. Добился, значит, настырный...
- Я сама ему вчера позвонила. Отчет этот, будь неладен, не сходится. Не знаю, что делать, пусть он думает. Пришла... И ведь знала, что будет, а пришла... - Ленка закурила, задумчиво глянула в окно. - А знаешь, он, оказывается, такой подвижный, такой сильный! - она вдруг обернулась, как-то мечтательно потянулась и в глазах у нее забегали веселые чертики. Вот и пойми эту женскую душу: сама, значит, пришла. То-то он такой осоловевший был после крайнего звонка, когда вдруг подорвался из кабинета и домой...
- А ведь, - она вдруг загрустила, - домой-то я потом вернулась, а стыыыдно... Глаз поднять не могу. Раньше никогда не боялась, а тут вдруг... Вот скажи, я - блядь?

Бог тебе судья, Ленка. Прошло почти 20 лет. Твой сынуля, наверное, уже сделал тебя бабушкой. Веселой, озорной, красивой бабушкой, за которой внуки будут как за каменной стеной - не предаст, не бросит, сама отругает, но мамке не заложит...