О ЛОВЛЕ "НЕИЗВЕСТНОГО"

Вспомнилось. Когда в Севастополе служил и выдался неожиданно выходной, отправились в три семьи, с женами и детьми, в турпоход выходного дня. По Чернореченскому каньону от Севастополя до деревни Алсу, теперь она почему-то называется Морозовка. Странное название для Крыма! Ну, дело не в этом. Каньон - штука красивая, речка - классический горный ручей. Водится в ней пеструшка и разные быстрянки. Удочку с бегучей оснасткой и червей я, на всякий случай, захватил. Где-то на середине маршрута - пора пообедать. Пока женщины «стол» накрывали на полянке у самой воды, я речку исследовал, и показалось мне место перспективным, и ниже по течению, в омутке, воображение нарисовало силуэты двух-трех форелей. Выше полянки дерево было наклоненное, я на него залез и давай сплавлять насадку ниже по течению, как «впроводку». Мой поплавок постоянно проплывал мимо «обеденного» стола и все за ним следили внимательно. Точно как на теннисном корте во время матча все следят за мячиком: туда-сюда, туда-сюда. Жена моя уже начала канючить, что все готово и чтобы я слезал, но мне показалось, что в районе омутка была неотчетливая поклевка, и продолжал ловлю. На очередной проводке на глазах у всех поплавок притопился, всплыл больше чем надо и мгновенно утоп. Подсечка - ЕСТЬ! Сопротивлялось ЭТО очень бурно: влево, вправо, всплескивало и уходило ко дну. Мои зрители вскочили все, что-то орали мальчишки, а я ВЫВАЖИВАЛ! Минут через пять противника удалось утомить и подтащить к дереву. Очень аккуратно на крючке я поднял из воды ржавый обруч от небольшой бочки... Ох, как сопротивляется обруч на сильном течении! Ох, как все ржали! Кроме меня, понятно. Мне кусок в горло не лез, и путь домой показался очень утомительным.
Другая похожая история произошла на боевой службе в Средиземном море. Было в точке якорной стоянки N5, немного западнее о. Крит. Вечером народ, свободный от вахт, собрался поиграть в волейбол на вертолетной площадке (мячиком, привязанным к леске). А старпом, стоя на юте, забросил донную снасть на мясо в надежде изловить «тигровую» акулу. Она небольшого размера, с катрана, но очень красивой, тигровой окраски. Их потом «формалинили» и делали чучела. Ну, все в волейбол играют, а тут крики истошные: «ПОВЕЛА! ТЯНИ! ОТПУСКАЙ! А!!!...» и разные известные междометия. Волейболисты и любопытные - все побросали и к борту, смотреть. У старпома что-то КЛЮНУЛО и повело лениво под корабль. Общекорабельному любопытству поспособствовала команда по трансляции: «Команде барказа в барказ! Барказ к спуску!». И совсем неуставное добавление: «Быстрее!». Все кто только мог передвигаться, помчались в кормовую часть корабля. Пришел командир, и даже наш механик оторвал свои 150 килограмм веса от каютной койки. «Черный карась» - авторитетно заявил главный боцман. «Только он так ведет!». Не верить главному боцману в рыболовных вопросах никто не осмеливался. Надо сказать, что за все свои боевые службы я ни разу не видел «Черного карася», но слышал про этого монстра постоянно. То на «Керчи» «двоих ВЗЯЛИ», то разведчики «еле-еле шпилем втянули». Короче, как про летучего голландца. А тут его тащат! Какая там леска была, не знаю, но точно с греческого перемета на камбалу. Слух про «Черного карася» поднял уже самых ленивых. Похоже, что от зрителей, корабль получил ощутимый дифферент на корму. Даже по большому сбору столько народу на верхней палубе не собиралось.
Старпом выпучив глаза, пытался что-то крутить, барказ с крючковыми, вооруженными баграми, маневрировал неподалеку, а главный боцман им руководил, изрыгая проклятья в мегафон. Вываживание длилось часа два, и все это время упорный старпомовский соперник тянул и тянул куда-то вбок. Наконец МОНСТР показался на поверхности и молодцы-крючковые сразу забагрили его двумя баграми! В барказ они втянули «МАШКУ». Обросшую донельзя ракушками и водорослями корабельную швабру для мытья палубы.
Будьте уверены! Экипаж корабля РЖЕТ гораздо громче и дольше, чем его отдельные представители со своими детьми и женами, как в первом случае.
История с вываживанием швабры получила неожиданное продолжение. Понятно, что она была потеряна с советского военного корабля. Матросы обычно привязывали ее фалом и мыли таким образом в море. Вот она и оборвалась. Старпом на ближайшей приборке это дело запретил. На юте был сварен специальный водосток и вооружен пожарный шланг. С тех пор, на нашем корабле швабры мылись только в этой «швабромойке». «Черный карась» больше не клевал.