Оперетта.

"...а тут параллельно с этим происходит
знаменитое крымское землетрясение."
"Землетрясение" М. Зощенко

(Отец рассказывал. Я записал и пересказываю от первого лица.)

Германия. Дрезден. 1961 год.

Группа немецких офицеров запланировала поход в театр. Не знаю, почему их командиры обратились к нашим командирам с просьбой выделить автобус, но автобус выделили, путевку выписали и я поехал забирать группу в немецкую ВЧ. "А тут параллельно с этим происходит..." визит А. И. Микояна в Дрезден. Половина улиц перекрыта, на оставшихся столпотворение. Улицы в Дрездене довольно узкие, автобус у меня достаточно широкий. На одной из улиц я как-то умудрился зацепиться ручкой двери автобуса за ручку двери трамвая. Так и телепался с ним заодно до следующей его остановки.
Худо бедно добрался до условленного места. Товарищи немецкие офицеры чинно-благородно загрузились в автобус. Один из них оказался переводчиком, специально прикомандированным для объяснений с русским водителем. Поехали. Снова объездными путями. Времени в обрез. Вместо 30 км/ч, разрешенных для военных автобусов, ехали и 60 и 80. И на каких-то задворках поймали камень из мостовой между двумя скатами заднего колеса. Ехать дальше с этим подарком нельзя, а время поджимает. Какое-то время я проползал вокруг колеса на спине с ломиком в руках, пытаясь добыть камень. Добыл. Вернул на немецкую землю. Сам извозился. Некогда было думать, куда и что подстилать, решил: вернусь - форму постираю.
До театра доехали к третьему звонку. Товарищи офицеры спешно выгрузились и побежали в сторону входа в театр. Я перевел дух. Часа три у меня до конца спектакля было, и я неспешно вышел из автобуса, решив для начала помыть руки, слив немного воды из радиатора. В этот момент переводчик оглянулся и вернулся со словами: "А Вы что же не торопитесь? Пойдемте быстрее, мы же опаздываем." За два с половиной года службы до этого, пассажиры ни разу не пытались взять меня с собой по своим делам, и я растерялся, а переводчик уже тянул меня за рукав. Пока мы бежали к театру, я безуспешно пытался спрятать руки в рукава. Никогда в жизни до этого я в театре не был, но книги читал и знал, что в театр ходят в "парадной" одежде, и уж никак, не прямо из-под автобуса. Переводчик подвел меня к третьему ряду партера и показал мое место в середине ряда. У немцев не принято занимать оставшиеся свободными места с краю, и я, извиняясь, пробирался на место "согласно купленному билету" мимо нарядной публики.
Оперетта "Нищий студент" началась, на сцене пели и танцевали, но я не понимал о чем они по-немецки поют и все думал о своем внешнем виде.
Дождавшись антракта, я решил бежать к своему автобусу. И, собственно, побежал. На моих замечательных немецких кирзовых сапогах были модные тогда у нас металлические набойки на каблуках. Вот этой набойкой я и зацепился за ковровую дорожку, смял ее и застрял в дверях при выходе из зала, нарушив движение публики к буфету (с тех пор, я не делал таких набоек никогда). Кто-то помог мне отцепиться от ковра, я хотел бежать дальше, но тут, наверное из под земли, передо мной вырос переводчик и вежливо спросил, понравился ли мне спектакль. Я вежливо ответил, что понравился. Видимо, он по интонации понял правду и стал, неторопливо прохаживаясь, рассказывать мне о чем шла речь в первом действии и что будет во втором. К тому моменту, как мы вернулись в зал, все уже вновь заняли свои места, и мне опять пришлось пробираться, извиняться и прятать руки.
После спектакля товарищи офицеры коротко посовещавшись решили ехать ужинать. В ресторан меня тоже взяли с собой, сделав только распоряжение официанту, чтобы мне спиртного не приносил. Ужинали долго, с перерывами на танцы и прогулки в ресторанном дворике. Часа в два ночи решили двигаться домой. К этому времени в автобусе образовались: трезвый водитель, более-менее трезвый переводчик со списком адресов и фамилий и группа частью спящих, частью горланящих песни пьяных офицеров.
Маршрут был составлен. На первых остановках офицеры сами выделяли из своих рядов, будили и выгружали обладателя названной фамилии из списка. Но к концу маршрута мы с переводчиком получили троих беспробудно спящих, без всяких шансов разбудить. Тогда по двум первым адресам переводчик заходил в дом и предлагал родственникам забрать понравившегося им офицера. По третьему адресу выгрузили того, что остался.
Часам к шести утра я добрался до своей части, сытый по горло (в прямом и переносном смысле) немецкой кухней, немецкой и общемировой культурой, визитами политических деятелей и немецкими дорогами...