Борьба за урожай. Часть - 2

Привезли нас картофельное поле. Погода прелесть. На каждую грядку поставили по три туловища и вручили пустые мешки. Задача проста: очистить грядки от картофеля. После бурной ночи стоять раком у меня, Уткина и Мишина никакого желания не было. Кое-как втроем осилили один мешок картофеля. Посмотрев на горизонт, Уткин со словами: «На х#й! Зае#@лся!» улегся между грядок и попросил накрыть его с головой мешковиной. Пожелание товарища мы исполнили, и присев на единственно собранный мешок корнеплодов, глотнули из фляги портвешку и закурили. В это время, откуда не возьмись, со стороны леса в красном спортивном костюме «Адидас» и армейской плащ-палатке, широко шагая по пашне, дефилировал наш горячо любимый подполковник Федяев. За ним семенил его заместитель майор Карасев. Траектория его движения проходила в аккурат по курсу, где находилось лежбище Валеры. Мы замерли. Начальство продолжало маршировать.
Случилось то, что должно было случиться. Яловый сапог Федяева 45 размера наступает на то место, которым Уткин спустя десять лет зачал наследников-близнецов.
- Какая сука, твою мать! Убью педераста!!! - взревел Валера своим басом и вскочил на ноги.
От неожиданности подпол упал на пятую точку, а Карасев отскочил в сторону.
- Подполковник, б#я, смотри куда прешь, - ревел товарищ, держась за пах.
Вечер. Построение.
- Курсант Уткин, выйти из строя! - скомандовал начальник курса.
- Есть!
- За саботирование полевых работ объявляю вам выговор!
- Есть выговор!
- Встать в строй!
- Есть!
- Гнида ты, Гусев, - тихо сказал Федяев. - А за яйца извини.
- Да, х#@ня, товарищ подполковник! - также тихо ответил Валера.
В лагере объявили отбой, а Уткин еще долго в туалете поливал холодной водой свое достоинство, которое к тому моменту уже изрядно посинело и опухло.

Отцы и дети
(фамилии и имена изменены)

Как-то, учась на втором курсе, заступил я в наряд в качестве помощника начальника курса. Как таковых обязанностей у меня не было. Принеси-подай-иди на хрен-не мешай. Короче, лафа, да и только. Тем более, что от занятий я освобождался. Сижу в канцелярии и ковыряюсь в носу. Вбегает ротный сержант Агеев, которого я никогда не видел трезвым.
- Селиверстов, после этой пары построение, - выдохнул перегаром в лицо сержант, - Бегом найди Уткина и Мишина!
- А что их искать? В «Свистке» они степуху пропивают, - флегматично констатировал я. - Пока не нажрутся, не придут.
- Бегом!!!
Здесь следует пояснить, что «Свисток» это обыкновенный шалман, располагавшийся через дорогу. И прозвали его так за то, что основной доход этому заведению приносили именно наши курсанты. Руководство школы милиции пыталось его прикрыть, так как спиртные напитки, куры-гриль и игровые автоматы пагубно влияли на учебный процесс и нравственно-этическое воспитание будущих служителей закона. Но бизнесменам все было по барабану. Бабки текли рекой, а особенно в день нашей стипендии. Единственное, на что согласились хранители безобразий - это открывать 20 и 21 числа каждого месяца свой кабак не раньше 14 часов.
Забежав в «Свисток», я увидел своих корешей. Валера Уткин в компании каких-то негров нагружался мятным ликером, а Саня Мишин тихо посапывал в тарелке с остатками курицы. Увидев меня, Валера молча наполнил ликером стакан и протянул мне.
- Пей. Видишь, с хорошими людьми познакомились. Ребята учиться в Россию из самой Африки приехали, - чуть не плача от умиления проворковал друг, - Саня им даже фуражку свою подарил.
- Валера, если вас через десять минут не будет на построении, - прошипел я, отодвигая стакан, - Федяев вам пи@#юлей от всей души подарит. Буди этого мастодонта и пошли.
Слово «пи@#юлей» что-то пробудило в пьяном мозгу Валеры. Нежно, ударом кулака по спине, разбудили Шурика, который лыка не вязал, со словами: «Сорри, джентльмены» забрали фуражку у африканцев и направились к выходу.
В учебный корпус зашли через караульное помещение. Но как мы не шифровались, все-таки нарвались. И не на кого-нибудь, а на самого заместителя начальника школы по воспитательной работе полковника Ваклаева. А надо заметить, что сукой он был порядочной. Не одного человека отчислил. Увидев Мишина, он ох#ел. Немая пауза. Ваклаев смотрит на Мишина, Саня, держась за стенку, пытается смотреть на полковника.
- Товарищи курсанты, это что? Это кто? Фамилии... Ептыть!!! Кто начальник курса !?
- Рядовой Селиверстов, 10 группа, начальник курса подполковник Федяев, - отчеканил я.
- Рядовой Уткин, 10 группа, - заплетающимся языком пролепетал Валера, - А это рядовой Мишин. Шурик как-то заулыбался по-дебильному и шмыгнул носом.
- За мной... - заверещал Ваклаев и понеся по лестнице наверх.
В канцелярии полковник отчитал Федяева, забрызгав того с ног до головы слюней, приказал разобраться с раздолбаями и провести служебную проверку.
Начальник курса начал выполнение приказа. Моментально вызвал по телефону отцов Уткина и Мишина (для чего, до сих пор понять не могу, детский сад какой-то). Через час предки явились.
Генерал-майор российской армии Мишин Н.Н. был профессором какого-то военного училища или академии, уважаемым человеком. Однако в методике воспитания сына не преуспел, и полагал, что человека можно воспитывать только крепким партийным словом.
- Саша, как же ты мог так поступить? Ты же будущий офицер, - журил папа свое дитя. - Ты посмотри на себя, на кого ты похож? Разве так можно?
В ответ отпрыск тупо гримасничал и пускал слюни. После пяти минут словесных влияний Валера Уткин нагло отодвинул начальника курса, и подойдя к Милютину старшему, схватил его за лацканы кителя:
- Генерал, ты уже за@бал!!! У тебя сын мудаком растет, а ты с ним сюсюкаешься. Ты ему, военный, еще сопли вытри.
И сразу после этих слов с разворота залепил Шурику в ухо, чем отправил генеральского сынка в глубокий нокаут. Заместитель начальника курса майор Карасев, в прошлом воевавший в Афганистане в ВДВ, опасаясь за здоровье генерала, одним ударом пожелал Валере красивых снов. Бесчувственные тела отцы погрузили в машины и развезли по домам.
На следующий день был разбор полетов. Моим корешам впихнули по строгачу, а через полгода отчислили за неуспеваемость. Но долго еще подполковнику Федяеву по ночам снился геморрой под названием «Уткин-Мишин».