Огонь, вода и... холостые фланцы.

(Еще один рассказ отца. На этот раз о генерале, который, как и положено настоящему генералу, держался достойно не только на парадах, но и при самых нерасполагающих к этому обстоятельствах.)

1960 год. Полигон Кенигсбрюк под Дрезденом. Учения. Танковые стрельбы.
Командир дивизии генерал-майор распекает личный состав: "...Вы должны понимать, что каждый выстрел - это хромовые сапоги (по цене)! С такими результатами стрельб... " - Ну, все как положено говорит, чтоб всем было ясно, кто они есть. Но дело принимает неожиданный оборот: "...мой танк!" Командирский танк нарисовался. Командир, подтверждая слова делом, произвел образцово-показательный выстрел, спросил, всем ли понятно, какими должны быть результаты стрельб и махнул рукой машине, что, мол, подавай сюда, поедем мишень посмотрим.
Тут надо вернуться на несколько часов назад и сказать, что еще утром выяснилось: водитель командира заболел, и мне приказано заменить его. На учениях генерал ездил не на "Победе", а на ГАЗ-69. Кроме того, здесь же был штабной автобус. Знакомый водитель автобуса между делом сказал мне: "Там, по-моему, Коля холостые фланцы поставил. Ты пошукай, где-нибудь в машине родные лежат. "Справка: Холостые фланцы были предназначены для экономии бензина и для особого форсу. Отличались они от штатных тем, что при отключении переднего привода колеса вращались, а передний мост нет. Ну и, соответственно, при включении переднего привода вращающийся мост не передавал момент на колеса. Установка холостых фланцев была нарушением, за которое наказывали. Конечно же я не успел поискать штатные фланцы в машине и поставить их на место.
Теперь вернемся на полигон, где генерал садится в машину, чтобы ехать смотреть мишень. О состоянии дороги достаточно сказать: шел осенний дождь и третий день учений танковой дивизии. Я смотрю на эту, с позволения сказать, дорогу, вспоминаю свои холостые фланцы, пытаюсь совместить одно с другим и выработать тактику ведения боя. Ехать до мишени километра два. Генерал как сел в машину, сразу задремал. Видимо, все три дня учений не спал толком. Я, стараясь держать ровную скорость, чешу на своем единственном заднем приводе. Впереди хорошая такая лужа. Не сбавляю скорость, чтобы проскочить, потому что уже мысленно представил, как набрал воды и заглох в этой луже. Придется выходить, месить грязь, мокнуть. А там и до фланцев моих доберутся - это ж сразу видно будет, что передние не крутятся. Лужа оказалась с сюрпризом: на дне то ли коряга лежала, то ли камень. Машина на нем подпрыгнула, спящий генерал подплыгнул вместе с машиной и при приземлении локтем задел рычаг открытия двери (он в ГАЗ-69 устроен не так как в современных авто). Машина все-таки остановилась. Генерал мой выпал из машины в лужу. Я выскочил, даже не вспомнив о том, что мне этого минуту назад очень не хотелось. Лужа оказалась по колено, но этого я тоже сразу не заметил, я приготовился выслушать кто я есть и что мне за это полагается. Однако, генерал сел на место, пробормотав что-то вроде: "Кажется, я уснул," - и мы продолжили путь. Машина, наверное, осознав ответственность, сразу завелась и сразу тронулась. Посмотрели мишень. Генерал остался доволен. Вернулись без приключений. Комдив пошел в штабной автобус, переоделся в сухое, закурил и снова задремал. Водитель автобуса подался к ближайшему пруду прополоскать генеральскую форму, чтобы поменьше грязи в автобус складывать. А я за какой-то надобностью зашел в автобус и увидел, что у дремлящего генерала папироса упала на гимнестерку, гимнастерка тлеет и уже образовалась приличная дыра. Похлопав рукой, я ликвидировал очаг возгорания. Генерал сквозь дрему сказал: "А... спасибо..." и снова уснул. Вымотался.
Так я в один день чуть не угробил командира дивизии в воде, а потом, может быть, спас от огня.

P.S. Отголосок этой истории всплыл при трагикомических обстоятельствах. Был у нас в гараже второй этаж. И кроме главной лестницы на этот второй этаж была потайная. Вела эта лестница в отдельную каморку, а на первом этаже дверь в нее была закрыта шкафом. Каморка использовалась еще до нас для принятия внутрь горячительного и была завалена пустой тарой. В этой каморке мы как-то к 9-му мая поставили бражку в десятилитровой бутыли. Именно 9-го мая кто-то ушел в самоволку. Нас всех подняли на поиски. По мере поисков мы по одному отлучались и прикладывались к содержимому бутыли. И, конечно же, в конце концов командир роты понял, что пьют где-то на территории части, потому что два часа назад все были трезвые. После этого отыскать нашу каморку было делом времени. Когда мы по приказу перетащили все бутылки в ленинскую комнату, они заняли две трети комнаты от пола до потолка. Нам повезло, что дежурным был полковник Вальченко. Хороший был мужик. И чувство юмора у него было на месте. На 9-е мая раз в году он надевал все свои награды, хотя для этого ему приходилось пристегивать к мундиру снизу тряпочку. Тем, кто вслух удивлялся, полковник Вальченко доверительно сообщал, что он же дивизионом "катюш" командовал, других к наградам представлял и себя не забывал. Некоторые верили, но его это не смущало. Не смутился полковник и при виде нашего "арсенала". Весело похлопал по плечу командира роты и пошел по своим делам. Скандала не случилось. Однако, командир роты построил личный состав и начал читать лекцию о здоровом образе жизни. Эту лекцию в самом начале в один момент прервал водитель штабного автобуса, который меланхолично протянул: "Да что вы мне, товарищ капитан, говорите. Я самому генералу штаны стирал." - "...И гимнастерку." - тихо-тихо добавил я, хотя кроме меня никто не понял о чем это он...