КЛАДОИСКАТЕЛИ

Группа Советских войск в Германии, или коротко ГСВГ. Форштадт, ж.д.станция в пригороде Пренцлау.
- Что это?! Вторая половина 20-го века! Центр Европы! А нас грузят в теплушки 40-х годов?!
- Засуньте недовольство себе в задницу и выполняйте приказ! - лаконичный ответ комбата на наше недовольное роптание.
Всё. Вперёд и с песней! Можно даже бегом!
Наше подразделение направляется на север Германии для проведения плановых учебных стрельб. Полигон находится недалеко от городка Висмар, в Балтийском море на острове. Остров соединён с материком длинной и прямой как стрела насыпной дамбой. По которой на него, собственно, и можно попасть.
На грузовые платформы погружена и закреплена боевая техника. Личный состав размещается в столыпинских вагонах. Только решёток на окнах нет, и то хорошо. Такие вагоны я видел только в кинохрониках о Великой Отечественной войне. Вдоль стен внутри вагона нары-топчаны. Под нарами спрессованный в брикеты уголь. Посередине вагона печь "буржуйка". Вот и весь уют. Ну, а коли приспичит, то: "Ueben zie bitte, на улицу" - пардон, выражение командира.

ГДР страна небольшая, но ехали мы почему-то двое суток. Не спеша. Тормозя на каждом полустанке. Естественно, бойцам приходилось бегать «до ветру» на остановках, шокируя добропорядочных бюргеров.

В 6 утра подъем, как и в казарме. И если стоим, то все гвардейцы высыпают на улицу с голым торсом. Зарядочка и водные процедуры, которые заключались в обтирании снегом. Всем весело, дурачатся, кидают снежки. Хорошая погода, совсем не холодно, всего около минус 10 градусов. От молодых мускулистых тел валит пар, и удивлённые до крайности взгляды немцев, наблюдающих эту картину из окон, проходящих электричек. Хотя, для Европы -10 это весьма холодная зима. И поэтому им, наверно, жутко холодно было наблюдать за нами.

Прибыли на место, разгрузились. И колонной пошли в заданный район. Встречные легковушки жались к обочинам, а особо впечатлительные личности, так те и вовсе бросали машины, и похватав детей, ждали в стороне прохождения техники.
Остров находится в распоряжении советских войск еще со времён Победы. И доступ местному населению на территорию был закрыт. Но тем не менее, как и положено по уставу Гарнизонной и Караульной службы, у техники были выставлены посты и по территории гарнизона ходили патрули.
В глубине острова, в небольшом, но густом лесу стоял замок. Самый настоящий тевтонский замок, с башнями, зубчатыми стенами и арками. Был замок давно заброшен. Камни его покрылись мхом, а на крыше местами проросли деревца. От угрюмых и мрачных строений веяло многовековой тайной. Но вся идиллия и мысли о вечном мгновенно улетучивались при виде наскальной живописи солдатских граффити. Коряво намалёванные надписи не отличались разнообразием: "ДМБ-76" или "здесь был Вася". На большее, очевидно, у "художников" фантазии не хватало.
Офицеры запрещали солдатам заходить на территорию замка, объясняя тем, что его не осматривали сапёры, и еще со времён войны здание могло быть заминировано. Не знаю, насколько это было правдой, но мы частенько нарушали запрет. Нам было интересно бродить по старинным залам и переходам, осматривая барельефы и статуи. В то же время поглядывая под ноги, чтобы не вляпаться в следы жизнедеятельности современных посетителей замка.
И вот ночь, парный патруль. Заступили мы с сержантом Зверевичем Сергеем. Он старший, я рядовой. Погодка - хозяин собаку на улицу не выгонит. Замёрзли как цуцики. А тут еще налетел сильнейший ураганный ветер с мокрым снегом.
Чтобы хоть как-то укрыться от этой напасти, забрались мы в нишу крепостной стены. Забились подальше, сели на корточки спиной в угол к стеночке и вдруг... Зверевич вместе со стеночкой и воплем проваливается в темноту. Я за ним, поднялись с пола, отряхнулись, осмотрелись. Темно. Зажгли фонари. И куда это мы попали?
Место пролома оказалось более поздней кладки, да и та была сделана наспех. От времени и непогоды известь выветрилась и камни стояли только благодаря своему весу, равновесие которых и нарушил Серёга.
Осмотрелись - сводчатое помещение. На полу кирки, лопаты, еще какой-то инструмент. Пнул немецкую каску, которая с грохотом откатилась к стене.
- Да-а, давненько здесь не ступала нога человека.
Узкий проём и вниз уходящие ступени. Лёгкий мандраж и волнение. Зверевич струхнул и дёргает меня за ремень:
- Юр, пойдём от греха, может, и вправду заминировано здесь всё.
- Ну уж нет. Дух авантюризма и кладоискательства, как в далёком детстве, проснулся и повлёк меня за собой.
Отмахнувшись от друга, я двинулся по ступеням вниз, освещая путь фонарём. Сергей, матерясь вполголоса, наступает на пятки, не желая оставаться один.
Так, поворот, ещё один, ступени вниз, узкий коридор, осторожно движемся вперёд. Тишина как в склепе, шум ветра с улицы уже не доносится. Фонари выхватывают из темноты ступени, поросшие мхом стены. Ржавые крепления для факелов, с которых свисает паутина. Становилось жутковато. Сразу вспоминаются страшилки про приведения. Серёга сзади откровенно клацал зубами, стараясь не отстать.
Вот, кажется, и пришли. Похожее на подвал длинное мрачное подземелье. Сводчатый потолок, темно как у негра... под мышкой. Стол, стулья. Стеллажи вдоль стен, ящики.
Склад какой-то, что ли? Квадратный чемоданчик на столе покрыт толстым слоем пыли. Рядом бронзовый канделябр-подсвечник и... то ли ваза, то ли кувшин. Кувшин!? В памяти сразу всплывает скорпион в кувшине и друг Ромка в далёком детстве.
Сзади ныл Зверевич:
- Юрка, не трогай ничего. Видишь, каски на полу валяются. Фашисты здесь были, заминировали всё.
Не слушая друга, осторожно переворачиваю вазу, встряхнул. Ничего. И то верно, откуда здесь скорпионам взяться. Пауки и те с голодухи подохли. На донышке вазы скрещенные синие сабли, надпись на вражеском языке: Мэйсен, 1895. Старинная штукенция.
Тэк-с, любопытно, ну а что в чемоданчике, золото-бриллианты? Смахнул пыль и осторожно поднял крышку. Фигушки, не угадал. Допотопный патефон и кипа пластинок в пожелтевших бумажных конвертах.
Продолжаем осмотр. Стеллажи с ящиками. Осторожно открываю нижний. Опа-на! Оружие, винтовки, в смазке. Любопытно, но не интересно. Нам нужны сокровища бежавших в панике буржуев.
Следующий ящик, в зажимах фаустпатроны, прародители гранатомётов. Открываем дальше. Воронёной сталью в лучах фонарей поблескивают автоматы "МП-40", в простонародье называемые "Шмайсер". Ну, блин! Целый арсенал. Где же клад?
Снимаем со стеллажа следующий ящик. О-о-о! Вот это уже интересней! Ровными рядками, в опилках, бутылки тёмного стекла. Читаю: "Marttel Cognac". Ага, ясно, коньячок французский. Неплохо! Сколько же он годков здесь пролежал? Наверно, выдохся давно...
В другом ящике вино, на горлышке бутылок сургуч, этикетки отклеились, но тоже что-то импортное.
Откупорили, приложились. Коньяк крепкий, вино кислое. Бррр, гадость.
- А где-то тут патефончик стоял? И как эта шарманка включается, где розетка?
- Нету. Наверно, на батарейках, - умничает сержант.
- Ага, понял, в кино видел, вещица механическая, от пружины. Крути, Серёга, ручку.
Я устанавливаю пластинку, опускаю иглу, раздаётся скрипучее шуршание и подземелье древнего замка оглашает бравурный марш:
- Дойчланд зольдатен,
унтер официрен!!!
- Марш марш форверст,
нихт капитулирен!!! - или что-то в этом роде.
Во блин! Дискотека сороковых! Ещё коньячка и винца попробуем.
Сменили пластинку. Что-то грандиозное выдаёт оркестр.
- Жаль, закуски нет, - говорю я.
- И девчонок, - добавляет Серёга.
Уполовинив пузатый пузырь коньяка совсем неслабой выдержки, Зверевич отплясывает не в такт, громко стуча кирзачами по каменному полу, совсем позабыв о своих страхах.
- С-серё-га, хватит скакать, - язык у меня заплетается. - Давай дальше искать.
- Дав-в-вай, - соглашается друг.
Стеллажи, ящики, коробки, - коньячка!
Фарфор, картины, статуэтки, - винца!
Хрусталь, бронза, антиквар, - повторим!
И где же вы, пиастры и дублоны? Куда заклятые враги заныкали алмазы с жемчугами?
- Дав-в-вай Серега ещё по чуть-чуть...
- Нал-ливай... вот сюда. Смотри какой стакан к-к-красивый.
Разливали уже в Богемский хрусталь.
- Юр, глянь, какие у них прикольные автоматы, я такие только в кино в-в-видел.
- То-очно, Серёга! Смотри, затвор слева вз-з-зводится, не как у АКМ.
- А приклад снизу откидывается. Во! Вишь статуетку? Спорим, щас ей башку отстрелю?
- Не поп-падёшь, далеко.
- Я не попаду?! А ну-ка...
Трах! Бах! Тарарах! - Вспышки выстрелов, грохот. Ствол задирает кверху. От стены и с потолка летят куски штукатурки.
- Не попал, мази-и-ила! - смеюсь я.
- А ну-ка, ставь бутылки.
- А вот ещё вазы и тарелки.
- Тоже ставь - командует Серёга.

И понеслась душа по кочкам... Не думая о последствиях, развлекались как могли.
Под сводами подвала стоял дикий грохот от патефонного Вагнера и автоматной стрельбы. Полёт Валькирии и русский мат...
Фонари высвечивали фантастическую картину. Два пьяных вдрызг солдата лупили из "Шмайсеров" по антикварному фарфору, картинам и коллекционному коньяку.
Автоматов было много. Патронов тоже. Но батарейки сели, и лампочки едва светились. Пороховой дым и коньячно - винные пары сделали своё дело. Мы притомились от такого необычного развлечения, сели перекурить и... сморило.
Бесцеремонный пинок в бочИну и громкая ругань выдернули меня из царства сонного Морфея.
Яркий луч фонаря бьёт в глаза. О Бо-оже! Как раскалывается голова... Рядом на полу очумевший спросонья Зверевич потирает рёбра. Тоже разбудили неласково.
- Вот они, голубчики, бл....! Живы, здоровы и даже счастливы, Е..П..Р..С..Т! - такой знакомый и совсем не добрый голос начальника караула не предвещает ничего хорошего.
- Ну и запашо-о-ок здесь! Сколько же вы вылакали, паразиты?!
Начинаю приходить в себя и осознавать действительность.
Выясняется, что не найдя нас на маршруте патрулирования, начальник караула, старший лейтенант Шваб (отец родной), с бойцами организовал наши поиски.
Прочесали остров. Не нашли. Повторный более тщательный осмотр вывел на свежий пролом в нише стены замка. И вот поисковой группе представилась весьма экзотическая картина, в центре которой, мирно похрапывая, возлежали мы с Серёгой.
Итог этой истории предугадать было несложно. Трое суток гауптвахты и долгие допросы у начальника 9-го отдела. Особист выпытывал у нас, что и где мы успели припрятать, прежде чем устроить дискотеку со стрельбой.
Очевидно поняв, что мы действительно лопухнулись и не успели ничего стырить, чекист отправил нас в камеру. Но напоследок майор запугал нас Колымой и дисбатом в случае утечки информации о подвале.
Как потом по секрету (за пачку сигарет "Гуцульских") поведал земляк Зверевича, водитель из хоз.взвода, особист со Швабом подогнали "ЗиЛ-131" вплотную к пролому в стене, погрузили оставшийся от погрома антиквариат и вывезли. Надо думать, не в музей.
Господа офицеры, в то время ещё не господа, а товарищи, были здраво- и трезвомыслящими людьми, в отличие от нас, молодых и бестолковых...

Одно радует, что спьяну не удумали мы пальнуть из фаус патрона, там бы и остались...

Но как мы повеселились! До сих пор вспоминаем со смехом.

ГСВГ 1979год.