Или Мастер - или Маргарита

Весна 1977 года была и весной моей жизни. Прошел год, как я демобилизовался. Срок достаточный, чтобы привыкнуть к гражданской жизни: вернуть силу челюстным мышцам, ослабленным жидкой пищей, побаловать себя пирожными вместо бутербродов с маслом и сахаром, привыкнуть к легкой обуви и каждодневному душу, а главное - насытиться книгами и театром.
В то время в Москве самым популярным был Театр на Таганке. Одно только участие Высоцкого в спектакле уже вызывало ажиотаж. Легендарная когорта актеров: Славина, Демидова, Филатов, Золотухин, Бортник... с главрежем Любимовым, играли такие спектакли, что все они в моей памяти до сих пор не стерты. Каждый раз я выходил из театра потрясенный и немой, не в силах объяснить ни себе, ни другим, что творилось в моей душе, возмущенной и восхищенной их лицедейством.
Попасть на «Таганку» было заветной мечтой москвича и практически несбыточной, поскольку билетов в кассе до начала продажи еще, а после начала длиннющая очередь жаждущих обнаруживала, что их уже не было. Пока я был в армии, по Москве давно уж прошла волна читки романа М. Булгакова «Мастер и Маргарита». Конечно, хотелось наверстать, пошел в библиотеку и ... обломался. Библиотекарша на мой вопрос, есть ли свободный экземпляр «Мастера и Маргариты» пристально посмотрела и ласково спросила:
- А вы знаете, что эта книга не рекомендована к чтению?
- Как это? Кем же? - оторопел я, впервые услышав такое.
- Неужели не понимаете? - подняв глаза к потолку, ответила она.
- Не понимаю, - настаивал я.
- Подумайте, - настаивала она и, пока я думал, быстро скрылась среди стеллажей. Конечно, через друзей я достал ксерокопию журнального издания, а по тем временам это уже было счастьем. Прочитал. Стало ясно, почему книга не рекомендована к чтению, но не ясно, почему ее вообще издали.
Как это тогда бывало, на дружеских посиделках завязался разговор о книгах, о театре. И надо же, тут же приятель ошарашил: «На «Таганке» объявили премьеру «Мастера и Маргариты!» Вот бы достать билеты! - размечтались мы. Но, куда там, без блата или сумасшедших денег, как мы полагали, нечего и нос совать в кассу. Помечтали, погоревали да и разошлись.
- Сынок, хочешь на "Таганку"? - раздался голос мамы из кухни.
- Да, а почему ты спрашиваешь? - немало удивился я.
- Ну, я могу попросить у Володи, - обыденно так говорит, словно речь о соседе.
- Какого Володи, мама? - стал я уточнять.
- У Высоцкого. Я же слышала, о чем вы говорили, - добавила она.
Всю жизнь ее звали Манька, Машка, а Марией только по паспорту. Она была красивой: голубые глаза, хорошая фигура, блондинка. А жизнь ее не баловала: в 24 года с двумя малышами на руках осталась одна, но не запила, не сломалась; с 6 классами образования уехала из барака подмосковного рабочего поселка, дала детям образование. Красота ее к 40 годам не увяла, только приходилось прятать руки: набухшие вены и побитые работой пальцы выдавали ее крестьянское происхождение.
- Мамуля, какое ты имеешь отношение к нему? - продолжал я, но уже ласково. Как, моя мама и ... Высоцкий?! Сразу и не поверишь, хотя почему бы и нет. В ту пору, когда она работала официанткой, в ее жизни случались встречи и с Гагариным, и с шахматными звездами, а однажды она отдыхала в Трускавце и один член Политбюро, а в дальнейшем президент бывшей союзной республики сильно ее напугал, предложив стать тайной любовницей. В тот год она устроилась на «интеллигентную» должность - завскладом стройматериалов. А склад-то был в подвале старого дома недалеко от театра, на Большой Коммунистической улице, и, как только сегодня выяснилось, туда уже не раз приходил Высоцкий. Уходя, он обязательно спрашивал:
- Мань, может, тебе что нужно? Говори, не стесняйся, но она, странная такая, ничего не просила и денег не брала. Узнав такое, я обомлел.
- Мамулечка! - взмолился я, - ну что тебе стоит попросить у Володи билет хоть на какой-нибудь спектакль?
- На любой? - уточнила она.
- На любой, на любой, но лучше на «Мастера и Маргариту» - "скромно" попросил я, в душе надеясь на чудо.
- Ну, ладно, спрошу, - согласилась она, как всегда не в силах мне в чем-либо отказать.
- А когда он придет к тебе? - продолжал я.
- Не знаю, но пару раз в месяц до сих пор заходил, а там уж как повезет, - обнадежила мама.
Прошло несколько дней, неделя, две недели, месяц и я, признаться, уж и перестал встречать ее с работы дежурным вопросом: «Был, приходил?». И вот, однажды, я пришел поздно, она уже спала, а на кухонном столе лежал пригласительный билет на спектакль «Мастер и Маргарита» на два лица и подпись - Высоцкий. Утром, улыбаясь, мама рассказала, как все было. Появился он как всегда неожиданно, быстро что-то взял и уже пошел к выходу, как она окликнула его:
- Ой-ой, Володя, погоди!
Он вернулся, спросил:
- Ну, Маня, чего хочешь?
- Володь, чуть не забыла, сын у меня просил помочь купить билеты на какой-нибудь спектакль, - и чуть запнулась, вспомнив, что же я просил, продолжила - или на «Мастера» или на «Маргариту».
Высоцкий осел в кресло купца Третьякова, которое мама нашла на помойке вместе с сундуком старинной одежды и долго смеялся, хлопая себя по коленке. Отдышавшись, он достал красивую бумажку, подписал ее и со словами: «На тебе, деревня, и на «Мастера» и на «Маргариту», - двинул ее на середину стола и удалился.
С того дня я стал блатным театралом... до печально памятного лета 1980 года.