СУДИЛИЩЕ

Ночь прошла. Утро забрезжило, но лишен возможности увидеть зорю утренней Авроры, по причине отсутствия в камере окон разбужен только топотом сапог арестованных из других камер. Грюкнув замком начальник караула распахнул и мою дверь.
- Подъем!!!
Вскочил. Смятен, но не распластан духовно. Аккуратист и в мелочах разглядел пожамканую кучу кителя, который использовал замест подушки. Каково будет отгладить сукно? В чем и впредь вальсировать на балах и блистать в раутах? Исправимо! Прилежен, я никогда не поручал тонкую работу ни прачке ни белошвейке. Всегда сам прилажу подворотничок или напарю острую складку. Накрахмалю обшлаг. Милые заботы отошли на другой план.
- Анжела! Коварная! Ты прервала мой безупречный полет к вершинам карьеры в мгновение ока!
Так думалось мне когда плескал холодной водой в лицо, склоняясь над надтреснутой раковиной . Был одинок в этой процедуре. По новому порядку, утвержденному капитаном Татуловым (как помнит читатель сей фигурант истории недавно назначен начальником гауптвахты и являлся виновником водворения в оную автора) арестованным разных камер не следовало совмещать утренних процедур. Понурый, возвращаюсь вновь в свое узилище ожидать дальнейшей участи. Но надежд не теплю. Уверен, что неотвратимая длань военного закона вознеслась надо мной. Поделом!
Китель сдан в камеру исполняющую роль гардероба. Поджав колени умостился на досках струганных как говорил выше гладко и окрашенных в цвет нежно зеленый. Быть может он сулит надежду? Ничуть! Все нарочито довлело!!!
Доселе , назначаемый в караул на гауптвахту всегда заставал в этом предварительном отсеке насельцев. Коротал с ними в неторопливых беседах часы поста. Или слушал раскатистый храп, если те были помещены него в состоянии как говорят на французский манер «под шофе». На утро их судьбу определяли и они становились обычными сидельцами других камер или покровленные высокими благодетелями возвращались к постоянным местам службы, непременно (как надеюсь) оставляя в своих сердцах приязнь ко мне. Ведь я был им брат и исповедник. Разделял сигаретку. Позволял курить ее во внутреннем дворике и разглядывать сквозь решето колючей проволоки звезды. Внимал историям грехопадений.
Ожидал ли автор похожего отношения и к себе? Вполне! Но порядок истребивший вольтерьянство прежних времен уже коснулся устоев тихой обители. Все бдели и насторожены. Новшества, введенные новым местоблюстителем «гауптической вахты» отразились в четком соблюдении правил перевоспитания заблудших душ. Я мог внимать только слухом.
Сухая, трескучая дробь барабана возвестила о начале строевых занятий. Я продолжал ожидать своей участи. Нетерпелив? Извольте! Приучен часами самоподготовок к созерцанию строгих формул и теперь не стал отвлекаться на пустые терзания. Вообразив стену доскою, стал мысленно оппонировать Пифагорову правилу доказательства теоремы о катетах и гипотенузах. Сделал гимнастику. Воспрял буквально!!!
Увлеченный формулостроением не застал привычного уже грюканья замка. Вскочил. На пороге начальник караула вновь. С ним выводящий конвоир. Штык примкнут. Торжество момента исполнено сочувствия к моей судьбе. Читаю подобие жалости в их глазах. Что ж! Я готов!!! Жалости не приму!!! Как один из Севастийских мучеников ступаю на дорогу судилища за веру и идеалы. Простите, но читателю меня понять не трудно. Неизвестность пугает, но определенность мирит с бытием.
Сопровождаемый конвойным препровожден в комендатуру мимо марширующих арестантов. Их лица преисполнены терзаний.
Уже мне прислана замена. Однокурсник в парадном мундире за столом несет неоконченную автором службу. Рядом давешний дежурный - капитан. Глядит тревожно, предполагая сексотство в отношении его попустительства моей ночной отлучке. Я ободрил его гордым взносом головы. Непокорный обстоятельствам, покорен только Божьей воле. Вступаю в комендантский кабинет.
- Фамилия?
Напротив , за столом капитан Татулов и незаметный допрежь начальник в мундире мотострелка. Без эполет и аксельбантов. Как принято Уставом и приказами Министра обороны. Татулов держался более удобного костюма, но опереточно не смотрелся. Скорее уместно, в своем пятнистом комбинезоне почетной роли опричника гарнизонных разгильдяев . Стекла его очков дымчато отблескивали и отражали удивленные несколько лица конвоира и начальника караула гауптвахты.
Я доложил. Четко. Не без достоинства, но и не дерзко.
Заговорил комендант.
- - Причину снятия с наряда знаете? Вот рапорт начальника гауптвахты. Вас расстрелять за это мало!!! В святая святых б..дь протащили!!! Скотыыыыы!!! Честь мундира паскудите!!! Молчать!!! Вы мне расскажете кто помог!!! Кто допустил!!!
Он не орал, однако голос его срывался на визг и портил назидательность внушения.
- Караул за дверь!
Команду исполнили. Теперь один на один, словно перед лицом инквизиции испытываю чувства Галилео. Пафос упорства отмел как неуместный. Ответствую.
- Виноват! Готов составить объяснительную.
Искренностью заворожил оппонентов. Но не впервой. Научен баталиями во время научных конференций и семинаров. Всегда был зван в содокладчики и отстаивал перед лицом ареопагов труды соискателей научных лавров. От неожиданности гауптман (уместное пожалуй германское словцо и способно каламбурно созвучить должность и чин Татулова ) подскочил на стуле.
- Сгноюююююю!!!
- Отставить, Миша!
Доверительность обращения подсказала, что судьба моя определена и между судьями есть согласие. Я только жертвенный агнец, возведенный на алтарь Уставов внутренней и караульной служб. Осталось отдать дань формальностям и не увлечь легкомысленного дежурного - капитана в соучастники.
Отвлекусь кратко. После мы встретились с ним при похожих обстоятельствах. Так сказать исполняя отлучку из части в городскую библиотеку. Я. (Как помнит читатель автор пунктуал и пятен в формулярах даже и гражданского книгохранилища не мог потерпеть.) был им задержан. При исполнении патрульной службы он не преминул меня изловить и вспомнить. Не прияв моего покровительства в час гарнизонного суда, но полон великодушия, не вписал нарушение в рапорт , а только доложил о «самоувольнении» курсовому офицеру. Тот и определил автору три срока бдений на «тумбочке». Был сей капитан из слушателей и законов братства военной бурсы не имел. Бог ему судья! Но вернемся к повести.
Кадеты, братья!!! Костер сложен!!! - восклицал я в душе и скрипел пером о предоставленный комендантом лист серой казенной бумаги. Вот его текст. Опущу шапку и подписи для кратости. Всяк служивший помнит как нужно составлять рапорт.
Р А П О Р Т
В 24-00 ... мая сего года, исполняя обязанности дежурного по гарнизонной комендатуре по причине отдыха старшего офицера услышал женские крики о помощи и шум борьбы за окнами дежурного помещения. Исполняя воинский долг по защите гражданских лиц и не приняв мер по предупреждению о своих действиях дежурного офицера выбежал на улицу, чтобы пресечь возможные противоправные действия неизвестных. На мостовой обнаружил девушку и убегающую группу из трех человек (предположительно мужского пола). Мер по задержанию не предпринимал. Для организации расследования обстоятельств проишествия и с целью информирования органов внутренних дел препроводил пострадавшую в помещение комендатуры. Разбудил дежурного офицера, но дальнейших действий в соответствии с принятым решением выполнить не смог, по причине прибытия в расположение комендатуры начальника гауптвахты капитана Татулова и бегства задержанной, которую капитан Татулов опознал как некую Анжелику., возможно участвующую в инсценировке уличного беспорядка с целью проникновения в дежурное помещение комендатуры и предположительно способную совершить некие замыслы мне неизвестные в отношении должностных лиц комендатуры и состава суточного наряда , которые капитану Татулову по причине знакомства с этой особой могли быть заранее известны. Благодаря бдительности и решительным действиям начальника гауптвахты данные действия были пресечены. Прошу применить ко мне меры взысканий, соответствующие совершенному проступку относительно не оповещения дежурного офицера и способные привести к осуществлению возможных замыслов подозреваемой. Прошу принять во внимание чистосердечное раскаяние и критические условия действий.

Немая сцена!
Шорох бумаги передаваемой от коменданта к начальнику гауптвахты был зловещ. Усы Татулова шевелились вслед движениям губ, произносящих в полшепота слова рапорта.
Гм! М-М-М! - бессвязное мычание гауптмана обозначило завершение прочтения реляции.
Спокойно, Миша! - снова сфамильярничал комендант, но руки Татулова уже заходили ходуном, пожалуй черезмерно хаотично. Возможно, тот отметил изящный слог в изложении обстоятельств ночных событий.
О сила слова!!! Порою, мы усердствуем в оскорблении оппонента матершиной. Иной раз излишне. Русский язык и в канцелярском своем виде могуч и цветист. Богат междометиями и существительными. Певуч прилагательными и категоричен глаголами. Он многогранен. Подлец и хам посредством оных способен быть уличенным в низости своего существа. Поруган, но лишен своих прерогатив. Обезоружен! До него не снизошли площадной бранью. Растоптан, тот норовит пустить в ход кулаки. Будьте настороже. Закаляйте не только дух и мысль, но тело. Ответствуйте ему апперкотом иль клинком шпаги. Эк меня занесло. Отвлекся вновь, но благодушный читатель мне простит.
- Да ты наглец! Вскричал комендант в один голос с Татуловым.
- Виноват! Никак нет. Все обстоятельства изложены в рапорте точно.
Вытянут во фрунт ответствовал с достоинством и твердо.
Вновь отвлекусь. Многие лишают военные реплики изящности. Возражу. Они закончены в своей сути и не лишены в определенных обстоятельствах поэтичности. Гармонии, поправлюсь!
- Отставить издеваться! Переписать! Подполковник ( а именно такого чина был комендант ) вновь сорвался на визг.
- Виноват! В рапорте все точно!
Гауптман не сдерживая более тремора во всех суставах сорвался со стула и начал выписывать коленца орошая все вокруг себя слюной и размахивая рапортом в руке , двигаясь по кабинету беспорядочно, как запущенный по сукну со всех сил бильядный шар не находящий лузы , отскакивая от углов и натыкаясь на скудную обстановку. ( Играл не скрою в клубе в эту игру с товарищами. Любил, но не умел. Не всех стяжал талантов, но скромен.)
- Ты гавно! Сгною на нарах! Дышал мне в ухо Татулов источая зловоние гнилых зубов, но я был непреклонен.
- Вызовите дежурного, он подтвердит.
Играть на понт при ловленном мизере не мой конек. Коротая досуг в аудиториях мы увлекались время от времени преферансом. На фанты. Без интереса меркантильного, исключительно для упражнения ума. Теперь такое могло сыграть роковую роль в моей судьбе. Но благородство терпит риск!
- Что подтвердит?!
- Что по наступлению 24-00 он лег спать в соответствии с возможным недомоганием желудка . Он отлучался в уборную до этого. Я сделал вывод, что следует уступить ему свою очередь для сна. Нёс дежурство в соответствии с ...
- Сгною-ю-ююю!!!
С этим возгласом гауптман вырвался из кабинета и пошел кружить уже в коридоре, сметая испуганного конвойного со своего пути. Вопли его оглашали округу и должны быть слышны и на улице.
- Ты понимаешь, чем тебе это грозит? - спросил почти ласково комендант.
- Так точно! Расследованием всех обстоятельств. Необходимо установить точные данные этой Анжелики. Уверен, что и она подтвердит.
- Чтооо подтвердиииитт? Что эта б.дь может подтвердить?
- Виноват!
- Что виноват?
- Не знал, что она б..дь! Но подтвердить обязана, раз честная девушка.
Уже и комендант лишился дара речи видя непреклонность мою обстоятельствам. Глаза мои горели праведным светом.
- Трое суток ареста! Под суд пойдешь!!!
Перспектива судебного преследования была туманна. Я осознал это не по наитию, а уверенный в своей правоте. Доволен судьбой разбирательства выкрикнул.
- Есть трое суток ареста!
Военная косточка, сумел угодить командирам. Комендант без сил опустился на стул.
- Конвойный! - прохрипел он. Увести! Начальник караула, ко мне.
Команды звучали как музыка. Горжусь их автором. Безвестный гений прославлен будет и через века, покуда есть вооруженные силы родной Отчизны.
Препровожден вновь через двор и определен подоспевшим начальником караула в одиночную камеру. Не скрою, был удовлетворен безмерно.