МОРСКАЯ ПРАКТИКА

Как-то раз один мой приятель (а точнее, приятельница), когда мы катались на яхте, произнесла фразу: "А габаритные огни зажгли?", имея при этом в виду огни ходовые, которые горят ночью на любом кораблике и несут в себе огромный смысл и кучу тонкостей. Я, помню, тогда не удержался и, когда все отсмеялись, рассказал вот эту историю.
...Леночка была очень красивой - ну просто неземной красоты была Леночка. Первокурсники были готовы ради нее на многое, если не на все. Смотрели на нее вожделенно, старались поднести сувенирчик - ну там, мороженку, шоколадку... Но - не только из-за Леночкиных огромных глаз, кокетливой челки, остро очерченных губ и восточного овала лица. Фигурка у нее была тоже - отпад, но главное тут все-таки другое - Леночка работала лаборанткой на кафедре морской практики.
Дело в том, что каждая лекция по морской практике, кроме самой-самой первой, железно начиналась с краткой летучки-опроса по пройденному материалу. По обычной своей дурости курсантики больше внимания обращали на математику и механику, чем на морскую практику (хотя - что важнее флотскому офицеру?), а потому купались в двойках и по субботам вместо увольнения сидели в классах. Когда число двоек превысило мыслимые пределы, кафедра ввела время для пересдачи - вот влепили тебе "банан", и ты, не теряя времени, сразу после обеда быстренько учишь нужную тему, топаешь на кафедру и пересдаешь. Правда, еще нет гарантии, что капитан первого ранга Кузнецов по прозвищу Кирпич спросит тебя именно то, что ты учил, а потому можно, не исправив один двульник, получить другой. Запросто. Вся надежда - на "шару", и "шара" эта в лице Леночки-лаборантки не замедлила объявиться.
Устав от обилия первокурсников-обалдуев, кафедра уполномочила Леночку принимать пересдаваемые летучки. Механизм выглядел примерно так: приходишь с шоколадкой, получаешь у Леночки листочек с пятью вопросами, быстренько на них письменно отвечаешь и Леночке же листочек сдаешь. Правильные ответы на вопросы брались опять же у Леночки, которая просто купалась в обилии мужского внимания и обжиралась шоколадками (правда, на бесподобной ее фигурке это не отражалось никак). Таким образом, в субботу уже можно было надеяться на увольнение...
...Получив очередной "банан" по морпрактике, два Сереги привычными шагами топали в сторону кабинета, которым заведовала Леночка. Первый Серега, по фамилии Кудрявцев, до училища отслужил два года в Германии, где вырос аж до сержанта и командира танка. Второй - Серега Бушуев - три года возил на машине адмирала Касатонова, а числился в БЧ-5 крейсера "Дзержинский". То есть, оба салагами не были, и море им было по колено. Сереги поправили в меру ушитые беретики на головах и толкнули обитую черным дерматином дверь с табличкой "Морская практика".
- Здра-авствуйте, Ле... - и не успели Сереги продолжить слащавые излияния, как за их спинами снова скрипнула дверь, и тишину аудитории потряс голос Кирпича, пардон... капитана первого ранга Кузнецова.
- А-а, Бушуев! О-о, Кудрявцев! Ба, какая встреча! Не ожида-ал... Ну-ка, ну-ка... - а неплохо также упомянуть, что Серега Кудрявцев был у нас тогда еще и старшиной класса. - И что мы с вами будем пересдавать-с? Узлы-с? Огни? - и Кирпич открыл свой пухлый талмуд со всеми нашими двойками. Леночка едва заметно пожала хрупкими плечиками - ну что я могу сделать?
- Отставить летучки, друзья мои! - торжественно провозгласил Кирпич. - Проссссто побеседуем, тем более, что время у меня, пожалуй, есть, да когда еще такие гости! - ну, конечно же, оба Сереги были завзятыми дубами в морской практике. - По парочке вопросов каждому и - свободны...
Эх!.. А что делать?
- Главный старшина Кудрявцев к ответу готов... - чему быть, того не миновать.
- Ну-с, юноша... доложите-ка нам, какие звуковые сигналы подает судно, сидящее на мели-с в условиях ограниченной видимости?
А на переборке висит рында - судовой колокол, а рядом гонг. Гонг - это надраенная до блеска гильза от стомиллиметрового снаряда, в которую стучат с помощью мушкеля. Мушкель, в свою очередь, это такой деревянный молоток-киянка с оплетенным молотилом. Серега почесал стриженую башку с черным упрямым ежиком волос.
- Ну... эта... частые удары в... м-м... в рынду!
- Правильно, молодец! А если длина судна бо-олее ста метров?
Дальше давайте послушаем, как про то рассказывает сам Кудрявцев.
- Короче, стою я, как облезлый баран, вылупился на эту фигню на переборке, и говорю: "Частые удары в рынду... это на носу, а потом еще частые удары в... этот, как его... на корме..." Он: "Во что, во что?" Я смотрю на этот долбаный гонг, и хочу сказать - "гонг", я же знаю, что гонг, а на языке все вертится и вертится - "бубен". Я понимаю, что не бубен, а гонг, а забыл, как эта херня называется, а на языке все - "бубен". А Кирпич: "Так во что же, товарищ Кудрявцев? А?" Я - блин... да пошло оно все на хер! Смотрю на него преданно, потом глаза закрываю - что будет, то будет - и говорю: "В бубен." У Кирпича глаза из орбит: "Во что-о-о?!" Я воздух вдыхаю, выдыхаю и - уверенно так: "В бубен, товарищ каперранга."
- А дальше что?
- Дальше? Гы... Физиономию Кирпича себе представляете?
- Ну.
- Совсем красный стал, надувается, волосенки дыбом, потом лопается: "ВОО-О-О-О-О-О-ОННН!!!" Мы сказали "есть", четко так повернулись кругом и пулей... вжжжжж!.. оттуда...