О силе воли и утюге как недвижимости

Если по Покровскому, утверждавшему, что умный на флоте дослуживается до капитана 1-го ранга, мудрый - до капитана 3-го ранга, а человек-легенда - до старшего лейтенанта, то Аркаша Медведев как раз в определённых кругах таковым и являлся. Потому что на рубеже веков, когда в соответствии с Положением** молодые офицеры росли в званиях «как грибы», он не рос. Мы давно уже носили по 4 звёздочки на погонах, а кто-то уже и второй просвет успел отхватить, а Аркадий не рос в должности, а стало быть, и в звании тоже. И виной тому его большая сила воли. И не просто большая, а огромная! И не сила, а силища!
Ведь если обыкновенный человек, со стандартной, скажем так, силой воли перепил, то что? Правильно: он рухнет спать. Ну или, бывает и так, проблюётся. Но потом-то всё равно будет спать. Как же иначе? И пить сегодня и в ближайшие дни больше не будет. Потому как не полезет в него.
Но только не в Аркашу! Видимо как раз неимоверным усилием воли он, дошедши до описываемой несколькими строками выше кондиции, умудрялся впихнуть в себя ещё, как он любил говорить, водочки стаканчик. В связи с чем уже неоднократно попадал в реанимационное отделение госпиталя.
И спихнули его, перевели то есть, к нам. Из цивилизованной дырочки, называемой городом, где есть и вода горячая и холодная, и телевидение (8 каналов) и несколько кафешек, а «Лимоновый рай» вообще рестораном считался, к нам в дырищу, называемую, если верить почтовикам, даже уже не посёлком, а деревней, где всех этих благ и радостей не было. На нижестоящую «старлейскую» должность.
Пить он продолжил. Почти постоянно находясь в состоянии прострации и с дрожащими руками, он в короткие моменты просветления демонстрировал нам непревзойдённое в наших масштабах владение футбольным мячом ногами и ракеткой в настольном теннисе руками. Мы удивлялись. Но моменты просветления были довольно редкими и весьма непродолжительными.
Бывало такое, что идя заступать на вахту в выходной, он по дороге успевал буквально за полчаса купить водки и нахрюкаться так, что попадал «на откачку» в наш гарнизонный лазарет, стоявший посредине пути между домом и штабом.
Как-то вырвался он в командировку в Тихас***, в то место, где раньше служил. Вернулся расстроенный. Его подруга, в народе - сожительница, которую он считал то ли уже женой, то ли ещё невестой, уехала в неизвестном направлении, прихватив с собой купленные им телевизор и видик, музыкальный центр, стиралку-автомат и видеокамеру. Почему-то оставила только утюг. Новый «Филипс», хороший, с паром.
- Всю недвижимость! Всю!... - сокрушался он. Почему-то все эти вещи он недвижимостью называл. Мы его понимали, но в данном случае ничем помочь не могли. Разве что советом, что надо думать и смотреть, с кем делишь койку и жилище.
На Маринку Брындину в нашей деревне никто уже давно не клевал. Даже новеньким лейтенантам сходу давали инструктаж о ней и подругах её. Разве только рыбаки с сейнеров, заходившие иногда, были у неё в гостях. Или она у них. И тут вдруг появился Аркаша, которого по причине того, что он уже не лейтенант зелёный, а офицер в погонах, по этому то вопросу никто и не предупредил. Повстречались они с ним, пошли к нему на квартиру. Упился он и уснул. Чтобы привязать его к себе, Маринке, понятное дело, нужен был ребёнок от него. Ну, или хотя бы отношения, похожие на те, при которых дети появляются. Дружба организмами нужна. А какая ж дружба, если он лежит и спит как бревно! Обиделась Маринка и ушла, прихватив с собой его новенький утюг. То ли в виде компенсации за моральный вред, то ли за упущенную выгоду.
Аркашу разбудил посыльный матрос:
- Тащ, вставайте, меня оперативный послал, вам на вахту заступать надо!
- На вахту? А время?
- Половина десятого, тащ.
- Блин, а развод?
- Капитан-лейтенант Ковалёв уже провёл.
- Ковалёв? Бля, опять я Витьке смену обломал. Ща, скажи, бегу.
- Есть, тащ!
Он позвонил мне из комендатуры, которая находилась на примерно полпути к части, напротив упомянутого мной лазарета.
- Оперативный дежурный... - начал я, взяв трубку.
- Вить, я уже бегу... Маринка блядьубьюкурву... я у участкового, ща бегу...
В нашей деревне, как я уже писал, много чего не было. Однако военный суд и военный прокурор были. А ещё была военная комендатура с гауптвахтой. И не важно, что в свете последних изменений законодательства ничего этого не функционировало толком. А участковые наши сидели в выделенном им кабинете в комендатуре. И пользовались камерами «губы» иногда, как обычным милицейским «обезьянником». К ним-то Аркаша и забежал по пути. Написал заявление о хищении утюга.
Первым делом, как положено, пересчитали оружие и боеприпасы, потом документы, докладываю обстановку по заливу, Аркаша вникает. Звонит телефон. Участковый срочно зовёт Аркашу. И он убежал решать проблему. А я ещё на "недолго" остался...
А заключалась проблема в том, что Маринка, которую участковый сразу нашёл, написала на него заяву, что он её то ли изнасиловал, то ли пытался. Регистрировать её не стали, позвали «насильника», чтобы по-мирному решил вопрос.
И чтобы всё было «без никаких ничего», пришлось Аркаше заявление своё забрать. А об утюге и Маринкиных прелестях забыть.
Так он лишился своей последней «недвижимости».

__________________________________________________
** "ПОЛОЖЕНИЕ о порядке прохождения военной службы", введённое в действие Указом Президента Российской Федерации от 16 сентября 1999 года N 1237
*** Тихас. в народе так называют городок Тихоокеанский. ныне город Фокино Приморского края