Мне много раз снился крейсер. Иные сны были длинные, они вырастали в рассказы, которые я писал. Некоторые пролетали короткими эпизодами. Одни я запоминал, другие хотел запомнить, но они стирались по утрам из моей памяти, словно симпатические чернила с бумаги, оставляя клочки сновидений. То в лоно дамбы заливается красящая жидкость, чтобы определить, где дамба не держит воду. То многорукий манипулятор с легкостью разрывает крейсер, а форштевень прикрепленный к НЛО, словно «ШАТЛЛ», уносится в просторы Вселенной... Может эти сны еще вернутся, повторятся, а может и нет. Очередной сон снова из области фантастики.
З О Л О Т Ы Е Р Ы Б К И
Снова отлив. Бьорн пробирался по искореженной палубе крейсера, с трудом переступая через груды ржавого металла. Работа стояла. Столько вложено труда и денег, а до видимого результата еще работать и работать. Не хочет сдаваться море, не хочет сдаваться корабль. Дамба не держит воду, с корабля выбросы мазута, снова срыв графика разборки. А тут еще новая напасть. Вахтенная смена на дамбе доложила, что в лунные ночи из недр крейсера появляются сотни светящихся рыб, и косяком уходят через разлом дамбы в море, а к утру вернувшись опять исчезают в корпусе корабля. Мистика какая то. Бьорн отправил всех отдыхать на берег, и остался на дамбе один. Перешагнув через очередную железяку, он поскользнулся, наступив на дохлую рыбину, похожую на треску. Раздался хлопок. Он посмотрел на нее и остановился. Глаза янтарного цвета, и блеснувшие золотом ребра из под ободранной чешуи. Присев, он внимательно стал рассматривать ее. Достав из кармана раскладной нож, он поддел чешую. Неожиданно легко она сползла, почти полностью обнажив скелет рыбы. Он сверкал и искрился золотом. Не отпала ни одна косточка. Бьорн осторожно поднял, оказавшийся тяжеловатым скелет, и попробовал оторвать реберную кость. Она согнулась, но осталась на месте. Сомнений не оставалось - это был металл. Крепко держа ее в руке, он спустился в моторную лодку, и там, завернув скелет в какую-то ветошь, на полной скорости направился прямо в поселок, к своему старинному приятелю Акселю. Давным - давно тот работал ювелиром, и знал толк в металлах. Аксель оказался дома. Ни слова не говоря, Бьорн положил сверток на стол и аккуратно развернул его. У Акселя округлились глаза. Пошарив по полкам, он достал лупу, запыленные пузырки с какими-то кислотами и реактивами, стал колдовать над скелетом. Стояла полная тишина. Лишь положив скелет на весы, Аксель, повернувшись к Бьорну, сдавленным голосом произнес: «Здесь 50 унций чистого золота». У того задрожали ноги, и он опустился на близстоящий стул. « Где ты это взял?»- спросил Асксель у Бьорна. «Потом, потом»- заторопился тот. Завернув золотой скелет в тряпку, и сунув его за пазуху, быстрым шагом вышел из дома, даже не попрощавшись с приятелем. Как в тумане, он завел мотор лодки, и пошел к дамбе. Ему не терпелось снова попасть на крейсер. А палубу уже накрыла вода прилива. Бьорн бездумно ходил вдоль корабля, сжигая бензин, и в его голове проносились мысли, наталкиваясь одна на другую. Усилием воли он заставил себя вернуться на дамбу. В вагончике он сел за стол, и вытащив из-за пазухи сверток, развернул его. Скелет рыбы блестел, притягивая к себе непонятной силой. Бьорн осторожно провел по нему рукой, словно убеждая себя, что это не сон. 50 унций - почти полтора килограмма золота. Он откинулся на спинку стула, и закурив, предался мечтам. В сознании проносились белые яхты, зеленые острова, красивые женщины. И много-много денег... Мечты сменяли желания, желания плавно переходили в более дерзкие мечты. Постепенно стемнело, зажглось ночное освещение дамбы. Он вышел из вагончика, и задумчиво смотрел на темную поверхность воды. Погруженный в свои мысли даже не заметил, как стало совсем темно, и небо украсилось звездами. Бьорн посмотрел на часы. Полночь. Вдруг его как бы обдал легкий порыв ветра. В средней части корабля появилось тусклое свечение. Оно быстро увеличивалось в размерах, вытекая за борт крейсера, и заполняя почти все пространство от правого борта до самой дамбы. Тысячи рыб со светящимися глазами косяком обошли корабль, и устремились к пробитой в дамбе возле скалы бреши. Бьорн подался вперед, словно хотел удержать этот светящийся поток, и чуть не сорвался в воду. Через несколько минут все пропало. Бьорн забрался на какой то ящик, и стал ждать, куря сигарету за сигаретой. Сколько времени прошло? Три, четыре часа...? Закончились сигареты. Он спрыгнул с ящика, и пошел по краю дамбы, разминая затекшие ноги. Неспеша подошел к раскопу в дамбе, и обойдя экскаватор, остановился. Вода стояла почти в уровень дамбы. Со стороны моря появился один огонек, второй, третий... Рыба возвращалась. Светящейся рекой она вливалась в кольцо дамбы, и исчезала в полузатопленном корпусе корабля. Бьорн, держась правой рукой за какой- то трос, нагнулся к воде и изловчившись, схватил средних размеров рыбу. А потом... Потом он сам не понял, что случилось. Он даже не успел рассмотреть ее. Через мгновенье рыба взорвалась в руке, осыпав его чешуей. Это было так неожиданно, что Бьорн застыл, не зная, что подумать. Пока он стоял окаменевшей статуей, последняя рыба скрылась в проломе палубы крейсера. Вернувшись в вагончик, Бьорн кроме чешуи на одежде обнаружил несколько золотых косточек. Рыба взрывалась при соприкосновении с воздухом. На следующую ночь все повторилось. В полночь рыба ушла из дамбы в море, но вэтот раз вернулась быстрее. Начинался отлив. Бьорн, вооружившись ведром, умудрился выхватить из косяка двух рыб, и почти бегом возвратившись в вагончик, сидел, куря и задумчиво глядя на ведро, стоявшее на полу. В ведре неподвижно, прижавшись друг к другу, ждали своей участи две рыбины. «Почему же они взрываются?». По какому то наитию он вытащил свой нож, и придерживая одну из рыб, воткнул его в брюхо. Из рыбы вырвался огромный пузырь воздуха, по запаху напоминавший пары серной кислоты. Бьорн вдохнул, и потерял сознание. Прошло немало времени, прежде чем он пришел в себя. Он лежал на полу, лержа в руке заколотую рыбу. Вокруг растеклась вода из опрокинутого ведра, которое он задел при падении. Вторая рыба взорвалась, разметав по вагончику чешую, внутренности и свои золотые кости. С трудом поднявшись, Бьорн распахнул двери , и глубоко вздохнул свежий воздух. Кружилась голова, от тишины звенело в ушах. Он присел на корточки и поддел ножом разорванную чешую заколотой им рыбы. Чешуя сползла, словно чулок, оставив чистый, блестящий скелет. Бьорн поднялся в вагончик, достал сверток, и положив новый скелет к старому, завернув в тряпку, спрятал его. Следующей ночью он успел поймать в приготовленные заранее четыре ведра, аж девять рыбин. Разделывал он их теперь рядом с вагончиком, надев противогаз, найденный среди спасательного оборудования. Бьорна охватил азарт. Он складывал золотые скелеты в спортивную сумку, которая становилась все весомей и весомей. Он устроит себе будущую жизь. С таким количеством золота он сможет все. И зачем ему теперь эти жалкие ржавые останки русского крейсер. Гроши за работу, по сравнению с тем, что он уже имеет. Лишь бы подольше не приезжали рабочие!. За неделю ловли рыбы сумка солидно пополнилась. Надо было отвезти ее на остров. Аксель надежный товарищ, он сохранит его богатство. Повесив ее наискось через плечо, Бьорн шел к моторной лодке. Стоял полный отлив, палуба крейсера была почти полностью обнажена. Какой-то внутренний голос позвал его на корабль, и Бьорн с насыпи вдоль борта осторожно шагнул на палубу. Он добрался почти до шкафута, и увидел внизу, рядом с нижней ступенькой трапа огромную рыу с янтарными глазами. Забыв обо всем, Бьорн передвинул, тяжелую сумку за спину, и достав свой нож, осторожно спустился по трапу. Совсем рядом бездонной, черной пропастью зияла огромная рана развороченной палубы, и в этой черной воде сновала в разных направлениях рыба. Сотни..., тысячи рыбы. Бьорн нагнулся к огромной рыбине, лежавшей в луже, покрывавшей ее тело, и взмахнул ножом. В этот миг корпус корабля сильно качнуло, и Бьорн потеряв равновесие, сорвался в черную бездну. Если бы не сумка! Но она потянула его вниз. Соскользнула в воду и огромная рыба. Бьорн не успел утонуть. Сотни рыб, словно пираньи набросились на него, и через несколько минут на черной поверхности плавал только кусочек ремешка от сумки. Неожиданно начался прилив, и косяки рыбы устремились к выходу из дамбы. На горизонте показался паром, везущий людей и оборудование. Поравнявшись с паромом, словно по команде, рыба стала выпрыгивать из воды. Она взрывалась в воздухе, играя золотом разлетающихся костей на солнце. В воздухе чувствовался легкий запах серы...