Душа корабля

Вырвавшись на неделю на море, чтобы хоть немного отдохнуть от житейских проблем и забот, я временно отключился от мыслей о доме. Утром шел на пляж, купался, загорал, просто любовался морем, по дороге в гостиницу заходил в частное армянское кафе, где готовились ну очень вкусные кавказские блюда, плотно обедал и неторопливым шагом брел домой. На веранде третьего этажа гостиницы выкуривал, полюбовавшись прекрасным морским пейзажем, сигарету, шел в свой прохладный номер, и, ни о чем не думая, падал в койку. У меня наступал «адмиральский час». В один из таких дней я крепко заснул, и приснился мне такой сон. Норвеги плотно решили заняться крейсером, на котором я когда-то служил. За пятнадцать лет пребывания на мели он до такой степени измозолил им глаза, что они решили разрезать его на месте, ввиду невозможности снять его и увести от острова. Построили дамбы, возвели вокруг корабля немыслимые инженерные конструкции, осушили, выкачали воду из самого крейсера. Осталось только приступить к разборке. Но свирепый ночной шторм разметал дамбы, снес все конструкции и сорвал корабль с камней. Утром жители поселка и рабочие фирмы, занимавшиеся разборкой крейсера, обнаружили, что разбирать нечего. Корабля-то нет. Не было даже следов пребывания его в течении пятнадцати лет. Он как появился, так и исчез. Как очутился я на борту крейсера, история сна умалчивает. Он находился в открытом море, идя с небольшой скоростью, слегка покачиваясь в такт волнам, и я стоял на палубе, ощущая холодок в животе, словно взлетал и падал на качелях. Глядючи на ржавый, разграбленный корабль, душа разрывалась, я не знал, что делать, когда негромкий, но властный голос приказал мне спускаться вниз. Осторожно спустился по трапу. Внутренние помещения корабля были освещены, при отсутствии ламп горело ночное освещение. Тот же голос приказал спуститься еще ниже. С палубы на палубу, повинуясь голосу невидимого, я спускался все ниже и ниже, пока не достиг самых низов в тускло освещенном отсеке перед задраенным люком. Стояла полная тишина. Негромкий, усталый голос уже не в приказном порядке, а просто попросил отдраить его. С замиранием в сердце я взялся за ручку и с силой крутанул ее. Люк открылся неожиданно легко, и из горловины полился голубоватый, мерцающий свет, и из него стали появляться полупрозрачные фигуры матросов и офицеров. Они выходили из света, проходили мимо меня, и взбегая по трапу исчезали. Иногда я угадывал знакомые лица ребят, с которыми служил, а в одном из матросов узнал самого себя. Так же, как и все, он прошел мимо меня, будто-то меня и не было, взбежал по трапу и исчез. Сколько времени это длилось, я не знаю, моряков были сотни. Стоял, как статуя, не в силах сдвинуться с места. Последними к трапу подошли, как я понял, бывшие командиры корабля. Увидел знакомые лица двоих, которые командовали крейсером во время моей службы. И тут меня осенило - это были души моряков, когда-либо служивших на корабле. Каждый из проходивших на нем службу просто оставил здесь частицу себя. А потом послышался шум воды. Почему-то сами открылись кингстоны, и вода стала заполнять корабль. Постепенно угасал свет, дышать становилось все тяжелее, а я стоял, как парализованный, не в силах сдвинуться места. Какая-то тяжесть давила на грудь все сильней и сильней, я начал задыхаться. Вдруг в лицо хлынула волна горячего воздуха, и я в страхе открыл глаза. Перед моим лицом маячила морда хозяйской суки - ротвелерши Наоми, которую я прикармливал. Она тихо пробралась через приоткрытую дверь, подошла к моей низкой кровати, положила свои мощные лапы мне на грудь, и дыша полной грудью мне в лицо, смотрела на меня с любовью и преданностью своими хитрыми сучьими глазами. Вот почему мне не хватало воздуха.
Я не увидел конца сна, да и не хотел бы увидеть. Но запомнил его полностью и рассказал его вам.