Эскадренный развод.

Первая зима девяностых. Сумерки империи. Никто ещё не знает, что пройдёт чуть более полугода и жизнь великой страны окончательно пойдёт вразнос, и то, что вместе с великой державой будет уничтожен её океанский флот. Традиции крепко цепляются за скалистые берега Кольского Залива. Не смотря на полярную ночь, холод и ветер, никто не отменяет ежемесячный ритуал развода нового суточного наряда в масштабах всей седьмой оперативной эскадры. Боже, как красиво это выглядело в сентябре, когда я попал на него в первый раз. Над головой возвышается Североморск, стоящий на сопках, перед глазами рейд, уставленный кораблями, медленно поворачивающихся вокруг бочек. Суточные наряды всех трёх бригад выстраиваются в порядке тактических номеров. Строй растягивается практически на весь военный городок. Играет оркестр, командир эскадры обходит строй. Парад. Сила и мощь. Красиво так, что аж дух захватывает.
Совсем по другому разворачиваливались события в январе тысяча девятьсот девяносто первого. Небо и море окончательно слились и поглотили линию горизонта. Тусклое солнце пыталось подтянуться на небе и поглядеть, что же такое затевают люди, копошащиеся на самом крае Земли, которых с неё пытается сдуть ветер. Раньше я даже не предполагал, что может быть так холодно. Холодно первые полчаса, потом приходит боль, медленно растекающаяся по телу и вспыхивающая ядерными грибами то здесь, то там. Странно, очень холодно зубам, они начинают мучительно болеть. Слёзы, текущие из глаз замерзают и покрывают щёки ледяной корочкой. А потом, неожиданно, приходит тепло. Наступает полная апатия и равнодушие. Всё происходящее во вселенной кажется таким незначительным и нестоящим внимания. Вот где-то в другой галактике размахивает руками комбриг Доброскоченко и так смешно открывает рот. Странно, зачем? Тишина в ушах стоит такая, что в них начинает слышаться звон. Или, это что-то невиданное нам, открывающие дорогу в чужие миры? Кто я, зачем я здесь? Этих вопросов уже нет......Ты растворяешься в мире и становишься частичкой советского Заполярья. Возможно, это и есть нирвана, кто знает.....
Развод начинается в семнадцать часов по Москве. В это время комэск принимает доклад от начальника штаба эскадры о готовности нового суточного наряда к разводу. Но начштаба должен же удостовериться, что наряд действительно готов, какой же он начальник и будущий командир эскадры и командующий флотом, если не сделает ни одного замечания и не устроит ни одного разноса? Поэтому с шестнадцати до шестнадцати тридцати он, вместе с комбригами обходит строй и успешно ищет недостатки. Счастливчик бегут на корабли их устранять и, заодно, согреться. Неудачники, чьи корабли стоят на внешнем рейде и которым бежать некуда, умирают стоя, подобно спартанцам царя Леонида. Вы уже догадались, что будет дальше? Правильно, с пятнадцати тридцати до шестнадцати свои наряды проверяют комбриги, а за полчаса до них - начальники их штабов. Ну а начинаются танцы в четырнадцать, если повезёт, в четырнадцать тридцать, когда сначала старшие помощники командиров, а потом командиры начинают проверку готовности. В среднем три- три с половиной часа из дискретных величин складывается единое целое....
Как это не странно, но растянувшийся километра на полтора строй ещё способен воспринимать команды и даже выполняет их с заметной, правда, асинхронностью. Ритуал доводится до конца. Каким образом я дошёл до корабля не помню. Сознание медленно и осторожно возвращалось из далёких миров в промороженную черепную коробку и пыталось реанимировать тело, в которое чьи то заботливые руки вливали чай и шило. Покалывание в руках и резкая боль в поясница возвращала в железо из горних высей. Жизнь продолжалась и предлагала в следующем месяце сыграть в новую лотерею «попадёшь ли ты на эскадренный развод?».