Ласточка

В июне две тысяча пятого года капитан третьего ранга Макаров Евгений Вячеславович, командир малого противолодочного корабля «мпк-67», под звуки Государственного гимна спускал Андреевский флаг, развевающийся на флагштоке. Сто пятая бригада кораблей охраны водного района, офицеры штаба Ленинградской военно-морской базы были выстроены на стенке. Из состава флота исключался очередной корабль...
Восемь лет назад, несмотря на многочисленные победные реляции и бравурные марши, доносящиеся из Кремля, флот продолжал агонизировать и бороться за своё существование. Боевая подготовка была свёрнута, корабли намертво пришвартованы к своим причалам. Два-три за год выхода в море для отработки задач постепенно становились нормой. Грамотные специалисты и офицеры увольнялись. Бумаги, графики, отписки, немыслимая куча всевозможных, никому не нужных бумажек... И проверки, проверки, одна за другой...
Женька держался. Его корабль был лучшим в бригаде, в две тысяча четвёртом он совершил переход в Балтийск и отработал в составе нескольких выходов в море вместе с кораблями флота, выполнил боевые упражнения и стрельбы за всю Ленинградскую военно-морскую базу. Это был его корабль, его, с самого начала, как первая женщина, с которой не расстаёшься всю жизнь. На борт «немца» он поднялся в девяносто первом, сразу после окончания Фрунзе, в иностранной сейчас Лиепае. Вместе со всеми он пережил вывод из Прибалтики и ремонт корабля в Германии. На погоны прибавлялись звезды и вот, вроде бы незаметно, он уже помощник, командир... Четырнадцать лет его Ласточка, как он ласково называл свой борт, была с ним. Женька не подарок. Всякое в его судьбе случалось. И уголовные дела заводили, и к ордену представляли. С женой то сходился, то расходился. Как он говорил о своём корабле... Разве мог с ним сравниться какой-то крейсер, пусть даже тяжелый и атомный. Куда им...
И вот он спустил флаг. Красавец-корабль как-то сразу поник, спардек со сверкающей свежей ещё окраской стал старым и сморщенным, гордо поднятые к небу стволы РБУ норовили развернуться передними скобами вниз. Вместе с флагом и экипажем с корабля уходила жизнь и он, подобно смертельно больному человеку, понимающему всю неизбежность скорой смерти и потерявшему надежду, начал медленно угасать.
Женьку назначили старпомом на учебный корабль «Перекоп». На погонах прибавилась еще одна звезда, вот только морщин стало больше. Однажды, страшно возбуждённый, он ворвался ко мне в кабинет и прокричал:
- Анатолич! Пушки снимают! На следующей неделе торпедники заберут! Это всё, конец!
- Но ты же знал это с самого начала.
- Да знал, но..., а вдруг? Как же так, она же умрет, моя Ласточка...
- Мы все умрём, Брат. Водку будешь?
- Давай, гори оно всё синим пламенем...
А ранней весной следующего, две тысяча шестого года, когда «Перекоп» собирался принимать очередную партию курсантов, за «мпк-67» пришли буксиры. Их гудки разносились над Большим кронштадским рейдом, распугивая чаек. Я возвращался с базовых тральщиков. Солнце припекало почти по-летнему, грязный снег мутными ручьями сваливался в Усть-Рогатку. А на шкафуте «Перекопа» стоял капитан 2 ранга Макаров и смотрел на свой корабль. Когда я подошёл к нему, то увидел, как по его щеке медленно течёт слеза и услышал полное затаенной нежности, грусти и любви: «Ласточка ты моя...»

PS
Малый противолодочный корабль «МПК-67». 1985-2006 гг. Заложен в ГДР на верфи «Пеневерфт» в г. Вольфгаст по заказу СССР. 2 октября 1987 г. включён в состав дважды Краснознаменного Балтийского Флота.