Визит президента.
Севастополь, учебный отряд Октябрьского. Только, только сформирована рота комендоров и дальномерщиков. Из боевой подготовки - одна строевая. Старшина смены интересуется, могу ли я писать пером. Конечно, могу, я все могу, лишь бы не строевые занятия. Он дает мне лист ватмана, пузырек с полузасохшей тушью, и ручку с поржавевшим рэдисом. Рэдис я когда - то видел, но ни разу им не писал. Суть задания - нарезать табличек, и написать на них фамилии курсантов роты. А затем наклеить их на ряд вешалок для шинелей. Так началась моя творческая деятельность на флоте. С приходом на корабль, боевые листки, стенгазеты, стенды, чеканка и графика. И естественно ДМБовские альбомы и татуировки. Всему понемногу научился.
Прошло лет 10 после службы. Я работал на заводе наладчиком, и совмещал должность цехового художника - оформителя. Без всякого специального образования у меня это неплохо получалось. В те времена наглядная агитация была не на последнем месте в политике партии и правительства, и мой цех не раз занимал призовые места в смотрах. В моем распоряжении была просторная мастерская, смежная с Красным уголком, и с огромным портретом бывшего Ген. секретаря Андропова. Перед окнами Красного уголка, на крыше кузнечного цеха красовался метровыми буквами лозунг: «НАША ЦЕЛЬ - КОММУНИЗМ!». Иногда ко мне приходили коллеги - художники из других цехов, мы усаживались за столом и под портвейн,(напиток творческой интеллигенции) подолгу сидели, ведя умные разговоры о смысле жизни. Андропов следил за нами со стены пронзительным взглядом, но мы не обращали на него внимания. Но вот наступили гнусные времена перестройки. И в один прекрасный день партийное начальство сообщило, что завод должен посетить, отдыхающий в г. Кисловодске, первый президент СССР М. Горбачев. В срочном порядке на каждый цех были изготовлены огромные стенды, на которых должны были отражаться успехи в производстве. Человек 10 поднимали стенд по внешней стороне здания ко мне в мастерскую на 4-й этаж. Дали на оформление два дня, на 3-й, стенд должен был висеть в цехе. Понимая нутром всю дурь этого мероприятия, я поставил парторгу условие, что мне один день нужно поработать над стендом в домашней обстановке, на что получил согласие. И ушел в 3-хдневный запой.... Когда на 4-й день я появился на заводе, все цеха были пусты, из репродуктора гремела музыка, а на предзаводской территории, вдоль трассы, около 2-х тысяч человек ожидали прибытия президента. Парторг, столкнувшись со мной, сказал: «С тобой будет разговор особый!» На что я ему ответил, с трудом ворочая пересохшим языком: «Не ссы, он не приедет». Отпивая из горла принесенное с собой пиво, я из окна наблюдал за народом. Стояла осень, дул ветер с моросью, обстановка не располагала к торжественной встрече. И вот показалась кавалькада машин. Пронеслись, как гончие, милицейские автомобили, а за ними показался и президентский кортеж. Все это пронеслось мимо завода, даже не притормозив, и народ, подождав минут пятнадцать стал расходиться. Противно стало на душе. Прекратилась музыка, порыв ветра хлопнул створкой открытого окна, послышался грохот. Я посмотрел на крышу кузнечного цеха. От порыва ветра, в стоящем на крыше лозунге, упало слово ЦЕЛЬ. Получилось: «НАША ,,,,,,,, -КОММУНИЗМ!». Ко мне в мастерскую поднялся парторг. Взяв у меня из рук бутылку с пивом, сделав большой глоток, и задумчиво глядя на « НАША ,,,,,,,.-КОММУНИЗМ!», спросил: -«Откуда ты знал, что он не приедет?». Я пожал плечами. В таком виде лозунг простоял года три, до самого моего увольнения с завода, и никто не поднял слово ЦЕЛЬ. Не было, наверное больше цели строить коммунизм. Вскоре не стало Советского Союза, развалился, как и все остальное завод. На его месте воздвигли массу супермаркетов и прочих торговых предприятий. Наступила новая эпоха - эпоха торговли. Торговли ВСЕМ!