еще одна байка из анналов форума Винского

В октябре 1989г. я служил Объединённым Нациям в Намибии в нескучной должности политсоветника Комиссара (т.е. начальника) ООНовской полиции в операции UNTAG, задачей которой было, чтобы в Намибии были проведены свободные и справедливые выборы, а наша полиция должна была следить, чтобы местная полиция - SWAPOL (South West African Police) и особенно её спецназ “Куфут” (Koevoet) - никакого не притесняла, не калечила и не убивала.

Как я превратился в полицейского из простого экономиста - это отдельная поэма, но факт тот, что, прослужив в этой должности семь месяцев, я к моменту описываемых событий наработал себе кое-какую репутацию. Вследствие чего, в один прекрасный день я был призван начальником операции Мартти Ахтисаари (будущим президентом Финляндии) на срочное секретное совещание в столице Намибии Виндхуке.

Суть дела была в том, что тогдашние апартеидные южно-африканцы старались не пустить дело приобретения Намибией независимости на самотёк и не сидели сложа руки, а всемерно втихаря подстраховывались, чтобы как бы чего не вышло. И вот Мартти получил информацию, что существует такая, внешне невинная, Ombili Foundation, как бы заботящаяся о благополучии племени сан, а на самом деле следящая за схронами оружия и боеприпасов и подерживающая боеготовность сан на случай если нужно будет их мобилизовать. Дело в том, что племя сан (их еще называют бушмены, но это считается неполиткорректным) обладает уникальной способность к чтению следов, следопытству. И юаровский спецназ энергично раньше их использовал как таковых для выслеживания в буше местных партизан бившихся за независимость Намибии. И, согласно сведениям, сейчас продолжал, под видом помощи племени сан, подерживать подпольные базы для возможной будущей войны.

Задача была втихаря добыть доказательства этой подпольной деятельности, чтобы Ахтисаари мог их использовать как средство давления в переговорах с юаровцами. К тому времени я уже знал, что все важные разногласия разрешаются конфиденциально, за закрытыми дверями, а грязное бельё вытаскивается на публику лишь когда дело уже окончательно заходит в тупик.

За столом нас было пятеро: Ахтисаари, начальник его кабинета, замкомиссара полиции - бельгийский жандармский полковник, начальник оперотдела штаба полиции - фиджийский суперинтендант, и Ваш покорный слуга. Ахтисаари велел нам всё держать в страшной тайне, дал час на раздумья, после чего было велено снова собраться с предложениями. Дело в том, что указанные в наводке базы были в северо-восточном Овамболанде и добраться туда скрытно и внезапно, не обнаружив себя, было невозможно - юаровцы следили за ооновскими передвижениями и слушали нашу радиосвязь. Кроме того, по мандату UNTAG, наша полиция не имела права на обыски, задержания и аресты и т.п.

И главная загвоздка была в том, что мы не знали - то ли схроны оружия есть на обеих базах, то ли только на одной из них и неизвестно на какой. Приедешь на ту, в которой нет ничего, а они известят другую, которая со схроном, и они быстренько все зачистят до нашего прибытия.

Выйдя со совещания, я взялся за раздумья. Очень сильно хотелось придумать что-то умное, но ничего радикального на ум не приходило. Как вдруг! Буквально за пять минут до начала нового совещания свет озарил мой истощённый мозг (так наверно было у Эдисона с Поповым) и вся концепция операции выстроилась в стройную, взволновавшую мою душу картину. Суть моей придумки была в следующем.

Я вспомнил прочитанную мной историю того, как американцы в битве на Тихом океане во Второй Мировой Войне использовали индейцев навахо для радиосвязи, чтобы японцы при радиоперехвате ничего не могли понять, т.к. не было японцев знающих язык навахо (потом на этот сюжет сняли фильм, но тогда это был малоизвестный эпизод).

Значит и нам надо так сделать! И у нас есть подходящие люди - малайцы! Не могут же южноафриканцы знать их язык! И нужно брать не полицейских, которые должны знать законы и мандаты, а малайзийских солдат, чтобы в случае если дело пойдет сикось-накось иметь отмазку - дескать солдаты люди простые, в юридическом крючкотворстве несведущие, так что извиняйте, дяденька...

И всю операцию разбить на две команды, каждая из которых выйдет одновременно, скоординировавшись по радио (на малайском) к каждой из двух баз, так, что они не смогут друг друга предупредить! И взять с собой металлические щупы из арматуры, которыми как бы гуляючи тыкать в песок для обнаружения схронов. Затем их быстренько раскопать, сфотографировать - и домой, докладывать начальству. С малайзийским батальоном я уже имел дело и был приятно впечатлён его офицерами и солдатами. Нет сомнения, что с ними дело выгорит!

Ай да я, ай да сукин сын! На душе запели птицы счастья и я, изобразив на лице отсутствие выражения лица, отправился на совещание.

Фиджиец, а затем бельгиец стали расписывать начальству неодолимые трудности обеспечения скрытности операции и проведения её в режиме радиомолчания и т.д. и т.п. Я же сидел, потупив глаза и изображая глубокую задумчивость. Взор начальства тускнел. Потом слово дали мне, без особой надежды в голосе - что взять с гражданского? И я, с постным выражением лица, внятно и детально изложил свою концепцию операции, не забыв сослаться на опыт навахо. Секунду после моего доклада царило полное молчание (типа как после соло Плисецкой), а затем начальство пришло в бурный восторг. "Умно! Оригинально! Молодец!" - сказало начальство, а я изобразил на физиономии приличествующую ситуации скромность. Я тут же был назначен начальником операции, а бельгиец - моим заместителем (что не прибавило ему любви ко мне); выезд был назначен через день.

Весь остаток этого дня и 16 часов следующего я без устали пахал над подготовкой операции. Я получил от малайцев два отделения лучших солдат под началом майора и капитана, добыл у хозяйственников четыре железных щупа из металлической арматуры, обеспечил продовольствие и - главное - обеспечил два БМП "Касспир" в отличном состоянии. Утром в день "Д" обе наши команды выехали порознь на север из Виндхука, объехали город (по намибийским меркам) Ошакати и заночевали в буше (опять же порознь) километрах в 80 от каждой из двух баз на которые мы планировали нагрянуть назавтра. Всю связь держали малайзийские радисты на каждом из БМП: т.е. я говорил своему майору, тот, по-малайски, радисту, он, в свою очередь по радио радисту на другом касспире, радист- малайскому капитану, а тот - бельгийскому жандарму, который командовал другим касспиром. На связь выходили только для координации позиций, раз в часа два примерно, и коротенько.

Как только рассвело, где-то в полпятого утра, мы быстро позавтракали и рванули в путь. Ну, рванули - это несколько преувеличено. Во-первых, касспир по бушу ехал, безусловно достойно, но птицей не летел. Во-вторых, где-то часа через два езды мы сбились с пути, а затем другой касспир тоже заплутал (GPS-ов тогда ведь не было).

За ориентировку на местности отвечал малайзийский майор. Как он это делал - я уж сейчас не припомню. Он что-то колдовал с картой и компасом и т.п., я мрачнел и нервничал, он тоже нервничал, а время шло. Наконец вроде обе команды разобрались кто где и снова "рванули" вперёд.

Однако, где-то через часа полтора пути, майор мне вдруг говорит: "Сэр, надо сделать привал на ланч." "Не волнуйтесь", -ответил я (любуясь собственной предусмотрительностью), - "всё учтено могучим ураганом: здесь в касспире у меня в ящиках бутерброды без миллиграмма свинины (малайцы - мусульмане) и кока-кола. Так что перекусим в движении." "Нет, сэр", - возразил майор, -"малайзийский солдат всегда на ланч должен покушать рис; без риса ланча не бывает." "Ну, что Вы, ради аллаха", - возмутился я - ведь видите: обстановка приближенная к боевой, время дороже денег! Неужели один раз без риса нельзя поесть?" "Совершенно невозможное дело", - стоял на своём майор - "ланч без риса подорвет боевой дух солдат. Мы всё сделаем очень быстро, буквально за 15 минут."

Ну, что ты тут будешь делать? Я сквозь зубы дал команду на привал обеим касспирам. Малайцы действительно очень быстро достали свою готовую еду (MRE - meals ready to eat), разогрели её на входивших в их паёк жестяных одноразовых спиртовках, сами смолотили и мне предложили. И хоть я был в состоянии крайней удроченности этой задержкой, я съел предложенную хавку ради боевой сплочённости. И должен сказать, что я не пожалел - было очень съедобно, по крайней мере в сравнении с СовАрмией.

Часа через полтора каждая команда была на расстоянии в два километра от своих целей. "Вперёд", -скомандовал я, и через десяток минут мы увидели необычно приличные (в контексте ситуации) хижины бушменов. Но не это было главным, а главным было то, что мы увидели на грунтовой взлётке около "посёлка" самолет величиной на полтора десятка пассажиров и около него двух белых мужиков ковырявшихся под крыльями. На душе стало тревожно.

"Опрометью вперёд", -заорал я, "становись впереди самолёта на взлётке, перегораживай ему путь." Что и было моментально исполнено.
Я вылез из касспира и, призвав на помощь все мои скудные актёрские способности, с широкой улыбкой направился к этим мужикам. Они были одеты в гражданское, но маскарад был безуспешным - выправка и стать издалека выдавали военных. Они убрали, насколько умели, хмурость с лица и изобразили вежливость как они её представляли.

- "Ба! Какая встреча!", -радостно заорал я. "Мы тут мимо ехали, видим село, думаем, дай заглянем, а тут такой приятный сюрприз - белые люди! А откуда вы и что здесь делаете?"
- "Да мы тут филантропией занимаемся, бушменов выручаем. Помогли, сейчас должны домой возвращаться." - соврали они.
- "Во как замечательно! ООН ужасно приветствует любую благотворительность! Давайте, пойдем присядем, потолкуем и я вам гарантирую, что УНТАГ всесторонне воспоёт вашу благородную деятельность по всем доступным ему каналам!" - соврал я.
- "Да нет, нам некогда. Мы сейчас больного бушмена в самолет загрузили, надо срочно везти его в ЮАР для медпомощи." - соврали они.
- "Ой, дак вам потрясающе повезло - у нас в команде как раз медик есть! Давайте взглянем на вашего больного и начнем ему срочно помогать" - полусоврал я (медик был) и решительно двинулся к посадочному трапику.
"Не надо никому помогать", сказал рыжий и рослый человек-шкаф, перегородив мне дорогу. "Уберите, пожалуйста касспир с ВПП, нам надо немедленно лететь - человеческая жизнь на ниточке."

Ну что тут будешь делать? Прав задерживать, досматривать, арестовывать кого-либо и что-либо у нас не было (если только по нам не откроют пальбу), придумать какую-то уловку, чтобы влезть в самолёт - на ум не приходило.

"Извините за беспокойство, счастливого пути" - сказал я и выкатился, не солоно хлебавши, на касспире со взлётки.

Мы въехали в "сельцо". Там обнаружился европейского типа маленький барак с антенной и с генератором около него (но без кабеля), с комнаткой в которой явно была (но сплыла) радиостанция. Рядом с посёлком нашелся клок взрыхленной земли, которою явно копали. Мы в него потыкали своими щупами, но без успеха - они вошли в песок как в масло, не наткнувшись ни на какие цинки и ящики.

Поодаль кучками стояли бушмены и хмуро на нас глядели.

Затем мы стали ходить по хижинам и раздавать мешки с мили-мили - местной просовой мукой. Задумка моя была, что мы как бы радостно зайдем в хижины с подарками и там углядим оружие, если его от нас срочно растащили по хижинам. Заглянуть-то мы заглянули, но углядеть ничего не углядели - оказалось, что бушмены и их юаровское начальство тоже были не пальцем деланные. Аналогичная ситуация, кроме самолёта, была и со второй командой. Птичка там тоже упорхнула, обронив лишь пару перышек.

Настроение было кислым. Его скрасил лишь один бушмен - весьма заё@истый мужчина, который громко что-то выкрикивал на африкаанс, а главное - время от времени наставлял на мою группку свой лук с заложенной в тетиву стрелой. Наконец он мне надоел, и я по-чечерински дипломатично подошёл к нему и вытащив из кармана горсть рандов предложил ему продать мне его лук и колчан со стрелами. Что он немедленно и сделал, потрясенный бешеным заработком.

Эта взаимовыгодная сделка маленько сняла напряжение.

Но на душе было нехорошо - было ясно, что кто-то слил нашу тайную операцию. Но кто? Знали о ней, кроме высшего начальства, только трое: фиджиец, бельгиец и я. Никому резона стучать юаровцам не было. Но всё же кто-то стуканул - они явно были предупреждены. Но кто? Ответа на ум не приходило.

Мы заночевали около деревеньки и еще дня три после этого слонялись по бушу. Кое-что мы все же вынюхали и кой-какой компромат насобирали, но все это были улики косвенные, а не прямые. То есть с задачей я вроде справился, но золота не добыл. Молодец, но не орёл. Было досадно.

Бурное течение событий в оставшиеся шесть месяцев стерло досаду. Но все же время от времени всплывал в мозгу вопрос - кто?

В апреле 1990 г. УНТАГ закончился и я отправился восвояси в Нью-Йорк с двухнедельным отпуском в ЮАР. Первой остановкой был Кейптаун. Велико же было моё изумление, когда я узнал, что на Кейпе издавна живут под 200 тысяч малайцев довольно мирно уживавшихся с апартеидным режимом и нередко служивших в армии на унтерофицерских должностях.

Во как! Картина маслом! Все озарилось другим цветом - стало ясно, что юаровцы пасли изначально радиосвязь малайзийского батальона и вся моя хитроумная задумка была у них ясно расписана черным по белому. Вот тебе и навахо!

И я еще раз понял, что к выполнению домашних заданий нужно относится более тщательно.