Хочешь жить - умей вертеться.

«Движение транспортного средства задним ходом разрешается
при условии, что этот маневр будет безопасен
и не создаст помех другим участникам движения.»
(из Правил Дорожного Движения)

- Олег, глянь, что у меня в голове?
Со стороны соседнего домика подошел Володя и, сняв когда-то белую кепку, наклонился к столу.
Яркое июльское солнце нещадно пробивало лучами кроны высоких сосен и просто не давало времени на раздумья над запотевшей крупнопупырчатой кружкой пива с лежащим рядом очищенным вяленым подлящиком. Вздохнув и пересилив желание нырнуть губами в шапку белой прохладной пены, Олег повернулся к рыбаку - вяленой рыбой снабжал Олега именно он.
- А что у тебя может быть в голове, кроме кормушек, спиннингов и блесен? - весело начал Олег и замолчал. Из короткостриженой головы Володи, чуть впереди и в стороне от макушки, торчал крупный тройник с игриво повисшей сияющей блесной и обрывком лески.
- Это ты так хвастаешься или жалуешься? - не удержался Олег. Вова лишь моргнул с жалобной гримасой на загорелом до цвета заходящего солнца лице.
- И кто тебя так? - зафиксировав руками и наклонив к себе, продолжал рассматривать Вовину маковку Олег, - Рыбы объявили за твою голову награду?
- Сын, - глядя в землю, коротко и глухо ответил немногословный Володя, - учил...
- Ну и что, - наклонился поближе к крючкам Олег, - научил? Помолчал секунду и добавил:
- На свою голову... С почином малого хоть поздравил?
Он аккуратно взялся за тройник и, слегка покачав его в стороны, спросил:
- Больно?
- Неа, совсем.
- Хорошо, значит мозг не задет, - удовлетворенно заключил Олег, - жить будешь!
- Может так и оставим? Ни у кого такого нет. А сейчас это модно.
- Ты это, давай делать что-то будем, это, мне это не нравится, когда в голове, это, - сумбурно, но твердо возразил Володя.
Пришлось позвать дежурную по базе отдыха медсестру. Та пришла, глянула...
- Ой! - тут же экспрессивно поставила короткий диагноз.
- Это мы и сами видим, - подтвердил Олег,- а дальше-то что?
- В район везти надо, к хирургу, - сказала сестра, опасливо косясь на болтающуюся над головой пострадавшего блесну.
- Ясно, - сказал Олег, - спасибо.
- Слышь, - обратился он к Володе, - без болгарки не обойтись. Там у них такая есть, маленькая и почти не жужжит.
- Да ну тебя!
- Ладно, а давай её прямо здесь по-инженерному вытянем, - пытаясь сохранить ускользающую гармонию с лящиком и пивом, предложил Олег.
- Это как? - подозрительно нахмурился Володя.
- А так, я крючки продерну насквозь, чтоб жало освободить и пооткусываю. А потом обратно - рраз! И пойдешь дальше на урок. А то малой твой уже наверное измаялся. Повторение, как говорится...
- Давай, пробуй, балабол, - прервал ерничанье Олега Володя.
Олег еще раз взялся за тройник и нажал, пытаясь протянуть крючки вперед. Кожа на голове взбугрилась, но крючки вперед не продвинулись совершенно, он нажал посильнее, Володя замычал, но вся композиция оставалась в прежнем положении.
- Я не знаю, что ты ею делаешь, - сказал Олег, с досадой глядя на Вовину голову, - но она у тебя крепче, чем копыто. Как туда эти крючки вошли и не соскользнули, совершенно непонятно!
Он разогнулся и с сожалением посмотрел на бокал, пена уже осела и на гладкой поверхности плавала пара слетевших сосновых иголок.
- Одевай штаны, поедем к хирургу, сам же за руль не сядешь с такой башкой.
Олег тоже сменил шорты на джинсы, накинул сверху на плечи спортивную курточку и, сев в его бывалую девятку, они тронулись, медленно выезжая между домиков и сосен на дорогу в райцентр.
До города было километров тридцать и Олег любил эту дорогу, малонаезженная, с чистым и ровным асфальтом, она тянулась между сомкнувшихся кронами высоких деревьев широким зеленым тоннелем, пробиваемая рассеянным солнечным светом и на скорости около ста километров в час создавалось изумительное ощущение стремительного полета, легкого и радостного. И, в отсутствие встречных и попутных машин, совершенно одинокого.
Незадолго до города дорога выходила в широкое поле и пересекалась одинокой и старой железнодорожной колеей. Рельсы рыжели густым слоем ржавчины, а шпалы и вовсе не просматривались за высоко поросшей полевой травой. Эта железка строилась давно и проходила от заброшенного комбината к недостроенному мосту. Переезд был слегка поднят над уровнем дороги, асфальт около рельсов выщерблен и горбат, и Олег, когда ехал один, обычно не снижал скорости, а наступал на педаль газа, слегка взлетая на этом идеальном трамплине, перескакивал рытвины и рельсы мягко и плавно.
Но сейчас, когда рядом сидел Вова, тихо позванивающий блесной о крючки на макушке, Олег сбросил скорость до пешеходной и приготовился медленно штурмовать глубокие ямы и выступающие из них рельсы со шпалами.
И когда он уже аккуратно въехал передним колесом в первую яму, вдруг, в полевой тишине, слева раздался резкий и пронзительный гудок. От неожиданности Олег надавил педаль тормоза и посмотрел в окно. На них довольно живо надвигался маневровый тепловоз с прицепным вагоном.
- Яп-понский попугай! - пробормотал Олег, замерев и разглядывая невиданное чудо. - Откуда? Куда?!
Тепловоз еще раз настойчиво свистнул, напоминая о себе и, видимо, намекая, что машина Олега стояла почти на путях. Олег очнулся и, не отрывая взгляда от растущего на глазах невиданного явления, передернул рычаг передач и дернул машину из рытвины назад.
Тунц! - послышался несильный удар и теперь уже сзади отчаянно засигналили.
Олег снова замер, предполагая худшее, а Вова оглянулся, посмотрел внимательно и повернувшись уже к Олегу, нейтральным голосом сказал:
- Оглядывайся медленно. Там новый затонированный Мерседес.
- Чего?! - Олег быстро оглянулся и увидев лишь серебристую малолитражку, посмотрел на Вову. Тот широко улыбался - пришла его очередь шутить.
Перед капотом машины тем временем неспеша прогрохотал тепловоз, из кабины которого весело помахали рукой.
Олег и Володя вышли из машины и увидели позади девятки пижонски тюнингованную Хонду Сивик и водителя, внимательно рассматривающего передок машины в поисках повреждений.
- Блин! - расстроено сказал ему Олег, - Ну зачем ты мне прямо в зад уткнулся? Ты же видел, что у меня фонарь заднего хода зажегся и деваться мне некуда и некогда, не мог тоже назад сдать?
- А я что? Я и сам охренел! - посмотрел на него водитель Хонды, - я тут никогда в жизни тепловозов не видел. Но ты-то чего газовал без оглядки? - в свою очередь выкатил претензию он.
- Да не до оглядок мне было, - грустно ответил Олег, тоже рассматривая бамперы обоих машин.
В принципе, по результатам осмотра, особо грустить повода не оказалось, машины были целы, легкий удар сдемпфировали бамперы. Напряжение отпустило и Олег снова задышал легко и снова стал слышать веселую и дальнюю песнь невидимого жаворонка в легком и прозрачном небе.
- Ну что, - спросил Олег, - разъезжаемся?
- Куда? А это что? - разыгрывая трагедию полевых масштабов, хондовладелец показал пальцем на легкую царапину, длиной миллиметров пять, едва различимую на серебристом бампере.
- Царапина, - ответил Олег, присмотревшись, - наверное.
- Ну так что, - глядя в сторону, продолжал водитель Сивика, - ГАИ вызывать будем?
Ёшкин-трёшкин - подумал Олег, - ну почему мне так везет на вымогателей. А вслух лишь спросил:
- Сколько?
- Ну-у, - протяжно завел привычные куплеты всех вымогателей мира моложавый пижон, - тут же только работы сколько, зашлифовать, красить придется всё равно весь бампер, а краску подобрать, а стоит она сколько... Ну-у, я даже не знаю, долларов двести, наверное.
- Сколько-сколько?? - растерялся между возмущением и восторгом от такой наглости, Олег. Так хорошо начинавшийся с утра день, просто взрывался неожиданностями, как набор новогодних салютов.
- Ну-у, - снова затянул оппонент уже начавший надоедать припев, - двести, может, двести пятьдесят.
- Знаешь, - выдержав паузу и молча проговорив про себя всё, что он подумал по этому поводу, ответил Олег, глядя в глаза собеседнику, - я думаю, что красить ты ничего не будешь. Да и не надо. Потому я предлагаю сто гривен за моральную травму, и мои извинения.
Водитель Хонды возопил к небесам, затем честно отыграл репризу обманутого, ограбленного и брошенного погибать в чистом поле без куска хлеба, раз пять еще акцентировал внимание на царапине, тер её пальцем и тряпкой, пытаясь затмить ею весь автомобиль, пылал негодованием и грозил уголовным преследованием, в результате, когда Олег удвоил сумму, а затем достал из кошелька уже совсем последние пятьдесят гривен, взял деньги и уехал, оставив после себя в воздухе густые флюиды человеческой жадности, медленно развеиваемые легким горячим ветром июльского дня.
Олег и Вова тоже сели в машину и поехали, удивленно по дороге обсуждая полное отсутствие моральных барьеров у некоторых представителей такого, в общем, неплохого божьего творения.
В гулкой и пустой воскресной больнице они нашли дежурного врача, который по счастью оказался хирургом и лишних вопросов не задавал, только хмыкнул весело, велел потерпеть и, одним неуловимым и быстрым движением продернув крючки сквозь кожу, откусил у них кончики и таким же быстрым и уверенным движением вынул их и отдал неподвижно застывшему на табурете Володе.
- Всё? - напряженно спросил тот.
- Всё! - легко согласившись, ответил доктор, наложив на голову Вове кусочек смоченной спиртом ватки - можете продолжать. Ловись, как говорится, рыбка большая и...
- Очень большая! - обрадовано закончил за него Вова, вскакивая на ноги.
Благодарно расплатившись с отнекивающимся доктором, они вышли обратно в пустой дворик больницы, где одиноко носом к дверям стояла белая девятка. Сели в машину, готовясь отъехать и тут Олег вспомнил, что во врачебном кабинете забыл свою спортивку, с документами в кармане. Он вернулся, еще раз поблагодарил врача, снял с вешалки спортивную куртку, накинул поверх плеч и перехватил легким узлом рукава на шее.
Вышел на улицу и, усевшись снова в машину, достал пачку сигарет .
- Ффух, перекур, - сказал, выбив из пачки две сигареты и щелкнул зажигалкой себе и Вове.
Они дружно затянулись, выдохнули дым в окна и Олег, запустив двигатель, снял ногу с педали тормоза, отпустив машину катиться назад по легкому уклону асфальтированного двора.
Тунц! - послышался несильный удар и сзади отчаянно засигналили.
Так не бывает, - не оборачиваясь, подумал Олег, - это мне снится.
- Закон парности, - в свою очередь оглянувшись, философски заключил Володя, - на манеже всё те же, только другие.
Снова наступила его очередь шутить.
- Белая девятка - гроза района и те, кто не спрятался, но Олег не виноват,- продолжал веселиться Вова, с интересом глядя на гамму чувств на лице Олега.
Позади девятки, из старенького Жигуля-копейки не спеша вылезал мужик весьма хозяйственного вида и видимо его жена, которая была гораздо расторопнее и уже пристально вглядывалась в передок своей машины.
Олег, тяжело вздохнув, вылез тоже и подошел к ним:
- Ну откуда? Откуда вы взялись в пустом дворе? - сбиваясь на патетическую тональность, не скрывал он своего возмущенного удивления, - Ну не было ж никого!
Мужик молчал, хмуро оглядывая капот, фары и решетку радиатора.
Зато не молчала его жена.
- Ой лышенько шо ж цэ робиться не пройты ни пройихать уже от цых бандытив клятых а мы ж тилькы-тилькы на дачу збиралысь только ж машину починили вчора а вони знову йийи розбили ви тильки подывиться люды добрийи!! - на одном дыхании без пауз вдруг заголосила она, да так истошно и противно, что Олег аж попятился, а высунувшийся было из машины Вова быстро юркнул обратно и захлопнул дверь.
- Розбылы вщент як же жить тепер дали без машины нема жизни а ты чого мовчишь казала ж нэ трэба сюди йихати сьогодни ой горэ-лышенько люды добри шо цэ робыться на свити! - обращаясь то к мужу, то к не проглядывающимся нигде «добрым людям» завывала тетка и звонким эхом носился этот стон по пустому двору провинциальной больницы, распугивая воробьев, отражаясь от стен низких строений и теряясь в густом мареве жаркого воздуха под белесо-голубым небом.
Мужик, хозяин Жигуля, наконец выпрямился с явным сожалением на лице и показал Олегу всё, что смог найти, а точнее маленькую, с ноготь мизинца, вмятинку на передней кромке капота.
- Ну-у, что?... - начал он и Олег понял, что ему опять не повезло. Оставалось уточнить насколько.
- А что? - решил как-то конкретизировать Олег, но закончить не успел.
- Да шо ж ци бандиты над нами знущаються да где ж это видано разбили разломали а теперь сбежать хотят милиция люди!! - снова без пауз заголосила вредная тетка.
Олега уже начал не на шутку напрягать этот истошный крик над ухом и он почувствовал, что тоже начинает понемногу закипать.
- Так, короче, вот деньги, - он вытащил из кармана и положил на капот «Жигулей» двадцать долларов, - тут дел на копейку, в любом магазине тюбик краски по цвету подберут. Кисточкой мазнул и будет ездить еще двадцать лет.
Это что? - глядя на двадцатку, повысил голос и мужик, - это что за деньги? Где я менять их буду? Это сколько вообще?
И тут же, без перехода, продолжил еще выше на тон:
- Да тут только работы на сто долларов! Весь капот перекрашивать придется, это ж силовое ребро!
Олег не понял совершенно, причем тут «силовое ребро» и зачем перекрашивать весь капот, но определил для себя, что мужик с теткой сейчас очень легко могут спровоцировать его на драку. По крайней мере, нехорошее легкое онемение в кончиках пальцев он уже почувствовал.
Предельно спокойно и стараясь, чтоб его голос не звучал вызывающе, он спросил:
- Чего вы хотите? Гривен у меня с собой нет, доллары берут в любом обменнике. Этих денег достаточно для того чтоб закрасить эту несчастную царапину.
- А рихтовка?! - возопил мужик, максимально приблизившись в интонациях к своей жене.
- Какая рихтовка?! - вскричал уже не сдержавшись и Олег, - что тут рихтовать, дядя?!
- А-а-а-а-а! - вскинулась на высокие ноты, замолчавшая было, тетка, - убива-ают! Убивают совсе-е-ем!!
Олег переставал уже ориентироваться в обволакивающей духоте нарастающей иррациональности спора:
- Хорошо, - сказал он, ощущая легкое головокружение от сдерживаемого изо всех сил раздражения, - я просто оплачу ремонт на СТО. Завтра понедельник, я в отпуске, подъедем вместе, я отдам деньги мастеру, сколько скажет.
- А как я тебе поверю? Что ты дашь? - еще не соглашаясь, но уже задумавшись, подозрительно спросил мужик.
- Нате, - Олег достал из барсетки свой паспорт и отдал мужику.
- Зачем мне паспорт, давай права, - упрямо не согласился тот.
- Да как же я тебе права отдам? Я же ездить еще как-то должен! - удивленно возразил Олег.
-А-а-а, бандиты они эти паспорта рисуют сколько надо и еще себе сколько надо нарисют у них этих паспортов на каждую неделю не надо нам паспорт права давай бандит найдем на тебя управу у нас тут брат в милиции не уйдешь! - снова резким визгом включилась тетка.
- Еттитский дух, ять, ухи объелись совсем, рубить вашу кочерыжку!! - отпустил тормоза Олег, мысленно пытаясь контролировать явно уползающий рассудок, - я на базе «Авиатор» живу, Скворцов Олег, 15-й домик, деньги на капоте, встречаемся тут же в понедельник!
Он выхватил у мужика свой паспорт, резко развернулся и сел в свою машину, от души хлопнув дверцей, запустил двигатель, в два приема быстро развернулся, вынырнув из-за зажавшей его «копейки» и тронулся к выезду с больничного двора, кипя от возмущения.
В это время дверь его машины распахнулась от рывка снаружи и в машину ввалился тот самый мужик, после чего, развернувшись, уселся к Олегу на колени, уцепился за руль и, суча ногами, лихорадочно нащупывал педаль тормоза. Тетка же, тоже протиснувшись в дверной проем, ухватила Олега за шею, истошно голося что-то совсем уж непотребное. Вова, сидя справа, изумленно наблюдал за событиями.
Мужик таки нащупал что-то под ногами и изо всех сил нажал, уперевшись в Олега широкой спиной и придавив его ступню к педали акселератора. Девятка взгвизнула резиной по асфальту и резко скакнула вперед, набирая скорость. Тетка споткнулась, руки её соскользнули и она, пытаясь удержаться, изо всех сил уцепилась за наброшенную на плечи Олега спортивную куртку, затянув узел из перевязанных рукавов у того на шее.
В итоге из больничного двора резво под уклон выскочила белая девятка, в салоне, навалившись пузом на руль, а спиной на Олега, сидел ошалевший мужик и давил на газ, водительская дверь болталась полуоткрытой и за ней по асфальту волочилась тетка, отчаянно визжа и отрывая Олегу голову своим весом. Олег терял сознание от перетянутой шеи и из последних сил левой ногой пытался найти педаль тормоза. Вова впал в ступор от развернувшихся событий и только молча глядел, сидя заложником в плохоуправляемой машине.
По контуру создавшейся картины, весело задрав хвосты, бежали прибольничные собаки, гавкающие от смеха.
Они выехали на улицу и неизвестно, чем бы еще продолжился этот цирковой номер, но Олег таки нащупал педаль тормоза, а Вова, придя в себя, сдернул силой рычаг скоростей в нейтраль. Машина взвыла на холостых и Володя, дотянувшись, выдернул ключ зажигания. Наступила тишина, в которой были слышны сопение мужика, тяжелое дыхание Олега, слабые стоны тетки и потрескивающие разряды витающего в воздухе человеческого напряжения.
Почувствовав, что шея свободна, Олег с силой спихнул мужика с себя на улицу и энергично вышел следом.
- Чего? Тебе?! Надо?! - он никак не мог понять, как выйти, вылезти, выкарабкаться из этой идиотской ситуации всеобщего непонимания.
- Права. И деньги. И машину отремонтировать! - упрямо набычившись, мужик стоял на своем и не сдавал ни одной позиции.
- Слышь..., - Олег сжал зубы, - я ведь не железный. Я ведь сейчас могу так в ухо заехать, что потом никакой хирург не отрихтует. Ты совсем, что-ли, берегов не видишь? Там царапина с ноготок! Я же нормальный человек, не скрываюсь, деньги тебе дал, паспорт показал, сказал, где живу, пообещал, что завтра буду, чего ты еще хочешь?!
Сбоку, наконец поднявшись и кое-как отряхнувшись, приближалась тетка, сверкая ободранными коленями и бешеным взглядом. Она открыла было рот, но Олег повернулся к ней и резко наклонившись прямо к самому лицу насколько мог свирепо просипел:
- Убью-у!.. - глядя при этом в зрачки максимально безжалостно и угрожающе.
Трюк сработал - тетка подала назад и как-то сразу сдувшись, прошептала:
- Ой... и правда бандиты... Коля-а, нехай йидуть...
Мужик, потеряв такую поддержку, тоже сбавил агрессивную упертость и уже нормальным голосом сказал:
- Ладно, завтра в девять - здесь. Поедем на станцию.
Олег, не прощаясь, снова сел в машину и резко взяв с места, рванул к выезду из райцентра. На волю, на воздух, к тишине и запахам соснового бора на берегу неторопливой реки. Туда, где нет бешеных теток, жадных мужиков и машин, подстерегающих сзади в любой неудобный момент.
Они снова мчались по пустой дороге сквозь зеленый тоннель добродушного леса, теплый ветер обдувал лицо сквозь открытое окно, говорить и шутить еще не хотелось, но уже чувствовалось, что хорошее настроение потихоньку возвращается, заполняя душу теплом и желанием радоваться погоде, лету, отпуску и всему хорошему, что сопровождает человека в отпуске, если он здоров, весел и рядом хорошая компания.
Они заехали на базу медленно и похрустывая шишками под колесами, Олег остановил машину у домика, вышел, негромко прикрыл дверь и потянувшись, и запрокинув голову к солнцу, весело протянул:
- Эх, хорошо-то как, Клава!
- Я не Клава, - подхватил привычную шутку Володя.
- А всё равно хорошо! - широко улыбнулся Олег.
- Ну, погоди-ка секунду, - Олег быстро зашел в домик и вернулся, держа что-то за спиной. Подойдя к Володе он нахлобучил ему на голову сыновний ярко-красный детский пластмассовый шлем Александра Невского и сделав шаг назад, оценивающе оглядел:
- Отлично! И безопасно!
Володя молча тоже зашел в домик Олега, снял со стены зеркало полметра на метр и, выйдя на улицу, прислонил его к машине:
- Повесь в салоне, на зеркальце заднего вида. Тоже безопасно будет. И дешевле обойдется.
И они сели пить пиво. С вяленым подлещиком, рассеянным солнечным светом на загорелых плечах и хорошим настроением от пережитых, но прошедших перипетий, со смехом обсуждая детали внезапных приключений.
И жить было хорошо.