Во время очередного обхода станции, предусмотренного должностной инструкцией, увидел афишу Валерия Сюткина...нахлынули воспоминания...
Середины своей девяностые еще не достигли. То есть Агузаровой, конечно, уже давно и основательно не было, а Ленца ещё не было в принципе. Был Сюткин. Обаятельный, с хорошим голосом, с отменной подачей, этакий интеллигентный невычурный стиляга с его непревзойдёнными (на мой взгляд) новыми "старыми" песнями и перепетыми и по-своему, но очень качественно и в хорошей аранжировке добрыми хитами прошлых лет. В общем "Браво" имело в то время самый оптимальный, я бы сказал - бравый, состав. Опять же, на мой взгляд. После гастролей того года Сюткин подался сольничать, а солнце замечательного когда-то коллектива начало закатываться.
Плеяда курсантов, отличников, либо крепких хорошистов всякого рода "П" (и стиляг в душе), уважающих старый добрый рок-н-ролл(со всеми допусками) вожделенно ожидала вечера субботы для культпохода в Нижегородский ТЮЗ на концерт "Браво". Все было "на мази" - билеты куплены, джентльменское соглашение с начальником курса о выходе в увольнение на час раньше установленного распорядком дня времени, не смотря на оргпериод, заключено. Осталась самая малость - не «залететь».
Но мудрость народная, хоть и не как Уставы - кровью, но писана тоже не «с потолка». А по ней - куда курсанта не целуй, все равно хлеб, намазанный маслом, падает на пол по закону бутерброда, а не какого-то там дедушки Ньютона. По писанному и вышло...
Не помню уже, с чем был связан и в чем особенно выражался тот оргпериод, но утренняя зарядка в это время была перенесена со склона Оки на территорию самого училища. Территория небольшая и два десятка курсантских рот друг за дружкой, с постоянными остановками и пересчётом - больше стоим, чем бежим. Зябко, однако. И как-то так само собой получилось, что наш курс на очередном круге забрел погреться в баню. Наверное, так решил коллективный разум, а ему подчиняются инстинктивно и машинально.
Дневальные по бане первокурсники даже и не помышляли о сопротивлении, к тому же мы были уже не первыми, таких вот замёрзших умников набралось роты три или четыре. Все армейцы, кроме нас. Ну и, как и должно было быть по законам жанра, тут нас, тёпленьких, и «накрыл» один из «счетоводов». Как и следовало ожидать, "своих" майор выгнал взашей немного пристыдив, а моряков, конечно же, решил сдать не только с потрохами, но и вместе с содержимым тех самых потрохов. А именно - взял всех «на карандаш». Причем всех поименно, точнее пофамильно. Это и сыграло главную роль в том, что один из нас все же попал на концерт вечером той субботы, которого мы, естественно, были лишены.
Суть в том, что в тот день звёзды легли так, что ротный почему-то не стал утруждать себя ни малейшими логическими напрягами, которые были, пожалуй, естественны в данной ситуации, а просто вычеркнул из увольнения тех, кто изволил греться в бане во время утренней физической зарядки - согласно списку. Кроме наказания неконцертом для нас, кое какие экзекуции были применены и к остальным «банщикам». Не подверглись им лишь те немногие, которые в "расстрельных" списках не значились. То есть, кроме суточного наряда, те, кто был фактически болен и освобожден или те, кто не забежал в баню, а сныкался в учебном корпусе или в прачечной...
А на концерт пошел всего один из нас - Лешка Агафонов, которого ни в списках больных ни в списке «залетчиков» не наблюдалось по самой наибанальнейшей причине - он вообще не встал по подъёму, а мирно посапывал в койке до команды дневального "Смирно!" по прибытию начальника курса.
Так что выбирая меньшее из зол между пере- и недо- бдеть, порою стоит не бдеть вообще.