Защитник Брестской крепости.

Февраль. Ночь. Я тащу службу начальником патруля по гарнизону города Борзя. Город, мля... За окном - минус 35 и ветер, продувающий насквозь ветер, от которого нет спасения. Такой вот забайкальский февраль. Патрульные мои спят, я тоже собираюсь вздремнуть пару часиков, а пока что гоняю чаи с дежурным по гарнизону и веду с ним умные разговоры «за жизнь».
Звонит телефон. Звонят из милиции.
- Там, в таком-то районе пьяный солдатик дебоширит. Это по вашей части, примите меры.
Вот гады! В другое время, днем, да при хорошей погоде, они сами бы с удовольствием этого солдатика прищучили. Чтобы потом по милой местной традиции запросить за него выкуп. Нет, выкуп - это не миллион долларов и вертолет, это значительно проще. Выкуп - это ведро краски или мешок цемента или пачка электродов или, например, полбочонка карбида. На худой конец - что-нибудь из запчастей для милицейских «козликов». Очень плохо было со стройматериалами в этом месте в советские времена. А не заплатишь выкуп - тебе же хуже. Менты солдатика сдадут в комендатуру, а сами письмо настрочат о том, что такой-то служивый такой-то части находился в пьяном, непотребном виде и позорил высокое звание военнослужащего Советской Армии. И письмо отправят даже не в штаб дивизии, а сразу в штаб округа. А уж оттуда пришлют мешок увесистых «подарков» для раздачи кому попало.
Но в такую погоду милиции лень на улицу высовываться, даже ради выкупа.
- Ну, что ж, бери машину, езжай - разберись, что там, а то настучат же потом, - сказал мне дежурный.
Приказ есть приказ. Я, в принципе, знал то место, где находился дебошир. В том районе стоял одинокий стройбатовский ДОС. Дом этот, как и большинство домов в этом «городе», отапливался собственной котельной. В этой котельной дежурили стройбатовские бойцы. Само собой, бойцы эти периодически напивались, а напившись, затевали разборки с местным населением.
Через 20 минут я уже подъезжал к котельной. Ветер к тому времени немного утих. Представители аборигенов, которым боец не давал спать в столь поздний час, сообщили мне, что увидев огни дежурной машины, солдатик спрятался внутри котельной. Я подошел к «объекту». Котельная представляла собой небольшой кирпичный сарай без окон, с высокой железной трубой и единственной дверью. Когда-то дверь была добротной, из металла, но бойцы уже давно обменяли ее на пару бутылок «огненной воды». Теперь вход в котельную прикрывала дверь, сбитая кое-как из старых досок. Щели в ней были такие, что можно было свободно просунуть руку. Выбить такую дверь для человека моей комплекции - задача нетрудная. Но, по всем законам жанра, перед началом военных действий необходимо было провести мирные переговоры. Я окликнул бойца и предложил ему почетную сдачу в плен, гарантируя физическую неприкосновенность, теплую камеру на губе и горячее питание.
- Русские не сдаются ! - заорал солдат. И предложил мне следовать по известному всем адресу. Было понятно, что боец сегодня уже крепко принял на грудь.
Ну что ж, нужно было начинать боевые действия. Я подошел к двери, примеряясь, как мне ее лучше выбить. И вдруг мне в физиономию ударила сильнейшая струя ледяной воды! Боец был вооружен, и вооружен он был пожарным брандспойтом!
Началась битва. Я под разным углом пытался приблизиться к двери, а солдатик методично поливал меня из шланга через щели в двери, стараясь попасть мне в лицо. Нужно сказать, что ему это неплохо удавалось. Через пять минут я выглядел так, что мог гарантированно занять первое место на конкурсе Дедов Морозов и Санта Клаусов. Моментально замерзающая вода покрыла шинель красивым ледяным панцирем. С ушей и подбородка у меня свисали сосульки, на щеках тоже прилип лед. Вода была даже в сапогах, но я не обращал на это внимания. Меня переполняла ярость и ненависть. Я хотел быстрее добраться до этого гада и зверски убить его - откусить нос, вырвать печень, оторвать яйца ... и все такое прочее. Свои желания я громко орал в адрес бойца, чтобы он понимал, что его ждет. Пощады не будет!
Я знал, что вода должна когда-нибудь кончиться. Так и произошло. Напор из брандспойта вдруг стал слабеть, превратился в тоненькую струйку и пропал вообще. Я снес дверь с петель и влетел в котельную. Передо мной стоял маленький, чумазый, сильно пьяный солдатик. В руках он по-прежнему держал пожарную кишку.
- Эх, жалко, что вода кончилась, а то хрен бы ты меня взял! - сказал солдат. В его голосе абсолютно не было страха - было только сожаление о пропавшей воде и о закончившемся сражении.
Эта картина была столь нелепа, что меня вдруг прошиб приступ истерического смеха. Вся моя злость куда-то ушла. Нет, что ни говори, а этот подлец был достоин уважения! Знал же, что вода закончится, что наверняка бить будут, а сражался до последнего! Наверное, и в настоящем бою вел бы себя точно так. Русский характер, пусть даже и в таком проявлении и в такой ситуации.
- Эх ты, защитник Брестской крепости! Поехали! - сказал я ему.
И отвез на губу - для его же пользы. А сам поехал домой - переодеваться. А на следующий день приехал лейтенант из стройбата с шикарным выкупом - целым ведром белой краски! И забрал «героя».