Эти вагоны пришли, как и все вагоны не вовремя. Эти пришли особенно не во время. Они пришли в ночь на первое мая. Все нормальные люди готовились праздновать, мне же предстояло разгружать вагоны, не вручную, конечно, но организовать разгрузку нужно было именно мне.
Добиться от таможни «добро» на выгрузку и осуществить саму выгрузку. В принципе, самой работы там был мизер, надо было всего лишь снять с платформы парочку огромных тракторов. Помотавшись между железной дрогой и таможней, я добился того, чтобы вагоны пришли в тупик. Можно начинать работы. Но... солнце уже предательски садилось, козловые краны, понурясь, притулились к краю подъездных путей, а из живых существ на этом тупике были две собаки неизвестной породы и сторож, еще не утративший способностей говорить. От него-то я и узнал, что на крановые работы от владельца всего этого хозяйства разрешение есть, но нет крановщицы Дуси, которая со свойственной женщинам загадочностью удалилась, оставив адрес своего вероятного нахождения.
Вооружившись адресом, я поехал за Дусей. Жила она в каком-то малопонятном общежитии, в которое-то и в мирное время не стоило бы заходить, а уж вечером в праздничный день такие походы могли обрасти кучей дополнительных впечатлений и ощущений.
Тщетно я стучал в дощатую со следами облезшей краски дверь... На стук часто выглядывали соседи, но Дусина дверь издевательски оставалась молчаливой.
На мой стук или чисто случайно в коридоре появилось тело, в отраженном сиянии потолочного светильника, напоминающее призрак. Существо передвигалось по синусоиде, дополнительный шарм его походке придавала болтающаяся в противофазе полированная радиола образца 60-х годов, вероятно, взятая с собой на прогулку в качестве аудиоплеера.
Дойдя до крыльца, тело, поставив свою музыкальную шкатулку на пол, решило покурить, а я неосторожно решил спросить, не знает ли этот очень уважаемый мною человек, где находится не менее уважаемая обитательница комнаты N Х-Дуся. Тело жителя этого общежития вернувшись в бренный мир по моему зову известило о том, что Дуся в настоящий момент у Толяна, и он меня проводит. В качестве доказательства своих намерений этот добрый человек решил поднять с крыльца свой девайс. Совершив действие по подъему радиолы на уровень груди, слегка напоминающее становую тягу, человек завалился на спину, и совершил полет с крыльца в заросли травы и репейника, там, придавленный полированным ящиком, он и уснул. Солнце окончательно пересекло линию горизонта. Шанс выполнить поручение испарился. Впереди был второй день разгрузки. Утром все было наготове. Стояли грузовики. Приехали сервисные инженеры. Поглазеть на технику приехали агрономы, в чье распоряжение пойдут эти трактора. Все было торжественно и празднично. Причем все это напоминало парадные расчеты перед парадом на Красной площади. Командовал парадом технический директор.
Глядя на все это великолепие, мне отчего-то подумалось, что за отсутствие крановщицы меня так же торжественно перед строем и расстреляют. Обошлось. Прислонившись к будке сторожа, дремала явно похмельная крановщица. Технический директор проверил готовность и почти дал разрешение на подъем, но природная осторожность заставила его подойти к Дусе. Дуся нехотя поднялась. Ей было нехорошо. Ее штормило. Она изгибалась из стороны в сторону, пытаясь оторваться от спасительной стенки будки. «Я готова...» - икнула она в сторону директора... Дуся была права во всех смыслах. И в алкогольном, и в рабочем. «А ты не убьешься?» - вспомнил о ТБ технический директор... Дуся сделала утверждающий жест, по ее мнению, отвечающий на все вопросы. Мол, и стропы в порядке, и кран запитан, и сама я молодец - хотели сказать ее глаза и органы, отвечающие за речь, но получилось только еще раз протяжно икнуть в сторону директора... Опять запахло праздничным расстрелом...
Выручил сервисный инженер, который сообщил, что развернет трактора на платформе и сгонит трактора. Так оно и вышло. Расстрел отменили. Но и премию за работу в праздники зажилили