Как мы служили …
Как мы служили? Просто. Мы служили. Служили в армии, не существующего ныне государства: Советского Союза. Но служба наша не стала чем-то иным, чем-то отличным от того, что было тогда. Как и тогда, мы были молоды и наивны, пугливы и бесстрашно смелы, были одинаково готовы идти на костёр за идею и делать подлости… Армия была наш кузнец, она, как истинный мастер молота и наковальни, расправилась с нашей душой. Разогретую сталь нашей души она била и маленьким молоточком ремесленника, и огромной кувалдой молотобойца. И, когда в заготовке, обнаруживалась раковина, червоточина в душе, случался 'пшик', то не вина это мастера, это его беда. Страшная беда, но армия не могла сделать выкидыш этим 'пшиком', не могла: за её спиной всегда маячила тень партии, даже офицер, по собственному желанию, не мог покинуть её ряды. И рождались легенды. О тех, кто, притворившись психом, ушёл на 'дембель' и теперь живёт припеваючи… Припеваючи, потому что он не армии, не в этом дурдоме …
А мы были солдатами. Собранными со всей страны восемнадцатилетними юнцами. Помните: 'Девятнадцатилетние'? Так это мы. Но нам повезло: мы не попали на войну. Хотя тогда многие из нас писали министру обороны: '… прошу отправить меня в Афганистан…'. И замполит бил заявильщиков смертным боем у себя в кабинете: 'Я покажу тебе министра, я покажу тебе Афганистан… Тебя Родина куда отправила? Сюда? Так я научу сейчас тебя Родину любить …' А мы её и так любили, нашу Родину … И не было для нас идеи слаще, как погибнуть за неё, за её величие. А нам подсовывали фальшивые идеалы и говорили: 'Надо!'. И мы говорили: 'Есть!'. Есть! и мы бежали свои первые 10 километров в полной боевой выкладке, есть! и мы бежали первые 40 километров в полной боевой, есть! и мы, в 20градусный мороз, форсировали горную речку и бежали до стрельбища 10 км, в полной боевой, есть! и мы сутки болтались по горам, с оружием, но без патронов, вылавливая вооружённого беглеца, и ожидая, каждую секунду, пулю, пущенную из-за кустов … Да мало ли мы делали того, что нам говорили 'Надо!'? Сейчас нас легко судить: на самом деле государству на всех глубоко наплевать. И только потому, что государство сейчас, это конгломерат частных лиц… А тогда, тогда государство было машиной, сухой безжалостной машиной, перемалывающей судьбы людей… И все, попадавшие в поле зрения государства, становились винтиками в этом огромном механизме… И нас перемололи, в муку, в пыль… И те, кто нашёл в себе силы, как птица Феникс, буквально, возродиться из пекла, они заслуживают уважения, хотя бы за то, что остались людьми.
Мы те, благодаря кому, Советская, а затем и Российская, армии существуют, мы те, в ком есть этот пресловутый стержень. Мы - ось земли, мы - её соль. И мы будем всегда. И через двести лет мы будем идти в атаку, неважно на что: на марсианские ли впадины, на карельский ли лес, на неведомого ли, на сегодняшний день, врага. Мы - солдаты своей Родины, вне зависимости от званий.