Хантеру было скучно. Материально он был устроен неплохо, но интеллектуальная жизнь оставляла желать лучшего. С переводом делопроизводства в родной конторе на мову он справился без особого труда, про себя считая ее испорченным вариантом привычного русского языка. Во всяком случае, после второго стакана разговаривал совершенно свободно. Хуже дело обстояло с новыми свидомыми числительными. Никак ему не удавалось запомнить, чем жовтая сотня отличается от блакитной и во сколько раз увеличивают и уменьшают их прибавления слов бандеровская и петлюровская. Это приводило к досадным ошибкам на работе. К тому же застарелый имперский комплекс не позволял проникнуться даже начатками Духовной Свидомости или Свидомой Духовности. Хантер постоянно путал эти понятия.

Последними каплями стали два события. Родная монополия была переименована в «Москальский филиал Укрнафтогаза» и в этот же день Хантера с коллегой застукал за распитием на рабочем месте по этому грустному поводу начальник Безпеки, так теперь называлась служба безопасности. И все бы ничего, можно было бы договориться, но появился он именно в тот неудачный момент, когда собутыльники во все горло распевали запрещенный, но популярный в узких кругах романс  «Не смотрите вы так сквозь прицел ПСО, Здесь в Крыму все не так однозначно». Эхо создавало впечатление, что на каждом этаже солистам подпевают. К тому же употребляли собутыльники не кошерную «Горилку з перцем», а вызывающую «Столичную».

После такого скандала не оставалось ничего, кроме как написать заявление об уходе по собственному желанию. Из прирожденной мстительности заявление Хантер написал по-русски, а в текст умудрился всунуть предположение, что УКР в новом названии происходит от слова украсть. Так он оказался на пенсии.

Первое время ему все нравилось. Не надо было рано вставать, куда-то идти и общаться с людьми. Он неделями не вылезал из леса, построил и оснастил всем необходимым зимовье в самом глухом углу, куда не забредали ни охотники, ни грибники и не доносилась Свидомость. В городе было хуже. Очень раздражал поток Духовной Свидомости, льющийся буквально отовсюду. Окончательную точку поставила СВЧ-печка. Вместо мелодичного треньканья, извещающего о том, что очередная порция лосятины, тушеной с перцем и лимоном, готова к употреблению, чудо южнокорейской техники вдруг разухабистым бабьим голосом спело: «Ще не вмерла Украина, если мы гуляем так». Крышу Хантера снесло враз и навсегда. Злобно матерясь, он собрал свой арсенал, упаковал в рюкзак предметы первой необходимости  —  ноутбук, патроны, запасную одежду, спальный мешок и мыльно-рыльные хахаряшки  —  и поволок все к машине.

Загрузив багаж в старую верную «Сотку», он присел на лавочку перекурить и подумать, не забыл ли чего необходимого. Рядом, мягко и легко запрыгнув, уселась небольшая серая кошка. Это была предводительница стайки дворовых хвостатиков. Хантер дружил с ними, гладил и подкармливал «Кити-Кэтом», запас которого всегда лежал в его почтовом ящике. Кошки хорошее отношение ценили и Хантеру отвечали взаимностью.

 — Ну, что Серая Сестричка,  — обратился к ней Хантер,  —  давай прощаться, сейчас вот покормлю вас крайний раз да и поеду.

 — А ты куда собрался? Да еще и с оружием,  —  вдруг человеческим языком ответствовала кошка. Хантер не очень удивился, так как всегда предполагал, что кошки не говорят только из врожденного эгоизма, предпочитая добиваться, чтоб люди понимали их мяв.

 —  Да вот в лесу думаю пожить, а то что-то задрала меня Свидомость, дышать уже нечем.

 —  А мы как же? Что будем кушать-то? Да и не гладит нас никто кроме тебя, а нам нужно ведь.

 —  Ну что ж делать, устроитесь как-нибудь, мир не без добрых людей.

 —  А знаешь что, взял бы ты нас с собой в лес. Я никогда в лесу не была, а слыхала, там интересно. Да и ты, когда с охоты приезжаешь, всегда так пахнешь завлекательно …

 —  Да я не против, поехали. Ну, не понравится, так вернетесь.

 —  Ладно, ты докуривай, а я пока за своими сгоняю, мы быстро.

Так Хантер обзавелся неожиданными спутниками. В лесу кошкам понравилось. От «Кити-Кэта» они быстро отказались, научившись ловить мышей и зазевавшихся пернатых. Потом по совету Хантера освоили загонную охоту на зайцев. Попробовали ловить белок, но тут обломались. Зубы у белок оказались не хуже кошачьих, скоростью, неукротимостью характера и умением лазать по деревьям цокотухи кошкам тоже не уступали. Пришлось устанавливать вооруженный нейтралитет.

Благодаря природной любознательности и умениям скрытного перемещения, хвостатая стая всегда была в курсе всех лесных новостей. Полученной информацией кошки делились с Хантером, благодаря чему охота для того превратилась в малотрудоемкое и необременительное занятие. Так прошел год.

Однажды к зимовью прибежала запыхавшаяся Серая Сестричка и сообщила, что в окрестностях появились какие-то странные люди. Встали лагерем, похоже, обустраиваются надолго, не агрессивные. Специально показавшегося на глаза молодого члена стаи не прогнали, а угостили вкусной колбаской и погладили. Говорят исключительно по-русски.

—  Думаю, что тебе стоит познакомиться с ними поближе,  —   сказала мудрая кошка  —   нехорошо все-таки, что ты один живешь, без своей стаи. Спасибо тебе за все от нас, но тебе надо к людям. Маугли это выдумка. А за нас теперь не беспокойся, мы устроены хорошо. И тебя будем вспоминать всегда добром. Хантер решил приглядеться к непрошеным гостям.