Как стать моряком

Моряком стать очень просто. Нужно лишь произнести заветное слово, не подумав о последствиях...
Мой друг Сергей именно так и попал на Флот:
- Я родился и жил на Дону. Это по моему шнобелю и усам видно. Увлекался математикой и мечтал поступить в Бауманку. Но однажды, на моем нелюбимом предмете истории, наша училка Нина Тимофеевна рассказывала нам о русских флотоводцах, показывая слайды. Когда на экране появилось изображение памятника адмиралу Невельскому во Владивостоке, я, будучи шалопаем, боролся на задней парте со своим соседом. Нина Тимофеевна, дама строгая, удивленно подняла брови и сказала:
- Сережа, тебе не интересно, что я рассказываю об этом замечательном адмирале? Ты ведь этот памятник никогда своими глазами не увидишь!
И меня как прорвало:
- А может, Нина Тимофеевна, я его каждый день видеть буду!
И вот, через 8 лет я - лейтенант, закончивший сухопутное училище, в июльскую жару с двумя чемоданами в руках в парадной форме офицера...ФЛОТА! стою в сквере Жертв Революции у ПАМЯТНИКА НЕВЕЛЬСКОМУ! А вниз ведет длинная лестница, заканчивающаяся воротами с якорями, за которыми покачиваются корабли нашей с тобой бригады! Идиот, лучше бы я тогда на уроке молчал!
Это - сущая правда. Хотите - верьте, хотите - нет. Не верьте только одному - он очень счастлив, что попал служить на Флот.

Герман Стаканыч

Один мой хороший знакомый и по совместительству кап-три служил в ... э-э-э... на... э-э-э... ну, скажем, применял свои знания, умения и таланты на ниве скорейшего ввода в строй новейшего, по тем годам конечно, корабля "Маршал Неделин". Нужда в нем была огромаднейшая, и все штабы стояли на дыбах и рыли паркеты копытами. Как крутился личный состав всех чинов и должностей, легко догадаться. Это сказка долго сказывается, а корабли в строй еще дольше вводятся (и только военморам и представителям промышленности известно, сколько времени проходит от "вступления в строй" до реальной готовности корабля). Но, тем не менее, произошло это и с "Маршалом Неделиным", и просыпался тут дождь начальственного благоизъявления на головы (ибо жопы были давно порваны, а груди пробиты) нижестоящих (на четвереньках, от изнеможения). И выпал другу моему Коле недурственный билет - звездочку досрочно, и стал наш Коля, таким образом, кап-два, еще не отметив и тридцати лет от роду.
В параллель заметим, что нужно было колиному начальству подписать какую-то бумаженцию в ГУКОСе, коим в то время командовал (заведовал) не кто иной, как окончательно рассорившийся с ВВС космонавт-2, генерал-лейтенант Титов Г.С., Герман Степанович, то бишь.
Ну и заведение это не из тех, что в любую минуту заскочить можно, да и самого шефта тоже поймать надо. Так что созванивались, время приема назначали, потом переносили несколько раз - занят был уж очень сильно Г.С. Так время себе и шло неторопливо.
Но вот Коля получил свою вторую звездочку, а за этим что полагается? Правильно, тут народ из зала подсказывает - обмыть надо, а то носиться не будет. Чем - вопрос тоже не возникает - шилом, естественно. И столь же неуместен вопрос о самочувствии на следующее утро. Но, в соответствии со всеми законами жанра, именно утром раздается звонок командования с радостным известием, что Коле надо немедленно явится пред светлые очи начальника ГУКОСа, что являться туда надо в штатском, что нарочный с бумагой уже стучиться к нему в дверь. Да, пропуск уже заказан и именно на тебя, так что кочевряжиться и шланговать нечего - руки в ноги и бегом...
Так, умыться водичкой похолоднее, зубы выдраить, костюмчик, слава богу, выглажен - можно в путь.
Приезжает друг мой Колька, находит соответствующее здание, нужный подъезд, бюро пропусков, получить пропуск, предъявить пропуск, лифт, коридор, приемная, штымп-адьютант, доложился... А в голове мысль одна только бьется: "Не дышать на него, не дышать на него..."
Минут 10-15 обождал на стульчике, вот уже пижон-порученец в кабинетик приглашает. Так, теперь доклад: "Тащ генер.." - "А брось, знаю, давай свою бумагу." Подполковники, да еще свежеиспеченные, с генералами не спорят, вручил бумагу и стоит перед столом. И не сдержался, громко вздохнул. И, соответственно, выдохнул... И удостоился пристального взгляда хозяина кабинета, который, окинув Колю одним опытным взглядом, сразу оценил всю совокупность представшего ему зрелища (и обонялища) и сделал единственно возможный вывод: "Чего гуляли?"
- Дык, это... тащ генерал, звездочку досрочно...
- Тебе?
- Так, точно, мне.
- Хм, капитана, что ли?
- Никак нет, трщ гнрал, подполковника, - чтобы не морочить голову хоть и героического, но все же сапога, тонкими различиями званий ВМФ и остальной СА.
- Чего-чего? Ты так и меня скоро обгонишь...
После чего герой космоса, не отрывая взгяда от колиного лица, протянул правую руку в сторону, открыл дверцу сейфа и выудил оттуда полную бутылку коньяка, а затем, опять-таки не спуская с Коли взгляда, и пару стаканов вкупе с блюдечком нарезаных лимонов. И, разлив бутылку в два тонких стакана, сказал: "Поздравляю, и чтоб не последняя!". После чего моментально опрокинул сей стакан внутрь себя. И что, спрашивается, тут делать бедному кап-два? Разумеется, следовать приказу начальника (а если начальник не определен, то вышестоящего по званию).
Полный стакан коньяка залпом, да еще на вчеращенее... Остального Коля просто не запомнил. Ни когда Герман Стаканыч подписал бумагу, ни как он очутился дома. Но вот ведь она, заветная подписаная бумага. И вот он дом родной вокруг...

P.S. История абсолютно подлинная, действительно рассказаная ее героем в тот момент, когда мы, злостно нарушая трудовое и уголовное законодательство, вкушали шило (расхищенное, естественно) в нашей лаборатории, расположеной примерно в 80 метрах от кабинета, в котором и происходила сия история. Что, собственно говоря, и подвигло Колю на воспоминания.

Все ли коты попадают в рай?

«Там, в этой воде, Заяц и растаял, махнув нам на память огрызком хвоста».
М. Токарев
«У меня до сих пор комок в горле, когда я вспоминаю нашего Кота».
М. Матикус
http://www.bigler.ru/forum/read.php?f=2&i=223336&t=223336&page=1

Люблю ли я котов так, как любят их они? Да, люблю и пользуюсь их взаимностью. Они признают во мне своего. Особенно в марте.
Пройдя обязательные детские курсы «Притащи в дом кошака, и мама не скажет тебе спасибо», я все же обзавелся к четвертому классу штатным микротигром Шустриком, который научил меня презирать собак. Собак с тех пор я не люблю. Всяких. Шустрик же, переженившись на всех окрестных кошках и выцарапав глаза всем дворовым псам, перебрался со мной в город. Из города он пошел на повышение - в кошачий рай, пытаясь перейти центральную дорогу в час пик, чтобы по обычаю встретить меня из школы. Надеюсь, что там он стал Святым Шустриком, покровителем сибиряков.
А вот корабельному коту Секстанту не везло с самого детства, хотя рожден он был от животного высшей касты - кошки подволочной крысоядной. Его мама тяжело трудилась в кабельтрассах и отчаянно надеялась на отпуск, предоставляемый по традиции флота за 50 добытых крысиных хвостов, гордо брошенных к каюте старпома. Но хвосты отнимали жадные матросы. Кошка же продолжала верить и охотиться, уходя в отпуск без оставления части один раз в год, чтобы родить котят в офицерской кают-компании. Обучив окрепших детей на учебном крысенке, кошка-мать уводила свое неполное боевое отделение обратно в подволок, чтобы, наконец, заработать честный сход на берег в бою.
А Секс-котенок в кают-компании прижился. Он был ленив и рыж, но симпатичен. Вы его видели в мультфильме про попугая Кешу. Но таким толстым, живя в гарсунке, он стал не сразу. Толстыми на флоте становятся, только пройдя суровое корабельное обучение правилам «этикета на боевом посту, на верхней палубе и в кубрике», сдав зачеты и оморячившись. И то через два года! А Секс этикет соблюдал не всегда, гадя даже в кают-компании, поэтому зачет от матросов-приборщиков не получил и сразу приступил к оморячиванию.
Его посвящение в моряки прошло буднично - озверевший подтирать за ним палубу матрос взял за шкирку и бросил за борт. А мне пришлось его, плавающего в мазуте у правого борта, спасать, вызвав дежурного боцмана с кранцем. Ах, эти плетеные «груши»: что на абордаж с ними ходи, что кошаков вылавливай - универсальны! Секс, к этому времени уже научившийся плавать по-собачьи, немедленно вцепился в кранец когтями, чтобы быть отмытым, накормленным и взятым под опеку вечно скучающим особистом. С тех пор зажилось Сексу, ныне называемому матросами Сексотом, как у Дзержинского за пазухой. Кто ж на него теперь вражескую руку поднимет?! Не ведал только наш особняк, что пригрел у своего горячего сердца, что ниже холодной головы, затаившегося врага.
Ожиревший до состояния сумоиста из сопредельной Японии Секс вальяжно валялся у открытого иллюминатора и снисходительно сплевывал на своих бывших мучителей - матросов, пробегающих по шкафуту с кранцами в руках - корабль уходил в море. А выход в море - это начало корабельного турнира по нардам. И вот, пока корабль пересекал Японское море, в каютах и кубриках стал все чаще раздаваться стук, что особиста крайне радовало.
Фу, господа! Он сам обожал гонять кошу, стуча фишками, и был корабельным чемпионом. А почему? Думаете, что мастер? Нет, когда он увлеченно кидал кости, на пароходе жизнь текла...как в сопредельной Японии: кто-то сакэ начинал кушать, а кто-то уже заканчивал. А Саня «мочил костями» и радовался. Секс лежал рядом у иллюминатора и подсказывал хозяину правильные ходы подергиванием хвоста. Сейчас понятно, что он просто втирался в доверие. Но тогда Саня и Секс выглядели влюбленной парочкой.
Вот и пройдено Японское море, и корабль (почему-то ночью?) втянулся в вечно штормящий и сложный характером Сангарский пролив: слева подмигивал редкими огоньками остров Хоккайдо, справа «наряжал новогоднюю елку» Хонсю. Втянулись, чапаем, борясь с волной и течением, командира на мостике заправляет - матом ругается и беломорину нервно кусает. А внизу - что Хонсю, то и делаю: кто-то сакэ по привычке пьет, а кто-то кошу добивает. Финал! В каюте особняка! Играют сам особист и матрос-узбек за главный приз «Спасибо, товарищ»! В тесной каюте не протолкнуться, двое даже на столе стоят, и лишь Секс валяется на своем законном месте у открытого иллюминатора.
Пас переходит...! Бросок! Шесть кош! Заткнута еще одна дыра! Белые начинают выбрасывать кости! Черные догоняют!
Особист, догоняемый узбеком, дрожащей рукой берет кубики, бросает...
- Йесссс! Кошшшш!
До этого индифферентно лежащий на своем месте Секс принял свистящие и шипящие за команду и вместе с хвостом дружно сиганул в иллюминатор. Резко и неожиданно.
Саня тут женырнул в иллюминатор, но по пояс и заорал:
- Ушел, гад! Шпион! Гражданства от узкоглазых не дождешься! У тебя они круглые!
Конечно же, он шутил, ведь поплыл Секс в сторону Владивостока, а не Хоккайдо. В кильватерной струе...метров десять. И далее - к Нептуну.
Он у него теперь дельфином служит...

"ПДСС"

Слово это обозначает "Подводные Диверсионные Силы и Средства". Проще говоря, диверсанты подводные. Ну, а если у врагов такие диверсанты есть - то и бороться с ними нужно, соответственно.
Ну да в базе когда стоишь - вахта ПДСС только при учении каком - то выставляется. Другое дело в море, да еще и в Средиземном. Тут уж обязательно: и матросы с автоматами на палубе на постах, и гранаты профилактически за борт бросали - как водится. Рыбы, бывало, глушеной всплывало - немеряно. Но о рыбалке такой как-нибудь в другой раз.
А сейчас другой случай вспомнился.
Баню мы, конечно, все любим. Так вот в Средиземном, на эскадре, баня по субботам - непременный элемент распорядка дня. С утра - большая приборка, подведение итогов недели, выставление оценок, и, наконец - баня. После бани эскадренное начальство без нужды не дергало, только уж в крайнем случае, завет Петра четко выполняли, насчет бани и как после бани - не без того, нужно же в конце недели душой и телом отмякнуть...
Суббота, в баньке помылись, мероприятия вечернего распорядка дня выполнили, "Команде отдыхать" - лепота и покой.
Лежу, перед сном книжку почитываю - звонок.
- Товарищ командир, вахтенный офицер. Вахтенный по борьбе с ПДСС на баке доложил, что слышал три удара по корпусу корабля в районе якорь-цепи!
Ну, нелегкая! Но раздумывать нечего, с такими вещами в Средиземном шутки не получаются...
- Учебная тревога!
Забегал пароход, зафырчал, задвигался.
Штаб эскадры - рядышком, на соседнем пароходе. Вызываю оперативного на связь, докладываю, что так мол, и так....
Тот помолчал, потом осторожненько говорит, что мол, ладно, разбирайтесь там...
Ну, а дальше - как в букваре написано - подобрали якорь-цепи, осмотрели - норма, машинами покрутили, реверса подавали - тишина. Гранат несколько штук за борт пошвыряли - погрохотали они, рыбка поплыла кверху брюхом - больше никого...
Мероприятия, вроде, все выполнили. А дай-ка, думаю, с воином поговорю вахтенным бдительным, то есть. Вызываю на мостик. Воин как воин, фамилия - Уразаков, узбек, четыре курса института за плечами, не дебил...
Ну и что говорю, радость ты моя, слышал? - А тут старпом с крыла моста входит - и дверью хлопает.
Лицо у воина аллаха аж засветилось от счастья:
- Вот так стучали, тащкомандир. Только три раза...
Мы со старпомом переглянулись - хватает он трансляцию
- КХП ! (Командный химпост) - а он у нас в аккурат в носу был -
- Есть КХП !
- Химик, сука, ты в пост после отбоя лазил, дверями стучал?
- Да...
- А что молчал, гад, когда мы тут все на ушах стоим?
- А я думал - а вдруг не я, еще кто-нибудь...
- ............
Отбили тревогу, оперативному эскадры доложил, что, мол, разобрались, тот "Ну-ну, хорошо, отдыхайте" - затихло.
В воскресенье, ни свет ни заря - то есть часов в восемь с небольшим - оперативный на связь выходит:
"Вам с замом немедленно прибыть на флагман. Баркас за вами отправлен".
Естественно, морду лица и фигуру тела в порядок привели, тут и баркас подошел, туда - и на штабной пароход.
Прибыли.... К оперативному. Он на нас посмотрел.... Идите, говорит, к начпо.
Прибыли... Тот за руку тщательно с обоими поздоровался, на диванчик в каюте усадил, и минут сорок нес какую-то откровенную ахинею, при этом как-то странно на нас поглядывая. Закончил.
- Все поняли?
Мы с замом переглянулись - ну ни черта не поняли, но на всякий случай -
- Так точно!
- Ну, идите.
Убыли. Недоумение - полное.
.........
После обеда прибывает штабной баркас, в нем флагманский минер - старый знакомец, на крейсере у нас командиром БЧ-3 был. И прибывает он с проверкой организации несения вахты ПДСС. Хотя чего проверять, на эскадре не первый месяц, отработано все давно и проверено неоднократно....
Но проверил, в вахтенном журнале запись сделал.
Спустились в каюту, предлагаю чаю попить - и к чаю - как водится.
А он - мол, чаю попью, а к чаю - ни-ни, сухим пайком давай.... И так, говорит вас в алкаши записали.
У меня - волосы дыбом - за что?
А, говорит, ты вчера доложил оперативному, тот с докладом не стал торопиться, командира эскадры ночью субботней тревожить. Ну, уж когда утром тот пробудился, и спросил, были ли за ночь случАи - доложил с юмором, мол нажрались после бани наверное, вот и мерещатся диверсанты спьяну...
А тут недавно в Атлантике командир тральца какого-то напившись до последнего изумления доложил в Москву, что подвергся атаке авиации, и весь боезапас свой через каналы стволов за борт выгрузил - расстрелял то есть... Кому ведь черти зеленые, а морякам по определению голубые "Интрудеры" да зеленые "водолазы" в «белочке» являются....
Короче, решили, что и нас "достало" на шестом месяце...
Решили вызвать, да посмотреть на ваши рожи с утречка....
Так-то. Слава богу, что в норме оказались.
.............
Проявляйте после этого бдительность при несении боевой вахты.
Хорошо, хоть без последствий...

-Экипаж у нас дружный, спаянный. Есть свои долбни, но где уж без них! Сами со всеми познакомитесь, сделаете свои выводы. Только берегитесь боцмана - непредсказуемый тип.

Капитан Сердюк устроил мне, новому на корабле старпому, экскурсию по судну. Часа два мы лазали по самым тёмным закоулкам "Федько". Нырнули в машинное, поднялись на мостик, заглянули в кают-компанию, поинтересовались обеденным меню у носатого кока и посетили радиста, который всё время глупо хохотал. Морячки, занятые неотложными делами, поднимали головы, приветствовали капитана, а затем долго сверлили мою спину оценивающими взглядами. Меня немного насторожило то, что в глазах некоторых отчётливо читалось сочуствие, и, казалось, хотели они что-то сказать, но при капитане не решались.
Потом был обед, полчаса пустых разговоров, затем грузовой помощник объявил, что с трюмом покончено, и скоро займутся палубой. Сердюк благосклонно кивнул и предложил снова подняться наверх, продолжить занятия по матчасти теплохода.
Немного поплутав по переходам и приветствуя встречных (которые долго смотрели мне вослед), поднялись на левое крыло мостика. Тогда, в 82-ом, "Федько" уже не был последним словом кораблестроения, но всё же имел уважаемые габариты. Особенно, когда загрузка ещё не закончилась, и ватерлиния покоилась высоко над уровнем воды. Внизу, под нами, послышались крики, пёстрый морской мат и прочие, пока незнакомые моему уху шумы.
- Вот он, голубчик, Андрей Андреич, - сказал оскалившись капитан, и, перегнувшись через леера, крикнул:
- Андреич, что за шум?
- Да уродцы эти, докеры хреновы, огнетушитель спереть хотели.
Боцман вышел откуда-то снизу и, задрав голову, упёрся в меня взглядом.
- Здрасте! Вы наш новый старпом?
- Да!
- Бум знакомы, я боцманом тут работаю, Андреем Андреичем зовут. Детдомовский я. А родом из Раздельной. Тут недалеко. А Вы откуда? Как вам наша лайба? Вас Сергеем Николаевичем зовут? Видите, я знаю. Я всё знаю! Ну, мы ещё пообщаемся, труба зовёт!

Боцман ошарашил меня словесным потоком и переключился на капитана. Действительно, в нём что-то было необычным. В большинстве случаев его коллеги суровы и немногословны. А тут не успел увидеть - и сразу же за рассказы взялся. "Сказочник", - прозвал я его про себя, но намёка на опасность, обещанную кэпом, не обнаружил.

- Василий Владимирович, ну так что? Всё, есть новый старпом?
- Есть, есть, не волнуйся! - отвечал капитан.
- Ну так, а чё со старым делать? Каюту-то освобождать надо!
- Ну, Андреич, как обычно, не знаешь, что ли?
- Ага, понял.

Боцман исчез где-то под нами, а на мостик принесли кофе. Сердюк угостил меня импортным "Уинстоном" и закурил сам. Левое крыло выходило на причал на уровне пятого этажа хрущёвки. Двумя этажами ниже, на грузовой палубе послышались крики и вопли. Двое матросов за руки за ноги тащили связанного человека. Во рту его был кляп, голова неестественно закинута назад. За ними шёл потирая руки Андрей Андреич. Глянул на нас, показал пальцем на связанного, хохотнул и громко скомандовал,
- Всё, вперёд. Прощай, товарищ! И картинно отдал честь.
Матросики раскачали человека и на счёт три перебросили через фальшборт. Глянули вниз. Что-то сказали боцману. Тот тоже глянул вниз. Потом поднял голову к нам.
- Капитан, заминка вышла, на причал упал.
- Ну так спускайся, да скинь его. Да помой там, а то опять с милицией разбираться.

Кровь остановилась в моих жилах. На моих глазах за борт, на бетонный причал с высоты третьего этажа скинули человека. И произошло это с невероятной обыденностью. Ноги задрожали, забытая сигарета обожгла пальцы. Хотел что-то сказать, но глотку свело судорогой.

- Всё, - прервал паузу капитан, ваша каюта свободна. Вас проводят. Идите, располагайтесь. А про это - забудьте - новый старпом лучше старого.

Сердюк ободряюще потрепал меня по плечу и ушёл в рубку. В произошедшее не верилось. Что делать - не знал. Тогда не знал. А уже через три месяца сам принимал участие в розыгрыше, когда в Лиссабоне к нам на борт поднялся новый стармех, вместо старого, улетевшего на учёбу в Питер. Несчастное чучело летало за борт не раз, пока в Стамбульском порту не было изъято полицией, как улика преступления.

Байка основана на рассказах бывшего капитана черноморского морского пароходства, давно уже пенсионера, Недопуда Сергея Николаевича.