Идущие за Солнцем (продрлжение)

Начало тут: http://www.bigler.ru/showstory.php?story_id=8801
Другие части в выпусках от 08.01.2020, 10.01.2020, 14.01.2020, 20.01.2020 и 06.02.2020

Нас утро встречает прохладой... Да, банально, да, повторяюсь, но когда иней на траве толщиной в несколько миллиметров что-то ничего иного в голову не лезет, но оно, наверное, и к лучшему - после вчерашней встряски освежиться очень даже не лишне. Ну и освежился - при попытке, прыгая на одной ноге натянуть носок на другую, не удержал равновесие и наступил прямо в иней. Сразу вспомнилось:

И детский крик напомнил мне
О том как надо развлекаться,
Меня так тянет по лыжне
Босой ногою пробежаться.

Но это ладно, в конце-концов непокорную конечность удалось оснастить носком и ботинком а после призвать к исполнению долга: нести хозяина туда, куда ему будет угодно. Хозяину, тоесть мне, было угодно к ручью и там я увидел чудо.
Нет, не великое вселенское Чудо, о котором в прошлые времена писали в священных книгах, а нынче постят в твиттерах, инстаграмчиках и фейсбучиках, а простое, обыденное и неброское чудо из тех, что открываются только бродягам, вроде нас. Среди покрытой инеем травы возвышалось плотные, высокие соцветия, состоящие из тёмно-фиолетовых цветков, и на каждом лепестке сверкали кристаллики инея. Южная ночь в алмазной броне. Тогда я просто любовался красотой и сожалел что цветы погибнут, а о том, что это догадался позже, когда поднялось солнце и растопило иней, а пчёлы, как ни в чём ни бывало, потянулись к ним за нектаром. Вот такое маленькое природное чудо, а ведь люди их обычно не замечают.
А денёк для старта выдался прекрасный: яркое солнце, голубое небо, чуть ощутимый тёплый ветер и голубая, нет, бирюзовая Катунь. Быстро позавтракали и стали сворачивать лагерь. Вот это быстро уже не получилось - сработало проклятье первого ходового дня: шмотки отчаянно не желали лезть в гермы, гермы никак не увязывались на катамаранах, а народ деятельно и усердно тупил. Но мы в конце-концов победили самих себя и отчалили. Ага, к полудню.
Но вот, наконец, команда водоплавающих маргиналов урвердилась в упорах, оттолкнулась от берега и Катунь мягко приняла нас. Течение быстро, но аккуратно понесло катамараны между заросших густым кустарником берегов. В зарослях кто-то чирикал, прямо над водой носились ласточки, охотясь на мошкару, просвистели упитанные утки, а высоко в небе кружили сразу несколько ястребов. Словом, жизнь кипела.
Река пока ещё текла спокойно, без каких-либо препятствий, если не считать редких расчёсок, и у меня оставалось много времени чтобы смотрет по сторонам. Этим я и занимался, просто впитывая окружающие пейзажи.
Вот моё внимание привлекла гадюка. Змея изящно переплывала реку, высоко держа над водой пёструю ромбовидную голову. Один из ястребов снизился, но на пол пути передумал и снова принялся описывать круги в небе. В кустах раздалось характерное шуршание и хрюканье, но кабаны не удостоили нас своим появлением. Мы не расстроились - кто его знает, что им взбредёт в голову, особенно если рядом есть поросята. И проверять это на практике нам нисколько не хотелось.
Вот так мирно и спокойно мы прошли несколько километров и тут нас встретила Российская Федерация в лице егерей заповедника. С идущего впереди судна просигналили: "Чалимся на левый берег" и мы, не задавая лишних вопросов, ткнулись в берег и зацепились за кусты, чтобы не снесло течением. Вылезти на берег не получилось - ветки переплелись не хуже плетня. Мы, перебирая ветки руками, обогнули мыс и увидели поляну на которой расположилась большая группа егерей: несколько человек держали верховых и вьючных лошадей, трое беседовали с Адмиралом и Алексеичем, а двое стояли чуть в стороне, держа карабины в руках. Просто на всякий случай - места тут глухие, а браконьеры хорошими манерами не отличаются.
- Костя, собирай со всех паспорта и давай сюда! - махнул рукой Адмирал.
Мы шустро полезли в ксивники - специальные маленькие гермочки для документов, которые водники обычно носят на шее, извлекли наши краснокожие паспортины и капитан резво поскакал подтверждать наши личности.
Старший из егерей изучил паспорта, сравнил данные со списком, приложенным к разрешению на посещение заповедника и заметно расслабился. Глядя на него двое страхующих тоже расслабились и взяли оружие на ремень. Разговор заметно потеплел. Володя уже показывал по карте наш маршрут, тыкал пальцем в предполагаемые места стоянок, задавал вопросы о маршруте. Егеря, убедившись что перед ними безобидное и немного сумасшедшее турьё, охотно давали пояснения.
- Да, нормально, - донеслись до меня слова старшего егеря, - на этих стоянках стоять можно, кострища там оборудованы, но для костра берите только плавник или валежник. Сухостой рубить тоже запрещено.
- Угу, мы в курсе, - кивнул Володя.
- Вижу, - ответил ему егерь, - но повторить не помешает. Удачи вам, мужики, и счастливого пути.
- И вам того же, командир, - Адмирал протянул егерю руку.
Тот пожал её и на этом проверка закончилась: егеря начали садиться в сёдла, а мы снова оттолкнулись от берега и двинулись в путь.
Часа через два, на границе альпийских лугов и горной тайги, Катунь решила что петлять ей надоело: русло выпрямилось, течение ещё ускорилось, а в русле появились первые камушки и бурунчики. Начались шиверы - препятствия из хаотично расположенных в русле камней и валов, но без явно выраженной ступеньки и потому звания порога не заслуживающих. Вообще-то шиверы бывают разными - иные дадут фору многим порогам, но пока Катунь была к нам благосклонна и только ласково играла с нами, расставив препятствия так, чтобы мы не сильно напрягаясь могли вгрестись в реку.
Вот мы и сгребались потихоньку, притираясь друг к другу и привыкая к реке, что для несхоженных экипажей совершенно необходимо. И Катунь дала нам такую возможность, за что мы были ей очень благодарны.
Тем временем на приметы на берегах указали нам, что приближается первый на реке порог. По описанию совершенно плёвый, но первый есть первый и Адмирал скомандовал чалиться для осмотра. И вот тут мы окончательно поняли, что тут нам не Карелия и здесь просто так к берегу не приткнёшься - надо чалиться на струе по-взрослому.
К счастью, у нас с Костиком уже был опыт Кавказа и мы, в отличии от Никиты и Ильи, на практике знали как это делается. Получилось с первого раза, пускай и не очень гладко: мы поставили судно против течения, так делается чтобы катамаран не сразу отбросило от берега, навалились на вёсла и воткнули наш пароход в берег под острым углом. Илья, которому выпало в этот раз быть чальщиком, мухой выкатился из упоров с чалкой в руках и быстро закрепил её за подходящее дерево - можно облегчённо выдохнуть.
Ну и выдохнули: вылезли, подтянули катамаран повыше на берег, курящие закурили, а потом все отправлись работать на пороге по дороге, чуть не написал "из жёлтого кирпича", но нет, мы не в Изумрудном городе, а на Алтае и потому потопали по серому, ровному скальнику, возвышающемуся над водой метра на полтора.
Топать оказалось недалеко, ибо весь порожек представлял из себя одну маленькую ступеньку и красивый вал за ней.
- Во время прохождения надо будет делать героические рожи, - заметил кто-то.
- Зачем? - поинтересовался Его Превосходительство.
- Потому что это будут единственные фотографии и видео с прохождения, - подъелдыкнул я. - Ты же опять скажешь, что ставить "сванскую страховку - время терять" и в результате получится видео с Грушинского фестиваля - сидят у костра небритые мужики и поют под гитару.
Надо объяснить почему я назвал фото и видеосъёмку "сванской страховкой". По рассказам аксакалов, однажды в Сванетии местный житель напутствовал адмирала собиравшейся в порог группы словами: "Плыви, дорогой, я тебя вижу!" - так и прилипло "сванская страховка". Ведь фото и видеооператоры тебя тоже видят, но помочь ничем не могут - более того, зачастую им даже прямо запрещают участвовать в спасательных операциях: во-первых, им просто нечем, во-вторых, их дело снимать - съёмка позволит выявить совершённую ошибку и сделать выводы, которые, возможно, помогут кому-то выжить.
Да, меня Адмирал, в награду за длинный язык, поставил на страховку, но не сванскую, а обычную - с "морковкой". Тренироваться так тренироваться.
Порожек проскочили соколом, стараясь срезать гребень вала и предстать на съёмке в ореоле пены и брызг. С напряжёнными и героическими лицами, что нам, в целом, удалось.
А потом опять, до самой стоянки, журчала и рокотала бесконечная шивера.
Едва мы зачалились, как поняли, что ночёвка у нас сегодня класса люкс. На широкой, просторной поляне красовалось капитальное, сложенное из здоровых камней кострище, на берегу валялось сколько угодно сухого плавника, но главное это мох - он плотным, мягким ковром покрывал всю поляну, за исключением площадки у кострища. Нога в эту роскошь проваливалась выше щиколотки - перина да и только. И под этой периной твёрдое и сухое основание.
Должен сказать, что за двадцать с чем-то лет, что я хожу в походы, такое роскошное спальное место встретилось мне только один раз. Ни до, ни после судьба такого подарка мне не делала, хотя я не теряю надежды.
Обычно-то лоде туриста представляет собой более-менее неровное нагромождение камней и неизвлекаемых коряг, которое иногда удаётся немного выровнять методом утаптывания, а чаще всего нет. На это привычно всхолмлённое основание водружается палатка, внутрь укладывается тонкая полипропиленовая пенка, а на эту семимиллиметровую пенку возлегает тело туриста, упакованное в спальный мешок. Далее турист должен выбрать под собой наиболее симпатичный ему камушек и обернуть вокруг него свой бренный организм. Спокойной ночи!
А тут вместо привычной картины такое! Прямо манит, затягивает в свои роскошные глубины - полный декаданс, изнеженность и разложение.
И манило, судя по всему, не меня одного - как-то непривычно быстро после ужина и вмерупринятия за первый ходовой день расползся народ по палаткам. Что до меня, то я, кажется, уснул даже не успев до конца застегнуть спальник.
Утром, видимо от мягкой постели, проснулся мой внутренний голос:
- В ресторан не пойду, - сонно заявил он в ответ на звон будильника. - Позвони на рецепшен, закажи еду в номер.
- Ху-ху не хо-хо? - с весёлой злостью осведомился я. - Мы с тобой, некоторым образом, в тайге-с, да ещё дежурные сегодня-с. Так что не строй мне тут капризную любовницу, дражайший alter ego - жопу в горсть и вперёд! Нас ждут великие дела!
- Господи, почему ты наказал меня таким мазохистом, маргиналом и извращенцем?! - возопил внутренний голос. - У всех люди, как люди и только у меня копчёный, вонючий козёл! Нашёл себе компанию таких же бомжей и шляется с ними во всякие anus mundi!
- Ба! Медная латынь! - усмехнулся я. - Ты не заболел, часом, Цицерон тамбовский?
- Цицерон, если хочешь знать, как раз ценил комфорт и понимал толк в цивилизованной жизни, - менторским тоном начал мой внутренний лентяй. - В своей полемике с Марком Порцием Катоном Внуком он...
- Доколе, Каталина, ты будешь испытывать наше терпение?! (вставить на латыни) - рявкнул я.
- Всё, понял, ухожу! Сам жги свой костёр, извращенец несчастный! - внутренний голос обиженно замолк. Ну и едкий огородный овощ с ним!
Я пнул Карпыча - своего напарника по дежурству и вылез из палатки.
Пока мой собрат пробуждался и выбирался наружу, я успел набрать воды и нырнуть в недра жральной, тоесть, я хотел сказать, продуктовой гермы и развить там бурную деятельность. По неумолимому закону максимального свинства, пакет с продуктами для сегодняшнего завтрака, вчера предусмотрительно уложенная на самый верх, за ночь заползла на самое дно, так что в поисках упрямой упаковки пришлось вытряхнуть всю герму.
Вообще, если и есть на свете что-то неизменное, так это уникальная способность верёвки, оставленной без присмотра хотя бы на пять минут, превращаться в рыболовную сеть. В последней трети девятнадцатого века Джером К. Джером зафиксировал этот факт для потомства. Я только не могу понять почему этот, не чуждый водного туризма английский писатель, не сформулировал и вторую часть - пакет с сегодняшними продуктами всегда на дне гермы? Столь же непреложный закон, между прочим!
Думаю, снова описывать процесс приготовления пищи не имеет смысла. Об этом я рассказал раньше, а подробный отчёт о нашем походном меню читателям не интересен. Скажу только, раз уж упомянул Джерома, что ирландское рагу мы не готовили и фокстерьер Монморанси никакой водяной крысы нам не приносил, ибо в списках нашей команды пёс со столь благородным именем не числился. Так что еду приготовили, команду накормили, каны отмыли и принялись вместе со всеми сворачивать лагерь.
Хм, тяжёлый случай - синдром первого дня продолжается. Тупим-с. Нехорошо. Аксакалы косятся неодобрительно. Но, зараза, чем активнее пытаемся шевелиться, тем больше косячим - три раза поклажу перевязывали. Кончилось тем, что Адмирал присвоил мне звание Oberkriegscherk - старшая боевая улитка, в переводе с немецкого. Обидно. Меня так даже в армии не обзывали. Утешает только то, что Белокурая Бестия удостоился чина Hauptkriegscherk - главная боевая улитка.
Ладно, улитки так улитки, боевые так боевые - залезли в панцири, в смысле, в спасжилеты и, наконец, отчалили. Я, в приступе гордости от присвоения нового звания, попробовал было затянуть духоподъёмную немецкую песню века, эдак, шестнадцатого, на которую наткнулся в интернете перед походом, но кроме:


Trum, trum, terum tum tum,
Die Landsknecht zieh
im Land herum!
Trum, trum, terum tum tum,
Mit Trommeldröhnen und Gebrumm.
Es schrillen die Flöten,
Das Kriegsvolk, es singt,
Es flattern die Fahnen,
Es jauchzt und es klingt.

(Гремит им в ногу барабан.
Играют флейтисты,
Поет ратный люд,
Сверкают знамена,
Дрожит все вокруг (пер. с немецкого))


Ничего в не вспоминалось. Тогда я решил, что если всё же начать петь, то текст вспомнится быстрее, и приступил. После того, как я исполнил первую строфу первого куплета пять или шесть раз, Костик светским тоном осведомился, не били ли меня когда нибудь веслом по фронтальной поверхности головы? Пришлось заткнуться и ответить, что как-то не случалось. Словом, тяжела и неказиста жизнь певца, решившего посвятить свою жизнь возрождению средневековой музыки. И вообще, художника каждый норовит обидеть!
Река, тем временем, решила развеять грусть несостоявшегося Карузо и понесла веселее. И камушков в русло накидала погуще. И расчёсок тоже щедро отсыпала. Пришлось шевелиться: отверни, корму забрось, подрули, гребани, оттабань, в упорах сядь-встань - некогда предаваться грусти.
Шиверы перемежались с разбоями - разливами, в которых рукава реки разделяются друг от друга галечными островами: голыми и поросшими лесом. Тут уже надо смотреть в оба и ловить главную струю, а то запросто можно заехать в глухой рукав и тогда придётся медленно и печально нести катамараны через остров, что тяжело и неприятно.
Растительность по берегам тоже изменилась: темнохвойная тайга сомкнулась, подступила почти вплотную к реке, а по самому берегу там и сям возникли заросли облепихи - ягоды колючей, но вкусной. На редких полянах и прогалинах залиловели соцветия дикого шнитт-лука, так что на первом же перекуре наша бравая команда кинулась восполнять недостаток витаминов и налопалась дикоросом до изжоги. С собой тоже набрали и, как оказалось, напрасно - дикий лук по берегам Катуни растёт практически везде.
Но луком и облепихой дары седого Алтая не ограничились: на островах и прибрежных полянах в изобилии росли малина, смородина, крыжовник и жимолость. Разумеется, там мы тоже со вкусом попаслись.
Восполнив дефицит витаминов водоплавающие маргиналы оседлали пупындры и снова отдались на волю течения. Река опять не зверствовала, но и скучать не давала, но мы пока к ней ещё не привыкли и потому сидели в упорах. Это позже, освоившись с рекой, мы станем возлежать на гондолах и вяло пошевеливать вёслами - подумаешь, метровые валы! Катамаран вывезет, главное не мешать ему - сунь в воду вёселко, чуть поверни лопасть, а вода сделает остальное. Не надо напрягаться, не надо стараться перегрести воду - всё равно не получится. Это не Карелия, тут вода жёсткая, сильная и потому не надо с ней бороться. Следует почувствовать её, разобраться в коловращении струй, воткнуть весло в нужную, а сила течения и инерция судна сделают всё остальное. Пойми воду и она примет тебя, но горе гордецу, решившему грубо пересилить реку - к таким белая вода беспощадна.
Шиверы и мелкие порожки, которые мы в этот день пролетали без осмотра, на жаргоне водников называются "фон" или, совсем по научному, фоновые препятствия. Если совсем грубо, то фон это то, что на данной реке считается спокойной водой. На Катуни "спокойная вода" такова, что в Карелии её назвали бы порогом и дали собственное имя. Но ведь за этим мы сюда и шли - испытать себя на действительно мощной реке. Ну а красоты, которые я всё время стараюсь описать и всё время не могу из-за бедности своего языка, к этому прилагаются. Хотя, это у кого как - в своих приоритетах я и тогда был не уверен, да и сейчас тоже.
Если кто-то спрашивает меня зачем я хожу на реки, то я отвечаю "потому что они существуют". Нет, я не претендую на лавры первопокорителя Эвереста (вставить имя). Скорее, мне в этом случае близок Портос: "Я дерусь потому что дерусь!". На самом деле я немного трус - я заметно сильнее своих товарищей боюсь воды, куда обильнее потею на осмотрах, но тем сильнее эйфория от преодоления страха. Это как наркотик. И всё же адреналиновая наркомания для меня не главное. Я люблю красоту природы, упиваюсь ею, как изысканным вином, но ещё важнее для меня компания. Люди, друзья, единомышленники - те, кому я доверяю свою жизнь, а они вверяют мне свою. Вот из таких ингридиентов состоит мой терпкий и пряный напиток, тоска по которому снова и снова гонит меня в тайгу, в горы, в тундру. Navigare necesse est, vivere non est necesse - плыть, всегда плыть, пусть даже ценою жизни.
Кстати, на счёт жизни. Каскад Щёки, ожидающий нас завтра, как раз то место, где можно легко и непринуждённо заплатить за ошибку жизнью. Такова селяви, но факт предстоящего испытания хорошенько давил нам на психику, причём, мне, Белокурой Бестии и Карпычу - водплавающим, имеющим определённый опыт и от того особенно остро осознающим свои недостатки, приходилось даже хуже, чем перворазникам на серьёзной воде. Они-то не представляли что их ждёт, а мы очень даже представляли.
Долго ли, коротко ли, но мы догребли до обеда. Эту трапезу я ещё не описывал и потому опять займусь гастрономическим садизмом. Или мазохизмом - тут пусть каждый решит для себя.
Во первых обед в походе бывает двух видов: перекус, состоящий из бутербродов с сыром, копчёной колбасой или счастьем каждого туриста - салом и обед, который отличается от перекуса наличием супчика. Нет, не так - Супчика. Этот продукт заслужил право писаться с заглавной буквы.
Вот к приготовлению Супчика мы с Карпычем и приступили. Для начала развели из плавника костёр и вскипятили на нём воду. В одном кане традиционно заварили чай, ибо без чая организм туриста не функционирует.
Да, позволю себе небольшое лирическое отступление на счёт чая. Как-то раз встретили мы в Карелии велотуристов из Германии. Туристский этикет велит в таких случаях пригласить собратьев по диагнозу к костру и угостить чем бог послал. Нам тогда он послал гречку с грибами, свежепойманную и свежезакопчёную рыбу, ну и, разумеется чай. С чая мы и начали. Переводчиком и главным угощающим выпало быть мне, так как я единственный в нашей команде могу с грехом пополам изъясняться на языке Гёте и Шиллера. При виде чая в глазах немцев плеснуло не то удивление, не то узнавание, не то покорность судьбе и их старший со смехом сказал мне:
- Да, зря говорят про вас, русских, что ваш национальный напиток водка!
- А что же тогда, Йорг? - с искренним удивлением спросил я.
- Чай! - хором ответили немцы, а Йорг добавил: - Вы сами не понимаете сколько вы его пьёте! Денис, у вас даже маленькие дети сами пьют чай! Наши попросили бы лимонад или шоколадное молоко. Я много где бывал и клянусь тебе, что даже китайцы поглощают меньше чая, чем вы - русские!
Я перевёл эмоциональный монолог Йорга ребятам, чем погрузил их в глубокую задумчивость.
Но вернёмся к Супчику. Карпыч, который вытянул короткую спичку, мелко нарезал лук и вывалил его в кипящую воду.
Вы не любите варёный лук? Это от того, что вы пол дня веслом не махали, а если бы махали, то знали, что без лука Супчик никогда не обретёт свой уникальный, изысканный аромат!
Следом за луком я отправил в кан несколько пакетов супов быстрого приготовления.
Ну вот, вы опять скривились! Глютамат, мол, химия, пищевая добавка Е сто двадцать восемь целых пять десятых и вообще бомжпакет. Ничего вы, любезные, не понимаете - супы быстрого приготовления придадут Супчику важнейшее качество - нажористость. Без нажористости никакая походная еда не еда и над её повышением каждый дежурный обязан в высшей степени прилежно работать! Вот этим я и занялся, начав измельчать до состояния фарша содержимое банки свиной тушёнки, а Карпыч, тем временем, принялся энергично мешать варево, чтобы, не дай Будда, не пригорело. Ну вот, тушёнку я измельчил и закинул в кан вместе с щедрой горстью макарон, сухарными крошками и прочими мелкодисперсными остатками продуктов, что неизбежно скапливаются на дне продуктовых упаковок - нечего калориям пропадать, это вредит нажористости.
Ну, собственно, почти всё - как только макароны сварятся Супчик готов, а бутерброды мы нарубили ещё утром. Сейчас мелко нарезанной зелени шнитт-лука в кан забросим и можно раздавать, а то голодные организмы уже окружили нас плотным кольцом и нехорошо так цыкают зубом...

Мысли о вечном.

Мои мысли, которые я хочу предложить вам сейчас пришли ко мне давно. Лет двадцать назад. Но тогда было много совсем насущных забот, практически борьбы за выживание, поэтому оформить их я попытаюсь сейчас.
Размышления о Боге и его месте в мире. И не только о Боге. Заранее предупреждаю, что это только мои рассуждения. Возможно, за многие века кто-то тоже думал так, или близко к этому. Но я не пользовался трудами учёных или какими-либо другими источниками. И если найдутся совпадения, то это будет означать, что я не одинок.
Религия, в тои или иной форме, присутствовала в жизни человеческого общества всегда. С самого начала его зарождения. Человечество, как вид живого мира, представляло тогда достаточно жалкое зрелище. Кучки бродячих пожирателей кореньев и мелкой живности. Когтей нет, клыков нет, толстой шкуры нет. По деревьям лазает плохо, в воде не плавает, бегает медленно, летать не может . В общем тупиковый выродок природы предназначенный на вымирание. Одновременно , рядом с ним, существовали группы достаточно хорошо организованных животных, вполне комфортно существовавших. Бобры, волки, собаки, слоны, приматы. Люди пытались соответствовать этим животным. Хотя бы приблизиться к их уровню. Появился тотемизм. Со временем человечество переросло животных. Животных изучили и они стали объектом охоты. Следующим этапом стало обожествление явлений и объектов природы. Появилось язычество. И уже следующим этапом развития понимания вышестоящих сил стало единобожие. Хотя на данном этапе ещё относительное.
Вера в вышестоящие силы была только у человечества. И то не у всего, а только у тех видов, которые имели разум. У животных нет богов. Как бы хорошо они не были организованы. Исходя из этого, можно утверждать, что понятие «БОГ» присуще только разуму.
А что же такое разум. И откуда он появился. А кто его знает. Мы же не знаем откуда появилась вода на бывшей раскалённой, но остывшей планете. Очевидно пришло такое время. Мы не знаем откуда появилась жизнь, когда созрели для этого определённые условия. Причём жизнь появилась как флора, так и фауна. В виде первичных водорослей и первичных амёб. Кстати, сохранившихся в неизменном виде до нашего времени. Мы не знаем откуда появился разум, когда биологическая жизнь развилась настолько, что стала способной его принять.
Определение разума, как функции головного мозга, меня не устраивает. Головной мозг это часть тела существа. Как сердце, как лёгкие, как печень и как прямая кишка с задним проходным отверстием. Головной мозг отвечает за управление организмом и обеспечение его существования во внешней среде. Разум тут ни каким боком. У животных тоже есть головной мозг. Но разума то нет. У них есть интеллект. У разных животных интеллект может быть низким, или высоким. Возможно где-то есть пограничная зона, где высокий интеллект животного соприкасается с низшим разумом. И мы говорим - какая умная собака, всё понимает, только что не говорит. Разумеется разум использует головной мозг, как главный командный пункт управления человеком.
И так. Переходим к мысли, которая появившись потрясла меня. Предположим (ТОЛЬКО ПРЕДПОЛОЖИМ), что разум это отдельная форма материи. Самостоятельно существующая в материальном мире. Ленинской формулировке « материя - философская категория для обозначения объективной реальности, которая дана человеку в ощущениях его, которая копируется, фотографируется, отображается нашими ощущениями, существуя независимо от них» полностью соответствует. Разум существует во Вселенной объективно. Разум, как материя, распространяется во Вселенной.
Разум появился на планете Земля, когда для этого созрели необходимые предпосылки.
Первый главный вопрос А что ему потребовалось на планете Земля. Разуму, для распространения по вселенной нужен биологический носитель. Биологический носитель адаптированный к данным конкретным условиям. Я предполагаю, что разум попытался закрепиться на многих биологических носителях. Подпадающих под определения - стадное, имеющее коммуникационный канал, накапливающее и передающее информацию, обучающееся. На вскидку это люди, приматы, волки, собаки. слоны и, в море, дельфины. Кроме человека у перечисленных групп животных мы видим очень высокий интеллект, граничащий ( особенно у дельфинов) с зачатками разума. Для человека появление разума стало вообще спасением. Ибо он должен был вымереть. Впрочем те виды человека, которые не смогли воспользоваться разумом , вымерли. Благодаря разуму сохранились и развились только кроманьонцы.
Разум помог человеку выжить, развиться и занять доминирующее положение на планете. Разум помог человеку удовлетворить его насущные потребности в пище, одежде и жилище. Разум подарил человеку дополнительные ништяки для удовлетворения его других запросов в сфере развлечения. Что будет, если вдруг эра человечества закатится. Начнётся всё сначала. Если не выкипят океаны, то это будут дельфины. И те дельфины, которые контактировали с человеком будут там пророками и свидетелями богов.
Исходя из моих предположений, можно рассмотреть ещё ряд вопросов. А может ли разум покинуть человека? Ответ - может. Доказано. А может ли разум переместиться в другого человека? Ответ - может. Доказано. А может ли несколько разумов находиться в одном человеке? Ответ - может. Доказано. А когда разум появляется у человека. Сразу в момент рождения или спустя некоторое время? Ответ - не знаю. А всем ли разумом пользуется человек, точнее все ли возможности разума он использует? Судя по тому, что бывают люди глупые, средние, умные, таланты и гении, экстрасенсы, колдуны и вещуны, то, скорее всего, нет. Возможности дальнейшего познания возможностей разума и его использования у нас есть. И последнее. Куда девается разум когда человек умирает. И вот тут на горизонте появляется призрак Бога. Но об этом позже.
Разум дал человеку очень много. Но, человек зачем то спускается на дно океана, лезет жёрло вулкана, летит в космос. Это же совсем не среда обитания человека. Эта среда даже очень враждебна человеку. Что его туда ведёт. Ответ - разум. Значит разум использует человека в своих целях. В своих, каких-то очень больших целях.
И тут возникает:
Второй главный вопрос - а зачем разуму нужен биологический носитель. Ответ - разуму, для распространения по вселенной, нужна энергия. Биологический носитель необходим разуму для преобразования материального мира в энергию. Человечество всё своё существование добывает и использует энергию. Придёт время и биологические носители разума переработают большую часть материального мира в энергию и она будет куда-то направлена. В какое-то пустое пространство. И где-то снова произойдёт «Большой Взрыв».
Заканчиваю свои разглагольствования возвращением к исходному. Так что же такое Бог и высшие силы. Я так думаю, что эмпирические познания человека о законах существования разума.
Спасибо за внимание, господа.
PS .Не претендую на истину.
PPS. Остались необдуманными такие понятия, как эмоции человека, чувства человека и душа человека. Являются ли они функциями разума или имеют самостоятельную природу я не знаю.

Идущие за Солнцем (продолжение)

Начало тут: http://www.bigler.ru/showstory.php?story_id=8801
Другие части в выпусках от 08.01.2020, 10.01.2020, 14.01.2020 и 20.01.2020

Нет, реку парни всё же переплыли, но сначала Володя объяснил юным падаванам всю глубину их падения и степень вопиющего бакланства. Придя к выводу что молодёжь в достаточной степени морально уничтожена и избавлена от юношеской самонадеянности Адмирал быстро и чётко изложил план форсирования водной преграды. Надо сказать, что даже я проникся, а уж парни тем более. Вопросов не возникло. Оставалось взять и сделать, к чему отряд добровольных горных козлов тотчас и приступил.
Илья Первый, оказавшийся счастливым обладателем разряда по плаванию, был немедленно вытряхнут из штанов, обряжен в спасжилет, привязанный к страховочному линю и установлен в месте переправы. На страховку Володя встал сам.
В это время остальные муфлоны-добровольцы споро упаковали шмотки в гермомешок и встали рядом, всем своим видом демонстрируя готовность лезть голым задом в мокрую и холодную воду.
- Куст видишь? - спросил Его Превосходительство у Ильи.
- Угу, - кивнул тот.
- Держи на него, тогда тебя вынесет вооон туда, - Адмирал простёр указующую длань. - Вылезешь, выберешь линь, закрепишь вон за ту ольховину и перебросишь сюда. Карабин тяжёлый, так что докинешь. Потом по верёвочной переправе перевезём герму, а потом, держась за верёвку, по одному, поплывут остальные. В спасах!
Парни кивнули.
- Готов? - Володя посмотрел на Илью.
- Готов!
- Тогда пошёл!
В этот момент я вспомнил свой первый прыжок с парашютом. Точнее такой же диалог между мной и выпускающим. Инстуктор был мужиком эпических габаритов, простого и цельного характера, а ещё склонный к простым и эффективным решениям. Потому мой предшественник покинул самолёт со следом инстукторского ботинка на заднице. Размера "сорок шестой растоптанный". И стало мне тогда, в самолёте, от этого диалога так хорошо и спокойно, что после команды "Пошёл!" я широко раскрыл глаза и, вереща матерным фальцетом, как учили, оттолкнулся обеими ногами и канул в пустоту...
Вот и Илья издал приглушённый визг юного поросёнка, едва шагнув в воду. Нет, не подумайте плохого, не от страха - просто недавно покинувшая ледник водичка обладает невиданными бодрящими свойствами, особенно когда глубина оказывается под самым берегом хорошо выше пояса и процесс подмачивания репутации происходит стремительно.
Мне даже стало как-то холодно за Илью...
А он, тем временем, отважно и энергично боролся с течением - пловец, однако, не то что я - плюх-плюх саженками. Мне против такого течения точно бы не выгрести. В прочем, и Илюхе не удалось, но снесло его именно туда, куда сказал Адмирал.
Отважный Ихтиандр выбрался на противоположный берег. Мне показалось, что я слышу лязганье зубов, хотя, лязгать мог и карабин, которым к спасжилету крепился страховочный линь - тут ничего определённо я утверждать не стану.
Далее всё пошло по плану. Без приключений переправился гермомешок. Ещё трижды раздался над Катунью радостный визг пловцов и вот уже команда восходителей на том берегу. Парни резво оделись, привязали к ветке яркую тряпку для ориентира и скрылись в кустах.
А мы вернулись в лагерь к своим делам. К костру. Мне всё ещё было холодно за парней.
Костёр, костёр... Какие только разговоры ты не рождаешь! Наверное, есть в пламени что-то, что позволяет преодолеть нет, не смущение, какой-то внутренний блок и начать говорить откровенно, не боясь показаться смешным, глупым, незнающим. А может это зависит от людей сидящих вокруг огня?
Вот и сейчас мы сидели у костра и разговаривали. Нет, не болтали, а именно разговаривали. Кто-то рассказывал и его слушали, кто-то спрашивал и ему отвечали, кто-то спорил и спорили с ним, но спорили уважительно, кто-то травил байки и анекдоты и остальные смеялись. А кто-то просто смотрел на огонь и его не трогали. Это очень важно, на самом деле - побыть наедине со своими мыслями не опасаясь, что кто-то попытается влезть в них, влезть в душу. Это редкое счастье - остаться один на один с собой, и, в тоже время, не одиноким. Только ради этого стоит вырываться из города и забираться в горы, в тайгу, в тундру - туда где нет крысиной беготни современной жизни.
О чём мы тогда только не говорили: разговор причудливо скакал с походных баек
на политику, с квантовой физики на рыбалку, с большой математики на историю, а с истории на астрономию.
Угу, на астрономию. Володя как раз говорил о том, что можно будет наблюдать как только стемнеет и как классно это делать тут, в горах, где воздух прозрачен и нет засветки большого города, как до всех одновременно дошло, что до заката осталось часа полтора, а верхолазов всё ещё нет.
Прямо сейчас паниковать, конечно, не стоило, но нехороший червячок в душу, таки заполз и не только у меня. И Адмирал, и Алексеич продолжали с виду непринуждённо поддерживать разговор, но какое-то липкое напряжение над костром повисло.
- Пора ужин готовить, - произнёс Володя и поставил каны на огонь. - Мужики скоро вернуться должны.
Вся группа молча уставилась на воду, как будто это могло ускорить возвращение ребят. Конечно, все знали что у парней с собой неприкосновенный запас продуктов, у каждого нож и спички - без них от лагеря вообще никто не отходит, на берегу реки достаточно плавника, так что без костра они не останутся и всё же, всё же... Но вслух никто ничего не говорил - не стоит кликать беду.
Вода в канах закипела, а солнце уже почти коснулось краем гребней гор на западе.
- Маш, засыпай макароны, - распорядился Адмирал, а сам встал, свернул из сидушки "орало командирское" или попросту рупор и отправился на берег.
От вокальных упражнений Володи чудом не начался камнепад в окружающих горах, но ответа не было.
Вот теперь нас стало потряхивать уже по-взрослому: стемнеет вот уже буквально сейчас, а парни неизвестно где. Мало ли что могло случиться. А им ещё в темноте через реку перебираться. Словом, после несколько раз отложенного ужина, сжевали мы свои пайки в глубокой темноте и не чувствуя особенно вкуса, развели костёр побольше, чтобы пламя было видно издалека, а сами стали молча ждать. Только Адмирал время от времени поднимал своё орало и разражался гласом противотуманного ревуна.
Стемнело. Разговор поневоле крутился вокруг пропавших верхолазов. Быстро выделились основные темы: "Где эти сволочи?"; "Что с ними могло случиться?"; Как будем снаряжать с утра спасательную экспедицию?; "Что сделаем с засранцами когда их найдём?". Вдруг, в ответ на очередной призывный рёв Адмирала, с того берега донёсся слабый ответный крик.
- Ну, хоть живы! - пронеслось у меня в голове.
- А вот при культурном отдыхе такого стресса быть не может, - решил напомнить о себе внутренний голос.
- Сгинь, глист ментальный! - мысленно прикрикнул я.
С того берега реки замигали фонарём. Точнее, не с самого берега, а откуда-то из кустов. И то хлеб: живы, вещи не утратили армейским способом и костёр, видимо наблюдают. Володя, тем временем, отобрал у кого-то налобник и замигал в ответ: точка-тире-тире-пауза-точка-тире-тире-точка-пауза... Адмирал раза три передал слово "Вопрос?" прежде чем парни сообразили и фонарик с того берега уже осмысленно мигнул: "QSM - повторите последнее сообщение".
- Блин, повезло! - промелькнула у меня мысль. - Это кто же там радиолюбитель-то? И кто такой догадливый?
- Вопрос? Вопрос? - передал Адмирал.
- Порядок, порядок, - засемафорили с того берега.
- Твою мать! - облегчённо выдохнул Володя.
Однако, совсем выдыхать явно рано. Это сейчас наши потеряшки видят костёр, а зайдут в кусты погуще или чуть спустятся в ложбинку и ку-ку, Грыня. Да и переть через заросли кустарника в полной темноте, при свете только налобного фонаря удовольствие весьма и весьма специфическое - ноги, а то и шею переломать проще постого. Ну а дойдя до реки и найдя место переправы надо ещё перебраться через быструю и холодную реку. И тоже в полной темноте. Задачка!
"А почему бы вам было не скинуть катамран на воду и не перевезти страдальцев?" - спросит человек неискушённый. Увы, нельзя. Сделать так значит подвергнуть неоправданному риску экипаж катамарана. Река быстрая, извилистая, в русле коряги, над руслом и в русле кое-где расчёски - упавшие деревья. И не видно ни хрена. От слова "совсем". Даже фонари не помогут - темнота скрадывает расстояния и искажает конфигурацию предметов, так что невозможно просчитать манёвр, да и времени на его исполнение тоже не будет, а это смертельный риск на ровном месте - не вариант. Вообще. Так что оставалось ждать когда наши муфлоны доберутся до верёвочной переправы, а там по месту решать перебираться им на наш берег или ночевать на том - спальники и пенки мы им точно сможем переправить.
Время тянулось адски медленно, но, наконец, парни с матюгами выбрались из кустов к реке и, вроде, намылились раздеваться.
- Стоять! - рявкнул Его Превосходительство. - Охренели?! Утопитесь к растакой матери! На том берегу ночевать будете!
- Володь, погоди! - отозвался с того берега Илья Первый. - Можно переправиться! Только верёвку у себя закрепите и нам подайте! В случае чего маятником на берег выкинет!
- Объясни?
- Пойдём перебирая руками за переправу, ногами вниз по течению, - заорал с того берега Илья. - Страхующий ниже по течению, у него спасконец от спасжилета переправляющегося. Если кого оторвёт, то на спасконце маятником выкинет на ваш берег. Тут прямой участок, дно чистое, а чуть дальше отмель. Получится!
Адмирал закурил. Медленно досмолил до самого фильтра и обернулся к Алексеичу:
- Что скажешь, Серёж?
- Да пусть на том берегу до утра посидят - в другой раз умнее будут! - махнул рукой аксакал.
- Что Илья предлагает сработает? - уточнил Володя.
- Должно, - не стал отпираться Алексеич. - Но пусть в воспитательных целях посидят.
Адмирал снова закурил. Потом прошёлся вдоль берега, что-то прикинул и решился:
- Ты, - окликнул он меня. - Вставай сюда и свети вот так. Ничего больше не делай, просто свети. Маша, ты становись здесь и свети вот так...
Наконец, Володя расставил всех по местам, закрепил страховочный конец за дерево и крикнул:
- Снимайте одежду, пакуйте в герму! Будете переправляться.
Впрочем, приказание запозало. По шевелению на нашем берегу верхолазы всё поняли и успели приготовиться.
- Герма готова! Тяните! - прокричал Борис.
Вещи благополучно переправили. Осталась куда более сложная задача - перетащить людей.
- На страховке я! - распорядился Адмирал.
- Спасибо, мы поняли, - вылез внутренний голос. - А вы прекрасно смотритесь, мой друг! Прямо вылитый фонарь у аптеки, воспетый Блоком! "Бессмысленный и тусклый свет...". Вы и сейчас собираетесь упорствовать в отрицании цивилизованного отдыха?
- Заткнись, падла! - мысленно прошипел я, изо всех сил стараясь светить куда сказано.
- Принимай! - скомандовал Володя и метнул спасконец на тот берег.
- Есть! - донеслось оттуда.
- Никита первый! - распорядился Адмирал.
- Готов! - донёсся через минуту голос Никиты.
- Давай! - Володя перебросил спасконец через плечи.
Никита ухватился руками за переправу, зашёл примерно по пояс, лёг на воду и, перебирая руками, начал подтягиваться к нашему берегу. Идея Ильи сработала вполне удовлетворительно - Никита перебрался быстро и без проблем, сбросил спасательный жилет, схватил из рук младшего брата полотенце и принялся энергично растираться.
Володя вытер пот со лба, собрал "морковку" и крикнул:
- Принимайте конец! Борис следующий!
Так всех и переправили. Быстро и без эксцессов. Когда последний из верхолазов - Илья Первый оказался на нашем берегу, Володя отослал всех к костру. Поднимаясь я заметил, как Алексеич подал Адмиралу фляжку со своей знаменитой калганной. Володя запрокинул голову и сделал несколько крупных глотков.

Идущие за Солнцем (продолжение)

Начало тут: http://www.bigler.ru/showstory.php?story_id=8801
Другие части в выпусках от 08.01.2020, 10.01.2020 и 14.01.2020

Надо сказать, что Катунь река, в своём роде, уникальная. Само название, а в переводе оно значит Госпожа, Хозяйка, уже намекает на некую исключительность, выделяет из общего ряда. Тётя Вика, более известная, как Википедия, скупо сообщает, что "Кату́нь (южноалт. Кадын) — река в Республике Алтай и Алтайском крае России, левая составляющая Оби. Длина реки — 688 километров. Площадь бассейна — 60 900 квадратных километров".
А вот народные предания куда более поэтичны. Легенды алтайцев повествуют о своенравной красавице Кадын, заточённой суровым отцом - ханом Алтаем высоко в горах, но сбежавшей от него к своему возлюбленному - степному красавцу Бию. Не смогли могучие войны Алтай-хана остановить красавицу, за что грозный Алтай превратил их в камни, а от брака Кадын и Бия родилась красавица Обь. А ещё, бывают, рассказывают, что воины Алтай-хана нарочно не поймали Кадын, не желая противиться столь великой любви, хоть и знали какая ужасная судьба ждёт их в случае неудачи. Так говорят алтайцы.
Русские же староверы - кержаки считают, что Последняя Битва добра и зла произойдёт не в каком-то там Израиле, не в какой-то там долине Мегидо, нет, Армагедон будет здесь - в междуречье Бии и Катуни и кержаки точно знают на какую сторону они встанут. Железные люди, что и говорить. От патриарха Никона ушли, от царя ушли, от Советской власти не ушли, но резались что за неё, что против так, что в аду чертей от ужаса выворачивало. Не умеют они в компромис. В прочем, других тайга и горы не примут.
А вот всякие доморощенные даосизмом будданутые, вроде упоминавшихся уже шамбалалайцев, свято убеждены, что где-то тут, возле горы Белуха, а, стало быть, на Катуни, находятся ворота в страну блаженных - Шамбалу. В прочем, и настоящие буддисты такую возможность не отрицают. Правда, сами они Шамбалу не ищут, считая, что дверь в эту волшебную страну сама найдёт достигшего просветления.
Что же до активных искателей пути в страну блаженных, то от встретившихся на Алтае лично мне, почему-то крепко припахивало ядрёной алтайской коноплёй. Вот такой интересный факт, да.
Я же увидел перед собой обрамлённую горами, довольно широкую, поросшую низким кустарником, долину по которой причудливо петляла неширокая лента чистейшей бирюзы.
Мало кто видел жидкую бирюзу. Мне до того момента тоже не приходилось. Фантастическое зрелище. Как будто между горами петляет река из текучего камня. Такая же, извините за повтор, бирюзовая и столь же непрозрачная - зачёрпывай и вставляй в оправу. Думаю, ювелиры дорого дали бы за камень такого эталонного цвета. А уж как это смотрелось на фоне насыщенной летней зелени, под голубым небом и ярким солнцем в обрамлении вездесущих цветов! Дух захватывало!
Кстати, растительность за перевальчиком изменилась. Жимолости стало меньше, кое-где появились купы кедрового стланника, чуть ниже не редко, но и не очень часто расположились лиственницы, а вдоль речной долины и вовсе росли сосны, которых я до того на Алтае не видел. Особенно выделялась группа из семи просто огромных и дымок костра, вившийся среди них, подсказал мне направление. Я подкинул рюкзак и бодро зашагал вниз по склону.
- Значит нам туда дорога, значит нам туда дорога! - всплыли в голове строчки из песни времён Войны.
- Угу, дорога, панимаешь, - опять занудил внутренний голос. - Сначала пупындры собирать, потом спирт кушать под каааашууу, а утром голым задом в мокрую холодную воду! И потом задница две недели не просохнет, вместе со всем организмом! А он у нас, между прочим, один на двоих! Нет бы, как все, в Турцию - море, пляж, олинклюзив... Халдеи суетятся, ляпотааа! Фотки опять же на работе покажешь - сразу видно: солидный человек, хороший отель, барышням, опять же нравится. А ты что покажешь - как над костром обледенелое седалище грел и штаны сушил с себя не снимая? Грязный, вонючий, бородища - никакого комильфа в тебе нет!
- И не будет! - отрезал я. - На кой ляд мне этот олинкюзив? Пузо подрумянивать и халявным бухлом накачиваться? Зашибись отдых!
- Ну, на экскурсии можно ездить, - принялся неуклюже соблазнять меня этот паршивец. - По твоим любимым античным и византийским развалинам полазать. История, опять же - дыхание, можно сказать, вечности.
- Угу, - хмыкнул я. - У гида из истории только сказка про луноокую Гюльчатай с бёдрами столь же лунообразными, как и очи, да быль о том, что самый лучший кожа в лавке у Сулеймана - двоюродного брата моего троюродного свояка от четвёртой жены, куда мы сейчас всем автобусом и отправимся. Сразу после невиданного атракциона: сесть на верблюда - доллар, слезть - десять. А как слезешь, так тебя затопчет стадо или немцев с пивом, или японцев с фотоаппаратами. И тут откуда нивозьмись появился... британский джентльмен в шортах и с мордой, как у того верблюда. Да ну его напсих!
- Мир посмотришь, - не унимался этот сибарит комнатный.
- Откуда? Из бара? Нет, брат, географию надо изучать пятками!
- Ну и тащи свой мешок! - обиделся внутренний голос. - Только я то почему его вместе с тобой таскать должен?
- Тебе не тяжело. Ты бесплотный.
- Вот же нафиг, - разозлился этот лентяй. - Учишь его, воспитываешь! Уйду я от тебя.
- Вольному воля, - усмехнулся я. - Не держу. Махни в милую твоему сердцу Турцию.
- И кто меня туда отвезёт? - буркнул напоследок внутренний голос и затих.
Под горку это вам не в горку - ноги сами несут, так что с перевальчика я спустился быстро. А ещё нашёл на кусте стланника шишку. С орешками. Разломал её руками и слопал. Мне понравилось - я впервые ел кедровые орехи прямо с дерева.
- Хороший знак! Не находишь? - поинтересовался я у своего второго я, но он только блаженно щурился - идиот... Если бы мы с ним знали, насколько хороший...
Потом, еле ворочая кровоточащим от лузганья орешков языком, я ещё с, кхм, неоднозначным чувством стану вспоминать эту шишку...
Но не стоит забегать вперёд. Пока я беседовал со своим альтер эго и лакомился дарами тайги, горушка кончилась и тропа повела меня через луг к месту стапеля.
На подходе я увидел занятную картину: во-первых, Адмирал привязывал каны к длинной верёвке, во-вторых, обогнавшие меня Илья Первый и Тима под руководством Алексеича воевали с поплавком катамарана - запихивали поддув в шкуру. Вокруг громоздились шмотки, вёсла, "железо" рам, рядом с костром лежало толстое полено в котором торчал топор, словом, не лагерь, а "битвы поле роковое".
- Хи, ты глянь, - позвал я своего обиженного сибарита. - Прям битва при Севен Пайнс и сосен как раз семь. Смешались в кучу кони, люди - только залпов тысяч орудий не хватает. А Алексеич-то как хорош! Прямо генерал Ли - сухонький, седенький, но кремень! Всегда спокоен и вежлив. А ведь парни первый раз незнакомый кат собирают. По себе знаю сколько всего Алексеич хочет им сказать. А уж они сколько жаждут...
- Иди ты со своей военной историей! - отозвался внутренний голос. - Ты лучше скажи чего Адмирал делает? Каны вешать собрался за мятеж? А жрать мы как будем?
- Ну, тебе-то не надо, - подколол я. - Так чего расстраиваешься?
- Зато тебе надо, - терпеливо, как ребёнку, объяснил мне собеседник, - а я с тобой одну голову делить вынужден. За что мне такое наказание?
- А нефиг у меня в голове жилплощадь снимать по безвозмездному найму! - отрезал я. - Моя голова - я в неё ем. Так что терпи.
Внутренний голос обижено хмыкнул и умолк.
- Володь, за что каны вешаешь? Бунтовали? - поинтересовался я, сбрасывая со спины рюкзак.
Согласитесь, грех было не сплагиатить эту фразу у моего мозгового квартиранта.
- Нет, топить буду, - серьёзно отозвался Адмирал. - Как кронштадских революционных матросов.
- А нафига? - скрыть удивление не получилось.
- Пошли, покажу, - кивнул в сторону реки его превосходительство.
Вблизи река оказалась такой же бирюзовой и ещё более непрозрачной, чем казалась сверху. А ещё довольно резвой, не смотря на то, что выписывала причудливые кренделя. На глаз скорость течения составляла километров пять-семь в час.
Адмирал привязал верёвку к крепкому кусту, закинул каны в воду и повернулся ко мне:
- Пошли покурим и Матильду надо собирать.
- Пойдём-ка, покурим-ка, - противным голосом Масяни прокомментировал внутренний голос и снова ушёл во внутреннюю эммиграцию.
Я пожал плечами и двинулся следом за Володей.
Думаю, не имеет смысла подробно описывать процесс курения, так что давайте лучше я расскажу кто такая Матильда и почему её надо собирать. Во-первых, фамилия у неё не Кшесинская и она не балерина. Она вовсе даже он. Ярко выраженный мальчик. Катамаран-четвёрка производства фирмы Рафтмастер или Рафтматерь, как часто говорят. Окрашен пароход в цвета национального флага - бело-сине-красный. Посудина прочная, манёвренная, с хорошей всхожестью на вал, но в переноске тяжёлая, как все семь смертных грехов. А почему называется Матильда? А не знаю - Володя так назвал, вот у него и спрашивайте.
Кроме Матильды в нашей эскадре имеются ещё два гордых корабля: Зайка и Катяра. Зайка - катамаран-четвёрка щёгольсконо бело-синего окраса, пошит, выкормлен, выпестован и окрещён Алексеичем, а Катяра, тоже кат-четвёрка, представляет из себя красно-жёлтый "банан" производства фирмы Красно Солнышко. Да, слово "банан" здесь не имеет отношения ни к гастрономии, ни к сельскому хозяйству, а всего-навсего описывает форму гондол катамарана.
Сборка катамарана процесс довольно медитативный. Для начала надо найти достаточно ровную площадку, размерами примерно шесть на три метра и расстелить на ней "шкуры" - внешние, оболочки гондол - "прочный корпус" судна. Этим мы с Володей и занялись.
- Это школа танцев Соломона Пляра, школа бальных танцев вам говорят, - отчаянно картавя и грассируя на, якобы, одесский манер, запел внутренний голос, в то время, как мы с Адмиралом выплясывали по поляне с пятиметровой "шкурой" в руках.
- Заткнись, сволочь! - мысленно прошипел я, но этот гад не унялся и продолжил фальшиво петь.
- Ка-ва-леры приглашают дамов! Там где брошка, там пирод, - прокомментировал мозговой квартирант, когда мы с Володей обнаружили, что разложили шкуры носами в разные стороны и принялись их перекладывать.
Затем наступило время второго этапа - запихивания поддувов в шкуры. Поддув это надувной двухкамерный баллон из специальной ткани, который, собственно, и придаёт катамарану плавучесть. Его надо поместить внутрь шкуры так, чтобы он там не перекрутился, а "соски" для накачивания оказались там где надо - строго напротив специальных окон в наружной оболочке. Та ещё работёнка на самом деле.
Володя привязал верёвку к носу поддува, пропустил её от одного загрузочного отверстия до другого и принялся медленно тянуть. Моей же обязанностью было пропихивать поддув, расправляя его внутри шкуры по ходу действия. Поправляльщик в этот момент выглядит весьма забавно: он стоит на коленях, попом кверху, а головой внутри шкуры.
- Сара, Сара, не вертите задом, это ж не пропэллер, а ви не самолёт, - продолжал издеваться внутренний голос.
- Два шаги налево, два шаги направо, шаг вперёд и поворот, - запел я вслух. Не хватало ещё на свой внутренний голос обижаться.
Снаружи заржал Володя. И ещё кто-то, кажется, Борис. Ну, раз развеселил народ, надо продолжать. Тем более, что поддув уже почти весь внутри и лежит как надо. Ну, я и продолжил:
- Алик, Алик, Алик Рабинович! Я имею выйти. Я имею выйти, вам говорят. Ви тут помогите, мене замените... Шаг впирод и две назад.
С этими словами я и вылез. Вне шкуры оказалось светлее и прохладнее. Борис тут же принялся подкалывать меня на счёт моего оригинального выступления. Нет, я понимаю, он не со зла, но тут уже перебор - ему по сроку службы ещё не положено на счёт меня и сборки катамарана проходиться. Надо тоже подъелдыкнуть. Но я не успел. Алексеич меня опередил - ткнул пальцем в вязку рамы и пропел:
- Дамы дамы, помогите Боре, помогите Боре, вам говорят. Он наделал лужу прямо в коридоре. Шаг впирод и две назад.
Тут уже грохнули все.
- А чего? - не понял Борис.
- Перевязывай. Вот эту и эту, - Алексеич снова ткнул пальцем. - Разойдутся. Давай, ещё раз покажу.
Что же это за вязки такие и почему их надо перевязывать? Придётся опять углубиться в теорию. Гондолы катамарана связываются между собой рамой. Рама состоит из продолин - дюралевых труб, придающих гондолам жёсткость в продольном направлении, и поперечин, связывающих гондолы между собой.
Существуют два основных способа соединения элементов рамы: на кницах и на резине. На кницах просто - поставил в гнездо, зафиксировал петлёй из стропы и всё. Быстро, удобно, но есть ньюанс - это соединение заводского изготовления и если поломать на маршруте продолину или поперечину, а так бывает, то с ремонтом или заменой будут большие проблемы.
Второй способ - на резине сложнее. Для начала надо нарезать из камеры от легкового автомобиля так называемых вязок - полос резины шириной полтора-два сантиметра и длиной сантиметров семьдесят-восемьдесят. Потом каждый узел рамы хитрым способом связывается такой вязкой. Правильно завязанная вязка может лопнуть от перегрузки, но никогда не развяжется. Держит такое соединение не хуже кницы, но в случае поломки куда выгоднее - им можно связать два любых более-менее круглых предмета подходящего диаметра и, следовательно, в случае аварии можно вырубить новую раму в лесу. Но вот вязать раму на резине куда дольше - что есть, то есть. И если выполнить вязки неправильно можно разобраться на запчасти даже на спокойной воде, что, согласитесь, крайне неприятно.
Меж тем подтянулись Карпыч и Белокурая бестия и приступили к сборке Катяры. Вообще-то я должен был быть с ними - это мой экипаж в котором я уже несколько раз сходил на воду, да и Катята принадлежит в том числе и мне на правах паевой собственности, но, увы, не сейчас. Экипажи перед походом перераспределили и я оказался левым передним гребцом на Адмиральском кате, так что, пока Володя отвлёкся на обязанности дежурного, я прилежно накачивал Матильду. Духоподъёмное, надо сказать, занятие: взял "лягушку", присоединил к соску поддува, сделал пятьдеся качков, отсоединил, заткнул сосок, подключился ко второму, качнул пятьдесят раз и снова перешёл. И так до готовности.
Накачать Матильду я не успел. От реки появился Володя с канами.
- Ты спрашивал зачем их топить, - Адмирал поднял наших кормильцев. - Ну смотри.
Я посмотрел. Каны блестели, как зеркало. Внутри и снаружи.
- Сильное колдунство! - вырвалось у меня.
- А то! - усмехнулся Володя.
Поглядеть на такое зрелище собралась вся группа. Действительно, подобное в походе случается не часто. Если изнутри каны моются более чем тщательно, то отмывать многолетние напластования сажи, что наростают снаружи кана, дурных, обычно, нема - уж больно это долгое и выматывающее занятие. Проще положить котлы в специально обученный мешок, чтобы они не угвыздали остальную поклажу, а перед приготовлением пищи просто сполоснуть. А тут блестят, как столовое серебро влучших домах Лондону и Парыжу.
- Я это еще в восемьдесят девятом узнал, когда первый раз тут был, - не стал таиться Адмирал. - Здесь вода несёт много породы, и эта взвесь работает, как абразив. Вот и весь секрет. Пятнадцать минут и каны блестят. Но только тут. На следующей стоянке уже как повезёт, а через одну мыть придётся, как обычно, ручками.
- Так вот ты почему на стапеле дежурным быть вызвался, - с некоторой завистью протяну кто-то.
- А то! - усмехнулся его превосходительство.
Да, старый воин - мудрый воин. Тут ничего не попишешь. И знание, как ни крути - сила.
Володя поставил котлы на огонь и подошёл к Алексеичу. Они о чём-то вполголоса посовещались, а потом Адмирал махнул рукой, подзывая всех к себе.
- Значит так, - начал Володя. - Женя выбыл, один катамаран без лапки и потому я принял решение перетасовать экипажи. Лёха, ты ко мне на Матильду, пойдёшь задним в диагонали со мной. Третьим м нами пойдёт Борис. На Зайку к Алексеичу пойдут Маша, Илья Первый и Тима. На Катяре Денис, Костя, Никита и Илья Второй. Капитан - Костя.
- Оппаньки! - прорезался внутренний голос. - Возвращение блудного попугая. Опять на родной кат.
- Да чтобы ты понимал! - раздражённо ответил я. - Володя, небось, над рассадкой экипажей четвёртые сутки голову ломает. Мог бы, на самом деле, один катамаран вообще с маршркта сбросить. Пожалел. А, между прочим, случись чего, всё на его совести, а у нас в команде дап перворазника и куса чайников. Пока дядя Женя был всё, вроде, нормально: три судна, три опытнейших капитана, плюс, на каждом кате по зпгребному с опытом жёсткоц воды. А теперь? Вот и раскидал. Карпыч же к нас какой-никакой, а капитан, вот и взял его к себе в диагональ, иначе вообще пароходом управлять невозможно будет. Четырёх чайников с примерно равным опытом посадил на Катяру, а перворазников распределил между опытными капитанами. Лучший вариант из худших, а что делать? Небось, сердечко у Володи сейчас ёкает дай боже... Я бы не решился.
- Ну, то ты, - поддел внутренний голос. - Не обидно, что не тебя в капитаны поставили?
- Неа! - мысленно ухмыльнулся я, - мне личного состава и на работе хватает, так что побуду простым гребублей, а гребиблей пусть Белокурая бестия карячится! Ну его в баню на такой речке капитанить - я видео смотрел и то чуть не обделался!
Словом, народ перешёл по своим новым судам и продолжил деятельную возню. Особые мнения, если они у кого и были, остались неозвученными. Да и о чём говорить - Roma locuta, causa finita.
Думаю, тут необходимо пояснение. Хоть со стороны туристы и выглядят бандой шумных, жизнерадостных раздолбаев, но на маршруте, в любой уважающей себя тургруппе, царит дисциплина сходная с военной, разве что без присущего армии подчёркнутого чинопочитания. Матросы подчиняются капитану, капитаны - адмиралу. Слово командира - закон. Можно спорить, возмущаться, отстаивать свою точку зрения, но только до тех пор, пока приказ не озвучен. Шланговать и манкировать своими обязанностями тоже не принято. Не в игрушки играем, однако. Наше увлечение вполне может закончиться смертью или увечьем, а дисциплина и чёткое выполнение своих обязанностей позволяет снизить риск столь печального исхода до разумных пределов. При всём моём уважении к правам личности, в экстремальных условиях авторитаризм и иерархия работают лучше и этот нехитрый вывод написан кровью.
Дисциплина-дисциплиной, но похохмить мне никто не запрещал. А над кем? Конечно, над свежеиспечённым капитаном. Заодно и поговорим. Надо. Так что как только Белокурая бестия решил перекурить, так рядом оказался я, вооружённый здоровенным листом какого-то растения, по виду напоминающего лопух, но лишённого присущего лопуху пушка на тыльной стороне.
- Сэр! Кэптен, сэр! - я откозырял на британский манер. - Со всем уважением, сэр! Прикажете подержать над вами зонтик, сэр?!
- Да иди ты... за Солнцем! - ответственность явно начала уже давить на Костика.
- Пойти-то пойду, - я отбросил лопух, давая понять что шутки кончились и пошёл серьёзный разговор. - А ты приказать ничего не хочешь? Хотя бы роли в экипаже распределить?
- Угу, - кивнул капитан. - Сам сяду правым задним, тебя тоже посажу на корму левым, Никиту - левым передним, а Илью, понятно, в общем.
- Ну, что сам на капитанское место идёшь это логично, - согласился я. - Но меня-то зачем назад? Я передний, причём, левый, что тебе прекрасно известно. Оставь меня на моём месте и мы получим рабочую диагональ. А парни неизвестно сидели спереди или нет.
- Сидели, - утвердительно кивнул Костик. - А ты мне на корме нужен.
- Ну, как скажешь, кэп, - кивнул я. - Собирай тогда экипаж и озвучивай кому куда. А то сидушки с упорами пора вязать, так что пусть каждый на своём месте делает.
Пожалуй, опять пришло время для небольшого теоретического курса. Для начала расскажу что такое упоры - это широкие ленты, охватывающие наружную поверхность бедра катамаранного гребца и идущие от сидушки к раме. В них упираются при гребле, откуда, собственно, и пошло название, хотя, упоры ещё нередко называют стременами. Во время гребли на спокойной воде гребец сидит на надувном сидении особой формы - сидушке, навроде того, как сидят на пятках японцы, а упоры фиксируют седока, дабы он случайно не вывалился.
В пороге или во время выполнения резкого манёвра всё иначе - гребец стоит на коленях, а упоры, помимо функции фиксации, передают усилия от спины и ног гребца корпусу катамарана. Да, именно спины и ног, так как ручки у человека слабенькие и сколь нибудь мощную воду ими перегрести невозможно, так что в ручках просто держат весло, а поступательное движение судну передают при помощи спины, бёдер или всего корпуса, иначе удачи не видать.
Из-за такой необычной посадки катамаранщика всегда можно опознать на пляже - у него на коленях мозоли. Не такие, конечно, мощные и роговые, как у верблюда, но тем не менее. А как такое получилось я сейчас расскажу. Слушайте, но помните, что сказка, конечно, ложь, но в ней намёк...
Итак, увидел Господь, что средь сыновей Адамовых стали иные желать странного: манят их горы высокие, реки широкие, леса дремучие и пещеры глубокиене не прибытку ради, а просто так - позырить. И увидел Господь что это хорошо. И нарёк самого первого из возжелавших странного Туристом. И размножилось потомство Туриста на земле и ходили потомки его по горам и долам, и подвязывали они к спине котомки холщовые на рогульке деревянной лыком с дерева липового содранным, ибо рюкзака не ведали.
И разделились потомки Туриста на четыре рода, что пошли от сыновей его: Пешехода, Горника, Водника и Спелеолога.
Манили Пешехода леса дремучие, поля широкие и тропы нехоженные и доселе потомство его попирает стопами своими твердь земную, но гор высоких, рек быстрых и пещер глубоких чуждается.
Горника же манили горы высокие, скалы неприступные и снега вечные, что лежат на вершинах заоблачных, ибо ближе в горах до Господа.
Воднику же милее всего были реки текучие и озёра широкие, ибо вода есть жизнь по воле Господа. Ходил он на плотах по рекам бурным и на лодках по рекам тихим. Горек был хлеб Водника, мокр зад, но сладок спирт, ибо не на спине своей пёр он его, но на судне прочном и вместительном, кои строить умудрил Водника Господь.
Спелеолог же оказался средь братьев овцою паршивою, ибо не мил ему свет солнечный и воздух чистый. Ищет он во тьме пещер знаний тайных и тем ко тьме уклоняется. Не видит он листвы зелёной, неба голубого, не чувствует ветра вольного и спирт свой настаивает на крови тварей нечстых, мышами летучими именуемых. Но по воле Господней не может тьма до конца овладеть душою Спелеолога и потомков его и от того остальное потомство Туриста считают спелеологов братьями заблудшими.
Средь потомства сыновей Туриста первые в почёте братья Абалаковы от самого Горника происходящие, ибо дали они люду туристическому рюкзак Абалаковский - прародитель всех рюкзаков. От тех братьев пошли горники, что ходят по лугам альпийским выше облака ходячего, но ниже снега вечного, альпинисты, что к вершинам льдами и снегами вечными стремятся и скалолазы, коим милее всего скалы отвесные. Высоко в горы ушли они и отрвались от братьев своих внизу пребывающих - потомства многочисленного старшего брата Пешехода. Лишь изредка пересекаются на маршруте пути пешеходов и горников и понимают они тогда, что некогда были едины.
У Водника же было три сына. Имена их, отцом данные, забылись ныне. Старший сын любил реки неспешные, кувшинками заросшие, да озёра широкие и видел он в них своё счастье, славил Господа и не искал от жизни иного, ибо довольствовался малым. И возвал к нему Господь и сказал: "Нарекаю тебя за смирение твоё Байдарастом Брезентовым. И будешь ты и потомство твоё старшими в почёте средь люда водоплавающего. И не изменит тебе никогда твоя байдарка брезентовая, Тайменем именуемая, и весло дюралевое. И будет тебе всегда до магазина не более дня ходу, и плотва всегда будет клевать на удочку твою. И стало так.
Средний же брат жаждал рек бурных с руслом камнями усеянным. И ходил он на эти реки, и покорял их, сначала на плоту отцовском, а потом на всяческих надувных пупындрах: ЛАСах, ПСНах и прочих, названий которых уж никто и не упомнит. Возгордился от того средний сын и кощунственно говорил, что всего сам добился, без помощи Господней.
И явился тогда ему Господь во всей силе и славе и показал судно неведомое, катамараном именуемое. И пал на колени средний брат и горько каялся в гордыне своей. И простил его Господь, но сказал: "Отныне, в память о своих прегрешениях, всегда ты будешь стоять на коленях пупындрою своей управляя и станешь отбивать поклоны при каждом гребке. И коленями твоими можно будет орехи колоть в память о твоих прегрешениях. Но за то что покаялся дам я тебе судно неведомое, катамараном именуемое, на котором тебе никакие пороги сташны не будут, если только сам не облажаешься. И зваться тебе и потомству твоему теперь Катамаранщиками". И стало по слову его.
Третий же брат хитёр и чванлив был без меры. Возводил он напраслину на братьев своих и говорил: "Посмотри, Господи, на меня и на братьев моих. Не выше ли я их? Не лучше ли? Не более ли их тебя славлю? Не заслужил ли я за то почёта большего?"И покарал его за это Господь, повелев вечно ходить в резине обтягивающей, яко насельнику содомскому или, прости Господи, менеджеру креативному и в юбке резиновой премерзостной, сплавляться по рекам бурным в тазу пластиковом, каяком именуемом, носить на носу прищепку уродливую, спать на коврике собачьем, укрываться пелёнкою непромокаемой и питаться бомжпакетами, ибо ни спальник, ни палатка, ни еда в таз пластиковый, каяком именуемый, не поместятся. А зваться повелел Господь младшему брату и потомству его Каякерами. И стало по слову его.
Так оно было на самом деле или нет - кто знает? Но легенды, обычно, не лгут. Разве что чуть-чуть приукрашивают...
Сказка-сказкой, но пора возвращаться в реальный мир. Пока мы стапелились, время перевалило глубоко за полдень. Вставать на воду и выходить уже не стоило - до следующей стоянки до темноты не дойти, а вставать где придётся явно не лучшая идея. О чём на Адмирал и объявил за обедом.
Услышав это Борис оживился и попросил разрешения слазить на гору на другой стороне речной долины. Никита и Илья Второй решили присоединиться. Адмирал не возражал, но поинтнресовался как парни собираются форсировать реку. Ответ "переплыть" его не устроил.

Мастерство не пропьёшь.
Первый месяц на новой работе. Департамент судостроительной промышленности. Вот только беда, что я ни разу не судостроитель, поэтому многие темы загадочны и непонятны. Но это никого не волнует, особенно не волнует начальников, которые расписывают на тебя бумаги, а как ты уже будешь готовить ответ проблемы твои и только твои.
В этот день мне нужно было уйти пораньше с работы, уже не помню по какой причине, но точно помню, что причина была уважительная и начальство, в таких случаях, всегда шло на встречу, Только не в этот раз.
- У тебя «контрольник» не закрыт. Срок завтра.
-Ну завтра и закрою.
-Ни фига. Готовишь ответ, я подпишу, ставишь «на номера», отправляешь и свободен.
Спорить бесполезно, надо что-то писать, а вот что писать? Иду в кабинет или как у нас говорят, пошел к себе. А вот как раз наш ветеран с обеда вернулся, видно где-то хорошо посидел со своими друзьями старпёрами, благоухает весь.
- Федорыч!
- Чего тебе, карасина, надо от старого больного человека.
- Помоги ответ на «контрольник» подготовить.
- Что за «контрольник»? Читай.
Ему даже сейчас лениво самому читать, но очки всё равно надел, говорит, что так лучше слышит. Читаю. Вижу глаза под очками двигаются, значит воспринимает.
- Хе, помоги. Наливай!
Хорошо, что после моего дня рождения бутылка осталась. В это трудно поверить, но так бывает, остаётся. Просто мне её соседний отдел принес, когда уже все расходились, а на «посошок» еще было. Наливаю.
- Пиши. Ваше обращение от..., номер... департаментом... рассмотрено и сообщается следующее. Написал? Наливай.
И так после каждого абзаца. Письмо получилось аж на две страницы, каждый абзац отмечался очередной рюмкой и к концу бутылка была пуста. Единственно, что речь Федорыча было от рюмки к рюмке всё труднее разбирать. Когда текст был готов и выпита последняя рюмка, прежде чем вырубиться в своём кресле, Федорыч неожиданно четко произнес: «Не забудь внизу исполнителя указать, свою фамилию не перепутай». И тут же сладко засопел.
Пошел подписывать у начальника.
-Ну вот, а говорил, что не знаешь, как отвечать. Стиль правда на Фёдорыча похож. Учишься?
- Учусь помаленьку.
- Ну и молодец, свободен.