Сжигал старые листья в саду и вспомнил рассказ дальней родственницы.
Жил был обыкновенный немецкий парень. Жил он хорошо, местами даже зажиточно. И жил он на Кавказе, где много было, как и в Поволжье, немецких деревень. Но случилась напасть, фашисты напали на страну, в которой он жил. Так получилось, что вместо армии поехал Рейнгольд осваивать целинные земли в Казахстан, только слегка раньше, чем об этом озаботился товарищ Хрущев. Деревушка, в которую отправили его и братьев, была махонькая и носила типичное для тех мест название- Кайындыколь. Глухой степной поселок на берегу озера. Кроме немцев там жили еще первые переселенцы , покорявшие степные просторы еще со времен Столыпина. Там он построил себе землянку. Жил, работал, отмечался в комендатуре. Пришло время и женился на простой украинской девушке, которая жила рядышком. Закончилась война, и когда разрешили покидать ссыльным немцам места ссылки, собрал семейство, погрузил нехитрые свои вещи в повозку и поехал на новое место жительства. А землянку свою убогую подпалил и сжег.
Прошло лет 8 с того времени. Подросшая дочка Рейнгольда возвращается из школы домой и начинает беседу с мамой, мол, задали нам сочинение написать в школе о войне, и спрашивают, воевал ли кто у нас или нет, были ли в нашей деревне немцы или нет. Просят подробно написать. На что ей мама и рассказывает, что воевали мои братья, дядьки твои значит. Я и папа работали в колхозе... Были ли немцы в деревне? Были, дочка, были... Немного, но были, улыбалась мама. А один даже хату нашу спалил...

В 5 лет я уже был сущим наказанием семьи. Рецидивистом. Упорным отрицалой. Выгнанным из детсада за гонор и половые излишества. Семья выла. Оставлять меня было не с кем - все разбегались. Бабка на порог не пускала. Это после того, как я ей рейтузы наперчил. Ну полез в шкаф, там склад подштанников с начесом. Взял перечницу и изнутри белью остроты добавил. Флегматичная и томная Суламифь Евсеевна как переоделась в чистое - такую джигу-дрыгу отжарила - хоть в клипе снимай.

"Крепкая рука", о которой страстно мечтали близкие, появилась откуда и не ждали.

Маманя моя вела в Севастополе литобъединение. Ну такой аналог ЖЖ доинтернетной эпохи. Сборище графоманов. Среди непризнанных гениев и городских сумасшедших (основной аудитории подобных собраний) неожиданно затесался КГБ-шник Круглов. Потянуло кота на блядки, служивого на прекрасное. Как выяснилось потом, у него были для этого довольно невеселые обстоятельства, но кто ж тогда об том знал? Потому пенетерация в их теплый куток представителя органов было воспринято творческими интеллигентами предсказуемо хуево.
С пиздахаханьками и смехуечками. Круглов, внешне собой напоминающий дубовый шкаф, только добавил тем для подначек.
Во-первых, он с порога отрапортовал, что ныне он не майор, а поэт.
Народ полег.
Ползая в проходах в слезах, литературные негодяи припомнили рассказ Пантелеева о юном вертухае. "Честное слово" вроде.
И заключили, что с поста поэта может снять военный в чине не ниже майора. Или снайпер.
Круглова этим было не пронять. Для него мнение штафирок мало значило.
Взойдя на трибуну, майор с пролетарской прямотой рубанул, что каждый поэт должен решить для себя одну задачу: под кого писать? Под Пушкина или под Маяковского?
Сказал - как отрезал. Интеллигенты опять, завывая, попадали под стулья.
Моя маман, с трудом владея собой среди толпы смятенной, смиренно заметила, что "Писать, Круглов, надо под себя". Потом сделала округлый жест обеими руками, как бы пытаясь обнять невидимый столб. - "И закапывать. Написанное. Под собой. Поглубже".
С литературного диспута публика расползалась, держась за животы, хрипя и кашляя.

Дома маменька поделилась с папенькой веселой новостью.
- Как его фамилия?- рассеянно переспросил отче.
- Круглов.
- Это очень серьезный человек, Света. И при желании он может нам устроить большой гармидер.
- Да брось, он такой смешной...
- Его боятся даже в райкоме, - бесцветным тоном ответил отец. - Он убийца. И с большими связями.

Через пару дней в семье случился сабантуй. Что-то праздновали. В разгар веселья раздался звонок в дверь. Маманя пошла открывать и обомлела: в двери из-за огромного букета роз выглядывал пиит в штатском.
- Светлана, ну за что вы со мной так? - примирительно прогудел он на весь подъезд.
Папаня оценил жест.
- Заходи. Пить будешь?
- Буду. Я принес. Во второй длани висело между пальцами три бутылки 25-летнего "Арарата".

И вот тут Круглов дал шоу. Как поэт он, может, и не блистал, но в мировом чемпионате на звание "Лучший тамада" наверняка сидел бы в жюри.
Он обрушил стол. Гости ползали по полу, плакали, хрюкали, выли и бились головами о сервант. Мне было 5, и я до сих помню этот концерт. Гениальное представление. Круглов с видом деревенского простачка рассказывал, как видят простые ребята от сохи меча и щита оппонентов. Взгляд КГБ-шника на диссидента.
Сам рассказчик не пересаливал лицом, не повышал голос, но каждый его пассаж кидал интеллигентов на пол.

Помню его рассказ, как брат директора Севморзавода (режимного предприятия) построил на даче межконтинентальную баллистическую ракету. И попросил директора известить о своем свершении компетентные органы, а то мериканцы сопрут, неровен час.

У директора завис мозг. С одной стороны, он догадывался, что компетентны в данном вопросе доктора, а не Штаб ВМФ и райком партии, куда его брательник засылал с благой вестью.
Но.
Все ж родной братан. Да и Колька с детства рукастый был. Чем черт не шутит? К тому же, в Отечественную колхозники армии чего только не надарили. И танки, и самолеты, и никто их за то в дурку не тащил. А братан вон ракету смастрячил - что ж его сразу на вязки?! К тому же слухи пойдут, что у директора вся родня с пулей в голове. Оно кому надо?
Директор принял соломоново решение - посоветоваться.
Обзвонил знакомых директоров и пригласил в комиссию по приемке. Либо ракеты на боевое дежурство, либо брата в дурдом.
Собеседники долго переспрашивали, столбенели, пытались выяснить, что это за шутки такие, потом, давя ржач, соглашались.
Директор градообразующего предприятия просит же. Грех отказать.

Кряхтя и посмеиваясь, толпа ответственных работников вывалила из персональных машин. Зашла на дачу. Отсель гордо грозило супостату творенье севастопольского Левши. Посреди двора сверкала 10-метровая дюралевая ракета. Рядом, с киянкой в мозолистых руках, маячил творец. Вся его фигура излучала смесь скромности и гордости. Было понятно с первого взгляда, что своим достижением он обязан не только себе, но и руководящей роли Партии и Правительства, комсомолу, всему Советскому народу и лично Леониду Ильичу.
Комиссия замерла в немом восхищении, задрав бошки в зенит.
Круглов, которого позвали бдить, следил за поведением директора. Тот искательно заглядывал в глаза главным конструкторам военных КБ, пытаясь понять, кто все же Колька - гений или ебанько? (В этот момент рассказчик очень достоверно изобразил выражение директорова лица. Публика взвыла.) Конструкторы отводили взгляды и сморкались в платки.
Пауза затягивалась.
Устав ждать шквала восхищения, творец разорвал тишину козлиным тенором:
- И вот это все этими руками! Сам! - он протянул к комиссии мозолистые длани. Комиссия попятилась.
- Одной киянкой и ножовкой! На свои средства! (ударение на последнем слоге) Вы, это, доценты-академики, заберите ракету, а то мериканцы уже вокруг шныряють...
Один из экспертов вышел из ступора и заглянул под сопла.
- А где двигатель?
- Дык поставь, и полетит!
- А блок наведения?
- Дык прикрути и наведется!
- А боеголовки?
- Дык присобачь и ебанет!

Комиссию прорвало. С дачи конструктора выползали воя и на карачках. Как и слушатели у нас дома.

В разгар веселья Круглов вышел на кухню. Сел, достал из пиджака флягу. Налил, выпил. Повторил. Я вертелся рядом. Еще бы - такой колоритный дядька!
- Подь сюда. Присаживайся.
Сел.
- Смотри. Идем по джунглям. (В этот момент я понял, что собеседник мертвецки пьян. Что не делало его менее интересным).
- Тут авангард (Круглов по-чапаевски изобразил конфетами отряд) - тут основной отряд (в дело пошли рюмки) - боковое охранение, тыловое охранение. За нами погоня. Твои действия?
- Бежать!
- Не вариант. Они местные, у них собаки.
- Кошку им бросить.
- Хм. Свежо. Но у нас котов в поклаже не было. Плюс - следы. Кота в кирзачи не обуешь.
- Стрелять?
- Тоже не катит. Их больше.
- А что делать?
- Смотри. Тыловой отряд оставляем заслоном. Им кранты, но погоню они сдержат. А остальные, - он по дуге передвинул несколько конфет назад -петлей, с подветренной стороны, сзади-сбоку - гасят их разом!
- А вдруг там наши?
- Кто?!
- Ну эти! В джунглях же не разберешь...
- Запомни, - очень весомо ответил майор, - В ДЖУНГЛЯХ НАШИХ НЕТ!
...

Мы сдружились семьями. Круглов с папаней ходили на охоту. Брали меня. Как-то у костра Круглов обратился к папане.
- Семеныч, отдали бы вы его мне на воспитание. А то вы с ним не сдюжите. Папа задумался. На полсекунды.
- Бери!!!
Так я обзавелся "дядькой" старорежимного толка. И попал в казарму. Отжимания, турник, закаливание, дисциплина. Суровый армейский быт.Чуть чего не так - "толкай землю!". Круглов забирал меня с утра и возвращал вечером - в полубреду. Как ни странно, мне это нравилось.
Круглов у всех мальчишек двора (мы жили рядом) пользовался непререкаемым авторитетом. Что он творил на турнике - это надо было видеть!
На меня падал отсвет Кругловской славы. Проблемы с дворовыми негодяями сошли на нет. Хотя Круглов не заступался никогда.
Его политика - сам, все сам.
- Почему морда в синяках?
- Повздорили в школе...
- Не мог сдачи дать?
- Это мне давали сдачи...
- Резонно. Но оставлять так нельзя. Обратка должна быть жестче наезда. Вперед - мстить. О результатах доложишь.
- Есть! Разрешите бегом!
- Разрешаю. Шутить будешь, когда командир разрешит. Ферштейн?
- Яволь!

До сих пор его заветы помню наизусть. Там была целая жизненная философия. Совершенно несовместимая с "Моральным обликом строителя коммунизма", но и далекая от уголовщины.
Некоторые из его сентенций:
- Благородство ты можешь проявлять только до первой плюхи. После - наиболее рациональным поведением в драке является самое подлое. Очень важен психологический момент. Можешь плакать, унижаться, падай на колени. Обосрись - тебя не будут воспринимать всерьез. А с колен в пах бить легче легкого. Понял?
- Да.
- Что да? Начинаем тренироваться.
- Обосраться?
- Заплачь от испуга, падай на колени и резко бей двойку.
1.
2.
3.
- Не то. Ты делаешь зверскую морду в момент падения - он может успеть отпрыгнуть. И ты схватишь по чавке с ноги, стоя на коленях.
4.
5.
6.
Или:
- Увидел нож - беги. Никаких стоек, приемов (он неожиданно почернел лицом). ЗАПОМНИ!!! ПРОТИВ НОЖА ПРИЕМОВ НЕТ!!! До первого кирпича беги. Дальше метание в башку и опять - ноги!

- Что хмурый? И краснеет. Влюбился что ли?
- Ээээ...
- Цветы в парту ей, и портфель носи.
- Засмеют!
- Тебе какое дело до них?
...
- Ну как, сработало?
- Нет.
- Бывает. Хороших баб много, всех не переобнимаешь.
- Нет, что делать-то?!
- Страдать!!!

Круглов был убежденным антисемитом дарвиновского направления. Он считал, что коли тебя угораздило родиться евреем, то ты просто ОБЯЗАН быть умнее всех.

- Запомни: среднее образование рассчитано на дебилов! И единственная оценка твоя при таком раскладе - это ПЯТЬ!
Четыре - это значит, что ты хороший дебил. Качественный. Добротный. Понял? А у тебя тут что?! Три?!!!
Все. Отлучен. Вали отсюда. Пока не исправишь все - на порог не пущу!
- Все?!!!!
- Пение прощу.
К этому времени угроза остракизма пугала больше всего.

Два года Круглов сидел сиднем дома. Ни в чем не нуждался, но на работу не ходил. Потом я понял, почему. Затем он начал пропадать. Отдал меня на дзю-до. Знакомому тренеру. Тренер при встрече поклонился ему первым. Я такого с Протопоповым не помню никогда впредь, присно и во веки веков.

Сначала майора не было месяц. Вернулся сильно загоревшим подполковником. Потом исчез на три месяца. Лечился от какой то экзотической лихорадки. Потом еще раз уехал - ранение. Потом уехал и не вернулся. Пришел я как-то -квартира опечатана.

Скучал я по нему сильно. До сих пор.

Через несколько лет папаня рассказал его историю. У него зарезали сына. За год перед знакомством. В Симферополе. Парень был подготовлен на все 100, умел все, но против ножа в спину приемов нет. Жена покончила с собой.
Убийц не нашли.
Точнее, знали кто, но там были дети краевого начальства, и никому не хотелось портить карьеру.
Через 7 месяцев после похорон 4 представителя "золотой молодежи" исчезли в один день. Просто вышли из дому и не вернулись. У Круглова, само собой, было железное алиби. Не те люди его учили, чтоб его мусора поймать могли. Но "где надо" все поняли правильно. И на два года отстранили от работы. Потом вернули - спецы такого уровня всегда наперечет.

Я вот что потом понял. Он же скоморошничал тогда, только что их исполнив... вот это выдержка.

先生 に 礼 , Круглов. Я тебя помню.
(С)
http://vinauto777.livejournal.com/105355.html

Случай, о котором расскажу, приключился со мной более двадцати лет назад в городе Киеве. Была весна, ранняя и холодная. Выпили мы тогда пива с коллегами и я, повесив свой фотик на шею, пошел по Крещатику, пугая советских обывателей беспардонностью заглядывания к ним в душу мутными стеклами объектива. Вдруг у подземного перехода, тетка сельского вида как вскрикнет, так тоскливо, тоскливо: «Ой лишеньки!..»

Ну, я ее бац, и запечатлел чисто автоматически. А тетя рыдает и меня зовет. Подхожу осторожно. Мол, что? Что случилось? Начинаю извиняться. Оправдываюсь. Случайно снял, и не её вовсе снимал. А она сквозь рев: Да знімай скікі бажаєш! У мене просто синочок так на тебе схожий, тільки молоденькій... Ойойойойой...

Случайный снимок со странными последствиями
Ну, я конечно забеспокоился. К чему бы это?
- И что с ним? - спрашиваю.
- Ойойойойойой... в Афганістані він вже рік. И не пише давно. Була у воєнкома. Вин пообіцяв з’ясувати, але досі нічого. Я в Москву їздила і теж там нічого. Тільки обіцяють... Ойййй. Шось погане з ним.
- Да успокойтесь пожалуйста. Думаю все в порядке. Ну там,- говорю,- на задание пошел секретное в тыл врага. Я ж тоже служил на войне и знаю. От туда не присылают весточек. Можно себя выдать. А ежели с ним, что случилось, то давно бы командование сообщило.
- Так, гадаєте він живий?
- Жив точно!
А сам думаю, что это я несу, идиот, а вдруг убили парня или в плену мучают...
- А здоровий, не поранений?
Несчастная тетка воткнула мне в мозг свои красные мокрые глаза.
- Ну может чуть, чуть... всякое ж бывает.
- Ойойойойойййййо....ой...
- Да чего вы кричите! Вот дослужит, осенью вернется! Через полгода, может раньше.
А вокруг уже народ стал толпиться. Милиционер косо взглядом шарит. Кошмар, короче.
А тетка вцепилась мне в рукав и причитает:
- Ну точно повернеться... точно... скажіть...
- Да откуда же я знаю! Думаю что вернется и все будет хорошо!
- Ні! Скажіть точно, чі не точно повернеться!?
Во дела!
- Точно!
И уже не соображая что делаю, записываю ей телефон свой домашний на клочке бумаге. Позвоните когда приедет. Это вам для успокоительной уверенности.
- А як тебе звуть сынку?
- Саша...
- Оойойойойойййой... Ой йго теж Сашей звали.
- Зовут...
- Ойойойой, серденько моє...
И тут вдруг тетка успокоилась. Глаза ее мгновенно высохли. Взяла сумку и пошла вниз. Потом обернулась и на прощанье твердо: Ну, ти мабуть точно знаешь. Я вірю тобі.
Друзья мои, увидев, что я зацепился с неизвестной женщиной из-за фотки, подошли чобы меня выручить. Но так и застыли рядом с выпученными глазами...
Прошло несколько месяцев, на дворе стоял август, но уже все думали об осени. И вот, как-то вечером позвонил мой телефон. Беру трубку: Алло...
- Сашенька! Ойойойойй.... Мой сыночек вернувся, підбитий тільки сильно. Я тебе запрошую у гості... Він на машині в село тебе до нас привезе и назад до твого дому доставить!
Меня как парализовало. Я забыл об этом случае напрочь. Отнекивался... А потом согласился. Через пару часов подъехал к условленному месту "москвичок". За рулем парень, Саша. На лице несколько маленьких царапин.
Пока ехали, узнал я его историю в подробностях. Воевал. попал в плен. Бежал. Полгода вот так и прошли. Выбрался. Еще немного кагэбэшники помучили и отпустили с миром. В боях ни разу не ранили. Только вот граната рванула рядом и чуть землей лицо посекло. Это то, что мать назвала "сильно підбитий".
В гостях было хорошо. Соседи глазели на вашего покорного слугу как будто я негр с хвостом. А мамаша Саши меня всем как спасителя представляла. Я потом у тезки спрашиваю, когда уже домой вез:
- Чего это она меня спасителем называла?
- Да когда я писать ей перестал по понятным причинам, запаниковала она. Побежала к гадалке, к другой, третьей... Без толку... А один тут старик есть, и нашептал ей, что вот, встретит она мужика с фотоаппаратом и он ей всю правду и скажет и что зовут мужика так же как и сына. А сам старик ничего сказать не может, потому что не знает.
Я затих, не по себе стало. Дальше Саша рассказывал мне всякие армейские истории, а я думал о том, что совсем легко оказаться непонятно кем в руках неизвестно кого.
Пошел на следующий день к священнику знакомому. Рассказал ему все как на духу. Тот почитал молитвы и сказал, что всякое бывает и все в руках божьих и даже такие совпадения. Греха никакого нет, ибо все живы и здоровы, и люди хорошие...

© Александр Ляпин

Ташкентские путевые заметки (трехлетней давности, найденные вчера)

Командировка была короткая, три дня. Из гостиницы утром на машине в офис, вечером обратно в гостиницу. А после 7-8 вечера уже все закрыто, кроме ресторанов. Рынок "Боз бозори" располагается по соседству с офисом заказчика. Поэтому весь "репортаж" сложился из увиденного по дороге, созерцания окрестностей офиса и рынка на перекурах между проектными делами, вечерних посиделок в ресторане и рассказов главного инженера ташкентской конторы об особенностях местной жизни.
Автопарк Ташкента состоит из трех больших частей: ДЭУ (Матизы и прочие), Шевроле всяких мастей и советский автопром ("копейки", "Москвичи-412", "Волги" и т.п.). ДЭУ и Шевроле - местной сборки, советские машины неплохо сохранились из-за сухого климата. Есть немного и других машин, в том числе российских, но все импортные машины облагаются большими пошлинами и обходятся в два раза дороже. А чтобы купить машину узбекской сборки, нужно заплатить ее полную стоимость, встать на очередь, ждать примерно год, и потом еще доплатить разницу, возникшую из-за вечноголодной инфляции.
Курсы валют - 80-85 узбекских сумов за 1 рубль. 1 "угрюмый енот" - 2000-2700 сум. Цены, как обычно, высокие на все привозное и намного ниже на все местное. В больших магазинах (типа "Кorzinka.uz") на полках все то же, что в Москве или Волгограде, только на ценниках нулей больше. Рынок уже радует местным колоритом. Укроп, кинза, прочая зелень, овощи и фрукты пахнут издалека и очень душисто, сразу обращаешь на это внимание. Десяток яиц на рынке - 450 сум, то есть 5-6 наших рублей, традиционная узбекская лепешка - 15-20 рублей. Самса (приготовленная в тандыре и очень вкусная) - 7 рублей, местная минералка - 10 рублей. Проезд в метро - 10 рублей. Поужинать втроем в ресторане - 500-600 рублей (если без употребления зла).
Сами деньги - отдельная история. Купюры в ходу по 500 и по 1000 сум, расчеты в основном пачками, перетянутыми резинками. Говорят, при крупных покупках могут на вес деньги принять, если нет бухгалтерской машинки для пересчета купюр. Технология виртуозного пересчета денег вручную - местная достопримечательность и освоить ее непросто. Хоть нам и показали и рассказали, как это правильно делается (наберите в Ютубе «Как правильно считать узбекские деньги»), но за их скоростью пересчитывания нам не угнаться. Обычных кошельков там нет, деньги носят в сумках. Видел у некоторых мужиков местный "кошелек" - симпатичный чемоданчик размером с том "Войны и мира".

Шурпа, лагман, самса, шашлык - все очень вкусно и в ресторане, и в простой кафешке. Если что-то сделано из баранины - не факт, что это заметишь, они умеют ее готовить. Чай, кстати, во всех заведениях (и в офисе тоже) приносят в чайниках, а не в чашках.
Из ресторанов запомнился "Сис-Сим" - большой, очень известный восточный ресторан, где по вечерам на двух этажах и в подвале собирается куча народу. Иностранцы туда приезжают целыми автобусами. В "Сим-Симе" и в ресторане "Бек" можно увидеть и танец живота (восточные красавицы пользуются заслуженным вниманием), и кавказскую лезгинку в исполнении джигитов с кинжалами. И, похоже, ни один вечер не обходится без фонограммы Наташи Рудиной "О, Боже, какой мужчина!".
Ташкент - вполне современный город, если не считать кварталов с частной застройкой. Люди постарше с уважением вспоминают, как после сильного землетрясения в 1966 году город отстраивал почти заново весь Советский Союз. Сейчас на государственных учреждениях надписи на узбекском и на латинице. На торговле, автосервисах и прочих - на узбекском и на русском.
Не сказал бы, что в городе много зданий "восточной" архитектуры. Да и местных жителей в халате и прочей узбекской одежде видел всего пару раз за три дня, все в городе одеты по-современному. Как сказал один из коллег, в столицы ездить смысла нет, они во многих странах "на одно лицо", а достопримечательности нужно искать в маленьких отдаленных городах. Для Узбекистана, наверное, это Самарканд или Бухара.
Самый Большой Босс в той конторе, куда мы ездили - кореец. Его замы и начальники отделов - узбеки. Главный инженер - русский. Бухгалтерия - русские женщины, начальница над ними - сразу не определишь (похоже, папа русский, а мама - узбечка). Уборщицы в офисе - русские. Системный администратор - эффектная восточная красавица лет 27.
Узбекские коллеги-проектировщики опоздали на совещание на 3 часа. Они утром вылетели из Бухары в Ташкент, но совершили незапланированную промежуточную посадку в Самарканде (можно сказать, почти по пути). Два пассажира высадились там, а остальные продолжили путь в Ташкент. Местные сказали, что это не такой уж исключительный случай, просто уважаемым людям срочно нужно было в Самарканд.
Много всяких непривычных тонкостей. Например, если ты не гражданин Узбекистана, то купить билет на самолет можешь только за валюту. Официальный курс обмена доллара - грабительский. Наличку снять с карточек очень и очень трудно. Банкоматов почти нет. Хождение иностранной валюты ограничено. Способы добычи налички разные, например на заправке пенсионеры просят у водителей наличку, а за бензин платят со своих карточек.
Жизнь в Ташкенте и в областных городах, а тем более - в поселках сильно отличается. "При Советском Союзе было лучше. Колхоз был. Зарплата была." А сейчас сравнительно неплохо живут те семьи, у которых есть возможность хотя бы одного человека отправить на заработки в Россию. Если нет - то мясо на обед один раз в неделю, остальное - что Аллах пошлет.
В то же время государственная политика направлена на пресечение трудовой миграции. Уезжающие на заработки подвергаются всяческим гонениям. В колледжах и вузах с молодежью проводят беседы и берут с них подписку о невыезде на работу в другие страны. А по официальным данным - 46 процентов населения живет за счет родственников, работающих в России.
Мы спросили главного инженера, не планирует ли он уехать? Он ответил: "Я этим живу. Сын уже давно в Подмосковье прочно обосновался. А я мать оставить не могу, ей за 80 и переезжать она никуда не хочет".
Один из дней начался с переполоха. Абоненты местного Билайна получили смс-ки о том, что с 5.00 завтрашнего дня Билайн прекращает работу в Республике Узбекистан. Народ научен горьким опытом, ибо несколько лет назад в Узбекистане закрыли деятельность МТСа. Просто закрыли и все. Под предлогом неправильного оформления земли под ретрансляционными вышками. Обещали рассмотреть вопрос возврата пропавших денег (у кого 10 неизрасходованных долларов на МТС-симке было, а у кого и 100), но не рассмотрели. Поэтому народ бросился в офисы и салоны Узтелекома (конкурент Билайна, но с худшим качеством связи) покупать их симки, к 10 утра очереди были до 70 человек. Те подняли цены и ограничили продажу не больше трех симок в одни руки, а заодно вызвали на подмогу своих знакомых и родственников, которые предлагали в конце очередей симки втридорога. После обеда обнародовали разъяснение Министерства связи о том, что это слухи и закрытие Билайна не планируется. Народ послушал, вздохнул, и пошел купил еще по две симки Узтелекома. На всякий случай.
Особенности национальных традиций:
По официальным данным, на свадьбы и поминки народ ежегодно тратит громадные деньги, сопоставимые с половиной республиканского бюджета. У простого крестьянина на свадьбе может быть 250-300 человек, иначе не поймут родственники и соседи. Это дается непросто. Деньги на свадьбу начинают копить с рождения ребенка, отказывая себе во всем. Ребенкам не разрешается сорвать виноградину в саду, все выращивается на рынок, на продажу, и т.д. Чтобы как-то разорвать этот заколдованный круг, правительство несколько лет назад издало указ, призывающий отказаться от "излишней помпезности" и ограничить количество гостей на праздниках. К этому указу отношение неоднозначное и спорное. "Восток - дело тонкое" (с).
Вот, в общем-то и все. В гостях хорошо, а дома лучше.

Какие же они

- Вася! В этом году мы обязательно должны поехать в Рим! Это же больше двух тысяч лет истории. Там такие музеи, мосты, магаз... море. Там такая жизнь. Ну не все же в Турции на пляже валяться, - решительно заявила Маша и убедительно посмотрела на Васю честными глазами. Неожиданная тяга жены к истории казалась подозрительной, но, поддержанная дочерью, Маша организовала продуманную осаду Васиного мозга и вынесла его по частям из поверженного Васи за какой-то месяц.
- Черт с вами, но чтоб были музеи! - потребовала жертва историофилии, и женщины немедленно кинулись к компьютеру изучать предложение турагентств и музеев. Их речь приобрела милый итальянский акцент, в присутствии Васи из них так и сыпались сплошные Сикстинские капеллы, Пантеоны, да Колизеи, но, услышав в сонном бреду жены музейные термины “Армани”, “Гуччи” и “Дольче е Габбана”, Вася забеспокоился.
В выбранном туристическом агентстве, на просьбу подобрать тур с организованными экскурсиями по музеям, к изначальной цене немедленно попытались пририсовать лишнюю цифру, причем явно не после запятой.
- Ну, зачем нам эти экскурсии? Мы с Иркой сами тебя по всем м..музеям проведем и все покажем, - коварным суккубом нашептывала Маша, - а на сэкономленные деньги мы купим Ирке куртку, мне сапожки, сумочку и еще какой-нибудь мелочи, ну и тебе новый галстук, не все ж тебе в старом ходить, как оборванцу. После этих слов Васины подозрения перешли в уверенность, что его в чем-то обманывают.
Когда же в день сборов Маша вытащила чемодан на колесном ходу, в котором прошлой осенью они за один раз перевезли с дачи всю одежду, постельное белье и Иркин складной велосипед, Вася ехидно поинтересовался:
- Это тоже для походов по музеям? Или для их разграбления?
В ответ раздалось снисходительное, мол, лучше ехать со своей тарой, чем покупать дополнительную на месте. Тут Вася разозлился и решил, что музеи обязательно будут. И море. Ну, или хотя бы музеи. Или море. А не только одни м...магазины.
Прилетев в Рим, они поселились в гостинице, в жутком переулке, прямо за вокзалом Термини. По дороге им три раза предложили купить носки темнокожие личности и один раз купить себя - светлокожая каблукасто-макияжная женщина. Подобные женщины в компании неприметных мужчин с бегающим взглядом постоянно попадались в коридоре гостиницы. А у портье был такой засаленный вид, что к нему прилипали мухи.
В номере женщины бросили все вещи на диван и тут же рванули к выходу. На Васин вопль:
- Куда???
Он услышал:
- Поедем смотреть испанскую лестницу. - Сказала Маша. - Знаменитейшее место, все туристы там обязаны побывать!
Выйдя на площади Испании, они действительно увидели обсаженную туристами лестницу и целых десять минут фотографировались на фоне лестницы, фонтана, туристов, продавцов роз и грустных лошадей.
- Ну, а дальше нам туда, правда, Ирка? - сказала Маша и уверенно ткнула пальцем в выходящую с площади улицу.
- Виа Кондотти, - с трудом прочитал Вася, - и что там?
- Там всё! - с придыханием сказала жена и увлекла семью за собой.
Какие же они, падла, длинные, думал Вася, сидя в гостиничном номере шесть часов спустя, эти виа Кондотти и виа дель Корсо, особенно если задерживаться у каждой витрины. Прогулка по виа Кондотти действительно чем-то напоминала поход по музею - выставленные экспонаты были внимательно осмотрены и обсуждены. Заходить в магазины, а тем более примерять или брать там что-то в руки не имело смысла, потому что взятых в отпуск денег хватило бы максимум на подставку одного манекена.
На дель Корсо же ситуация изменилась. Магазины там выглядели подоступнее, народ сновал попроще и цены уже не напоминали справочник профессионального астронома. Тут жизнь Васи превратилась в настоящий кошмар. Женщины старались оставить отпечатки пальцев на максимальном количестве вещей. Каждая блузка, сумка и сапог были потроганы, примерены и отвергнуты. С Васи требовали мнение о каждой вещи, причем высказывания “м-м-м” и “э-э-э” решительно отвергались как слабо аргументированные.
Дочь Ира ворвалась в магазин молодежной одежды и мгновенно превратилась в каблукасто-макияжную женщину с Термини.
- Тебе это не очень идет, - примерно через минуту сформулировал Вася, так как обсценная терминология в семье не приветствовалась.
Машу прохватил неудержимый таксис к магазину спортивной обуви. Ничего, что последний раз спортом она занималась еще в институте. Маша вооружилась какими-то кроссовками для фитнеса на гнутой подошве и, болтаясь в страшной килевой качке, описала два круга, прежде чем упасть на руки мужу.
Они даже примеряли шляпы. Господи, ну кто в России, если ты не Боярский, носит шляпу? А его женщины выбрали себе по широкополому фетровому чуду с хороший стетсон размером, отразились со всех сторон во всех зеркалах и с глубоким вздохом “не сейчас” положили шляпы на стол. После получаса, проведенных в различных шляпах, простоволосые женщины выглядели настолько жалко, что Вася уже был готов согласиться на стетсоны, но “не сейчас” повергло его в ступор:
- Мы что, еще по всем этим магазинам когда-то ходить будем? - с угрожающей интонацией спросил он.
- Конечно, дорогой, не можем же мы купить всё это в первом попавшемся - может где-то еще цены ниже будут, - сияя глазами, ответила Маша.
- Купить всё это мы вообще не можем, - с ударением на “всё” решительно ответил Вася. - Завтра мы точно идем в музей.
- Да-да, - безмятежно ответила Маша, а Ира согласно кивнула. - В музей, все в музей.
И неведомая сила втянула ее в следующий магазин.

Наутро Вася вышел на битву за музеи, но женщины коварно дезертировали и увлекли его к Колизею. Такого подвоха Вася не ожидал, расслабился и искренне наслаждался погружением в историю и архитектуру древнего Рима.
Он бесплатно сфотографировался на фоне спины зазевавшегося центуриона. Успешно отбился от другого центуриона, возжелавшего сфотографироваться с ним, но уже за деньги - Васины конечно. Изобразил из себя императора, проходящего в триумфальную арку, слегка возвышаясь над ней в кадре, и сделал вид, что толкает стену Колизея.
За этим занятием его поймала русскоговорящая женщина и прямо на месте предложила посетить Колизей совсем без очереди. Пообещала даже вывести на арену. Наверное, в роли гладиатора.
Позорно бежав от женщины, которая уже начала убедительно хватать Васю за руки, галстук и кошелек, он бросился под защиту жены и позволил спасти себя. Благодарный за спасение, все еще деморализованный женщиной с развитыми хватательными рефлексами, Вася молча дошел до площади Венеции и неожиданно услышал:
- Ну, а дальше нам туда, правда, Ирка?

Какие же они, падла, длинные, думал Вася, сидя в гостиничном номере шесть часов спустя. В этот раз порядок был обратным - виа дель Корсо, потом виа Кондотти - женщины повели его на заклание с другой стороны, и Вася даже не заметил, как превратился в сумконоса двурукого.
В этот раз они покупали - шляпу (1 шт. - не стетсон), туфли, высота каблука которых позволяла надевать их только с лесенки и в которых Ира подвернула сразу обе лодыжки. Не забыли и гнутые кроссовки для фитнеса. Сегодня Машу на них штормило еще сильнее, что привело ее в неописуемый восторг и Васе пришлось приложить немалые усилия, чтобы отказать в покупке таких же и дочери. Только свернутые лодыжки не позволили Ирке овладеть кроссовками и умчаться на них из магазина, отвергнув таким образом все возражения отца.
Не забыли и Васю - ему была куплена замечательная рюмочка с нарисованной на ней картой Италии.
- Представляешь, как она будет здорово смотреться у ТЕБЯ в серванте! - убеждала Маша. - Ни у одной сволочи такой рюмочки нет. Станюкова придет - от зависти удавится.
В гостинице Маша сказала:
- Ну, завтра с самого утра едем.
- Куда? - испугался Вася, и, как оказалось, не зря.
- В Аутлет! - с ведьмовским взвизгом, хором вскричали его женщины.
Вася в панике огляделся - судя по тому, что ничего нового в номере не появилось, заклинание не сработало.
- И что это?
- А это такой здоровый коммерческий центр, где куча фирменных магазинов и все ДЕШЕВО!
Тяжело говорить, глотая слюну, так что последнее слово у Ирки с Машей вышло похожим на бульканье голодного водяного. Вася представил себе еще один день таскания по жаре не по музеям и взбеленился:
- А идите вы ... в Аутлет. А я пойду в музей!
Утром, когда Маша с Ирой уехали, Вася из мести решил поехать не в музей, а на море.
И поехал, благо жена заранее распечатала траекторию движения и виды транспорта, которыми можно было добраться до ближайшего бесплатного пляжа - всего час на перекладных на метро, электричке и 20 минут пешком.
Заблудившись всего три раза, Вася взошел на песок пляжа, размером со средний носовой платок, крепко сжатый в кулаке окружавших его здоровенных платных. Звучала речь на любом мировом языке, кроме западноевропейских. Вокруг были разбросаны вещи, сумки, собаки, руки, ноги, головы и так далее. На любом свободном пятачке играли в мяч, наступая и попадая по вещам, сумкам, собакам, ну, вы поняли. Вася пробился к воде, огляделся и замер, пораженный открывшимся зрелищем.
Прислонившись к опоре спасательной вышки, стояла русалка.
Какие же они, падла, длинные, думал Вася, пытаясь пройти взглядом русалочьи ноги от пальчиков и до талии, которая виднелась где-то в районе Альфы Центавра.
Он закрыл глаза и представил себе ноги, руки, губы, жаркий секс на песке пляжа, в крайнем случае, на стоящем рядом спасательном катамаране. Он должен был с ней познакомиться. Хотя бы попытаться привлечь ее внимание. Вася решительно разделся и бросился в атаку.
Признаться, последние годы Василий уделял большее внимание развитию афедронно-пищеварительного отделов своей анатомии, в ущерб спортивно-мышечного, так что, проходившая мимо пожилая левретка выгодно смотрелась на его фоне. Но это не могло служить помехой. Спрятав лишние складки живота глубоко в плавки, Вася решил сначала попытаться утонуть на глазах прекрасной спасательницы. Она бросится за ним в воду, вытащит его на берег, сделает ему непрямой массаж сердца, искусственное дыхание рот в рот, жаркий секс на песке пляжа ...
Попытка утонуть не увенчалась успехом. Набежавшие дети лет пяти-шести с любопытством смотрели на бьющегося в едва доходящей им до пупков воде дядьку с обширными залысинами. На местных пляжах глубокая вода начиналась где-то на середине дистанции до Сардинии, докуда уже не достигал взор спасательной русалки.
Тогда Вася решил поймать для нее жемчужину. Плавать он умел плохо. На шкале от “давно не тонет” до “упрямый топор” держался ближе к “не тонет”, но для этого приходилось активно грести топором, чтобы не утонуть. Сейчас же ради ног и остального по списку Вася был готов на любые жертвы. Он отчаянно ринулся в воду и выпил море. Примерно литр. Возвращать обратно бушующую в желудке стихию на глазах богини было решительно невозможно, пришлось принять вес на борт.
Свежеобретенный балласт прибавил минус три к плавучести и прокачал навык снорклинга, тренируемый до этого исключительно в ванной в поисках убежавшего мыла.
За короткий срок Вася выловил четыре ракушки, панцирь молодого краба, две прокладки, полиэтиленовый пакет и памперс. Выволок все это на берег и жемчужины не обнаружил.
Тогда Вася решил поразить незнакомку своей страстью к улучшению экологии - он живописно разложил улов полукругом неподалеку от нее и, качая головой, горестно поцокал языком, намекая на неустроенность Вселенной и свиноподобность некоторых человекообразных существ в ней. Эксперимент удался. Незнакомка бросила косой взгляд на добычу, скривилась при виде некоторых экземпляров и равнодушно отвернулась. Экологизм она явно видала чуть пониже Альфы Центавра.
Теперь Вася решил, что настало время представиться. Не надеясь на свои лингвистические способности, он выложил на песке свое имя из капель морской воды, слюны и даров моря.
Наяда посмотрела на руны и на чистом русалочьем языке произнесла:
- Бакр. Араб что ли?
Букву “Я” Вася написал наоборот. Он пал на колени и начал по-собачьи забрасывать букву песком. Неожиданно из-под его руки, блеснув на солнце, вылетел ключ от Смарта. Незнакомка издала визг, от которого море вышло из Васиных берегов, и бросилась вперед.
На него неслись ноги, руки, искусственное дыхание, горячий секс на песке, в крайнем случае, на стоящем рядом спасательном катамаране, подскочили, с воплем: “Вот ты где был, сволочь!” схватили ключ, и, издавая звуки сирены Скорой помощи, длинными прыжками умчались с пляжа.
В гостиницу Вася вернулся поздно и красный, как попа хорошо сваренного рака - итальянское солнце коварно.
Через неделю, взмывая в самолете над тем самым берегом, где он повстречался с богиней, попеременно вспоминая ее ноги и итальянские улицы, Вася думал, какие же они, падла, длинные.