Я их чувствую
(Полностью вымышленная история, все совпадения случайны)

Прошу прощения за некоторые неаппетитные подробности.

- Салат «Столичный», антрекот, стакан томатного сока и пару хлеба, - сделал я заказ официантке кафе и углубился в чтение «МК», где животрепещуще рассказывалось о задержании оборотней в МУРе, бравших взятки и сажавших невинных людей за решетку. «Да, много сук в нашей системе. Теперь под горячую руку попадут все», - подумал я, и убрав газету в портфель, достал «Тетрис».
Подкрепившись, я поехал допросить свидетеля в славный город Зеленоград. В связи с тем, что очевидец происшествия оказался глухим пенсионером, то допрашивать мне его пришлось долго и громко. Через час мой голос практически сел. А еще через час на подходе к Следственному управлению, где я должен был отдать протокол допроса, у меня предательски схватил живот. Скрутило так, что в глазах потемнело. Как я добежал до «WC», сбив с ног какого-то молодого следака, помню смутно. Да что же за напасть такая сегодня, думал я, сидя на «белом друге». Мне этот салат сразу не понравился. А может, антрекот?
Теперь оставался открытым один вопрос: «Как мне без проблем добраться домой?» Умывшись и отдышавшись, я зашел к следователю и другу Косте Павлову:
- Привет. У тебя от диареи есть что-нибудь? - поставил я в тупик коллегу и передал предназначенный для него протокол допроса свидетеля.
- От поноса что ли?
- Да!
- Нет.
- Водка есть?
- Имеется.
- А соль?
- Где-то была.
- Ну чего ты тупишь, доставай, - на ходу крикнул я и вновь побежал в санузел.
Через пять минут я, налив 100 граммов водки и размешав в ней пару ложек соли, залпом выпил этот раствор.
- А это что, помогает, или просто решил стакан накатить в конце рабочего дня? - с издевкой спросил Павлов.
- Ты хорошо подумал, прежде чем спросить? Если бы я хотел выпить, то я бы с собой пузырь принес и уж соль бы туда не высыпал. А это народное средство и, кстати, помогает. Правда, испытываю на себе впервые.
Через несколько минут я, действительно, почувствовал облегчение и даже закурил. Костя налил мне крепкого чаю и пообещал отвести домой на своей машине. План о месте общепиту улетучился из головы. Тем более, чека у меня не осталось. Почему-то вспомнились слова какого-то народного целителя о том, что иногда полезно очищать от шлаков организм с помощью слабительных средств. Думы о кишечнике прервал топот ног, доносившихся из коридора и звук выбиваемой двери.
Мы с Костей переглянулись.
- Это у вас так потерпевшие на дачу показаний ломятся? - попытался сострить я и почему-то интуитивно вспомнил статью в сегодняшнем «МК».
- Пойдем посмотрим, - сказал Павлов, и мы вышли в коридор.
В кабинете напротив, где располагался следователь по расследованию преступлений экономической направленности Антон Шумилов, было полно народа. Человек пять рыскали по тумбочкам и шкафам, а один, одетый в длинное серое пальто, просил следователя добровольно выдать деньги, которые ему несколько минут назад передал гражданин Гациев. Несмотря на всю происходящую истерию и надетые на руки наручники, «взяточник» спокойно восседал в своем кресле и флегматично рассматривал обручальное кольцо на своем пальце.
- Никакие деньги мне гражданин Гациев не передавал, но предлагал, - спокойно отвечал Антон. - Он лишь расписался в протоколе ознакомления с заключением экспертизы.
В этот момент к нам подошел начальник Кости, и отведя в сторону, поведал:
- Это УСБ!
- Ясень пень, что ни санэпидемстанция, - ответил Павлов.
- Утверждают, что Шумилов взятку от Гациева получил, но под ультрафиолетом пальцы Антона чистые. И денег пока не нашли.
- А сколько взял? - хором спросили мы с другом.
- Говорят, что 20 кусков в американской валюте.
- О#уеть!!! - удивился я. - Такую сумму они должны были сразу найти. Кабинет-то маленький. Может, в окно выбросил?
- Нет, - ответил шеф Павлова, - за окнами секли.
Через полчаса безрезультатных поисков компания представителей СБ вместе с Шумиловым вышли из развороченного кабинета и толпой направились к начальнику Следственного управления полковнику Ахонову. Несмотря на то, что рабочий день был закончен, мы с Костей решили дождаться «результатов анализа из лаборатории», т.е. получить исчерпывающую информацию от секретарши большого босса, которая очень любила сканировать все разговоры за стеной своего начальника.
Через час, куря на лестничной площадке, мимо нас прошел спокойный, но слегка бледный следователь Шумилов:
- Пока, мужики, - кивнул нам Антон. - До завтра.
- Счастливо, - попрощались мы, не решаясь у него что-либо спрашивать.
- Значит х#й они что нашли, - подытожил Павлов и потушил окурок.
Тут же к нам подбежала секретарша Леночка и с интригующим видом уволокла нас в кабинет Павлова.
- Ой, ребята, - залепетала девушка. - Это нечто!!! Комедия!!! Суть в следующем. Вчера в УСБ приперся Гациев и сообщил, что следователь Шумилов согласен за 20 штук «зелени» прекратить в отношении него уголовное дело. Если бы у злодея были бы эти деньги, то он бы не обратился к особистам. Но у него в наличие имелось только 15 штук. Но Антон стоял на своем: «20, ни цента меньше и сразу». УСБ нужна палка и они убедили руководство выдать им для реализации операции по поимке «оборотня» подотчетные деньги в количестве 5 тысяч долларов США. А может, каких спонсоров нашли? В общем, не важно. Ну так вот. Собрали они в конвертик требуемую сумму, запихнули за пазуху Гациеву «жука», и проинструктировав, направили на стрелку, в предвкушении премии злорадно потирая ручки. Гациев, якобы, отдал деньги, и забыв про кодовое слова для УСБ, которое говорило бы о начале операции, направился прямиком в туалет. Переволновался, засранец. Через пять минут вспомнил и маякнул особистам. Дальше вы все видели. Но деньги так и не нашли.
- Это понятно, - сказал я. - А что в кабинете у Ахонова целый час происходило?
- Сначала УСБ требовало у Шумилова отдать деньги. Но Антон стоял на своем: «Не брал, не знаю, не видел, меня оклеветали». Ахонов предложил обыскать Гациева. Досмотр результатов не дал. Он клялся мамой, что конверт положил на стол следователя.
- Так они же «писали» разговор? - удивился Костя.
- Писали!!! - засмеялась Леночка. - Включили, а там такой диалог:
«Гациев: Здравствуйте.
Антон: Здравствуйте, присаживайтесь.
Гациев: Я принес.
Антон: Это что?
Гациев: Деньги, как вы и просили 20 тысяч.
Антон: Я просил!!? Уберите немедленно. Распишитесь вот здесь и уходите.
Гациев: До свидания.
Антон: Удачи».
После прослушивания этой записи Ахонов культурно попросил всех особистов идти в ж#пу вместе с недоумком Гациевым. По этому адресу отправился только «взяткодатель». УСБэшники же уже умоляли Шумилова вернуть им хотя бы 5 тысяч, обещая забыть всю эту дурнопахнущую историю, а их старший борец с оборотнями обещал походатайствовать о переводе Антона на вышестоящую должность в ГУВД. Но Шумилов кремень. Написал объяснительную и ушел. Через пару минут со скорбными лицами покинули кабинет и особисты. А довольный Ахонов попросил позвать к нему всех его замов, принести рюмки и не беспокоить. Вот, собственно, и все.
Проработав еще месяц, Шумилов написал рапорт об увольнении из органов по собственному желанию, не дослужив до пенсии 3 лет. Нет, на него никто не давил, Ахонов предлагал остаться, предлагая должность начальника отдела, но Антон был непоколебим в своем решении:
- Нет, меня оклеветали и теперь нормально служить не дадут. Так что ухожу в народное хозяйство. Мне еще дочек поднимать.
Прошло 5 лет. Мы с сыном поехали в зоопарк. Стоя у пруда, мы кормили водоплавающую дичь. У меня слегка закрутило живот. Резь с каждой минутой усиливалась. Но я был спокоен - в десяти метрах был туалет.
- У вас не будет зажигалки? - окликнул меня мужской голос.
Я обернулся.
- Саня?
- Антон?
- Саня Селиверстов, - обрадовался Шумилов. - Сколько лет? Ты по службе или...
- Или. Два месяца обещал сына в зоопарк свозить.
- Аналогично. Жена затеяла генеральную уборку и отправила меня с дочками погулять на свежем воздухе. Может, по пивку пройдемся?
- А почему бы и нет.
Познакомив детишек и оставив их играть, мы расселись в кафе под открытым небом. Погода шептала. Поговорив о том о сем, я невольно спросил:
- Антон, меня уже много лет будоражит один вопрос: взял ли ты взятку или нет? Нет, если не хочешь, можешь не говорить. Просто интересно, если взял, то как?
- Да что уж там, - улыбнулся Шумилин и отглотнул из бокала. - Взял, Саня. Ты первый, кто об этом узнает. И, кстати, ничего хитроумного я не придумал. То дело Гациева я в любом бы случае прекратил, т.к. там действительно отсутствовали признаки состава преступления. Просто решил поиметь бабла с этого тупого торгаша. Ты же помнишь, что мы вчетвером жили в одной комнате коммунальной служебной квартиры за МКАДом. Я ведь, как пришел в органы, так сразу же встал на очередь. Из года в год был один и тот же ответ: «Ждите, вы в очереди». Ждал, а руководство получало квартиры. А здесь настолько все наостое#енило, что решил я рискнуть: получится - хорошо, не получиться - плохо, но по крайней мере буду рад тому, что хоть что-то попытался сделать для своей семьи. Тренировался долго и усердно. Отрабатывал механизм движений рук до автоматизма. Все было рассчитано до секунды. Интуитивно чувствовал, что обратится Гациев в УСБ, но уже адреналин не давал успокоиться.
- Ну не томи, Антон, - подогнал я бывшего коллегу.
- За месяц до тех событий у меня в производстве находилось дело заправщицы с АЗС, которая недоливала бензин автовладельцам, банальный обман покупателей. Сжалился я над ней и ее парализованным после инсульта мужем и прекратил в отношении нее уголовное преследование. Она плакала от радости, деньги предлагала, но я не взял. И вот когда созрел план с Гациевым, пришлось мне вспомнить о заправщице, т.к. без помощника мне не обойтись. А дальше все просто. Она пришла в указанное мною время и присела рядом с кабинетом, изображая из себя вызванного на допрос человека. Через пару минут пришел Гациев и стал протягивать мне деньги в пухлом конверте. Вслух, естественно, я проговорил, что категорически против получения взятки, а сам указал на стол, на котором предварительно лежал лист бумаги. Он положил конверт, а я протянул ему под подпись протокол. Я понимал, что после его ухода у меня будет не более 15 секунд. Так как топтаться возле кабинета они не будут, скорее всего ждут команды внизу или в машинах. Как только за ним закрылась дверь, я достал из кармана медицинские перчатки, надел на руки, свернул лист с конвертом и всунул его «мехом внутрь». В кабинет зашла заправщица, которой я скинул в сумку сверток. По другой лестнице она спустилась на первый этаж и села в огромную очередь в паспортный стол. Я сел в кресло и стал ждать особистов. На все про все у меня ушло менее 10 секунд. Я ведь тогда не знал, что Гациев пребывает в туалете. Знаешь, Саня, что было самое сложное?
- ???
- Успокоить себя.
- А зачем ты дверь закрыл? Лишнее подозрение.
- Я же сказал, успокоить себя. Лоханулся и по привычке захлопнул дверь, достал бутылку коньяка и всосал граммов 150 из горла. Но больше всего меня тревожило другое, а не нашпиговала ли СБ в коридоре микрокамер. Они мастера в этом деле. Тогда и мне пи@дец и заправщице, как соучастнице. Но долго гадать не пришлось, в этот же момент вышибли дверь. Дальше ты знаешь.
- А чё уволился? - задал я глупый вопрос.
- Во-первых, работать бы нормально мне УСБ не дало. Даже если бы работал честно, то какую-нибудь бы бяку выкинули. Во-вторых, как бы я объяснил покупку новой двухкомнатной квартиры? Саня, а ты не знаешь, как СБ списала те 5 штук?
- Точно не знаю. Но ходил слушок, что их с Гациева содрали. Мол, коль дурак, то и возмещай.
Заказали по второй кружке. Помолчали, глядя, как дети играют с воздушными шарами.
- Саня, а ты бы смог бы взять? - мрачно спросил Шумилин.
- Не знаю, Антон! Я ведь никогда ни в чем особо не нуждался. Квартира есть, ребенок здоров, жена счастлива. Тьфу-тьфу-тьфу... Работу люблю.
- Осуждаешь?
- Нет, Антон. Не мне судить. План действительно прост, но женщину зря втянул. А что касается меня, то я помню Присягу и слова деда, которому в 37 году десять лет дали: «Внучок, лучше есть честно заработанный черный хлеб, запивая водой и спать спокойно, чем с осетриной в руках ожидать, что когда-то ночью к тебе постучаться. И это будет не сосед с бутылкой самогонки».
- Присяга..., - ухмыльнулся Антон. - Ладно, Саня, нам пора. Бывай.
- Прощай.
Они ушли, а мы с сыном отправились лицезреть волков. На тех, которые днем и ночью в своем зверином облике. Пока моё чадо с интересом рассматривало живого волка, который по его мнению должен был быть размером со слона, чтобы спокойно проглотить бабушку и Красную шапочку, меня осенило. Из памяти всплыли ситуации. Ведь за всю мою жизнь резкое расстройство живота у меня было всего несколько раз. Первый раз в 17 лет перед встречей с ГАИшником, где мне пришлось за сотню метров от поста ДПС остановить мотоцикл и бежать в кусты. Второй, когда мне пришлось давать взятку преподавателю ВУЗа, в который поступал мой младший брат. А третий и четвертый перед встречей с Шумилиным. Я даже невольно засмеялся.
- Папа, а почему ты смеешься? - спросил меня сын.
- Живот перестал болеть, - честно ответил я. - Пошли лучше купим мороженое и посмотрим на обезьян.

«Все мы грешны»
(пуст это будет байкой, дабы....)

Все помнят те времена, когда мобильный телефон размером с пачку соли был дорогим удовольствием и приложением к «Мерседесу-500» и золотой цепи диаметром с гаванскую сигару? Люд поскромнее приобретал пейджеры. Но и на него мне, молодому оперу, нужно было пару месяцев посидеть на одних макаронах. Но очень мне хотелось его приобрести. А посему копил деньги. Оказалось, зря. На день рождения мне его подарила сестра, которая была обеспеченной особой, так как имела пару небольших цветочных павильонов в центре Москвы.
Придя в первый день после отпуска на работу, я решил похвастаться подарком перед своим другом и коллегой следователем Костей Павловым, а заодно прозондировать почву по поводу поездки в выходные на охоту. Подходя к его кабинету, мне на пейджер пришло сообщение, которое я, не останавливаясь, стал читать. В этот момент я со всего маху уперся головой во что-то большое, мягкое и, судя по изданному «кхы», живое. Я поднял голову. Передо мной стоял здоровый батюшка (священнослужитель) с пышной бородой и в длиной рясе.
- О, господи! - вырвалось у меня.
- Все мы грешны, - тихо с хрипотцой в голосе сказал священник, пропуская меня вперед.
Зайдя к Косте, я забыл про хвастовство подарком, охоту и в лоб спросил:
- Поп к тебе приходил?
- Здравствуй, мой невежливый друг, Шурик, - заулыбался мой друг и направился ко мне с распростертыми объятиями.
- Здорово, Костя.
Мы обнялись, как будто не виделись годы. На самом деле 3 недели назад, когда я был в отпуске, а он на больничном, мы пьянствовали в цирке с его знакомым дрессировщиком бегемотов и моржей. К слову сказать, до службы на границе и до эпопеи с милицией Павлов год проучился в цирковом училище.
- Поп, говорю, к тебе приходил? - еще раз спросил я коллегу.
- Ко мне, ко мне, - сказал друг, разливая в чашки кофе.
- Терпила, наверное? - начал я выдвигать свои версии, - выставили на иконы храм? А может, свою попадью с диаконом застал и настучал подлецу по лицу? Я прав?
- Нет, - закуривая сказал Костя. - Слушай. Две недели назад, когда ты грел свои кости у родителей в Сингапуре, я дежурил по округу вторым номером*. Ничего не предвещало плохого в смысле экстренной работы. Я тупо «набивал» опись для отправки дела в суд. Вдруг вбегает наш взбалмошный шеф и с криками: «Павлов, дуй на огнестрел! Ранен ребенок. Первый номер еще на ДТП**» лишает меня спокойствия и настроения. Это же надо за полчаса до конца дежурства - и такая бяка. Поехал...
- В храм, где ребенок пел в церковном хоре, а его какой-то сектант подстрелил? - выдвинул я другую версию.
- Шура, б#я, - прикрикнул на меня Костя. - Ты будешь слушать? Тебя вообще нельзя надолго от работы отлучать - ты тупеешь.
- Извини, друг, это всё тропическое солнце. Продолжай.
Павлов отхлебнул кофе и прикурил новую сигарету.
- Приехал я в квартиру, где произошло происшествие и в которой проживает священник отец Сергий со своим семейством: матушкой Ольгой и пятью детьми. Старшему сыну 15 лет, младшей дочери 5 лет. Начинаю разбираться и выясняется, что тем вечером служитель церкви возвращался домой со службы. По дороге от гаража до подъезда он на земле обнаружил странный металлический предмет, похожий, по его мнению, на какой-то инструмент. Придя в квартиру, сей деятель потрапезничал и стал на кухне крутить-вертеть в руках находку, предполагая, каким боком она может быть полезна ему в быту или на службе в храме. Увидев в руках отца не свечку, не иконку и даже не Библию, младшая дочка Дашенька вошла на кухню и стала с интересом наблюдать за манипуляциями папы с каким-то предметом. Долго это не продолжалось. Произошел выстрел. Дочка упала на пол. Отец Сергий не сразу понял, что произошло, пока не увидел на платьице Даши кровавое пятно.
- Ручка-пистолет? - риторически заметил я.
- Ну да! И была заряжена мелкокалиберным патроном. Пуля прошла выше ключицы в районе шеи навылет, не затронув ни кости, ни какие-либо важные органы. Дочку уже через пять дней выписали из больницы. Но преступление налицо. Возбудил я дело по «трем гусям» и 112***, назначил судебно-медицинскую экспертизу и стал ждать результатов. Представляешь, пока Даша находилась в больнице, отец Сергий все дни на коленях провел у икон. Молясь за ее здоровье и моля прощения у Господа Бога.
- Так он что, не мог догадаться, что крутит в руках? - удивился я.
- Так в том и дело, что нет!!! В армии не служил. Оружие в жизни в руках не держал. А о существовании ручки-пистолета даже не предполагал. Чего ты хочешь, святой человек.
- Я тебя, Костик, хорошо знаю, - улыбнувшись, сказал я. - Ну и как ты разрулил сию ситуацию?
- Понятное дело, Саня, что сажать этого человека мне не уперлось. Вижу как мучается бедолага. Приходит на допрос, а у самого руки дрожат, слезы на глазах и постоянно твердит: «Нет мне прощения. Чем-то Бога я обидел, но за что же доченька пострадала?» И все в таком духе. И стал я думу думать, как его на свободе оставить. И вот случилось то, чего я, признаться, не ожидал. В одно утро ко мне заявляются два высокопоставленных коллеги моего отца Сергия и во имя Господа преподносят документ Святейшего синода Русской православной церкви, в котором просят отдать грешника им на перевоспитание и растерзание. То есть что-то среднее между характеристикой с места работы и ходатайством. Поблагодарил я этих мужей и приступил к процессуальному таинству с применением черной магии, начертанной в комментариях к УПК РСФСР. Первым делом отсек 222 УК РФ, основываясь на том, что субъект этого преступления является человеком не от мира сего, оружия в руках не держал, а о том, что найденный им предмет еще и стреляет, узнал лишь после того, как дочку в больницу увезли. А потом осталось дело за малым. Судмедэксперты признали повреждения у Дашеньки средней тяжести, и я с легким сердцем вынес постановление о прекращении уголовного дела в связи с направлением материалов в товарищеский суд.**** Прокурор согласился с выводами и ловко мне его подмахнул.
- Загадочно звучит: «Товарищеский суд в русской православной церкви», - задумался я. - Товарищи их в 37-ом расстреливали...
- Да мне по барабану. Главное то, что отец Сергий на свободе и что больше ничего, кроме грибов и ягод с земли поднимать не будет.
- А сейчас-то зачем он приходил?
- А-а-а, - важно протянул Костя, доставая из кармана маленькую коробочку. - Вот, иконку презентовал. Сказал, поможет тебе, если уверуешь в силу Божью.
Хвастаться пейджером мне как-то расхотелось.

PS: Не знаю, иконка помогла или Костя уверовал, а может, стечение обстоятельств, но через год ему в наследство досталась двухкомнатная квартира от родственницы, которую он в последний раз видел лет 10 тому назад.

* - на подстраховке у первого номера (основного следователя) до 21-00.
** - дорожно-транспортное происшествие.
*** - «три гуся», она же 222 УК РФ - незаконное приобретение, хранение или ношение оружия, его основных частей, боеприпасов; ст. 112 УК РФ - причинение средней тяжести вреда здоровью;
**** - в старом УПК РСФСР было предусмотрено прекращение уголовного дела в связи с направлением материалов в товарищеский суд. В новом УПК РФ данная часть статьи исключена. А зря.

«Я ее посажу...»
(фамилии и имена изменены)

- Рыба, Саня! - констатировал наш водитель и мой напарник по «Козлу» дед Афанасий, шлепнув фишкой по столу. - Продолжаем, товарищи рогатые?
- Сейчас мы отыграемся, - сказал эксперт Шишкин, размешивая домино по столу.
- Конечно, с твоим талантом догоним и перегоним! - ехидно проговорил коллега криминалиста по игре следователь Леша Живцов. - Особенно при счете 9:2, и заметь, не в нашу пользу!
Не успела заходная фишка нового кона упасть на стол, как в комнату отдыха СОГа* зашел оперативный дежурный по УВД:
- Ахтунг! Домино в стол, рога в руки и на выезд. Ножевое в грудь. Мать дома, сына в 67-ю увезли.
Посмотрели на часы. Стрелки показывали 22 часа.
- С бытовухой долго не задержимся, - сообщил я, надевая куртку. - Так что, Шишкин, пусть в тебе тлеет надежда на реванш.
Возле квартиры, где произошло неприятное событие, нас ждал участковый Гриша Разин, вид которого вызывал сочувствие. Держась одной рукой за левую щеку, другой он пытался прикурить сигарету.
- Чё, Гриня, зуб бастует? - посочувствовал я приятелю. - Подойди к Шишкину, у него в чемоданчике половину места занимает его личная аптечка. Вообще-то у этого наглядного «пособия» для студентов медицинских ВУЗов с его хроническими заболеваниями она должна быть размером со стиральную машинку, но анальгин или кетанов в ней точно имеет место быть. Только прежде чем идти к эксперту и слушать от него байки о методах народной медицины в борьбе с зубной болью, поведай-ка мне историю о том, как любящая мама порезала горячо любимого сына.
- В принципе ничего особенного, - корчась от боли, начал Разин. - Нормальная многодетная и интеллигентная семья московских врачей-гомеопатов. После того, как старший сынок отказался помыть за собой посуду и почистить зубки, мать случайно воткнула ему в грудь столовый нож.
- Ты чего несешь? - с недоумением я посмотрел на участкового. - Какие на#уй зубки, какие интеллигенты?
- Нормальные здоровые детские зубы, - констатировал Гриша, двумя руками держась за щеку. - Ребенку 8 лет!!! Короче, поднимайтесь в квартиру, а я пошел в круглосуточную стоматологию. Понятые наверху. Пока.
- О как... - удивился я, и мы двинулись на место происшествия.
Встретил нас хозяин квартиры. Врач одной из клиник столицы. Он был спокоен, лишь немного трясущиеся руки выдавали его психологическое состояние.
- Здравствуйте, оперуполномоченный Селиверстов, а это следователь нашего управления и эксперт-криминалист, - представился я, указывая на своих коллег. - Рассказывайте, что произошло.
- Здравствуйте, меня зовут Геннадий Васильевич Ващин, а это, - мужчина указал на молодую плачущую женщину, сидящую на кухне, - моя жена Светлана Валентиновна. Понимаете...
- Извините, - перебил Ващина следователь, - прошу вас пройти вместе с супругой и нашим сотрудником в другую комнату, а я начну осмотр места происшествия с кухни. Как я понимаю, именно там и произошел инцидент?
- Да, конечно, - засуетился супруг подозреваемой, и мы втроем прошли в большую комнату. Пока следователь Живцов, эксперт Шишкин и, водящие «жалом» понятые, творили протокол осмотра места происшествия, я в ходе беседы установил всю картину произошедшего.
Обыкновенным осенним вечером после ужина супруги Ващины решили провести воспитательную беседу со своим старшим сыном Егором восьми лет от роду на предмет его плохого поведения дома. Дело в том, что у них из кошельков стали пропадать деньги. Так как остальные дети о предназначении дензнаков имеют такое же представление, как папуас о термоядерной реакции (мальчику 2 года, девочке 3 месяца), то естественно, родителям стало ясно, что это их первенец тайно таскает их честно заработанные на поприще медицины деньги. Кроме того, постоянно врет, выкручивается, пререкается с ними и полностью игнорирует все просьбы, родивших его людей о помощи по хозяйству. Ремень и постановку в угол чада супруги считали методами непедагогичными. После сорокаминутной лекции на тему: «Что такое хорошо и что такое плохо» Егор в присвоении денег не сознался, но пообещал вести себя хорошо. Родители, посчитав урок законченным, занялись домашними делами. Новорожденная уже давно видела сны, папа укладывал среднего сына спать, а мама на кухне готовила на завтра обед, шинкуя на столе морковку. Там же Егор доедал кусок торта. Утолив жажду к сладкому, первенец кинул тарелку в раковину и собрался идти к себе в комнату. Однако мама настойчиво попросила чадо помыть тарелку и пойти почистить зубы перед сном. Просьба была проигнорирована словами: «Не хочу, завтра помою».
- Нет, ты помоешь сейчас и отправишься чистить зубы!!!
- Не буду!!!
- Будешь!!! - не отрываясь от резания корнеплода повторила мать.
- Тебе надо - ты и мой. Дура!
- Что!? - возмутилась родительница и резко повернулась, не зная о том, что Егор стоит к ней вплотную.
Кухонный нож, который она держала в руке, вошел ребенку в грудь. Он посмотрел удивленными глазами на мать и заорал: «Ты меня убила!!!» Этого Светлана Валентиновна не слышала - обморок повалил её на пол. На крики прибежал отец. Положил ребенка на кровать, осмотрел и обработал рану, вызвал «скорую помощь» и пошёл приводить в чувство жену. Потом все ясно. Приехали медики, и вызвав милицию, отвезли ребенка в больницу. За все то время, пока глава семейства рассказывал мне о происшедшем, его супруга молчала, уставившись в одну точку. «Уж не тронулась ли умом бедная женщина?» - подумал я, и поблагодарив, отправился на кухню.
- Скажите, Александр Александрович, - остановил меня вопросом Ващин, - а какие жене вещи надо с собой взять? Я соберу...
- Да успокойтесь вы, - махнул я вяло рукой, - лучше за Светланой Валентиновной приглядывайте, а то мало ли что...
На кухне я, Живцов и Шишкин собрали курултай и принялись думать, как быть. Этих родителей было по-человечески жаль.
- Да, за причинение тяжкого вреда по неосторожности, - начал Шишкин, - как ни крути, но срок она получит реальный, хотя и небольшой.
- А с чего ты взял, что там тяжкие телесные? - спросил я.
- Действительно, - поддержал меня Живцов.
- Вот, - Шишкин предъявил на обозрение обыкновенный кухонный нож с тонким лезвием, упакованный, опечатанный и скрепленный подписями понятых. - Видите, где граница кровяного следа? Значит, клинок вошел в тело сантиметров на 5.
- Не факт, - отмахнулся следак. - Надо ехать в больницу.
Мы вышли в коридор и пригласили главу семьи.
- Геннадий Васильевич, мы едим в больницу к вашему сыну, - сказал Живцов. - Поинтересуемся по поводу его состояния здоровья и поговорим с врачами. Вы с супругой оставайтесь дома. Вы врач и сами понимаете, что ее в таком состоянии одну оставлять нельзя. А завтра с утра подходите в следственное управление. Детей есть с кем оставить?
- Да, сейчас теща приедет...
- Всего доброго.
По дороге в больницу мы молчали. О чем каждый из нас думал, объяснять не надо. Дед Афанасий тихо крутил «баранку» и всматривался в ночную дорогу.
В клинике Шишкин остался стоять у закрытого аптечного ларька, рассматривая новинки фармакологии. Мы с Живцовым поднялись в хирургию. В ординаторской нас встретил читавший газету пожилой врач.
- Вы по ножевому у мальчика?
- Ага. Ну что там? Сильно его? Когда из наркоза выйдет?
- Никакого наркоза не было, - спокойно ответил хирург. - Под местной анестезией наложил ему два шва и вколол обезболивающее. Я хотел позвонить родителям, чтобы его забрали, а он слезно просил оставить его здесь, так как дома его хотят убить, разрезать на куски и закопать в песочнице за домом. А сейчас он живет только местью матери. Непростой мальчик. Поверьте, у самого уже внуки. В детях разбираюсь. Чувствую, Егор этот подонком растет.
- А...? - мы тупо переглянулись.
- Бывает такое. Нож кухонный и с заточенным до гибкости тонким лезвием? - спросил медик.
- Да.
- Ну вот. Нож вошел в кожу, встретился с ребром, изогнулся и прошел параллельно ребру под кожей. Если хотите с ним поговорить, то он в рекреации на диване лежит и с медсестрами о своей тяжкой судьбе беседует.
Пройдя в холл, мы увидели полулежащего Егора с личиком ангелочка. Голубые добрые глаза. Розовые щечки. А главное, хорошо поставленная речь восьмилетнего ребенка, душевно и по-детски флиртующего с девицами в белых халатах.
- Здравствуй, Егор, - начал я разговор. - Мы из милиции.
- Здравствуйте. Вы уже арестовали мою мать?
- За что?
- Как за что? - возмутился ангелочек. - Она же хотела меня убить?
- Понимаешь, Егор, - увидев, как кровью налились мои глаза, продолжил беседу Живцов, - никто тебя не хотел убивать. Твои родители тебя очень любят и переживают. Это произошло случайно. Хочешь, мы отвезем тебя домой?
- Нет, каждый должен отвечать за свои поступки. Я ее посажу. Если мать (от авт. - не мама!) хотела убить ребенка, это плохая мать и ее место в тюрьме! Мне нужен адвокат!
- ЧЕГО?! - не выдержал я.
- Саня, иди вниз, - сказал следователь. - Шишкин даст тебе валерьянку.
Через минут пятнадцать вернулся Живцов и лишь тихо прошипел:
- Сучонок, вундеркинд, х#й ему, а не матушку на нары. Жопой, Саня, чувствую, что там легкие телесные. Поехали.
Дело, конечно, возбудили по ст. 115 УК РФ** и вел его, естественно, Живцов. Вдаваться в тонкости предварительного следствия не буду, т.к. в нем участия не принимал, но лишь скажу, что Алексей, «грамотно» побеседовав с родителями малолетнего подонка (простите, но других слов я не нахожу), поставил Егора в такое положение, что ему пришлось пойти на примирение с мамой. Вы спросите, как? Элементарно. Во-первых, заключение судебно-медицинской экспертизы гласило, что у мальчика легкие телесные повреждения. Во-вторых, родители вместе с бабушками и дедушками написали заявление, что отказываются от него и просят милицию направить его в детский дом. Егор, поразмыслив своими хитрыми, но все же детскими мозгами и не найдя союзников ни в лице родственников, ни в лице милиции, «потух».
Когда мать Егора пришла к Живцову за копией постановления о прекращении уголовного преследования, я как раз в его кабинете писал рапорт о проведенных мною мероприятиях по его следственному поручению, но по другому делу.
- Знаете, Светлана Валентиновна, это, конечно же, не моё дело, - ласково, но серьезно начал разговор Алексей. - Но мне, кажется, что вам пора менять методы воспитания детей. С этими словами коллега скосил взгляд на вешалку, на которой висела старая портупея.
- Спасибо вам, - поблагодарила женщина, и проследив за взглядом Живцова, улыбнулась. - Уже изменили. Действует.

PS: Предвижу следующую реакцию, но в обсуждения вступать не буду.
Ну что, сказать, опять менты закон нарушили!
Как можно считать ребенка подонком?
Почему спирта в больнице не выпили? Повод был - нервы на пределе.
Зачем нанесли психологическую травму мальчику, запугав его отправкой в детский дом?
А судмедэксперты свои, наверное? За пузырь сварганили нужное заключение.
Какое право милиция дает советы по воспитанию ребенка его матери?

* - следственно-оперативная группа, находящаяся на суточном дежурстве.
** - умышленное причинение легкого вреда здоровью, вызвавшего кратковременное расстройство здоровья.

Засада на помощника депутата
(фамилии, имена и прозвища изменены)

«Пасли» мы как-то одного хитрого перца, который, видимо, глумясь над органами правопорядка, с упорным постоянством выставлял квартиры честных и не очень граждан в одном из районов-новостроек Москвы путем банального разбоя. При этом все потерпевшие являлись далеко не бедными людьми, среди них не было матерей-одиночек, нищих учителей, дворников и пенсионеров. Формула совершения его злодеяний проста как дырка в потолке моего кабинета. Одевшись в костюм прекрасного покроя, повязав галстук и напялив очки для важности, злодей звонил в дверь, представляясь помощником депутата Мосгордумы. Разглядев в глазок корочку помощника избранника народа, будущие жертвы с улыбкой на лице впускали к себе в квартиру «представителя» законодательной власти, усаживали за стол и угощали «чем Бог послал». Пока материально обеспеченные жильцы с энтузиазмом рассказывали о своих социальных проблемах и проблемах малого и среднего бизнеса, «помощник», в свою очередь, уплетая угощенья, наметанным взглядом приемщика ломбарда оценивал предметы и обстановку в жилплощади. После утоления голода, долго не думая, «помощник» доставал ствол и делал электорату такое «предложение», от которого те не могли отказаться. Через несколько минут довольное лицо, приближенное к депутату, с деньгами, ценностями, а иногда и с предметами искусства, уходило из квартиры, предварительно протерев белоснежным платочком следы своего пребывания, а связанные потерпевшие с кляпом во рту оставались лежать на полу, размышляя о расстановке политических сил в государстве.
Когда такой 20 или 21 выход в народ «помощника» депутата дошел до начальника ГУВД, то не надо быть экстрасенсом, чтобы понять смысл слов, сказанных генералом своим подчиненным руководителям управлений и отделов: «Фас! Десять суток, б@я!». Эту фразу наш начальник точь-в-точь, лишь немного облагородив ее угрозами в адрес нашей интимной жизни, передал нам на оперативке и нагло урезал срок поимки засранца ровно наполовину.
Учитывая, что все эти злодеяния «помощник» депутата проделывал в нашем округе, решили действовать жестко и быстро, так как все хотели в отпуск только летом, и чтобы при прохождении ежегодной медкомиссии в санитарном листке не стояла графа «врач-проктолог». Собрав в ЭКО* всех потерпевших, повторно сварганили единый фоторобот преступника, доведя до истерики терпил** и эксперта-криминалиста Ползунова Гришу, которому после этого пришлось раньше закончить рабочий день и убыть в пивной бар для приведения себя в чувство. Через час из принтера выползло изображение злодея. С него на нас смотрело добродушное, пухленькое личико в очках с залысинами и с ямочками у рта. Этакий «Аля Гайдар» (от авт. - младший). Размножили композиционный портрет и приступили ко второму акту нашей увертюры. Подняли на уши весь агентурный аппарат, наркоманов, алкашей и, конечно же, сделали визиты к добрым и вечным скупщикам краденого. На всякий случай прошлись по ломбардам, что, естественно, положительного результата не дало. Мы давно поняли: «помощник» не дурак, и у него свой канал сбыта. Наиболее наивные, по большому счету, молодые опера подняли на уши Мосгордуму, где им сначала помогли, предоставив фотографии всех помощников депутатов, а потом вежливо попросили не чернить в дальнейшем ангельский образ народных избранников, если они не хотят к следующим выборам стать избирателями без погон, готовящих избирательные участки с метлами в руках.
На следующий день после работы я отправился за продуктами в магазин. Моя дорогая супруга, находясь на пятом месяце беременности, изъявила желание схомячить несколько ананасов. Стоя в очереди в кассу, меня окликнул до боли знакомый голос:
- Сан Саныч, а не дорога ли закусь? Нет чтобы огурчиков маринованных взять?
Я обернулся. За мной стоял один из моих лучших осведомителей под псевдонимом «Волчок». В одной руке у него была бутылка водки, в другой пучок зеленого лука и пачка макарон. На удивление он был трезв.
- Нынче, - хитро прищурившись, произнес я, - крепкое спиртное нужно закусывать этими тропическими плодами. На утро похмельем не страдаешь.
- Иди ты...
- Испытано! Попробуй, не пожалеешь.
- Дорого...
- То-то.
- Слышь, Саныч, разговор есть.
- Жду на улице.
Через несколько минут, купив себе и «Волчку» в ларьке по бутылке «Клинского», мы удобно расположились на каком-то спиленном и заснеженном дереве.
- Ну и? - подтолкнул я осведомителя к беседе. - Рассказывай.
- Я слышал, вы депутата ищете с харей поросенка и в очках? - риторически начал речь «Волчок», медленно отхлебывая из бутылки пиво.
- Мы ищем разбойника в личине помощника депутата, - поправил я собеседника.
- Да мне по#уй, кто он. Знаю я, где этот человечек бывает часто. В том доме-новостройке у меня братан живет, а в квартире под ним телка обитает. Ниной зовут. Красивая деваха. Вот к ней этот хорёк пару раз в неделю и приходит.
- Ты уверен?
- Точняк. Я как-то в лифте с ней ехал, ну и спрашиваю: «Где это ты, Нинок, такого хахаля себе нашла?», а она мне: «Ну не в забегаловке же. В Думе. Депутат он».
- Мало ли депутатов в городе? - спросил я, но записывал на корку все говоримые мне слова.
- Саныч, дело говорю!!! - заобижался «Волчок». - Точно он!!! Я же сегодня когда мимо отделения милиции проходил, то на вашем стенде «Лица года» его физиономию видел. Копия, б@я!!!
- А по каким дням он к ней ходит?
- Да я откуда знаю!!! Как приспичит ему палку кинуть, так и приходит.
- Адрес...
«Волчок» назвал адрес и я вручил ему один из ананасов.
Забежав домой и вручив супруге оставшуюся пару фруктов, я под предлогом «забыл закрыть сейф» поехал на указанный адрес. Так сказать, провести рекогносцировку осуществления засады на месте. Внимательно осмотрев интересующую меня одиноко стоящую новостройку, я пришел к выводу, что будут проблемы.
На следующий день машина оперативного розыска закрутилась с неимоверной мощью. На оперативке начальник от перевозбуждения курил одну сигарету за другой. Засесть у любовницы злодея не катит. Во-первых, она может быть пособницей, а во-вторых, у них могут быть как у бывалых разведчиков пароли типа «горшок на окно» или «громко включенная музыка». Рядом с домом отпадает. Около подъезда все перекопано и завалено снегом, ни одной машины нет (заселившиеся жильцы оставляют своих стальных коней за домом), лавочки, а соответственно сидящие на них бабушки, отсутствуют. Через пятнадцать минут мыслительной деятельности шеф принял лишь одно грамотное решение:
- А хули думать! На улице холод собачий, в подъезде не будем светиться. Сидеть будете в прилегающем к дому детском садике. Другого выхода нет. Работаете вшестером. Больше людей нет. Трое днем - трое ночью. Дневная смена - женатики: Селиверстов, Чугунов, Шестак. В ночь холостяки: Кузьмин, Репин и Айвазян. Всё, понеслась.
Пока решался этот штабной вопрос, у того дома нес своё дежурство «Волчок», которого я с семи утра поставил там контролировать ситуацию, подогрев бутылкой водки и бутербродами.
- Добрый день, - хором поздоровались мы втроем, входя в кабинет директора детского сада. - Мы из милиции и у нас к вам просьба.
Вкратце Татьяне Петрововне (так звали директора) мы обрисовали ситуацию и попросили ее оказать помощь уголовному розыску в поимке опасного преступника.
Петровна оказалась женщиной ушлой и с радостью согласилась помочь нам, но с одним условием:
- Конечно, пожалуйста, сидите если надо, - мило замурлыкала директриса. - Только, если у вас вдруг окажется минутка свободного времени, а она у вас обязательно окажется, не соблаговолите ли вы починить в 3-й группе пару шкафчиков, а для 4-ой группы сделать настольное пособие для изучения правил дорожного движения. Это же такой пустяк.
- Поможем, - вздохнули мы и приступили к несению службы.
Один сидел у окна и наблюдал за подъездом дома, другие чинили, клепали, прибивали, красили, разнимали потасовки, возникающие иногда между главными обитателями детского сада и отвечали на совершено недетские вопросы малышей. Через три часа менялись. Тогда один отдыхал у окна, другие пахали как Папы Карло. Небольшой отдых наступал, когда дети уходили на прогулку и спали. Очень раздражали молоденькие воспитательницы и нянечки, которые, сидя за своими столами, гоняли чаи, и глядя на нас, о чём-то шептались. Иногда до нас доносились обрывки фраз из их разговоров: «ничего самец...», «интересно, а он женат...», «ой, у него такие глазки сексуальные», «к его попе идут эти джинсы в обтяжку...».
В один прекрасный момент Чугунов Валентин, ремонтировавший до этого столик под аквариум, не выдержал, и подойдя к женскому контингенту, басом прорычал:
- Уважаемые барышни! Мы женаты. Своим супругам верны. Право обсуждать наши достоинства принадлежит только им. Если уж вам невтерпеж, то в ночную смену вместо нас заступают три молодых холостых коня, ежеминутно страдающих спермотоксикозом. Я уверен, что они будут рады не только обсудить с вами их прелести, но и продемонстрировать наглядно. Вам остается решить лишь один вопрос: «Оставаться вам на ночь или нет?»
Закончив речь, Валя достал из кармана отвертку и пошел продолжать свои столярные работы. Обескураженный педагогический персонал разбежался кто куда. Ясно, в ночь оставаться им не хотелось. Через пару часов нас сменила ночная группа. С хитрыми улыбками на лицах мы передали коллегам, приготовившимся по очереди спать, лист бумаги, на котором Петровной был написан план работ на ночь. Пожелав спокойной ночи, мы разъехались по домам.
Уже засыпая, жена задала вопрос:
- Как дела на работе, чем занимался?
- Проходил курс молодого отца.
На следующий день все повторилось. Замученная ночная группа в пятнах краски и шпаклевки покидала детсадовское учреждение. А мы начинали следить за новостройкой и поочередно выполнять обязанности сантехника, столяра, плотника и маляра. Только на этот раз работа проходила на улице, где, по словам Петровны, необходимо было привести в божеский вид беседки, качели и всякие игрушечные постройки. Только мы с Димой Шестаком докрасили последнюю доску на каком-то сказочном домике, как рация разразилась криком Чугунова: «РАБОТАЕМ!!!»
Дальше? А что дальше... Как говорил герой Папанова из кинофильма «Бриллиантовая рука», взяли «без шуму и пыли». Лжепомомощник депутата с левой ксивой чистосердечно признался во всех своих разбоях, был опознан потерпевшими и по суду получил свои законные 12 лет. Фенита ля комедия.

PS: Спустя три месяца после описанных событий мы втроем: я, Чугунов и Шестак двигались на день рождение нашего коллеги. В руках были подарки: микроволновка и пакет со спиртным. Вдруг в наши уши влетело громкое и отчетливое: «ЗДРАВ-СТВУЙ-ТЕ!!!». Мы повернули головы и увидели, как за забором того самого детского сада стояла ребятня и махала нам ручонками.
- Смотри-ка запомнили, - заулыбался Шестак.
- Ты бы меня тоже запомнил, если бы я тебе в квартире ремонт сделал! - засмеялся Чудаков.
- На халяву! - добавил я.
Мы дружно помахали малышам и продолжили свой путь.

* - экспертно-криминалистический отдел
** - потерпевшие

Идиёт.
(можно сказать, что в продолжение рассказа «Замена»)

Было это в конце апреля 199.. года, в аккурат перед майскими праздниками. Я тогда только перевелся из Уголовного розыска на транспорте (УВДТ) в УВД одного из административных округов Москвы на должность оперуполномоченного в отдел по раскрытию грабежей и разбойных нападений. Моим новым напарником стал мудрый как филин полковник милиции Виринский Леонид Валентинович, которому до «эксклюзивной» пенсии (30 лет выслуги) оставалось 5 месяцев. Его биография слишком банальна. Закончив МИФИ и год покрутив и попаяв провода и микросхемы в каком-то «ящике», он по комсомольской путевке был направлен на службу в милицию, а точнее? в отдел уголовного розыска. Его мама Лия Иосифовна, директор музыкальной школы, узнав о новой службе ее единственного сына, пустила слезу, налакалась валерьянки и заявила:
- Лёнечка, ты копия своего отца. Такой же идиёт! Ты таки деградируешь там.
- Успокойтесь, маман, - заявил Лёня, - меня деградирует 5 графа, а там есть возможность заполучить жилплощадь.
- Ну, тогда ты похож на своего дядю Веню из Харькова. Тот был хитрожопый идиёт.
Всю свою милицейскую жизнь он прослужил в обыкновенном отделении милиции, дослужившись лишь до начальника УгРо этого же околотка. Его знало не только все население района, который он обслуживал, от дворника до криминального авторитета, но и люди в серьезных ведомствах и министерствах. В преступном мире по имеющейся тогда у меня оперативной информации у него было прозвище Евроопер. Потом его все под@аебало и он перешел в 4 отдел уголовного розыска криминальной милиции N-ого округа г. Москвы на должность простого старшего опера по особо важным делам. На мой вопрос: «Валентиныч, а почему ты, имея большие связи, до сих пор не перевелся в Центральный аппарат МВД?», он, не задумываясь, бодро ответил: «Дорогой Изя (он дал мне такое прозвище за моё внешнее сходство с представителями его древнего народа, а Александром называл меня исключительно в присутствии руководства), там таких как я хитровые@анных и ленивых - что мух в общественном туалете. Тесновато будет. А мне нужен простор и свобода действий. Мне нужно быть одновременно здесь и всюду». Больше по этому поводу я ему вопросов не задавал.
Служба с ним была сказкой. У меня на новой территории еще не было агентуры, доверенных лиц, да и просто людей, с которыми можно было бы контачить. Все это было у Валентиныча. Но было одно «НО». У «Евроопера» в Павшино была дача, которая на протяжении последних лет была его идеей «фикс». Из обыкновенного одноэтажного сруба на 10 сотках благодаря стараниям мудрого опера он медленно, но бесповоротно превращался в красивый дом с идеальной внутренней и внешней отделкой на современный лад. С конца апреля он всё свое семейство: маму, жену и двоих детей (младшему на тот момент было 2 года) отправлял на дачу, руководствуясь двумя практическими принципами: свежий воздух и ежечасный контроль за гастарбайтерами.
Практически каждый день нашей с ним работы начинался и заканчивался по одному и тому же сценарию:
9:00 - оперативка у начальника и промывка мозгов;
9:15 - 14:00 - движение на его стареньком «Мерседесе» по маршруту: строительный рынок (покупка всего нужного, от гвоздей до унитаза) - Павшино (с домашним обедом на даче и раздачей ЦУ семье и рабочим) - Москва (выполнение своих непосредственных профессиональных обязанностей).
Первое время я немного нервничал. Дел, по большому счету, было по горло. На нас с ним висело четыре крупных «глухаря». На мои предложения типа «может, сначала на адрес» или «надо еще раз с терпилой переговорить», Валентиныч безапелляционно отвечал: «Изя, не пальпируй мне мозг. Я опер - я знаю. Сначала гешефт* с кафелем, потом сделаем красиво раскрытие». Мне ничего не оставалось делать, как соглашаться. И что самое парадоксальное, он всегда был прав.
В доказательство оного приведу пример. Сидим на даче, обедаем.
- Лёнечка, тебя к телефону, - позвала сына Лия Иосифовна.
- Кто? - не отрываясь от печеной в духовке осетрины, спросил напарник.
- А я знаю? Спроси свою жену.
Нехотя Валентиныч удалился в дом. Через пару минут он вернулся:
- Изя, докушивай рыбку и поехали. Сегодня задержим злодеев по налету на квартиру Адамовых. Как только приедем в Москву, выписывай ОМОН.
- А может, сами?
- Изя, - Валентиныч посмотрел на меня как на душевнобольного. - Тебе это надо? Мне нет. Зачем? Пусть «гоблины» повеселятся, а мы на себя палку нарисуем, информация же наша. Ты кушай рыбку, кушай.
Спорить я не стал. Вечером того же дня была задержана интернациональная преступная группа (2 украинца, 1 русский, 1 грузин, 2 литовца), промышлявшая в Москве жестокими по своему совершению разбойными нападениями. Чистуху** написали все, кроме потомков рыцарей Ливонского ордена. Молчат как партизаны. Следователь ноет:
- Б#я, молчат, как рыбы об лед. Делают вид, что не понимают по-русски.
- А на хрена тебе их показания? - удивился Валентиныч, сося Чупа-Чупс, - Доказухи выше крыши. Подельники их сдали, терпилы опознали...
- Для чистоты дела, - с гордостью ответил следак.
- Ну-ну.
С первого этажа раздались непонятные звуки и крики:
- Сука, он двоих ОМОНовцев «выключил»... Да свяжите вы его в конце концов!!!
- Всех легавых порву, твари, - орал, переходя на хрип, неизвестный.
Валентиныч вытащил из рта карамельку и, улыбаясь, обратился к следователю:
- Для чистоты дела, говоришь? Будут тебе чистосердечные признания.
«Евроопер» поднял трубку внутреннего телефона, я закурил, а следак как девственница на приеме у гинеколога аккуратно присел на краешек стула.
- Это Виринский. Приведи к нам Чена.
- Ты о@уел, Валентиныч! - очень возмутился пожилой дежурный. - Смерти моей хочешь. Он в неадекватном состоянии. Пьяный или обкуренный. Он свою подругу приревновал и давай гонять по квартире. Наша ГНР*** приехала - получила пи#ды. Вызвали ОМОН: одному руку сломал, второму челюсть. Три остальных еле его успокоили. Он сейчас как самец гориллы в брачный период по клетке мечется.
- Ладно, - произнес напарник и положил трубку. - Всё самим, всё самим. Пошли, Изя, побеседуем с авторитетом Дмитрием Ченом по кличке «Китаец».
- А кто это?
- Короче, - начал ликбез Валентиныч, - наш район находится под двумя группировками. Первая - это Федор и его бандиты, вторая - это Дима Чен и компания. Кстати «Китаец» на самом деле полукровка, его отец здесь на заводе набирался инженерного опыта, чтобы построить в Китае коммунизм. Коммунизм построил, а про сына забыл. А то, что он классный боец - это факт, на профессиональном уровне владеет несколькими видами боевых искусств. Только одно не пойму, чего он так из-за бабы разбушевался?
Подойдя к КПЗ**** напарник попросил сержанта открыть дверь. Мысленно перекрестив нас, милиционер пустил нас в камеру. На помосте в одних трусах в позе лотоса сидел «Кореец». Из брови сочилась кровь. Вид у него был устрашающий. Копия Тон По из фильма «Кикбоксер», только без косы и весь в татуировках.
- А-а-а, Валентиныч, - прорычал Ким.
- Здравствуй, Дмитрий, - спокойно начал напарник. - Ну ты чего бузишь? Наших поломал. Жене нос сломал. Ты же вроде не пьешь и не куришь. А пару месяцев назад за наркотики своего младшего брата так отметелил, что до сих пор хромает? Не понимаю.
- Ну и не понимай!
- А всё-таки?
- Принял на грудь с братками немного, пришел домой, а там в сортире стульчак поднят. Я мол, кто здесь был, а она давай меня на х#й посылать.
- Так был кто или нет?
- Да тебя, мент, это ебёт? Это наше семейное дело, - заорал Чен.
- Пыл умерь. Так, нам некогда с коллегой, - перешел на деловой тон Валентиныч. - Поможешь - пойдешь по административке со штрафом, с нашими я договорюсь. Жена твоя вряд ли будет писать заяву. А не поможешь - пойдешь за хулиганку, сопротивление работникам милиции и нанесение вреда здоровью средней тяжести. С учетом твоих бывших «заслуг» семь лет гарантирую. Плюс на пару часов отдам тебя на воспитание взводу ОМОНа. Хоть ты и мастер, но против танка слабо.
- Чё надо? - заинтересовался авторитет. - Стучать не буду...
- Стукачей и без тебя хватает. А вот твоя внешность и манера поведения нам нужны. Взяли мы группу, промышлявшую квартирными разбоями. Не жалели ни женщин, ни детей. Четверо в сознанке, а двое молчат. Задача: провести воспитательную беседу, преподать уроки русского языка и подтолкнуть их крепким партийным словом к даче признательных показаний...
- Да ты чё, мусор!!! - вставая, зарычал «Китаец». - Да чтоб я, авторитет, б#я, на легавых работал...
Я аккуратно положил руку на рукоять табельного ПМ. Валентиныч не шелохнулся.
И тут я увидел настоящее превращение доброго, интеллигентного, любящего семью и, конечно, дачу человека в жесткого и хитрого опера уголовного розыска. Виринский весь подобрался, глаза налились кровью, он сделал шаг вперед и, схватив «Корейца» за шею, злобно, но с улыбкой прошипел:
- Сейчас я достану свою елду и проведу тебе по губам, а мой коллега все это снимет на камеру. И какой ты, петушок, будешь после этого авторитет?
- Начальник! - громко, но уже без гонора и понта произнес Ким. - Это беспредел!!!
- Послушай меня, обезьяна, беспредел творится в ваших кругах, а здесь люди творят правосудие над подонками.
- Не кипятись, начальник, - потух «Китаец». - Значит, обижали детей и женщин... Договорились. Если через пять минут будет всё в ажуре - отпустишь?
- Отпущу.
Отправив «Китайца» к литовцам, мы отошли к дежурной части. Я закурил, а Валентиныч засунул в рот очередной Чупа-Чупс.
- Ох, не к добру ты, Валентиныч, затеял эту аферу.
- Посмотрим...
Меньше чем через пять минут наши прибалты с разбитыми лицами собственноручно строчили в кабинете следователя чистосердечные признания на русском языке, при этом не забывая грамотно расставлять запятые и другие знаки препинания. За «Китайцем» из травмпункта пришла жена и они под ручку направились домой.
А теперь возвратимся к началу всего этого рассказа. Как было сказано выше, на улице стояли последние дни апреля. Нам хоть с задержанием, но зато вместе с премией выдали зарплату. А посему у всех сотрудников веселое и предпраздничное настроение.
После оперативки мы вышли на улицу. Я приготовился в очередной раз ехать на строительный рынок. Стоявший за моей спиной Валентиныч шуршал купюрами, пересчитывая зарплату.
- Знаешь, Изя, мы с тобой сегодня за стройматериалами не поедем, и на дачу тоже, - подмигнул мне хитрым еврейским глазом Виринский.
- А что тогда? - удивился я такому изменению ежедневного графика.
- Мы с тобой поедем на продуктовый рынок за лакомствами к празднику.
- Вот это дело!!! - обрадовался я. - А то мы тоже с друзьями решили на шашлычок махнуть.
- По машинам.
Здесь опять немного отступлю от изложения. Дело в том, что Валентиныч на дух не переносил общественный транспорт и ходьбу пешком. Пройти 100 метров пешком приравнивалось к подвигу. Он всюду передвигался на своем «Мерседесе». У Конторы, магазина или подъезда он всегда парковался вплотную ко входу.
Итак, подъезжаем к оптовому рынку, надо найти место для парковки. Я указываю Валентинычу на другую сторону улицы.
- Нет, на рынок въедем и там где-нибудь пристроим, - сказал напарник, показывая ЧОПовцу ксиву.
А народа на базаре как муравьев. Со скоростью не более 2-3 км/ч Валентиныч двигается в сторону продуктовых рядов. В этот момент рядом раздался страшный вопль и я почувствовал, как автомашина съехала с какого-то препятствия. Ошарашенные мы вылезли из машины. На земле сидела бабка, а ее нога находилась под днищем автомашины:
- Б-о-о-льно! Ох, буржуи, капиталисты!!! Раз деньги есть, значит людей давить можно! Я всю жизнь честно работала, и что...- причитала старуха.
- Бабушка, - взволновано озаботился напарник. - Давайте мы вас в больницу отвезем.
- Не надо. Вот еще и яйца разбили, - пуще прежнего заплакала пенсионерка.
Я усадил пострадавшую на заднее сиденье и стал рыться в аптечке. Найдя «Валидол», я сунул ей под язык. Валентиныч, забыв про аллергию на пешие прогулки, кинулся по рядам покупать гуманитарную помощь. Через полчаса мы привезли старуху к ее дому и я помог ей подняться в квартиру, а заодно преподнес ей компенсацию за причиненный вред, упакованную в огромные пакеты: куриные окорочка, мясо, балык, консервы, конфеты и фрукты с овощами.
- Что там? - спросил меня напарник, когда я уселся в машину.
- Да все нормально! - успокоил я Валентиныча, - Довольна! Даже поблагодарила.
- Слава Богу!
- Ну что, на рынок за деликатесами? - подъебнул я «Евроопера».
- Нет, Изя, в контору. Нервишки шалят. Надо выпить.
Сидя в конторе за рюмкой чая, мы вели неторопливую беседу о бытие насущном. В кабинет по каким-то делам зашел Машуткин Денис из ОБЭП.***** Усугубив рюмку, поинтересовался, почему Валентиныч не в духе. Неужто стройматериалы подорожали? Во всей красе напарник рассказал ему о происшествии на рынке и том, что все хорошо закончилось.
- Слушайте, а какая была у нее обувь? - спросил Денис.
- Какие-то огромные, на большой подошве ботинки, - ответил я. - Они еще громко стучали, когда она поднималась по лестнице.
- Лохи!!! - заржал на весь кабинет Машуткин. - Ну, лохи!!! На «камикадзе» нарвались!!!
- Чего??? - удивились мы. - Какой на@уй смертник???
Денис утер слезы, выпил еще одну рюмку и поведал.
- Некоторые умные бабушки-пенсионерки, страдая от капиталистических отношений в нашей стране, решили зарабатывать себе на жизнь следующим образом: покупают в специализированных магазинах ортопедические ботинки и слоняются в местах скопления людей, а вернее, автолюбителей. Заметив иномарку, они ловким движением ноги подсовывают этот ботинок под колесо. Ноге хоть бы хны, т.к. по этому ботинку трактор проедет и ни#уя с конечностью не случиться. Главное красиво разыграть концерт на публике. И хрен ты докажешь, что это мошенничество.
- Н-да, - грустно пробубнил Валентиныч, наливая себе рюмку водки. - Права моя маман. Я идиёт, но не хитрожопый.


* - выгодная сделка, устраивающая и продавца и покупателя.
** - чистосердечное признание.
*** - группа немедленного реагирования.
**** - камера предварительного заключения
***** - отдел по борьбе с экономическими преступлениями.