РАЗДВИЖНОЙ УПОР.

(в память о Валере Агафонове одна из его историй, рассказанная в курилке на 6 ВСОК ВМФ в 1990г.)

"Орион" охамел. Наша подводная лодка в надводном положении отрабатывает элементы своих задач, а американцы своих. Двое суток ждем подлета нашей авиации для совместной работы, но у них, хреноплетов, кончился керосин. Вместо нашего самолета прилетел этот дурень. Вахта на мостике, кажется, уже всех летчиков в лицо выучила, попадись где, в рожу сразу получат. А они все летают и летают...
Командир дивизии не выдерживает:
- А ну, подать мне на мостик раздвижной упор, сейчас я его расстреливать буду!
Через минуту здоровенный винтовой домкрат, предназначенный для заделки корабельных пробоин, в руках у комдива.
- Так, ну, подходи сюда, подходи, сволочь мериканьская...
Адмирал уложил раздвижной упор на плечо, поднял рукоятку на манер прицельной планки. Издалека - "Стингер", ни дать ни взять, только красного цвета.
- Подходи, подходи...
"Орион" описывает большую дугу и ложится на боевой курс, быстро приближаясь к носу лодки. Напряжение растет. Американский летчик улыбается всем грызлом и наводит самолет прямо на рубку лодки.
НАНА! - комдив дергает на себя раздвижной упор, имитируя отдачу секретного оружия. В этот момент огненный шар ударяется в кабину "Ориона" и он резко взмывает в небо. Комдив с испугу заезжает себе рукояткой раздвижного упора в бровь.
- ААААА! Твою мать! - прихлопывает палец падающей рукояткой и бросает упор.
На мостике тишина.
Комдив включает остатки сознания, пытаясь сообразить покалеченным организмом, что же произошло.
- Где ракетница, вашу мать?
Возле израненного комдива виновато качается длинный боцман с дымящимся стволом ракетницы в руках.
- А чо они, товарищ комдив, над флагом нашей Родины летають?
Адмирал долго шипит, стараясь лишить боцмана жизни способом удушения, остальные пытаются оттащить его за полы мехового пальто. Над кучей-малой из человеческих тел гордо развивается Военно-морской флаг, которому только что вернули поруганную честь.

"Орион" больше не появился. На средней палубе третьего отсека, откуда был доставлен раздвижной упор, матрос Мартышкин старательно выводит белой краской звездочку, обозначающую сбитый вражеский самолет.
- Вот так, салаги, - обращается он к группе молодых трюмных матросов.
Беречь этот раздвижной упор, как родную маму. Звездочку подкрашивать, и всем своим салагам это вовеки завещать!...

(Прошедшему 9 мая посвящается. Источник - вот тут: http://beauty-n-beast.livejournal.com/
Автор - Олег Дивов)

Сто грамм за сбитый.
Друг мой Паша однажды пришел брать интервью у советского аса Кожедуба. Для газеты "Вечерняя Москва". А может, не совсем у Кожедуба. Но точно для газеты "Вечерняя Москва". И точно у летчика, который до фига наколотил немчуры. Ну, пусть у Кожедуба.

Паша был совсем молодой, а Кожедуб старый и уже вмазал по случаю Девятого Мая. И вообще, он отстрелялся сорок лет назад, и теперь ему все было по фигу.
Кожедуб отбарабанил дежурный текст (он этих интервью дал, сколько Паше не взять за всю жизнь), накатил еще рюмашку и совсем расслабился. Тут-то Паша и решил соригинальничать, на свою беду.

- А вот как вы сбивали - ну, вообще? - спросил он. - Чисто технически - как? Вот, увидели врага, и что дальше? Об этом не пишут обычно, а читателям было бы интересно.
- Ой, да все просто, - сказал Кожедуб. - Главное правильно зайти. Подловить немца. Гляди. Немец тут (левой рукой Кожедуб показал немца). Я тут (правой - себя, позади и выше). Я - хуяк! Он готов.
- И всё? - не поверил Паша.
- И всё, - подтвердил Кожедуб.
- А поподробнее?
- Ну... - Кожедуб задумался. - А чего подробнее? Я тебе говорю как было. Немец тут. Я тут. Я - хуяк! Он готов.
- Видите ли, - сказал Паша, - читателям было бы интересно узнать детали.
- Да я же показываю! Вот, следи, - Кожедуб снова изобразил руками свой боевой заход на немца. - Немец тут. Я тут. Я - хуяк! Он готов. Понял?
- Я-то понял, но как мне объяснить читателям...
- Ты мудак, - вкрадчиво сказал Кожедуб. - Показываю еще раз. Немец тут. Я тут. Я - хуяк! Он готов.
- Видите ли, это очень схематично... - ляпнул Паша.
- Ты мудак, - ласково сказал Кожедуб. - Следи за руками. Немец тут. Я тут. Я - хуяк! Он готов.
- Послушайте, я все понимаю, но...
- Ты мудак! - весело сказал Кожедуб. - Вот, немец тут! Я тут! Я - хуяк! Он готов!
- Это вполне наглядно, но видите ли...
- Ты мудак, - уверенно заявил Кожедуб. - Немец тут! Я тут! Я - хуяк! Он готов!

Не получилось интервью.
Пашу в армию забрали, в ПВО, в часть, непосредственно над которой протарахтела "Сессна" Матиаса Руста.
Эх, говорил Паша, нам бы туда Кожедуба!
И - хуяк!..

С праздником.

ПОСЛЕДНИЕ УЧЕНИЯ НАТО

В Королевстве Бельгия до окончания холодной войны тоже была всеобщая воинская обязанность. Все служили примерно год и преимущественно в "горячих точках", а именно на границе с ГДР.
Рассказ Эрика, служившего в последний призыв, бывшего рядового первого класса, а теперь толстого менеджера.
"Я был в мотопехоте первой линии (по-нашему, погранец). Наша часть стояла в 3х км от границы, а линия обороны шла в 500 метрах от ГДР. Мы никогда не отрабатывали наступление, только оборонительные действия. Считалось, что в начале 3ей мировой противник нанесет ядерный удар по нашей базе и начнет танковый прорыв. Через час после начала войны мы окажемся глубоко в тылу и задача - геройски погибнуть, уничтожив как можно больше танков и БМП. Таким образов, по тревоге все выдвигаются вперед, чтобы выйти из зоны действия ядерных боеприпасов, и лупят из противотанковых гранатометов и ракет по всему, что движется.
Каждый день мы ездили на полигон и стреляли из базук, безоткатных орудий, кидали гранаты. Нас в городе было легко узнать по красной от постоянного перегрева щеке. Постепенно мы освоились в части, освоили все бары ближайшего городка и познакомились со всеми шлюхами.
Примерно раз в неделю нас внезапно поднимали по тревоге. Об этом мы знали за 2 дня, нам по секрету сообщал командир части, которому нужно было не ударить в грязь лицом, в общем, все как в Советской Армии.
Международная обстановка была расслабленной, войны не намечалось, участились случаи проноса пива в казармы.
И вдруг...
На случай войны предусмотрен особый план. Сирены не воют, никто не бегает, но каждый солдат, получив информацию, должен тихо рабудить еще трех, они бегут будить своих троих и т. д. , кто-то мчится в город поднимать расквартированных там офицеров.. В полной тишине все действуют по особому плану, даже если нет командира или он убит...
И вот такой сигнал получен! Солдаты в панике носятся, забывая кому кого надо будить, выбегают полуодетые, забыв оружие. В воротах столкнулся грузовик с боеприпасами и Брэдли (БМП), экипаж которого забыл, что в случае особой тревоги ему надо выезжать, повалив забор из колючей проволоки. Офицеры орут, все ждут, когда их накроет Град или что-то в этом роде. Оттащили грузовик, выехали. Уфф, еще можно пожить. Потери - трое раненых в ДТП и примерно 10% личного состава, которых не сумели найти. Долетели до рубежей, рассредоточились. Командир изучает в бинокль границу. Тихо. Встретился взглядом с гэдээровским погранцом, который тоже изучал его в бинокль и тревоги. Облом. Учения вроде.
Странно, что нет сигнала на отбой, пора бы уже. Нет связи с полком почему-то. Лейтенант осмотрел свою роту. Из 10 БМП приехали 8, две были не заправлены вопреки инструкции. В каждом отделении не хватает как минимум 1 человека. Треть в гражданской одежде. С боеприпасами еще хуже. Разбитый грузовик вез противотанковые ракеты. Теперь их нет, остались только выстрелы к гранатомету. Автоматического оружия тоже нет, потому что все забыли инструкцию, что при особой тревоге надо брать автоматы с собой. Карьера лейтенанта накрывалась медным тазом. Он принял единственно правильное решение, в отсутствие связи с полком, быстро вернуться на базу, привести роту в божеский вид, а на вопрос, почему оставил рубеж, как-нибудь отбрехаться. Потому что если комиссия, которая сейчас наверняка объезжает и проверяет всех, застанет его подразделение в таком виде, то лучше не надо. Он приказал ехать назад. На всякий случай, не включая фар...
А в это время...
Отделение безоткатного орудия, которым командовал ефрейтор-немец, уроженец здешних мест, оперативно взяло под контроль перекресток и приготовилось к последнему бою за Родину. Они выстрелили быстрее, чем различили, что там едет. Никого не убили, но попали в гусеницу БМП, она закрутилась на месте, и в нее сзади врезалась другая на полной скорости.
Куча пострадавших, сломанные носы, руки и ноги. Назрел межнациональный конфликт на почве исторической неприязни. В БМП ехали бельгийцы, а стреляли немцы. Сразу вспомнились первая мировая, а за ней немножко вторая, дошло до рукоприкладства...
Наконец заработало радио. Отбой! Ура... Но почему так поздно, почему не было связи!?
Полковник, командир части, лучше других знал, что учения не начинаются, если ему заранее не сообщили свои люди в штабе. В этот раз звонка не было. Ёшкин кот! Третья Мировая!!!... Тысячи танков у него за спиной утюжат немецкую землю и рвутся к родному Брюсселю, которого, может быть, уже и на карте-то нет. А там семья, дети. Короче, он разволновался, сердце не выдержало, полковник умер. Это был единственный погибший.
Больше внезапных учений в НАТО не проводили."

Взято с Десантуры.RU

День рождения.

Срочную я тянул на ЧеФэ, на крейсере «Адмирал Ушаков».
Фамилия моя Новиков. А приставку к фамилии - «Прибой» получил я от москвича- старослужащего Егора. Он как-то зашел в носовой верхний гальюн, а там я приборщиком расписан, кафельную палубу на коленках щеткой драю; ...и кто для него я? - «зелень подкильная», «дух бестелесный» с папиросиной в зубах. Ну, сразу - фамилия? БэЧе?* ...фанеру к смотру! Против ДМБ не попрешь - себе дороже... Новиков, говорю. Выкатываю грудь под удар. Кулачищем бьет в «фанеру» безжалостно. Конечно, дыхание сбито, но терплю. Этикет держу. Карманы, говорит, к смотру! Вывернул я карманы, а там пачка «Прибоя». Взял он эту пачку в руку, прочитал по слогам «При-бой», смял ее, бросил в очко и говорит, - смотри, сука, Новиков-Прибой, еще раз в сортире с курением возьму за жопу, будет тебе Цусима по самые помидоры. Так и прилепилось ко мне - Новиков-Прибой.
Крейсер «Ушаков» корабль большущий - метров двести с гаком. Расписан я был в батарее МЗА [для земноводных - малокалиберная зенитная артиллерия] Но арт.установка моя "В{еди}-11" была законсервирована, и меня по совместительству назначили крючковым на корабельный баркас, бортовой номер - 7.
С утра офицеров с берега забираем. Днем продукты да имущество всякое перевозим, вечером опять сходную смену офицеров на берег везем. А в дни увольнений, это среда, суббота и воскресенье, "своего брата" к городскому причалу чалишь. Время на баркасе летит быстро. Особенно летом хорошо... и искупаться прямо с борта и позагорать без проблем.
Сам-то я из Твери - "тверчок"- как мой земляк, служивший вместе со мной, называл тверичей. Валерка Ерохин его звали. Травку он покуривал на гражданке, а от травки кайф, что ловишь - "торчком" называют. Вот и получился симбиоз Твери с торчком. Он как раз дублировался на арсенальщика. Заведующий арсеналом увольнялся в запас, а Валерку на его место готовили. Ну, как готовили? Дали ему в заведование арт. погреб, и обозвали этот погреб арсеналом N 2. В нем хранились детали от законсервированных арт. установок, запасной инструмент, ящики из-под снарядов, ну и все такое, ненужное. А основной арсенал, где хранилось оружие и боекомплект, размещался на камбузной палубе и охранялся вооруженным часовым.
Вечерами он меня приглашал к себе в погреб. Показывал свой ДМБовский альбом. Рисунки цветные на кальке, фотки. Все вклеивал в этот альбом и надписи всякие делал, типа - "ДМБ неизбежно, как наступление весны".
Я, когда по сроку подрос, тоже такой себе сварганил.
...А я вот говорю, говорю, стараюсь не уронить имя однофамильца-литератора, и вспомнил случай, что с Ерохой и со мной приключился, всплыл как утопленник из-под коряги, а думал, совсем память отшибло. Он нас и сблизил тогда. Стали кореша - не разлей. ...Случай... ухохочешься...
В БЧ-2 служил мичман Нарыжный. Такой весь из себя маленький, кругленький, в фуражке. Но деловой как веник. Чуть что не по нему - ножками стучит, ручками трясет, головкой кивает, ротик открывает. Жуть, а не мичман! Послали его за взрывпакетами на склад. Пошли мы с ним на баркасе в Сухарку. Получили целый мешок этих самых взрывпакетов. Затащил мичман по трапу на ют крейсера этот мешок и стал "высвистывать" арсенальщика.
Платочком носовым затылок утирает. Нервничает. Аж пританцовывает.
Время-то поджимает. Пора бежать на сход к жене и детям. А тут, как назло, облом - нет арсенальщика и мешок казенный. Домой же его не потащишь.
Случилось, на юте в это время мой землячок Ерохин пробегал. Нарыжный его хап за "жо" и говорит: тяни мешок, салага, в свой арсенал. Валерка его на спину. Ну, и к себе в погреб. Сгрузил. Лежит неделю, лежит месяц. Лежит, да и хрен с ним. Забыли - проехали. Как на флоте принято - доклад прошел, "вып" в плане поставил, а там хоть утони. Ори не ори. Круг спасательный не бросят.
А тут от Валерки мне "заказ"- с берега бутылку водки привезти. Деньги дал, сказал "Пшеничную" ноль-75. Подгадал я, когда мой баркас у городского причала ждал машину с имуществом, и сгонял в магазин. Бутылку за пояс под робу. А уж в баркасе спрятал понадежней...
Ну, меня 20 августа, как сейчас помню, после отбоя пригласил Ерохин на свой день рождения. В погребе на ящике из-под снарядов стол организовал. "Пшеничную" выкатил. Закусон неслабый. Подсуетился кто-то из пищеблока. В общем, сидим, отмечаем, альбом ДМБовский смотрим, он "фотик" достал, сфотографировались. "Музон" ненавязчивый кассетник мурлычет. Выпили мы с ним "Пшеничной" больше половины. Валерка разгорячился. По погребу стал ходить взад-вперед, взад-вперед и все мне рассказывать, как после ДМБ приедет домой и морды всем набьет, т.е. разберется со своими "врагами". Насолил ему кто-то из соседей: то ли девушку у него соседский парень отбил, то ли собаку его ногами забили, уже не вспомню...
Ткнул он от злости ногой в этот забытый мешок с взрывпакетами, присел над ним, руками ощупал, точно девушку. Вижу, в глазах черти запрыгали. Развязал мешок, руку в него запустил, зажмурился, будто леща поймал, и говорит мне: ну, Новиков-Прибой, пошли вахту проверять. Кто бдит "собаку"**, а кто свистит в две дырочки!
А мне что - за земляка я душу отдам. Взяли мы из мешка три взрывпакета и вылезли на палубу бака. А там вахтенный у правого выстрела кимарит, задницу на волнорез взгромоздил. Сидит, головку свесил, ручонки безвольно висят.
Ерохин "чирк" шнур взрывпакета и под ноги ему швырк.
- Так ты, сука, Родину-мать защищаешь! Нырнули в люк. На баке - "Бах".
А мы уже далеко, по коридору к среднему гальюну подъезжаем...
Там два "карася" робишки стирают. Ерохин - "чирк", в сортире "Бах!"
"Караси" попадали.
- Вот вам, сукам, - по ночам стираться!
Выползаем на ют, там мичман Кротов в рубке дежурного сидит. Над книгой завис: то ли кимарит, то ли знания сосет - просвещается. Ну, мы в рубку бросать не стали, побоялись, помещение маленькое, еще контузит дохляка, а под трап командирский киданули... и к себе в погреб. Праздник продолжать.
А как нам потом рассказали с соседнего крейсера, что рядом на бочках стоял, кажется "Жданов", семафором запрашивают: -"Слышим взрывы! Что случилось? Нужна ли помощь?"
Крот из рубки выскочил! Взрыв слышал, ... запах есть, ... через борт с перепугу перегнулся, а там луна по волнам гуляет. Вперед-назад. Вперед-назад. В борт плещет. Ну, мичману сдуру и показалось, вроде ластиной по воде кто-то шлепнул, и пузырьки у борта из-под воды пошли. Поднял, этот козлина Кротов, помощника, тот командира. ...Не разобрались. Вместо того, чтобы настучать этому слепому Кроту по ушам, командир доложил по команде, ... на флоте объявляют боевую тревогу. И закрутилось...

К крейсеру сразу с Константиновского равелина выдвинулись два катера с легководолазами, кошками стали борта тралить. Все прожекторами осветили. Расклад - мама не горюй! Потом пошли нырять, днище осматривать.
А мы-то все это пропустили. Э-эх! Такой "торчок" проспали. А жаль... Пока нас вычислили, пока все факты сопоставили, времечко-то и проскочило.
А комфлоту не доложишь, что два срочника так день рождения отмечали - с буффонадой, под звон стаканов, и один из них будущий хранитель корабельного арсенала. Ха!
Ну, получили мы свое, как говаривал зема - москвич - по самые помидоры. На "губе" по 10 суток оттянули. Каждый божий день строевым! Подошвы в плац вбивали - ать-два, ать-два, под нещадным солнцем. От подъема до забора и кругом. ... А за забором, как раз напротив "Губы" торчали верхние окна жилой трехэтажки. И какой-то старичок, лет под 70, видимо, бывший военный, из крайнего окна с льняными занавесками с самого утра, как только нам старшина гаупвахты давал команду: - "С места строевым шагом марш!" ...закручивал на проигрывателе "Джамайку" Лоретти, который Робертино. Только песня отзвучит, это "мурло" в белой майке выглянет из-за занавески, в иезуитской улыбке оскалит свои гнилые зубы, поправит динамик на подоконнике и снова - "Джа-майка!!!" Раз двадцать до обеда и столько же после. ... Достал! До сердца достал, инквизитор! Жара, пот градом, ноги гудят, ... а тут еще, в одно ухо скребет Робертино, а в другое Лоретти. И так каждый божий день... От звонка и до звонка... Сколько лет прошло, а как услышу "Чья майка? Чья майка?", ей богу, непроизвольно на строевой шаг перехожу - как достал... Вот кому надо было взрывпакетом в окно, мозги на место вправить...
Суровое было времечко. Но, ведь есть, есть, что вспомнить...Да, молодость! Горячая кровь! ... Ну, давай, наливай третий - полнее, ... по ободок -... за тех, кто в море... Поехали...

Примечания:
* БЧ- боевая часть
**Собака-вахта с 00 до 04 утра
Kantsyreev.narod.ru