Бильярд

Николай Николаевич очень любил раскатать партеечку на бильярде, но в связи со стремительным продвижением по карьерной лестнице, время на любимое занятие удавалось найти всё реже и реже. А исполнение обязанностей старшего помощника командира, как явствует из Корабельного Устава, вообще несовместимо с частым покиданием корабля. Хорошо хоть подводники в базе живут, как правило, не на родном железе, а в казарме или плавказарме, на худой конец. К оснащению спортуголка бильярдным столом с прочими шарно-кийными принадлежностями Николай Николаевич активно приложил свои грандиозные организаторские способности. Теперь, оставаясь в каком-нибудь обеспечении, проводя очередной оргпериод, да и просто в обеденный перерыв, экипажные любители с удовольствием могли скрестить кии в русско-пирамидной баталии. У матросов старших годов призыва для ежедневных тренировок, разумеется, находилось больше возможностей.
Они в казарме жили, а увольнения в те времена в военных городках подводников для военнослужащих срочной службы не практиковались. Но и товарищи офицеры не имели права упасть лицом в грязь. Мастерство, как говориться, не пропьёшь и не купишь в аптеке как пару презервативов.
И вот как-то вечерком, сверстав суточный (шуточный, как говорили остряки) план боевой и политической подготовки на предстоящие сутки, Николай Николаевич решил размять затекшие члены, освежить замыленный военно-морской глаз в целях приобретения последним характерной выпуклой формы. В соперники ему достался трюмный машинист Дамир Абасов, приземистый и квадратноскроенный. Не отличаясь остротой мысли и быстротой реакции, матросик выделялся неторопливой обстоятельностью и хмурой упертостью. Старпом сразу завладел инициативой. С хрустом положил пару «чужих», через удар забил филигранно-тонкого «свояка» в дальнюю лузу. Минут через пять счет был уже 6:1 в его пользу. Но дальше дело застопорилось. Сначала ЗКД* вызвал к телефону с неприятным разговором, потом дежурный по кораблю, минёр по совместительству, доложил об отсутствии трех патронов к АКМС и двух сигнальных ракет при очередной проверке. Николай Николаевич слегка багровел верхней частью лица и досадно киксовал, оставляя подставки. При счёте 7:6 в его пользу луза опять ощетинилась и отказалась принять красивый абриколь. Абасов неторопливо зашёл с противоположной стороны и весьма неуклюже, учитывая низкий рост, но достаточно эффективно положил оба шара «штанов» в ближние к Николаю Николаевичу лузы. - Так что партия, тащщщ! - ехидно хихикнув, заметил он.
Николай Николаевич на «автомате» достал шар из лузы, и, размышляя о чём-то сокровенном, хлёстко метнул его Абасову.
Старпомовское «лови» заглушил грохот кости по дереву. Реакция матроса-трюмача всё-таки оставляла желать лучшего. Николай Николаевич погрузил слегка обалдевшего моряка в свой «Жигуль» и экстренно доставил в госпиталь, где ему успешно и наложили пару швов. Получилось даже лучше, чем было. Тонкий изгиб правой брови теперь придавал лицу Абасова несколько удивленное выражение. А шрамы вообще украшают мужчину.
Меня и других партнёров по бильярду Николай Николаевич впоследствии
всегда решительно отгонял с опасного курса фразой: «Никогда не стой на направлении удара!»

*ЗКД- заместитель командира дивизии

Исторически сложилось так, что в Советской Армии существует такое развлечение как наряд по столовой. История возникновения этого аттракциона покрыта мраком тайны, и тайна сия бережно хранится эгрегором прапоров-начальников столовых.

Довелось мне послужить в доблестной нашей армии. Весьма продолжительный срок, на фоне которого нынешние дембеля-годичники выглядят эмбрионами. Так, личинки настоящего кондового дембеля. И, как оно заведено, заступал в наряд по столовой. Этих самых кухонных нарядов я отходил столько, сколько современный срочник и не служит, видимо.

Первый свой кухонный наряд я не помню - нас так заебали на курсе молодого бойца, что первые три месяца службы нарушили все законы причинности - они тянулись так долго, что я и не заметил, как они пролетели. Одним сплошным куском промелькнули, совершенно не отложившись в памяти. А вот первый свой грамотный наряд, от которого можно было получить не только взыскание или поощрение, но и удовольствие, я запомнил.

Учились мы на первом курсе, второй семестр. Мандраж и истерия перед первой сессией благополучно прошли вместе с этой сессией, первый зимний полуотпуск отгулян по полной программе, съеденные дома мамины пирожки давным-давно смыты на поля в виде компоста.

Наряд выпал нашей группе в аккурат через неделю после начала второго семестра. Привезённое с собою сало уже съедено, а деньги ещё до конца не пропиты. Идёт планомерное втягивание в учебный процесс, так называемая раскачка семестра. Все ходят расслабленные, насколько это возможно в условиях первого курса, конечно.

И вот день заступления. После обеда во время подготовки к наряду были отправлены гонцы. Это был девяносто четвёртый год, самое начало - февраль месяц. В ту пору страна употребляла убийцу самогона - спирт Ройял (рояль, пианинушка, клавиша, аккордеон, орган) В складчину вышло весьма прилично - что-то около трёх литров. Схоронили.

Развод, приём-сдача наряда прошли быстро. В день заступления плотно трудится только овощерезка - они заступают раньше всех, получают продукты, если на ужин картошка - чистят около тонны. Я традиционно заступал в цех - помощником повара. Рыбу разделать, тушу говяжью разрубить... Ну и возможность сварганить чего-нибудь на ужин, конечно. Первый курс, напомню - в то время мы представляли собою огромные двуногие желудки с хуями. Ко второму девайсу прилагались официантки - как правило, молоденькие девчата, которые устраивались в столовую исключительно для того, чтобы... Сами понимаете.

Ужин закончен. На закреплённых объектах наведён порядок, дежурные поварихи бухают с дежурным по столовой прапором, а мы, собравшись тесной компашкой, жарим спижженную рыбу на спижженном растительном масле. Кстати, общепитовский хек вполне себе годная рыба, ежели его грамотно приготовить. Картошечки отварили, масла сливочного туда не пожалели, салатик накромсали из запасов генеральских. Красота!

И понеслась! После первого литра, выпитого с опаскою, шугаясь каждого шороха, пошла потеха. Приятель Дима (ныне подполковник, шишка в штабе РВСН), в прыжке сбивает ногою кружку с головы поварёнка. Официантки ахают, закатывают глаза и готовы отдаться прямо на варочном котле. Поварёнок тоже ахает, закатывает глаза и падает в обморок. Приятель Паша (тоже подпол, в спецназе, десять лет в Чечне безвылазно), задумавшись, сворачивает алюминиевую тарелку в трубочку. Я (ныне капитан запаса, бездельник и алкоголик), небезуспешно пытаюсь склонить к сожительству официантку Таню...

Часа через полтора, отправив удовлетворённых сожительством девчат спать в поварскую, собрались у стола. Восполнить затраченную энергию, ага. Тут я на спор выпил стакан неразбавленного.

Потом сразу настало утро.

Как закончился наряд, я не помню.