Часовой на наблюдательной вышке пограничной заставы, затерянной в зное гор Средней Азии, окаменел и застыл как пингвин на глыбе льда в Антарктиде, увидевший стаю рыб, летящих мимо по воздуху в теплые края. Ему даже стало прохладно от струек холодного пота, а панама на голове зашевелилась сама собой. Возле ворот заставы как джинн из ниоткуда взялся - появился правоверный мусульманин. А то, что он мусульманин, да ещё и правоверный, сомнений у часового не было. Только верящий в Аллаха мог расстелить какую-то дерюжку на дозорную тропу у ворот, опуститься на колени и кланяться так, как показывают в передаче «Клуб кинопутешественников», когда речь идёт о мусульманской стране.
- Дежурный! Слышь! Там, там, там - мужик: на воротах... со стороны границы! - только и смог соорудить доклад главный хранитель заставы, одновременно подтягивая к своим очам зелёные с чёрными наглазниками окуляры Трубы Зенитной Командирской для приближённого наблюдения за возникшим призраком. Дежурный, пребывавший в добродушно-сытном послеобеденном настроении, тоже не въехал сразу в суть происходящего.

- Какой мужик? - тупо запросил он уточнений, пока ещё лениво затягиваясь только что прикуренной сигаретой. А мозг дежурного уже взрывал кровь адреналином на уровне подсознания после вникания в информацию о стороне границы на воротах системы...

- Военный мужик, в форме, только не наша форма! - автоматически ответил Сашка-часовой на запрос Жэки-дежурного. - Нарушитель, наверное, - гениально сделал вывод Александр шёпотом в микрофон трубки на вышке. Видно, вспугнуть боялся. Вдруг это ему мираж от жары и жаркого воздуха померещился.

Мираж - Мусульманин добросовестно отбил сколько там ему надо было поклонов. Между ними проговорил суру Корана и молитву, подходящую по случаю. Традиционно провёл руками по лицу и закончил постулатом: «Аллах Акбар», благословляя своё вторжение на советскую территорию. Свернул коврик-дерюжку, запихал в хитроумный чехол на поясе и взялся быстро надевать снятые им перед молитвой с ног вполне военные ботинки.
Зашнуровал их, снова опустился на колени и поднял вверх руки. Своим жестом то ли встречая, то ли приветствуя тревожную группу, которая застыла за колючей проволокой ворот в четырёх метрах от неруся, ожидая, когда дежурный откроет наконец-то навесной амбарный замок, запиравший проход сквозь систему к непонятному привидению. Кто-то из пограничников, кажись, вместе с часовым на вышке, даже перекрестился украдкой за спиной у офицера.

- Во, мля, даёт, нехристь! - были первые обращённые в сторону нарушителя осознанные слова, произнесённые кем-то из состава тревожки в ожидании долгожданного щелчка пружины и ригеля замка.

Прибывший был лет тридцати - тридцати пяти, среднего роста, коротко стриженный, крепкий и спокойный. Со стороны казалось, что это не дежурный по заставе поднял и послал сюда тревожную группу, а этот явно военный дядька приказал и решил, что наша тревожка непременно должна забрать его с собой. Причём именно сейчас, именно в такой форме и почему-то на нашем участке. Оружия у гостя не было. Зато у него была большая фляга с водой, аптечка, распиханная по накладным карманам, складной универсальный нож, всякие мелочи с иностранными надписями и фонарик в чехле. На поясном ремне отчётливо просматривались потертые, но пустые места от кобуры и пустых чехлов для запасных магазинов. Небольшой и удобный вещмешок проверили, не нашли ничего интересного и изъяли с плеч задержанного перебежчика. Его вежливо повязали, отдавая должное тому, что не заставил гоняться за собой и носиться к стыку, поднимая заслоны. Закрыли повязкой глаза.
Прониклись уважением и торжественно отвели в баньку, где и оставили под вооружённой охраной двоих дембелей до приезда особистов. Но сначала провели первичный допрос и составили опись вещевого имущества вновь прибывшего на заставу индивидуума.

Нарушитель понравился всем своей покладистостью, практичным прибытием на ворота системы и просто неприличной лояльностью при явном физическом и умственном если не превосходстве, то равенстве - это точно. Единственными, кому он пришёлся не по душе, были Ингус - овчарка тревожной группы - и наш начальник заставы.

Ингус просто пеной изошёл, пока Пришельца вели к заставской баньке. Запах, повадка, взгляд незнакомца просто требовали швырнуть его в пыль и поелозить по нашей земле, чтоб также проникся нашим гостеприимством, как и мы его приходом.

А начальнику заставы он не баба, чтоб нравиться. Только веяло от этого пришлого спрятанной опасностью. Как от волка в овечьей шкуре веет голодной беспощадностью безжалостного хищника, замаскированной до поры своего проявления. И избавляться надо было от такой ноши как можно скорее, а то...

А народ на пограничную заставу отбирали тогда совершенно особенный. Потому что настоящий пограничник или умеет делать всё, или учится новому в считанные единицы времени. Там ведь без смежных специальностей никак. И если нет в графе штатной должности санинструктора, то есть внештатная. Если нет должности снайпера, то найдётся умелец попадать в зрачок плащевидной ящерицы, когда она несётся по песку стрельбища, улепётывая от мельче мелкокалиберной пули АК-74. А если надо допросить перебежчика, то найдётся и внештатный переводчик на заставе. А сложного и нет ничего - читай себе ДСП брошюрку по теме: «Допрос нарушителя ГГ». Там тебе и вопросы и варианты ответов на аглицком всемирном языке. Даже полный балбес разберётся, а балбесов на высокогорных погранзаставах в КГБ не держат - себе дороже.

- Ду ю спик инглиш? (Do you speak English?) - начал наш полиглот Юрка, всем естеством своим обратившись в слух и ожидая ответа за столом начальника в его кабинете. Напротив него сидел на стуле с завязанными руками нарушитель ГГ. Часовой стоял сзади иностранца около двери, легкомысленно взяв автомат на плечо стволом вверх.

- Yes! I do! - совершенно обыденно ответил незнакомец и позволил себе лёгкую ухмылку от русско-украинского произношения английской речи нашего лучшего стрелка-кавалериста. Начальник заставы, присутствовавший при этом мероприятии, глянул ему прямо в глаза. И прокомментировал по-русски.

- Вы, уважаемый, морщитесь меньше! У нас тут не институт иностранных языков, у нас тут похлеще будет. А то глаза завяжем и продолжим в полной темноте. Понял! - закончил он так, как будто сидевший напротив мужчина в военной форме знает русский по умолчанию. Задержанный воин Аллаха на реплику шефа не отреагировал, но интонации уразумел, но по-своему. Отвечал на вопросы как робот: четко, лаконично и простыми словами.

-Вот из юр нэйм?( What is you name?) - запросил наш внештатный переводчик иностранца, немного нервничая от важности порученного задания.

- My name is Saleh! I am a colonel of the Pakistan armed forces. I am - Intelligence officer. (Моё имя Салех. Я полковник вооруженных сил Пакистана. Я офицер разведки). - неожиданно помог и расширил рамки ответа на простой вопрос незнакомец. Шеф с интересом в клеточку посмотрел на Салеха. Юрка расширил глаза, соображая и записывая ответ в ученическую тетрадку. Часовой с автоматом, повинуясь жесту начальника, сделал два шага назад, перевёл автомат в положение на ремень, только прикладом назад, а продолжением линии ствола он провёл невидимую разграничительную черту между допрашиваемым и теми, кто задавал вопросы. Щёлкнул предохранитель. Салех сморщился от металлического звука передвигаемой железной планки как от зубной боли.

Шеф ухмыльнулся как котяра перед мышью, с которой хочет поиграть, и проговорил в интерком, не спуская глаз с новоявленного старшего офицера армии вероятного противника:

- Дежурный! Эсэсовца сюда с Ингусом! И старшину заставы! А то чем чёрт не шутит, когда капитан полковника ловит за яйца в одном кабинете. - Салех смотрел в одну точку за спинами пограничников, и казалось, витал где-то своими мыслями, совершенно внешне не реагируя на произнесённые слова.

Шеф, между тем, вышел в комнату для отдачи приказа и поговорил со старшиной. Приказал взять прибывшего Эсэсовца с Ингусом и ещё трёх свободных от службы бойцов и отработать обратный след.

- И смотри мне, Витя, если собака след потеряет, чтоб сам его взял, но следовую работу сделал. И аккуратнее там. Вдруг он хвост с собой привёл. И заслон в ружьё на правый фланг. Он только оттуда мог заявиться. И вот ещё что. Он не мог без оружия к нам идти. Посмотри внимательно, где-то он оружие спрятал, хитрован. Сообщи соседям - пусть тоже пошевелятся. Ну, всё. Как закончишь, заслон сними. И доклад мне через каждые пятнадцать минут по радио. Частоту смени. Всё. Да присмотри, чтоб Ингуса не дёргали, а то обидится и будете сами землю нюхать.

- Есть, Виктор Фёдорович! - не по-уставному обозвал начальника старшина, пользуясь моментом, и повернувшись к выходу, заорал, подгоняя вооружавшийся заслон и «обратную» тревожную группу.

Старшина след отработал добросовестно, до самой линейки, но оружия не нашёл. Всё-таки звание полковника зря и просто так даже в пакистанской армии не дают, а тем более... в разведке.

Салех также не спешил откровенничать. Заявил, что причина перехода границы личная и он её поведает только более высокопоставленному должностному лицу. Шеф не обиделся и поинтересовался о том, где и как перешёл тать линию государственной границы. Салех не скрыл своих похождений и показал на карте примерный маршрут движения. «Ох, и голубь нам попался! Нет, скорее к нам пришёл. Ой, натворит он ещё шороху!» - подумал шеф, наблюдая, как уверенно водит пальцем по впервые увиденной им и секретной только у нас карте - несомненно: вражеский полковник.

Далее поинтересовались тем, чем занимался на иранской территории господин пакистанский полковник? Ответ был прост и укладывался в разведданные: «Инструктор по подготовке диверсионно-разведывательных групп в лагере для обучения афганских моджахедов, расположенном в окрестностях города Мешхед».

Наконец-то приехали особисты-разведчики и забрали крутого иностранного военного в отряд. Народ на заставе и шеф вздохнули спокойно. Правда, объяснительных записок кучу написали. Акт пришлось оформлять о пересечении ГГ. Но это мелочи.

- Ну и ладушки,- подумал шеф,- чтоб мои глаза его больше не видели! - пожелал он. - Нехай с ним себе умники-асадисты лоб расшибут! А тут и без него есть чем заняться! А то ходят тут всякие, а мои добры молодцы потом английский язык на дежурстве, ночью изучают. Тоже мне... полиглоты, - закончил он свои мысли, улыбнулся и довольный собой и своими подчинёнными пошёл отдавать наряду приказ на охрану госграницы в комнату приказа.

И хорошее настроение целую неделю излучалось из нашего шефа: шутками, смехом, футболом, иронией и убойным сарказмом - до самого того дня, когда на заставу снова не заявился хорошо знакомый нам микроавтобус для ребят из конторы имени трёх больших букв русского алфавита.

Пакистанский полковник снова очутился на пограничной заставе, где он так миролюбиво и аккуратно сдался перед этим в плен пограничникам.

- Блин! Принесла нелёгкая! - подумал шеф, засовывая макарку с запасным магазином в кобуру на поясе.

Пока наши разведчики с иностранным шпиёном совещались и ставили задачу нашему шефу, закрывшись в канцелярии, пограничный народ провёл свою разведывательную операцию.
Водитель одного из уазиков, сопровождавших секретный Рафик, был срочнослужащий. Жрать, кушать, трескать и лопать, наяривая ложкой питательный пограничный обед, он хотел, желал, рвался и не отказывался, а даже наоборот. Бадья, скорчил свою знаменитую рожицу, от которой отцов-иезуитов от зависти паралич бы прихватил, и не оставил водиле выбора. Вначале Бадейкин выдал парню первое. Подождал пока Руль разведчиков насытит первую цунами здорового голода. Затем Кастрюлькин выплыл со вторым блюдом - гречневой кашей, густо посыпанным зажаренными ломтиками архарьего мяса в густой и ароматной подливке из томлёного лука, морковочки и томат пасты со специями и чем-то таким аппетитным и пахнущим, что слюни сами по себе скапливались и вызывали глотательный рефлекс на дистанции прямого воображения носа обедающего. Так как вся эта куча государственных людей приехала на заставу уже после обеда, то Кардан разведки хрумкал в уютном одиночестве, расслабляясь и теряя бдительность. Чем Валерка Чернов и воспользовался.

продолжение следует