Здравствуйте.
Я уже несколько лет читаю тут истории из военной и околовоенной жизни. Лет 5 назад сам написал. Кто-то даже КЗ поставил. Вот опять решился.
История навеяна новостью от 14/02/2011 о смерти Кузьмина.
Эта история не про героизм и трусость, а просто момент жизни моего деда, которого, к сожалению, ни мне, ни моему старшему брату не довелось видеть. Не много знаю о дедушке Ване, в шкафу аккуратной стопкой лежат его письма да несколько фотокарточек, и лишь с одной на меня смотрит капитан артиллерии. Войну он закончил в Праге. Даже есть одна открытка, которую он отправил семье.
Но речь не о Праге. Да и не столько о нем, а сколько о другом человеке. О человеке, которому я готов поклониться в ноги. Поклониться за то, что он дал возможность появиться на свет моему папе, его младшему брату и сестрам.
Итак.
На момент начала войны мой дед был одним из секретарей сельсовета. Дело происходило под Кировоградом, было там такое село Пятихатки. Осталось сейчас пару дворов. Советская армия готовилась покидать этот район, и деду была поставлена задача организовать гражданское население на строительство земляных укреплений. Пафосные слова - "укрепления" и "организовать". Проще говоря, рыли траншеи на подступах к Кировограду. В это же время шла эвакуация всего партийного аппарата, в том числе, и семей партийных работников. Деду категорично пообещали, что его семью не забудут.
Однако все случилось как случилось. Пока дед рыл траншеи, немцы заняли село, семью никто не забрал, дед вернулся к семье.
Как и везде, немцы создали свою администрацию, набрали полицаев, одним из них стал сосед.
Теперь картина:
Центральная площадь села, у сельсовета стол. За столом офицер и полицай. Не знаю, то ли просто составляют списки, то ли оформляют документы. К столу длинная очередь. Очередь почти вся из женщин, стариков и детей. Кое-где мужчины, 2-3 человека. И дед среди них как бельмо в глазу. Подходит дед вместе с женой к столу.
- Фамилия?
- (сказал)
- Имя?
- (сказал)
- Коммунист?

Я не видел этого взгляда, да и точно рассказать уже некому. Рассказывал уже родной брат моего деда. Дед Иван, стараясь не смотреть на соседа полицая, набирая грудь в легкие, чтобы сказать ДА. А куда денешься-то? Сосед ведь знает. И тут встряет сосед: «Не, не коммунист, траХторист он».
Я не могу знать и некому уже рассказать, что было потом. Знаю, что дед прошел войну до Праги, был контужен, после войны в Малой Виске был директором школы и преподавал историю.
Только вот знаю, что тот сосед-полицай был единственным, кому дед уже после войны, уже после возвращения полицая из советских лагерей пожал руку.

Обряд инициации

На протяжении всей человеческой истории эти самые человеки придумали просто неразмерную кучу обрядов посвящения или инициации. Будь то обряд обрезания у иудеев или мусульман, обряд крещения у христиан и т.д. Само таинство обряда, его атрибуты и действа, проводимые с инициированными, зависели исключительно от фантазии служителей культа, а также той субкультуры, к которой обряд относился. Взять хотя бы подводников с их чаркой соленой забортной водицы, или летчиков с их постукиванием попой инициируемого по колесу самолета.
Так как я отношусь к немногочисленной ныне породе и субкультуре физиков, хочу вам рассказать об обряде инициации, принятом в отдельно взятом НИИ.
Предыстория.
Так вот, в августе 2006 года один молодой (ну т.е совсем Зеленый физик) вернулся из далекой Германии, где 2 года был в учении у Гётингенского университета, где познал таинства философского камня, т.е. ядерной физики. Вернувшись на Родину, молодой человек сразу стал отрабатывать свой долг перед Родиной, т.е. был распределен в одно полузакрытое НИИ.
Теперь сама история.
Итак, представьте группу таких же бедолаг, как этот молодой физик, которые попадают в НИИ на должность стажеров, да, именно стажеров, даже не МНС. Группа, сопровождаемая завлабом, выгуливается по просторам испытательных площадок, лабораторий, хранилищ и другим злачным местам НИИ с целью ознакомления с будущим местом стажировки, завлаб, веселый такой дядька со звучной фамилией Пруст, в ходе всей экскурсии постоянно и очень настойчиво напоминает о мерах радиационной безопасности, постоянно подогревая атмосферу радиофобии. Радиофобия - это такая болезнь, которая прочно вошла в нашу жизнь после громкого события на Баткавщине и многие из тех стажеров не на шутку побаивались работать с активными препаратами, а машинный зал или площадку циклотрона обходили на достаточно приличном расстоянии. По завершении экскурсии группу стажеров привели в лабораторию Активных материалов, где им в очередной раз прочитали лекцию о радиационной и электробезопасности, после чего все заполнили соответствующие формуляры и расписались в журнале ТБ. Закончив ТБ, завлаб попросил подождать своих будущих руководителей стажировки и скрылся за дверью где-то в недрах НИИ. Стажеры же, оставшись без присмотра, слегка расслабились и, несмотря на только что прочитанную лекцию о вреде раздолбайства, стали шариться по лаборатории, ибо радиофобия радиофобией, а молодое и не слишком умное любопытство взяло вверх над страхом. В результате шатания по лаборатории падкими до халявы стажерами была обнаружена стойка, в которой стоял электрический чайник и пакет с томатным соком, а также некоторое количество пластиковых стаканчиков, которые стояли на столе рядом со стойкой. И вот одним из стажеров, редким халявщиком, принимается решение аккуратно попить томатного сока.
Взяв один из пластиковых стаканов и набрав в него чуть-чуть сока, халявщик(этому бы дятлу присмотреться к стаканчику повнимательней) одним молодецким глотком осушает емкость и ныкает стакан, как говорится, во избежание.
Примерно минуты через 3-4 появляются граждане ученые, которые беседуют со всеми стажерами. В ходе беседы халявщик начинает ощущать в своем организме непонятные изменения, ему вдруг очень захотелось какать, но ещё более худшее ощущение возникает в районе желудка, где явственно ощущаются рвотные порывы. Бледнея, стажер держится из последних сил, продолжая беседу со старшими товарищами, но в какой-то момент не выдерживает и опорожняет желудок прямо на пол.
Старшие товарищи сразу же интересуются, а что, собственно, молодой человек, с вами такое, трогало ли ваше юное, но судя по всему, не очень умное тело какие-либо препараты? Тело в свою очередь отвечает, что всего лишь попило томатного сока, который был налит самим же телом в пластиковый стаканчик, который заныкан вот за тем большущим железным ящиком. Оперативно принимаются меры по поиску стакана, который будучи найден, демонстрируется телу в паре с дозиметром и увещеванием того, данный стакан был использован для переноски некого опасного и сильно радиоактивного вещества в спектрограф. Также телу, которое уже практически лежит на полу, объясняют, что, собственно, доза получена решительно приличная, и хорошо если тело отделается импотенцией... Телу делается дико страшно, но последних слов оно не слышит, а несмотря на слабость, вызванную рвотой, уже несется в сторону ближайшего туалета, где проводит ближайшие 30 минут.
По выходе из кабинки халявщика уже встречают другие стажеры и старшие товарищи с банкой томатного сока и тем самым стаканчиком, объявляют ему о том, что теперь он носит гордое звание генерального засранца лаборатории активных метериалов.
Таким вот образом происходила инициация стажера в эту саму лабораторию.
Пакет сока, который стоял в стойке, содержал в себе некоторую безопасную для здоровья дозу рвотного и слабительного, обратная сторона дна стаканчика помечалось слаборадиоактивным маркером. Вроде бы и несколько жестокая шутка получалась, зато лаборатория получала сотрудника, который на всю жизнь запомнил, что любая мелочь в лаборатории может нести в себе опасность.
История на 100% правдивая, из года в год в лаборатории проделывают этот фокус со стажерами, и ЧСХ каждый год находится такой халявщик.
А вы знаете, почему для этого обряда инициации используют только томатный сок?

Сей опус является первой моей пробой пера, посему прошу особо сильно и долго не пинать за стиль изложения...

Я уже писал раньше, что мой папа был первым врачом Днепропетровска, который поехал в Афганистан. В марте 1980 года он уже работал в Кабуле в госпитале (терапевтом), в октябре мы приехали туда всей семьей (мне тогда было 2,5 года). Ниже маленькие зарисовки:

-----------
Двор пятиэтажки старого микрорайона (я уже не помню где это в кабуле) Папа выходит к дороге, где его подпирал микроавтобус, чтобы ехать в госпиталь. У подъезда сидят два охранника афганца, точно помню, что у одного был ППШ. Двор метет дворник афганец. Что он с папой не поделил, не знаю.
С охранниками папа здоровается «Салям Алейкум». Дворник вместо приветствия говорит какую-то грубость., папа не отвечает. Дворник сплевывает на землю, папа делает также. Дворник возмущенно разворачивается и пукает. Папа ответить не смог. ;)
Отношения наладились, когда папа вылечил его сына.

------------
Мы с мамой возвращаемся с рынка. Помню, что воскресный рынок - дуканы, по воскресеньям расстанавливались с торца дома вдоль дороги. В этот раз шли с дальнего рынка, через какое-то поле (кажется что-то спортивное), мимо клуба. Вдруг нас догоняет сильный грохот. Мама меня хватает под руку и домой. Чуть позже, вечером, узнали - взорвался (или граната попала) дукан, в котором торговали очками. В этот день на базар мы ходили покупать папе подарок на ДР - очки-хамелеоны в роговой оправе.

------------
Со слов папы.
Госпиталь, группа студентов-медиков (афганцы) собирается участвовать с нашими врачами в осмотре и помощи пациентам. Все организованно надевают халаты, обрабатывают руки, надевают маски. Последний штрих - все организовано достают тряпочки, протирают обувь и кладут эти тряпочки в карман халата.

------------
В отдельной палате лежит важный пациент. Лечит мой отец.
Лечение проходит с переменным успехом - то мы болезнь побеждаем, то она. Но в итоге все к лучшему - пациент идет на поправку.
Пациент важный из аппарата президента.
За пару дней до выпуска его приехал навестить сам доктор Наджиб (кажется так он представился папе). Побыл, побеседовал, уехал.
До этого в госпитале лежал его брат. Наджибула не приезжал.
Важный пациент - личный повар Наджибулы.

--------------

Уже почти ночь.
Мне пора спать. За окном замечаю какой-то странный салют. Он не грохочет и не рассыпается искорками в небе. А много разных светящихся полос уходят в даль. (после этого я узнал что такое трассирующий патрон). Я вышел на балкон посмотреть на салют., мама зовет спать. Что-то сильно со звоном ударяет рядом со мной в стену. Небольшой осколок стены царапает слегка щеку. Мама вскрикивает и затаскивает меня назад в комнату. Теперь я знаю, что когда за окнами грохочет и много-много неправильных салатиков на балкон ходить нельзя.
Не буду утомлять. Если народ будет не против, продолжу.