Памятник неизвестному Байкеру, или Харлей для Бонапарта

Мы двигались в заданную точку маршрута в сопровождении пары дружественных пикапов, набитых не менее дружественными комбатантами местной революционной милиции. Плюс к нашему Роверу и грузовику получилось вполне солидная для тех мест колонна и вдобавок со связью все было хорошо, на каждой машине был уоки-токи. Лейтенант шоколадных санкюлотов ехал в нашем Ровере и в благодарность за приют и коньяк из фляжки Акима развлекал нас рассказами о своем героическом командире, с которым он был даже в каком-то свойстве.

Мы поощряли словоохотливость нашего нового друга, и благодарный лейтенант рассказал нам самые свежие новости, а они были нам не безынтересны ввиду того, что полученный нами приказ был несколько двусмысленный: доставить груз в точку и ждать указаний. Точкой был городок, который был помимо всего местным, так сказать, райцентром, а заодно и железнодорожным разъездом, что весьма повышало ценность данного населенного пункта в глазах всех воюющих в этой местности сил. Ввиду резкого изменения местной политической ситуации, райцентр превратился в город окружного значения и местный комендант (который родственник лейтенанта) сразу стал губернским начальником и первым делом расстрелял мэра, женился на начальнике станции и захватил все груженые вагоны, оказавшиеся на путях в данный момент (не пугайтесь, начальником станции была женщина, родственница столичного комманданте, которую сослали сюда в почетную ссылку за некоторую вольность нравов. За ней бурно ухаживали мэр и комендант, ну и борьба за руку и сердце прекрасной мулатки увенчалась полной победой возвысившегося коменданта, не в последнюю очередь благодаря умению обращаться с браунингом Хай Пауэр).
Среди трофейных вагонов оказался и эшелон с цементом и этот факт нам несколько позже весьма пригодился, в первую очередь благодаря извилистому ходу мысли нашего старшины. Надо добавить к портрету коменданта Хулио (его действительно так звали) его страсть к мотоциклетному спорту. У него был настоящий армейский Харлей, с которым он не расставался видимо даже в спальне и на котором в день назначения рассекал по городу, паля в воздух, (впрочем, в другие дни тоже). Надо сказать, что и эта инфа легла четко в строку, но об этом несколько позже.

И тут рассказ лейтенанта остановился на самом волнующем месте. Вдалеке показался блокпост, на которым уныло висел флаг новой республики, но лейтенант скомандовал в свой уоки-токи приготовиться к бою.
Таракан осторожно спросил его, мол, чего за паника, там же вроде свои? На что лейтенант удивился тому, что мы не узнали ханга на суетящихся у блокпоста людей, ведь такие ханга бывают только у врагов. Мы дружно согласились с союзником. Подумав про себя, что хорошо бы ещё выяснить, а кто такой ханга - типа часть тела или одежда. Лейтенант назначил боевой порядок и сказал, что мы можем достать свои пулеметы, так как они могут оказаться не лишними в бою, чем заслужил уважительный взгляд Тарасюка, который сам упаковывал РПД в тряпьё до полной неузнаваемости снаружи. Наши пулеметы, слава Марксу, не пригодились, и смешанный кортеж, наконец, прибыл к месту назначения.

Мы были на этот раз как два шампуня в одном флаконе - с одной стороны, будучи братскими геологами, мы что-то искали, а с другой стороны, как братский народ из второй родины Ме-109 (с нами для полноты правдоподобности был даже самый настоящий геноссе Дитмар, владевший обоими мовами), мы чисто по дружбе завезли для местной железнодорожной диспетчерской какую-то важную электрическую хрень (Дитмар как раз и был специалистом по этой хрени), в которую при каждой перемени власти обязательно выпускали очередь из автомата, и электрический же насос для местной паровозной водоразборной колонки, который с таким же постоянством воровали при каждой смене власти, независимо от политической и сексуальной ориентации победителей. Ну и в главных, конечно, у нас был спецгруз, который, как уже было сказано выше, мы должны были доставить в этот город и ждать дальнейших распоряжений. И дальнейшие распоряжения не заставили себя ждать...

Когда Барон прочитал радиограмму из Центра, он выдал такую бранную руладу, что даже обезьяны, занимавшиеся сексом на карнизе соседнего дома, стыдливо покраснели. Приказ был следующим: «...Спрятать груз в данном населенном пункте там, где его нельзя изъять незаметно...». Итак, минуя обсуждение, мы приступили к исполнению.
Учитывая, что мы были тут уже третий день, Тарасюк досыта нашнырялся по окрестностям и прекрасно знал, где что лежит полезного и вообще, он даже успел выменять на две пачки французских патронов тележку фруктов. Старшина самолично покрасил пули красной краской и декларировал их как бронебойно-зажигательные (Зачем мирному торговцу фруктами нужны бронебойно-зажигательные патроны к французскому пулемету, Тарасюк даже не заморачивался).

И вот, когда во время мозгового штурма Аким в сердцах сказал: «Ну хоть бы памятник какой тут был!» Тарасюк с задумчивым видом произнес: «А цемент для памьятника сгодітся? Тут же цілий поiзд з цім цементом!» И добавил: «А який гарний мотоцикл у коменданта».
Наступила минута оцепенения всего коллектива, идея забрезжила одномоментно, старшина получил кучу одобрительных тумаков по плечам и спине и началась работа.

Утром следующего дня Таракан и Арканя, до посинения проинструктированные Бароном, прошли на прием к Коменданту-губернатору, презентовали ему новенький РПД-44 и флягу с особой министерской водкой (самолично изготовленной Тарасюком из спирта, таблеток глюкозы и лимонной кислоты), и после третьей под шоколадку устроили обалдевшему губернатору выговор за то, что он пребывает в скромности и не дает преданным соратникам по достоинству оценить и восславить героизм камарадо Хулио, который лично на мотоцикле взял штурмом город и разоблачил антиреволюционный заговор.
Был приведен ряд исторических примеров от классово чуждого Наполеона на коне до социально близкого Ленина на броневике и тема сама собой сползла к героическому мотоциклу команданте Хулио. Итак, вопрос был решен окончательно, на центральной площади города, на бетонном пьедестале будет установлен макет мотоцикла ориентировочным масштабом 3:1. Присутствующая тут же вновьиспеченная синьора Маратуна Хулио пришла в восторг и полностью нас поддержала, ибо как выяснилось позднее, у неё на этот памятник были свои планы.

Чтобы народ раньше времени не обрадовался, стройплощадку окружили высоким забором из досок и брезента и работа закипела. Пока взвод местной революционной гвардии с пригнанными, ой, то есть с приданными добровольцами рыл котлован и подвозил цемент, песок и щебенку, специальное КБ имени Циалковского и Розы Люксаембург (хохма Акима естественно), в составе Тарасюка, Дитмара, Аркани и примкнувшего к ним Таракана сооружали из двух колес от трактора Fordson Major (типа нашей Белоруси), старых рельс, кресла начальника станции, прожектора и еще кучи хлама творили чудо техники под названием «Огненный Мотоцикл революции», Дитмар, отчетливый аккуратист и педант, как и все немецкие механики, настаивал на соблюдении всех внешних мелочей и даже вставил в дивайс нерабочий мотор от разбитой легковушки.

Короче, все устаканилось к всеобщему удовольствию... Спец-груз, естественно, упокоился на дне котлована, митинг был радостным и шумным, тем более, когда с памятника упало покрывало, в кресле мотоцикла обнаружилась сеньора Хулио с РПД на изготовку и без определенных частей верхней одежды.

Вскоре согласно приказа мы покинули город. Что было с спецгрузом дальше, я не знаю, но чудо-мотоцикл сперли на третью ночь.

В наше время некий германский умелец скомстролил супермотоцикл с движком от танка Т-55. Вот думаю, не сын ли это Дитмара?

Всё правильно

Если обезьяне пытаться что-то объяснить с юмором... ну, весело так, она что - поймёт?
Правильно. Не поймёт.
А если попытаться той же обезьяне что-то объяснить совершенно всерьёз, да ещё топать при этом ногами и громогласно пояснять ей, что она тупая обезьяна - она поймёт?
Правильно. Тем более не поймёт.
А если посадить её в клетку и слюняво жрать перед еёйной физиономией банан, то она - что?
Правильно. Обидится. И не более.
Короче.
Вот есть такой Тихий океан (хотите - проверьте, но можете поверить на слово). И в него налито - что?
Правильно. Вода. Солёная.
И внутри этой воды на глубине триста метров - что?
Правильно. Подводная лодка. Причём не «Наутилус» капитанонемовский какой-там-нибудь, а ракетный себе подводный крейсер самого что ни на есть стратегического назначения. Проекта 667А.
Правильно, «азуха».
Что она там делает?
Правильно. Летит.
Именно: не плывёт, а летит. В соответствии с законами аэродина... ой. Пардон. Этой, как её... гидродинамики. Ну да, правильно. Гидродинамики! Хотя в данном случае вместо «гидродинамика» впору говорить «аэродинамика». Потому что...
Правильно. Потому что она именно летит, а не плывёт. Только не в воздухе, а в воде.
Плавучесть у лодки слегка отрицательная, рули чутка на всплытие, и она летит, как заправский аэроплан братьев Райт. Летит с шестнадцатью одноголовыми ракетками в шахтах. Летит, чётко выдерживая рулями угол атаки, а скорость - турбиной. Да ещё и с лёгким дифферентом на корму - для тех же целей, для обеспечения полёта в глубине.
Что там? Турбина? Ага, да. Турбина.
А турбина - она какого цвета?
Правильно, жёлтого. Ну, снаружи то есть. Покрашена.
А на ней такой грибок маленький есть, такая как бы пипка, которую можно потянуть наверх, сантиметров пять в диаметре - он, этот «грибок», какого цвета?
Правильно, красного. Потому что «РУКАМИ НЕ ТРОГАТЬ». Красно-пожарный цвет - он для обезьян. Не твоё - не трогай. Так было задумано.
Но тот, кто задумал, зоологию-то не учил. Тройка была у него по зоологии. У обезьян же красный цвет - для чего?
Правильно. Для притягивания. У бабуинов, например. Под хвостом красное - это не просто так.
И вот идут по отсеку - кто?
Правильно, два бабуина. Два вчерашних выпускника школы техников. А ныне - аж мичманА. По корабельному расписанию - техники КИП. Контрольно-измерительной и проверочной аппаратуры. Могут по всем отсекам лодки туда-сюда шарахаться, потому как контрольно-проверочной аппаратуры на лодке - сколько?
Правильно. До фига и больше. Вот они по всему пароходу подводному и шастают.
Ай... забыл сказать. Тот красненький «грибок» на турбине - он для того, чтобы АЗ ронять. Аварийную защиту реактора. Если что-то не так в турбине - быстро метнулся, «грибок» вверх дёрнул, АЗ упала, реактор заглох. Опасность разлёта турбины на тыщу кусочков - что?
Правильно, ликвидирована. Уф, ура.
И вот идут два гамадрила по отсекам, а на пульте ГЭУ лейтенантик печальный сидит (мы про него ещё потом кое-что расскажем), и терзают лейтенанта предчувствия. А предчувствиям нужно - что?
Правильно. Верить. И вовремя по рукам дать. По лапам. Чем-нибудь тяжёлым. Например, пудовой гирей, которая в каюте у командира дивизиона живучести.
Но не поверил лейтенант предчувствиям, да и саму турбину с пульта ГЭУ не видать. И по рукам павианьим раздвижным упором не дал.
А один обезьян другому и говорит: «Смотри, чего». А другой: «Ух, ты!» А первый: «Это надо вверх дёргать». Второй: «Да ну?» Первый: «Ну да». И - что?
Правильно. И дёрнул.
И аварийная защита (ну, которая АЗ), она - что? Правильно, упала. Реактор? Правильно, заглох. Шли на реакторе правого борта, левый чуть тёплый, готовый, но чтоб он заработал, как положено, там надо столько всего сделать, что времени на это уйдёт...
Правильно. Ни разу не пять секунд.
Реактор сдувается, турбина вслед за ним тоже, и лодка, потеряв ход, - что?
Правильно. Проваливается. На сколько?
Правильно. На двести метров. И таким образом вверх до поверхности получается уже пятьсот. Ниже - ЖОПА.
Но командир был - кто?
Правильно. Командир был зубр. Монстр. Спокойный и уверенный в своём экипаже. И команды дал - какие?
Правильно. Правильные. Правильные команды дал! Правильному экипажу с правильным кап-два в роли командира БЧ-5. И всеми остальными правильными (гамадрилы не в счёт). И вернул лодку на положенные триста метров. И поплыла она... ой, пардон!.. Полетела. Полетела под водой дальше. Готовая к пуску в любой момент - для чего и в океан-то уходила.
А бабуинам что? А ничего. А почему?
Правильно. Потому что (см. начало).
(С)
http://filibuster60.livejournal.com/414029.html