Серегу я видел один раз в жизни, когда подвез со смены своего товарища к дому.
Серёга вышел нас встречать и молчаливо ждал у ворот, пока Сашка доставал рюкзак из салона. Затем, под аккомпанемент разрывающегося цепного пса, заковылял следом за Саней, цокая протезом по дорожке. Картинка была весьма и весьма необычной.
Товарищ отнес вещи в дом и вернулся покурить к машине. Серега преданно остановился рядом. Дружок мой, заметив, что я с искренним удивлением наблюдаю за Серегой, рассказал его историю.
Ранней весной в поле нашел себе этого друга. Тот на свежераспаханной борозде валялся. Что с ним случилось никому не ведомо, но факт есть факт, лежал почти бездыханный в поле. Сломанная нога болталась на лоскуте кожи. Кровь даже не текла, на ране едва заметно запеклась. На липкой земле лежал журавль.
Завернув в тряпку умирающую птицу, Саша привёз ее в деревенский дом, осмотрел журавля и решил его выходить. Уж чего-чего, а птичьего корма было вдоволь. Смущало только отсутствие лапы, её было уже никак не спасти. Но и это не беда. Обстругал палку, сделал переходник и примотал деревяшку изолентой к остаткам ноги.
Через неделю журавль окончательно пришел в себя и был выдворен жить на улицу, где он сначала робко хромал, изучая территорию, а потом освоился. Даже носился по двору, гоняя уток и гусей, воровал куски еды у собаки и всячески дебоширил, а когда Саня возвращался домой, не отходил от него, как собачка бегая следом. За серый цвет инвалид был наречен Серегой. Сашка часто рассказывал о проделках приёмыша.
С окончанием лета Саня не редко мрачнел, боялся, что улетит жилец, а обрезать крылья птице так и не решился.
И уже как-то осенью, услышав в небе журавлиные крики, Серега, как смог разогнался и взлетел. Сделал круг над приютившим его домом и понесся догонять пролетающую в вышине стаю.

У этой парочки неделя не задалась. сержанта Балмакова за неосторожное поведение сослали дежурить на КП, стоящий на выезде из города, а Сергей Сергеич, стал заложником ситуации. Дело в том, что Сергей Сергеич был первым водителем, который пересек линию КП в начале ссылки сержанта. Его синяя «шестерка» вид имела еще тот. Боевой шрам, полученный в битве с забором на парковке, тянулся от переднего до заднего крыла. Белые, самостоятельно окрашенные диски, двухметровая антенна, систематически вываливающаяся и подмигивающая фара, передний бампер, изогнувшийся в презрительной ухмылке, и номера старого образца. Эту «шестерку» хотелось остановить даже сытым «ГАИшникам», а уж Балмакову, которому надо было повышать показатели и подавно. Поэтому он интуитивно «тормознул» колымагу. Сергей Сергеич был тогда молод и глуп, соответственно не имел еще достаточного опыта общения с блюстителями порядка, поэтому он открыл дверь после сигнала остановиться, и не вышел из машины. Он бы и окно открыл, но оно надежно было заклинено деревянной щепочкой. Сержант представился, вот откуда мы узнали, что он Балмаков, втянул морозный воздух в себя, и забил валенком, как конь перед скачкой. Он немедленно объявил, что водитель пьян, и водитель может ему доказать обратное. Началась стандартная по тем временам процедура, пройти в помещение КП, дунуть в свернутый бумажный мешочек, потом милиционер зарывался носом в этот кулечек и вдыхал выхлоп водителя. Вот после этапа «понюхать кулечек» на водителя были обращены полные грусти глаза, алкотестер, интегрированный в носовую полость, молчал... Трехкратное повторение процедуры не дало результатов. С явным сожалением водителя пришлось отпустить. На следующее утро процедура повторилась. В среду у Сергей Сергеича сложилось впечатление, что его уже ждали. В четверг сомнения рассеялись, сержант уже поджидал только его. В пятницу после четырех «втыков» на работе, полученных за систематические опоздания, а так же за отсутствие воображения в приведении отмазок, Сергей Сергеич уже самостоятельно выскочил из машины и стал орать на сконфуженного «ГАИшника». Смысл его претензий сводился к следующему: какого икса, пять дней подряд, только его... в одно и тоже время, на одном и том же месте, одним и тем же человеком... Короче, высказал все. Вжавший голову в плечи Балмаков, героически вынес атаку. А потом примирительно исповедовался: «Понимаешь, ты дверь машины открываешь, такой сивушный лабан в нос бьет, а на посту от тебя запаха нет... вот я и решил убедиться...» Оба парня, закурив, стали размышлять, что же может привести к такому эффекту. Вариантов не было. Сержант, докуривая сигарету, вдруг спросил: «Серега, а одеколон у тебя какой?» ... «Дабл виски....» подавленно ответил водитель. А вечером он этот одеколон выбросил. А с майором Балмаковым они до сих пор друзья.