Я вам расскажу, как ДЕЙСТВИТЕЛЬНО летают технари.

Еще в советские времена мой друг Игорь, после окончания Минского училища гражданской авиации, работал техником по электро-оборудованию в аэропорту Челябинска.
Однажды садится к ним опаздывающий на три часа от расписания перелетный ТУ-154 - для высадки пассажиров, дозаправки и всего прочего.
И командир этого лайнера просит встречающих технарей глянуть МСРП (магнитный самописец регистрации параметров полета), потому как тот в полете то работает, то не работает и вообще, задолбал своей мигающей лампочкой весь экипаж!

Миссия проверки досталась, как электрику, Игореше.
Он сначала глянул в кабине экипажа, где все было в порядке, а отказ подтвердился. После чего потюхал уже к самому МСРП. А надо вам сказать, что на ТУ-154 тот находится под полом пассажирского салона. Поэтому Игорек коврик в проходе убрал, люк открыл, свет в подполе включил и полез, как шахтер в забой, к забарахлившему МСРП.

Сам МСРП, почти как иголка Кощеева, упакован в оранжевый металлический шар, который в огне не горит и в воде не тонет, и для надежности - болтов по кругу немеряно. Поэтому провозился Игорь с этой железякой долго, но все-же до МСРП добрался и, что самое главное, неисправность нашел и устранил. И только стал все эти болты назад заворачивать, когда слышит - на самолете двигатели запускают!

«Во, бля, торопятся, только исправил, а они уже движки запускают!» - подумал Игорь, и стал торопливо закручивать оставшиеся болты. И, как обычно бывает при спешке - то ключ гаечный уронил, еле достал, то болтик в сторону закатился - еле нашел. В общем, наш герой-подпольщик слегка задержался. А самолет тем временем уже порулил...

Наконец, закончил Игорек работу и рванул к выходу, а люк - оба-на! - уже задраен. «Вот гады, замуровали! Гады!.. Гады!.. Гады!..» - зло думал Игорь, ритмично ударяя ногой в закрытый люк. По итогу люк открылся, и показалось испуганное лицо стюардессы. Она-то, как потом выяснилось, когда пассажиры пошли на свои места, чтобы никто из них в люк не провалился, последний закрыла и ковриком сверху прикрыла.
Ну стюардесса, что с нее возьмешь...

Еще более испуганные лица были у пассажиров! Сначала откуда-то из под пола раздаются жуткие удары, затем с помощью стюардессы из какого-то секретного лаза появляется кто-то злой, черный и матерящийся - то-ли черт, то-ли террорист - и прямым ходом бежит в кабину экипажа!
Есть от чего обосраться!

А в кабине экипажа командир Игорю сказал прямо: «Все, парень, мы уже на исполнительном старте (читай - на взлетной полосе перед взлетом), да и опаздываем порядочно. Пока объясним что к чему, пока назад зарулим, пока трап подгонят и вся прочая херня - еще лишний час накрутим! Так что сиди, не рыпайся, полетишь с нами до Москвы, через день с нами-же назад вернешься! Понял?!»

Предложение, от которого трудно отказаться... К тому-же, почему-бы на халяву в Москву не слетать - поглазеть на столицу, Кремль и ГУМ?! Единственное, о чем попросил Игореша - доложить обо всем на землю, в Челябинск, чтоб его там с собаками два дня не искали.
«Не ссы - доложим!» - сказал командир и отпустил самолетные тормоза.

Перелетчики оказались класными ребятами - а может чувствовали свою вину перед Игорем за это путешествие. Устроили его с собой в гостиницу, денег на московские смотрины одолжили и даже дали за штурвалом посидеть, полетать и летчиком себя почувствовать.

А в Москве, перед самым отлетом, на последние деньги купил Игорь в гастрономе гуся венгерского, знаете, у которого печенка и сердце были отдельно в бумажку завернуты и внутрь вложены.
Маме в подарок.

В.Хорошилов (он же Техник-Техник)

П-пк М-ов (Казанское артиллерийское, 1995 г.):
- Как же это вы, компьютеры ремонтируете, а молотка у вас нет?!

Сборы, утренний развод на работы, стоит неровный строй похмельных "партизан", вдоль строя прохаживается нач. штаба части, целый подполковник, внимательно изучая хмурые лица вверенных ему бойцов. И вдруг он видит, что один "партизан" не с похмелья, а успел уже накатить с утра пораньше. После этого состоялся следующий диалог.

Н.Ш. - Боец, да ты пьяный!
П. - (заплетающимся языком) Никак нет, товарищ подполковник.
Н.Ш. - Пьяный, пьяный, я же вижу. Сейчас мы тебя домой отправим, а в военкомат - бумагу, о нарушении дисциплины и т.д.
П. - Да не пьян я, товарищ подполковник, ща пойду работать как все.
Н.Ш. - Ну как же не пьян, вот, посмотрите, у всех сапоги начищены, а у вас хуй!

Секундное молчание, весь личный состав осмысливает услышаное, а потом грянул дикий хохот! Ржали все: партизаны, срочники, офицеры и прапорщики во главе с ком. полка, последним заржал нач. штаба, врубившись в перл, который он выдал.

История совершенно реальная, сам присутствовал при этом 5 дней назад.

Комендатура в столице одной из бывших союзных республик. Внезапно заболел Андрейка Демьянов, водила коменданта. Взял себе человек и заболел. Вызывают слугу вашего покорного и молвят - вот, Демьянов заболел, серьёзно, температура высокая. А тащ Командир каждый четверг дочку свою на культурные мероприятия отправляет. Свезёшь, куда скажут, подождёшь, потом до дому. Освободишься - сразу назад, тут совещание будет, может, товарищей командиров по домам развезти надо будет (подмигивает). «Тактощна». Я ваще-то «штрафников» на шишиге на работы возил, да по хозяйству. Товарищей офицеров-то много тут лазит, да у всех хозяйства в городе, да около. Так что, по-хозяйствам я и усилял оборону.
В назначенное время ожидаю дитятко в назначенном месте. Приходит, фуфыра такая, подкрашена где надо, затянута где надо, в общем, конфетка лет 17-ти. Плюхнулась на седушку, смотрит на меня. А-а-а, новенький, здорово. А Андрюшка где? А-а-а, заболел? Ой, как жалкаааа.
Ну ладна, мы сегодня в цирк поедем, только сначала подружку заберём, лады? Лады - говорю, мне то что? Служба идёт, бензин казённый. Лады, поехали. Доехали до подружки, фуфыра моя выпорхнула, в подъезде исчезла. Десь минут, полчаса, нету. Ну, а мне-то пофигу, радио включил, печечку. Сижу покуриваю, оттягиваюсь. Вдруг в окошечко тук-тук. Фуфы-ы-ы-ыыра моя-я-я-я! Перегаром дышит. Идём, говорит, кофейку там, с бренди, хочешь? Ну ясно дела, ещё и кофейку с бренди (что такое бренди? тогда не знал). Поднялся, в обшем, в квартиру, а там ещё одна фуфыра сидит. Краше моей, комендантской фуфыры. Осмотрела меня, ничего, говорит, водила новенький. Откуда? Из Саранска? Ой, а где это? Армения, небось? Люблю армян. Ну, садись, не стесняйся, расслабляйся. Тока не забудь, если што - в цирке мы были, там Куклачёв сегодня. Знаешь, кто такой Куклачёв? Ну и ладненько. Попили мы, покурили всякую бяку, развезло меня с непривычки. Не буду вас томить, трахнули меня фуфырочки, форменно взяли и трахххнули. Фуфырочки отходят, голодный солдатик лучше сытого качка, говорят. Ты, говорят, лучше Андрюшки, ты теперь всегда приезжай, а ещё лучше - вместе с Андрюшкой. Разговелся от страстей таких, но , говорю, курочки, цирк закончился, пора по норкам. Да, говорят, ЦИРК ЗАКОНЧИЛСЯ! Тут ключик в скважинке клик-клик а в двери этот стоит, тот самый который меня вызывал, и комендантову дочку покатать приказал. Мы, как полагается, в полунеглиже, с ножки на ногу переминаемся. А он - не, говорит, для вас, курочки, цирк может и закончился, а вот для него (ну, это про меня) ЦИРК только НАЧИНАЕТСЯ. Антракта не будет. Финита ля комедия.

Кто их поймёт, этих женщин!

Осень 1980 года, Северная Карелия, 909 военно-строительный отряд, пос. Новый Софпорог - пос. Тунгозеро - гарнизон Верхняя Хуаппа.

Итак, наступила осень. Собран в закрома родины урожай картофеля, в нашем гарнизоне наступила новая эпоха, радостная для старослужащих и грустная для первогодков. Молодые грустили, что теперь начнутся наряды на чистку картошки, второгодки радовались, что смогут жарить картошку. Дело в том что к началу лета съедалась вся картошка и на второе готовили в основном каши и капустное рагу (просто варёная квашенная капуста). И так до нового урожая. Осенью маневровый тепловоз притаскивал в Новый Софпорог вагоны с картошкой, а до Хуаппы эту картошку возили самосвалами нашей "дурколонны" (дорожно-строительной). Это повторялось каждый год.
Поскольку солдаты имели склонность загонять картошку местным жителям, целыми МАЗами, то сопровождающими к ним давали прапорщиков. Это было очень "мудрое" решение :)) Теперь продажей картошки налево занимались сами прапорщики, солдаты-водители просто возили и ссыпали её куда прикажут, и вообще были не при делах, им ничего не перепадало. Впрочем, справедливости ради, воровали умеренно, большая часть картошки всё же попадала на овощесклад Верхней Хуаппы.
Итак, я еду на МАЗе, гружённом картошкой от Софпорога в родимую Хапу. Сопровождающим был наш взводный прапор Серёга Корюхов (фамилия изменена). Здоровый, под два метра ростом, уральский парень, видный, с атлетической фигурой "и румян, и пригож сам собой"(с). И чего в прапора подался? Неужто сидеть до сорока лет, самые лучшие свои годы, в занюханом гарнизоне в лесной глуши - это самое большее, на что он способен? Как говорили у нас о прапорщиках: "Жизнь прошла мимо." Впрочем, платили в стройбате командирам хорошо, да ещё северные надбавки, пайковые и т. д.
В Старом Софпороге, перед пограничным шлагбаумом (погранзона всё-таки), мы свернули в сторону и заехали во двор к местному карелу, с которым Серёга уже договорился о гешефте. Разворачиваясь, я нарочно зацепил столб ворот и вывалил картошку так, что она засыпала двери сарая. Так тебе, сука, чтоб ворованное поперёк сраки тебе встало. Конечно, не картошку мне было жаль, а то, что я не в доле. Карел начал было орать, но я прикинулся шлангом, сделав тупое лицо: "Что с солдата возьмёшь... Дикие мы, из лесу, вестимо!"
Получив от карела деньги, Серёга скомандовал: "К магазину!" Там он основательно затарился: ящик водки (на Севере у нас только ящиками брали), консервы, несколько буханок хлеба и т. д. У меня ощутимо засосало под ложечкой, пообедать в отряде не успел. Но клянчить у прапора не стал, не новобранец какой сопливый, уже 10 месяцев отслужил, "честь имею". Если нормальный мужик, сам догадается угостить чем-нито, всё ж таки я ему картошку отвёз. Но взводный не догадался...
На пограничном КПП солдат понимающе хмыкнул, когда прочитал в моёй путёвке "груз - картофель" и увидел пустой кузов. Впрочем, ему до лампочки, к режиму погранзоны это не относится. И мы поехали дальше, по дороге минуя примечательные места: Чёртов Поворот, Смерть-гора. Много лесовозов перевернулось на этих сопках.
Когда проезжали Тунгозеро, навстречу нам, чуть не под колёса МАЗа, кинулась пожилая женщина с воплями:
- Ой, рятуйте, люди добрые, убивают! Караул!!!
Лоб у неё был рассечен, по лицу текла кровь.
За ней гнался мужик ханыжного вида с внушительным дрыном и зверской мордой:
- Убью, сука лагерная! Куда заначку дела?! Крысятничаешь, падло!
Мы с Серёгой посмотрели друг на друга и, не сговариваясь, приняли единственно правильное решение. Я выполнил экстренное торможение и мы выскочили из машины. Мужик-алкаш с размаху налетел на кулак Серёги и грохнулся на землю. Видимо, поскользнулся. Пытаясь его поднять, мы нечаянно уронили его снова. Итак несколько раз подряд. При падении на землю у мужика на лице остались следы лёгких побоев, неопасные для здоровья. И вдруг жена того алкаша, схватив с земли выроненный мужиком дрын, с хрустом врезала им Серёге по спине, меж лопаток:
- Вы что ж, ироды окаянные, делаете! Мужа моего убиваете, изверги! Нелюди, звери!
- Саня, бежим! - мгновеено выдал взводный своё командирское решение.
И мы рванули к машине, благо она недалеко. Серёга - парень здоровый, ноги длинные, и скоро оказался во главе нашей пешей (бегущей) колонны, в передовых частях отступающих войск. Я со своей хромой ногой драпал следом, прикрывал отход главных сил в лице командира.
Мы пулей влетели в кабину МАЗа, баба метнула вдогонку нам дрыном, который влетел в центральную стойку лобового стекла, к счастью ничего не разбил. Мужик, размазывая кровь с разбитого лица, обидно захохотал. Я включил вторую передачу и мы позорно бежали с поля боя. Через некоторое время сообразили, что едем не туда, проскочили поворот на Калевалу. Развернулись и снова проехали место нашего разгрома. Баба причитала и хлопотала вокруг мужика, а тот соколом смотрел вокруг, словно это он спас жену от побоев. Нам он погрозил кулаком, дескать: "Получили? Ещё хотите?"
- Чтоб я ещё когда вмешивался в семейные разборки, - вздохнул Серёга, - да пусть бы он лучше её убил!
- Кто их поймёт, этих баб! - поддакнул я сочуственно. - Спина сильно болит?
- Да уж, врезала она мне от души.
Но мысль о водке продолжала сверлить меня неотступно. И я начал осторожно:
- А может водочки тяпнем по чуть-чуть? Такое дело, паньмайшь, обмыть надо, стресс снять.
- Ты за рулём, вообще-то, - буркнул Серёга.
Как будто это когда-то мешало кому у нас в тайге! Да все гражданские шофера в нашем ЛПК поддатые ездят, если есть на что водяры купить. Гаичников тут многие за всю жизнь ни разу не видели. Да и машин, признаться, мало ездит, тайга всё же, глухомань.
Блин, век себе не прощу, что смалодушничал тогда, стал клянчить у взводного. С тех пор твёрдо определил для себя: угощают - ну, можно и выпить, если хочется. Но сам не клянчи никогда.
Потом, постояв немного, пока прапор хряпнул слегонца водочки с тушёнкой, вернулись обратно в Софпорог, за следующей партией картошки. Не пустыми же на Хаппу ехать. Тем более, что никто не контролировал количество вывезенного, главное - чтобы весь вагон картошки на Хапу вывезли.
С Серёгой после этого я весь день не разговаривал. Не то, чтоб обиделся на него, не хотелось просто. Не о чем было.