Вечер в казарме.
Одноактная пьеса. Рекомендована политуправлением для постановки коллективами художественной самодеятельности подразделений от батальона и ниже.

Действующие лица:
Шура - старшина дивизиона.
Капитан - офицер в звании капитана лет 35 от роду.
Дневальный - неизвестный солдат.

Вечер. Офицеры после проводов товарища в отпуск уехали на машине в посёлок, остались Шура и Капитан. Для них в ленинской комнате поставлены кровати. Отбой уже был, тихо.

Шура: Дневальный!
В коридоре звук приближающихся шагов. Входит дневальный.
Дневальный: Товарищ старшина?
Шура: Тазик!
Дневальный уходит. В коридоре звук удаляющихся шагов.
Капитан, сонным голосом: Шура, зачем тебе тазик?
Шура: Рыгать буду.
Капитан, мгновенно проснувшись: Шура, блядь, ты охуел, и так дышать нечем!
Шура: Дневальный!
В коридоре звук приближающихся шагов. Входит дневальный с тазиком.
Дневальный: Товаришь старшина! Тазик!
Шура: Отставить тазик! Выводи.
Занавес.

Рождественская история. Продолжение.
Ну, вот и Генин УАЗик появился, правильно, сперва у младшему на концы пошел. О, сам 'на концы' встал. Младшой в УАЗик ломанулся, точно чай привез. Или кофе? Гена сам из дома банку кофе приносит, если знает, что мы больше недели через шесть роем. Только он и Шура Кондратюк. Мы, правда, сами иногда скидываемся и их просим купить, но он и сам покупает. Классный мужик! От других фиг дождешься. Да ладно, они и не обязаны. Что-то он там засиделся, боец. Нет, вылазит. Обана! Он еще в сортир поперся в диспетчерскую, офигеть! Ладно. Подождем. Ты посмоти! Филиппинцы мои зашевелились. С чего бы это. А это они давление проверяют, да грузимся, грузимся. Стендера гудят, манометры дергаются.
- Э-э! Май френд! Хау ар ю? Вэри колд!
- Да пошел ты! Колд, колд! Твою так!
- О кей! Бай!
- Бай, бай!
Ну, вот и младшОй сменил Гену.
- Товарищ капитан! Пограничный наряд в составе…
- Ладно! Все нормально?
- Так точно! Все на борту, без опоздавших.
- Добро! Шуруй в машину, там кофе в термосе и хлеб, перекуси, а я пока постою, только давай быстрее, а то мне еще на район ехать.
- Есть!
Ух, елки! Как тут тепло-то. Везет водилам!
- Блин, давай быстрее, все машину выстудишь!
- Не чего, не сдохнешь, обоз! Я в шубе, тут ногу хрен поднимешь, а ты выеживаешься. Давай, где тут кофе с хлебом?
- Везет вам, 'махновцы' в сухомятку стоят!
- А то! У нас сегодня Гена!
- Нормальный мужик!
- Дай прикурить!
- Ну, ты даешь? И тебе кофе, и хлеб, и сигарету!
- Сиди уж, салага! Послужи с мое!
Ладно, все в меру хорошо, пойду Гену менять, а то он в сапогах на моем железе околеет совсем.
- Все, товарищ капитан, спасибо!
- Ну, бывай, я дальше пошел! С Рождеством тебя!
Ну, надо же, уже Рождество. А я и не знал. И хохлы наши молчат, во загнобили службой. На гражданке народ гуляет, колядки всякие, жратва, винцо, водочка. Эх! А тут!
Гена сегодня на гавани проторчал час, пока всех напоил-накормил, поссать отпустил. Нет, классный он мужик! Ну, вот и все, УАЗик подпрыгнув на рельсах, блеснул огоньками и умотал на район. Нужно мужикам звякнуть.
- Аллё-ой! 25-ый? Смотри там!
- Понял! Что Гена привозил?
- Кофе и хлеба!
- Класс, а то у меня уже кишки свернулись.
- Саня, а какого хрена ты не жрал?
- Да спать очень хотелось, я младшему сказал, чтобы он мне колбасы взял и хлеба, я тут заточил втихую, а есть еще больше захотелось.
- Ладно, минут через двадцать будет у вас, пожрешь.
- Пока!
- Пока!
Кофе хватило ровно на полчаса, а потом здоровый шмат хлеба сыграл свою роль. Стало клонить в сон. Ладно, попрыгаем. Скоро рассветать будет, а там и до смены не далеко. Курнуть еще что ли? Покурили, попрыгали, руками помахали. Вроде проснулись. Дозор проходил, с Вовкой потрепались, курнули. Он 'Мальборо' у диспетчера стрельнул. У них там разгуляево полное, народ Рождество отмечает. Везет же людям! А, ладно. Вот и восемь. Смены только еще не видно, тупят сволочи. Ну, мы им сделаем смену! Вон уже и солнце выползает. Ты смотри, красота-то, какая! Пар от трубопроводов осел на ветках редких кустов и деревьев богатой бахромой и заискрился в лучах солнца. Класс! О, вон и 'шишига' наша летит. Слава Богу! Скорее бы в отдел, спать. Вон и Серега Мельник идет, странно, могли бы и на другой причал поставить.
- Привет!
- Привет!
- Все нормально?
- Порядок в погранвойсках! Чеши грудь…

Ну и что же, что шотландский стрелок ходит в клетчатой юбке? Означает ли сие, что и наш брат гусар должен скакать на парад в декольте с глубоким вырезом?

козьма прутков

Шоферские истории (сериал).

Зима 1996 года, Онкологический центр им. Петрова в пос. Песочное под Санкт-Петербургом.

Я был там в местной командировке по делам, связанным с моей работой. И вот, когда уже направлялся обратно к платформе, чтобы сесть на электричку, я увидел перед воротами центра буксующий BMW.
У меня еще со службы на Севере, где я был водителем МАЗа, выработалась привычка: увидел буксующую машину - подойди, подтолкни. Взаимовыручка очень развита среди тамошних шоферов.
И сейчас я также молча подошел к буксующей машине, уперся руками в капот и стал выталкивать ее из снежного сугроба. Из под передних колес в меня вылетали комья снега.
"Разве бывают BMW с передним приводом?", - по-шоферски удивился я. - "Или у него полноприводная модель?"
Когда совместными усилиями, раскачкой и моими подталкиваниями, машина почти выбралась из сугроба на дорогу, я на секунду поднял голову, чтобы крикнуть водителю: "Поставь передние колеса прямо!"
И тут я увидел. И поразился. В салоне, кроме водителя лет сорока пяти, сидели еще двое: крепкая бабенка лет сорока и парень лет двадцати. Они сидели в теплом салоне, смотрели, как я толкаю их машину, но даже не подумади выйти и помочь мне. Хотя им это надо было в первую очередь.
Я сплюнул им по колеса и, смачно выругавшись, пошел на электричку.

Они шли по спящему городу, два друга неразлей-вода, Сашка и Лешка. Шли, уперевшись друг в друга плечами, являя своими телами конструкцию, со стороны похожую на крышу домика. Шли, сопя и пытаясь напевать какую-то песню о море. Мотив не угадывался. Курсантские фуражки были лихо задвинуты на затылок, чудом зацепившись козырьками за вихрастые макушки.
Шли тяжело. Теплая водка, запитая пивом душным летним вечером, учитывая, что в организме она встретилась с попавшим туда чуть ранее дешевым портвейном, отбила напрочь почти все рефлексы, и врожденные и приобретенные.
Но настоящий моряк, да еще будущий полярник, никогда не позволит себе роскошь отключиться в канаве, настоящий моряк имеет для таких случаев автопилот. Автопилоты вели эти тела к теплым койкам общежития тогда еще ЛВИМУ, или, попросту, 'макаровки'. Пройти еще надо было ни много, ни мало - пол Васильевского острова.
- Табань, - сказал вдруг Сашка, с трудом принял вертикальное положение и остановился.
Лешка, внезапно оказавшись без дружеской поддержки, по инерции пролетел некоторое расстояние по сложной дугообразной траектории, ушел головой в кусты и засопел там, пытаясь включить задний ход. Удавалось плохо, даже можно сказать, никак не удавалось. Сашка, будучи более крепким на выпивку, выволок корешка из зарослей и нахлобучил ему фуражку козырьком на ухо.
- Слышь, - сказал он, - какого хрена мы потащимся в общагу, у меня в этом доме баба живет, - и ткнул чумазым пальцем в темные окна квартиры на пятом этаже.
Лешка, потоптавшись на месте, в несколько приемов повернулся в сторону дома, вскинул голову, уронив с нее фуражку, и попытался сконцентрировать блуждающий взгляд на том месте, куда указывал товарищ. Сашка поднял фуражку друга и напялил ему на голову козырьком назад.
- Заночуем здесь, понял?
Лешка опять в несколько приемов повернулся к товарищу и, икнув, сказал:
- Ага:
Потом подумал и икнул еще раз, преданно глядя повлажневшими от счастья глазами.
- Пошли, - коротко бросил Сашка, и походкой канатоходца, пытающегося удержать равновесие, направился к подъезду, подошел к нему, остановился, почему-то сделал несколько судорожных приставных шагов в сторону, ухватился за водосточную трубу и: полез по ней вверх. Лешка, во всем доверявший товарищу, пополз по трубе следом.
Почти на уровне третьего этажа секция водосточной трубы, по которой в этот момент карабкался Лешка, выпала и тот полетел в обнимку с ней вниз, громко грохоча жестью обо все выступающие части дома, и, приземлившись на клумбе, мгновенно отключился. Сашка оказался отрезанным снизу, и, несмотря на возникшие сомнения в слегка протрезвевшем от увиденного мозгу, мог продолжать двигаться теперь только вверх.
В это время в ближайшем к нему открытому настежь окне появляется на шум заспанная и помятая физиономия немолодой тетки. Увидев в метре от себя пыхтящего мужика, судорожно цепляющегося за трубу и источающего волны перегара, тетка хватает с подоконника горшок с цветком и с воплем:
'Воры!' швыряет его в Сашку. Тот, каким-то чудом перехватив летящий ему прямо в репу этот немалых размеров предмет, с криком: 'Ты чо, дура, делаешь!' почти без замаха отправляет его обратно. Грохот, крики, звон разбитого стекла, от неожиданности Сашка не удерживается на трубе и летит вниз, прямо на своего друга, лежащего в отключке на клумбе, все еще в обнимку с трубой.
О том, как они уходили от погони, как добирались до общаги и пробирались мимо дежурного офицера, можно еще долго рассказывать, но я удержусь от этого захватывающего повествования.
Расскажу только, что получивший наибольшие повреждения Леха долго страдал, спать он мог только на идеально ровной поверхности, а так как обычная панцирная койка таковой не являлась, напихав под матрац досок.
Когда садился, уморительно топтался, отклячив зад и держа спину в неестественно прямом положении. За все это и получил прозвище 'Ровный', которая приклеилась к нему надолго.

автор - Vic.
взято с http://www.anekdot.ru/an/an0212/o021216.html