Огонь, вода и медные трубы

После выхода на пенсию старший механик рыболовецкого траулера (по-флотски - "дед") Василий Никифорович Курган вернулся в родной город. Его друзья детства, так и прожившие в нем всю жизнь, встретили старого товарища с радостью. Один из них, ставший председателем горисполкома, поднажал, где надо, и Василий Никифорович стал капитаном прогулочного катера "Олег Кошевой", что дало ему чувство значимости, неплохую зарплату и гордое право капитанского мостика. Да еще несколько раз в неделю - непередаваемое наслаждение встречи со старыми друзьями, поджидавшими его у причала в служебной "Волге" с заветными напитками и закуской.

***
Военный строитель, рядовой Конякин с усердием долбил землю лопатой. С каждым молодецким ударом штык ее погружался в отвратительную глину не более чем на три сантиметра. План измерялся в кубометрах, и он раз за разом беспощадно вонзал железо в безответную глину, сосредоточенно думая о перекуре. Рядом с ним с намного меньшим усердием, но таким же результатом ковырялись в земле его сослуживцы с Памира, отзывавшиеся на клички "Груша" и "Чебурашка". И когда к траншее подошел бригадир Михайлюк, то она, траншея, пребывала в том же состоянии, что и час назад.
Бригадир посмотрел на Грушу с Чебурашкой и спросил:
- Эй, вы там, полтора землекопа, вы норму давать будете?
- Какой норма, огрызнулся Груша, - лопата согнул на этот земля.
Подошедший Конякин утер со лба пот и веско добавил:
- Монолит! Хрен чем возмешь.
Михайлюк осмотрел поле боя и сдвинул пилотку на затылок.
- Блин, ничё хорошего у нас тут не выйдет, - согласился он, не догадываясь, насколько пророческими окажутся его слова, а если бы догадывался, то прикусил бы он себе язык, и молча ушел.
- Ладно, давайте скидываться. Там - Михайлюк махнул рукой в сторану гражданской стройки,- "Беларусь" стоит. За чирик он нам все сделает.
Груша тут же деловито бросил лопату и потопал к землякам собирать деньги.
Конякин же вылез из траншеи и зашагал к бытовке - вагончику на колесах, от усердной работы он сильно вспотел и решил вскипятить себе чаю. Солдатский вагончик и вагон-прорабка стояли торцами перпендикулярно берегу реки. Кромка берега, отделяющая прорабку от воды, была покрыта все той же желтой глиной, на которую Конякин смотрел с профессиональным отвращением.
В бытовке он взял заранее заготовленную трехлитровую банку с водой и приступил к нехитрому ритуалу кипячения воды в условиях стройки. Главным инструментом был кипятильник, изобретенный еще, наверное, на строительстве пирамид - два лезвия "Нева", прикрученные к жилам кабеля, параллельные друг другу с зазором в один сантиметр. Второй конец кабеля, в полном соответствии с правилами техники безопасности оборудованный штепселем, Конякин и воткнул в розетку. Он опустил лезвия в воду, и вода между лезвиями закипела и забурлила мгновенно. Осталось только водить кипятильником в банке, пока вся вода не прокипит и - заветный кипяток готов. Всецело поглощенный процессом, военный строитель не сводил глаз с жужжащего прибора и интересно бурлившей воды. Увлеченный магией электричества, он, к сожалению, не заметил, как на оклеенной дешевыми обоями стенке, там, где проходил провод, питающий розетку, вдруг появилась и стала проступать все явственнее дымящаяся черная полоса. Потом обои вдруг разом вспыхнули и весело и решительно зашлись зелеными языками пламени. Запахло дымом. Не заметить такое было уже нельзя. Конякин стремительно обернулся, изо рта его вырвался невнятый всхлип. Резким движением он рванул из розетки шнур, но огонь от этого почему-то не погас.
- Вода! Нужна вода - промелькнуло в голове Конякина. И, о чудо, вода была прямо перед ним - в банке. Он радостно схватил голыми руками банку с кипятком и, громко закричав, уронил ее на пол. Огонь стремительно распростронялся по бытовке. Становилось темно и было уже трудно дышать от дыма. Конякин понял, что пришло время отступать. В порыве хозяйственности он схватил обожженными руками кривой лом и с воплем "И-и-и-и-и-и, бл*!" выбежал из вагончика.

Конякин, как в замедленном кино, видел своих сослуживцев, вылезающих из траншеи, как из окопа в атаку, и с лопатами бегущих к бытовке. Впереди, как пологается, мчался с глазами, широко открытыми от ужаса, командир. Добежав до Конякина, он остановился, и задал абсолютно дурацкий (с точки зрения Конякина) вопрос:
- Что случилось?
Конякин показал рукой на ярко пылающий вагончик и прояснил ситуацию:
- Пожар!
Михайлюк внял обьяснению и стал растерянно озираться по сторонам, очевидно, в поисках чуда, но тут его подергал за рукав Груша.
- Ээ командыр,- спросил Груша,- прорабка спасат будэм?
До Михайлюка медленно и неумолимо стала доходить опасность близости двух вагончиков. Он бросился к прорабке, уперся в нее плечем и заорал призывно:
-Навались! Откатывай!,- толкая прорабку от горящего вагончика. Однако сделать это было трудно, потому что колеса прорабки были тщательно заблокированы кирпичем, как раз-таки, чтобы случайно не покатилась. Конякин, заметив проблему, как был, с ломом в руках, стал ногами пинать кирпич под одним из колес. Кирпич стоял насмерть. Михайлюк, поняв задумку подчиненного, подлетел к нему, выхватил из рук лом и тюкнул в кирпич, попав однако во что-то мягкое, отчего Конякин заорал и стал прыгать на одной ноге. Бригадир, стараясь не смотреть на раненого бойца, продолжал сражаться.. Следующим ударом кирпич был раскрошен, а там, подоспевшие солдаты выбили стопоры из под остальных колес и, навалившись дружно, начали толкать вагончик под крик бригадира.
Прорабка медленно, сантиметр за сантиметром, стала отодвигаться от горящей бытовки.
-Давай, - орал Михайлюк,- Взяли!
Упирающиеся военные строители, кряхтя и пыхтя, толкали вагончик, который шел чем дальше, тем легче, постепенно набирая скорость.
Тут Михайлюк поднял голову, глянул вперед и внутри у него похолодело. Он на мгновение остановился, потом набрал полную грудь воздуха и заорал:
-Стой! Куда! Держи прорабку! - и кинулся вдогонку вагончику.
Оторопевшие от такой переменчивости в начальстве военные строители, замерли, глядя на цеплющегося пальцами за плоскую поверхность стенки бригадира... А прорабка, покачиваясь на ухабах, катилась, набирая все большую скорость вниз по наклонному берегу реки и остановить её было уже невозможно. Она с разгону влетела в воду, подняв тучу брызг. Надо заметить, что берег со этой стороны реки сразу от кромки воды резко уходил вниз и прорабка, клюнув сначала носом, затем выровнялась и, неожиданно для бригады военных строителей, бодро поплыла зеленым лебедем вниз по течению, покачиваясь слегка на небольшой волне. Течение стало было ее разворачивать, но все имеет свои пределы, и плавучесть вагончика была невелика. Удалившись от берега, на котором стояли с открытыми ртами военные строители, около десяти метров, прорабка вдруг сдалась, начала кренитсься и резко пошла ко дну. Через несколько секунд она полностью погрузилась в воду и только отдельные пузыри напоминали о ее существовании.
Михайлюк был поражен в самое сердце, но сдаться без боя был не готов. Он с усилием сглотнул слюну и оценивающе посмотрел на Грушу.
-Груша, раздевайся - нырять будешь, - хрипло и решительно обявил он. - Сейчас подгоним развозку и будем вытягивать.
-Я не умею, - честно признался Груша, в слабой попытке спасти свою жизнь упираясь взглядом в обезумевшие глаза бригадира... Однако, похоже, что утопить в этот же день еще и развозку с Грушей Михайлюку была не судьба.

Ведомый твердой рукою Василия Никифоровича Кургана из-за излучины реки показался прогулочный катер "Олег Кошевой". Василий Никифорович пребывал в прекрасном расположении духа. На берегу его ждали друзья, напитки и бесконечные воспоминания о годах былых и веселых. В предвкушении встречи Василий Никифорович уже принял маленько и радостно улыбался кораблю, реке, ветру. На корабле громко играла музыка, светило солнце, по глинистому склону берега к реке бежали молодые ребята в сапогах и приветливо махали ему руками. Поотстав от этих добродушных и, по-видимому, хороших юношей, неуклюжими прыжками скакалo какое-то бесформенное кенгуру и тоже махалo Василию Никифоровичу руками. Этот факт слегка удивил капитана, но, видавший виды моряк решил виду не подавать, мало ли что молодежь придумала - шутники они, годы такие.
Отвечая на приветствия, капитан дал гудок. Лучше бы он этого не делал, так как многие пассажиры привстали чтобы посмотреть, что там такое. В этот момент прогулочный катер "Олег Кошевой" с размаху и со скрежетом налетел на прорабку и встал намертво. Падая уже, капитан со странной отстранненностью наблюдал за гражданином среднего возраста в тёмных брюках, майке, и шляпе, который секунду до этого стоял у поручня, жуя бутерброд, а теперь летел за борт все еще с бутербродом в руке, но уже без шляпы. Визги и крики кувыркающихся пассажиров произвели на упавшего капитана пробуждающее действие, он вскочил на ноги и, схватив спасательный круг, помчался к правому борту, где прокричав положенное "Человек за бортом!" точно и ловко метнул в выпавшего гражданина спасательный круг. Тот вцепился в него намертво и стал смотреть на капитана круглыми от удивления глазами.
На берегу в оцепенении стояли военные строители, беспомощно глядя на дело рук своих, даже Конякин замер и затих, стоя на одной ноге. Черный клубящийся дым поднимался над горящей бытовкой. Из корабельного громкоговорителя над театром военных действий разносилось поднимаясь все выше и выше в небо, прочь от грешной земли:"..И под венец Луи, пошел совсем с другой. В родне у ней все были короли.."
1.9180327868852

ЭДИК-СФОЛОЧЬ
Подсобное хозяйство полка было небольшим, но крепким. В наличии имелись поросята, четыре дойные коровы и пара-тройка-четвёрка десятков курочек.

Кроме этого, на хозяйстве имелся прапорщик Пурчел (автор думает, что это всё же позывной, а не фамилия). Пурчел был начальником и по-русски почти не говорил. Он вообще почти не говорил. Говорят, на внутренней подкладке его фуражки хлоркой был вытравлен весь необходимый лексикон в составе двух слов. "Сфолочь" и "Ёбтфоюмать". Так что перед тем, как воздать должное нашалившему бойцу, Пурчел снимал фуражку, долго читал её содержимое и только после этого открывал рот.

Теперь солдатики. За всё про всё - куцый взвод, около 10 человек. Ибрагим ходил вечно обкуренным, как паровоз локомотива. Косуля вечно косил одним глазом и помногу раз переспрашивал полученные указания, чтобы тут же позабыть. Черепанов всё больше молчал и оттачивал мастерство футболиста, обучая курочек динамике полёта. Сиделкин каждый день пил по десятку сырых яиц, и после этого упражнялся в вокале, дёргая коров за вымя. А ещё... Хрен с ними, с остальными. Перейдём сразу к Леньчику. Он был самым нормальным и самым старослужащим. Поэтому о нём сказать, в общем-то, нЕчего.

Хотя, нет. Отличительной чертой Лёньки было то, что он, единственный из всех срочников, умел разговаривать с Пурчелом и прекрасно его понимал. А всё потому, что, как и Пурчел, обожал собак и когда-то посещал клуб служебного собаководства.

Ну и последний главный герой нашей байки - Эдик. Его маманя, Эльза, была чистокровной немецкой овчаркой, списанной по возрасту с периметра на хозяйство. Эдик был красноречивым свидетельством того, что и в животном мире имеют место быть нетрадиционные половые ориентации. Его отец, скорее всего, был или гидравлическим прессом, или гидравлическими же ножницами для строительной арматуры. Эдик на счёт раз перекусывал черенок лопаты, а на счёт два преобразовывал его в тысячи зубочисток. Кроме этого, его рост в холке достигал роста полугодовалого жеребца, а лай напоминал лязганье железяк. Окрас был традиционным немецким, но длина шерсти в два-три раза превосходила все известные стандарты. А ещё он обладал буйным нравом, мешком гвоздей-соток в заднице и необыкновенной привязанностью к людям.

И ходил Пурчел по хозяйству в сопровождении Лёньчика и Эдика. И настало такое время, что троица заскучала и постановила, что собачку надо немного подрессировать. А то в армии она, или в доме терпимости?!

С апортом Эдичка справился довольно быстро. Причём, голосом команду отдавать было совсем необязательно. Можно было просто сымитировать бросок, и пёс исчезал, оставляя за собой только лёгкий душок гари. Брошенный предмет он не возвращал никогда. Да это и ни к чему было. В основном ему бросали огромные мослы, от которых, в лучшем случае, оставалась мука.

Сидеть, стоять, лежать и прочую ерунду, пёсик тоже одолел довольно быстро, но вида не подавал. Поэтому все решили, что дурак - он и есть дурак. Последним упражнением была попытка научить Эдичку ходить по следу. И вот тут-то он неожиданно проявил талант.

Единственное, что когда ему под нос пихнули Лёнькину портянку, он брезгливо отвернулся, приподнял губу, обнажив огромный клык, и несколько раз чихнул. Тогда ему дали понюхать носок прапорщика Пурчела, и дело сдвинулось. Теперь особо уважаемым особам из числа офицерского состава при посещении ими хозяйства демонстрировался аттракцион "Найти Пурчела". Куда бы прапорщик не спрятался, Эдик его обнаруживал, со злобным рыком хватал за рукав шинели и жестоко дёргая, приволакивал к исходному пункту поисков. Потом ласково облизывал лицо жертвы и садился ждать поощрения. С портянками дела так и не заладились, но коллектив был уже удовлетворён.

Подсобное хозяйство слыло единицей уважаемой. Этому способствовала не столько выучка личного сОстава, сколько наличие живого мяса на шашлыки и три сотни метров до берега живописного озерца. Так что Пурчел со временем стал основным исполнительным директором сабантуев. Лёньчик забивал и разделывал поросят, Пурчел мариновал мясо и за отсутствием настоящих грузинов сам же его жарил. Поднаторел за службу.

Однажды, совсем неожиданно, на исходе лета у ворот части остановилась колонна УАЗиков с двумя чёрными Волгами во главе.
Окружные спешили провести с пользой последние солнечные деньки, и о своём визите уведомили хозяев по неофициальным каналам заранее. Чтобы, как минимум, культурная часть, была приготовлена, как и следует полку-отличнику.

Пурчел по счастливому совпадению праздновал свой день рождения. Так что, когда мясо было приготовлено, он персонально прикончил халявную бутылочку водки и ушёл в аут. Потом в течение ночи он грузил душу ещё не раз, о чём свидетельствовал звон стекла и зажигательные молдавские народные мотивы, доносящиеся из-под стола в его канцелярии.

Начпотыла, ещё абсолютно трезвый, обнаружив утром тело Пурчела, безнаказанно попинал его по рёбрам. Затем приказал Лёнчику убрать труп подальше и принять на себя обязанности шеф-повара.

Лёньчик жарил мясо на заднем плане.
Эдик спешно обработал ближайший пенёк, сунул морду в получившееся углубление и с глубокой тоской поглядывал то на хозяина, то на веселящихся офицеров. Особенно шумел приезжий генерал, под руководством штабного майора проходивший ускоренный курс по забрасыванию спиннинга.

Пока шла теоретическая часть занятия, Эдик лишь настороженно прядал ушами. Когда генерал делал первые попытки забросить снасть, пёс тоже всё ещё держал себя в руках. Но когда штабной майор, вконец отчаявшись, метнул блесну сам, полуовчар-полугидравлический пресс подскочил и отважно бросился в воду.

- Ебааать! - вскричал от неожиданности генерал, когда туша собаки подняла брызги.
- Это что такое?
- Это, - подал сзади голос Лёньчик, - он апорт приносить собрался, тащ генерал.
- А! - понимающе сказал генерал. Учёный пёс, значить.

- Он у нас, товарищ генерал, ещё по следу ходит, - перехватил инициативу штабной.
- Вот как? Ну-ка, ну-ка. Посмотрим, - хищно сказал генерал, обведя веселящихся прищуренным взглядом.

Потом, сделав кружок, генеральские глаза вернулись на майора.
- Пусть тебя и ищет!

Майор пожал плечами и пошёл прятаться.
- Нет, так не получится, тащ майор, - снова подал голос Лёньчик.
- Ему надо носок дать понюхать! А потом уж прятаться.

- Сымай, - приказал главный, и майор, зампотех полка, присел и стал энергично расшнуровывать ботики.

Потом он убежал. Эдику сунули носок под нос и отпустили.
Пёс радостно лязгнул челюстями и огромными скачками полетел в противоположном направлении.

+++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++

Каждый раз, когда Лёньчик рассказывал мне эту историю, диалоги и действующие лица немного отличались от предыдущих версий. Но суть оставалась неизменной. Зампотеха Эдик так и не нашёл, потому что и не собирался искать. Зато минут через десять от ворот подсобного хозяйства отделилась парочка. Один плёлся безвольным зигзагом, а второй, громко лая и подскакивая, подгонял первого. Когда прапорщик Пурчел, небритый и помятый, предстал пред генеральски очи, Эдик поднялся на задние лапы, лизнул его в лицо и уселся у ног, ожидая получки.
- Афуеть, - сказал генерал. Убежал трезвым майором, вернулся в стельку прапорщиком.............. А уйдёт рядовым.
- Эх ты, сфолочь, - горько сказал бедолага Эдику, на что получил ещё один поцелуй.

1.84

Отмаз

Хреново.
Хреново лезть через наполовину забитое фанерой окно в форме.
Еще тяжелее пропихивать впереди себя девушку, подталкивая в мягкое очарование.
Хотя Колю в настоящий момент трудности не пугали. Он смотрел широко открытыми глазами на это очарование, и оно в них не помещалось.
- Вы, Маша, наверное, пирожки любите? - хрипло спросил Коля.
- Чего? - перестала пыхтеть девушка.
- Да так... вы лезьте, Маша, лезьте... раз уж хотели...
Процесс пролезания затягивался. Это у мужчин - если плечи прошли, за остальным дело не станет, у женщин все наоборот.
Коля, прищурившись, снял с головы бескозырку и, не касаясь, примерил к торчащему из окна органу. Задумчиво констатировал - «две бескозырки... душераздирающе...»
- Ого! Это чья бибикалка торчит? - рядом остановился однокурсник.
- Не твоя уж точно! Топай-топай давай.
- Что там, Коля? - забеспокоилась застрявшая.
- Ничего, Маша, вы напрягитесь, совсем немножко осталось... сантиметров тридцать.
«Уж если я чего решил...»
Курсант, задавшийся целью, порой может быть очень целеустремленным.
А как вы думали?
Ну захотелось милой девушке Маше взглянуть одним глазком на скромный быт будущих офицеров. Очень захотелось, прямо до судорог в зубах, она так и заявила:
- Вы как хотите Николай, а я должна посмотреть, чем вы там внутри живете, в каких условиях вызреваете в будущих защитников Родины!
- А может...
- Надо Коля, надо.
Очаровательным девушкам ежели чего втемяшится между ушками, извертись на пупе, но вынь да положь, ну, сами знаете.
Коля сомневался недолго, в конце концов - воскресенье, народа в «системе» мало, можно и рискнуть.
Проникли с грехом пополам. Всю дорогу до роты Маша восторженно глазела по сторонам, дивясь причудливому интерьеру военной обстановки. А Коля молил бога, чтобы навстречу не попался какой-нибудь дежурный офицер.
В роте сразу уединились в баталерке.
- Коля, должна вам сказать, что я потрясена... такие картины... такая чистота...
- Ну дык... стараемся... вы, Маша, что будете, водку... или водку?
- Буду, - сразу определилась Маша.
- Вот и хорошо, а то чай закончился.
- Должна вам признаться, Коля, - застенчиво сказала Маша, беря эмалированную кружку, - что я обожаю военных моряков... как оказалось...
- И давно вы это за собой заметили? - поддержал беседу Коля, наливая себе на два пальца.
- Вот шла по коридору, - мечтательно подняла глаза Маша, - умилялась чудным полотнам талантливых художников, воспевающих это прекрасное море... корабли... птичек-чаек там разных... и поняла, моим мужем обязательно будет военный моряк.
- А? - сразу оглох Коля.
- Давайте выпьем за тех кто в море!?
- Маша, дорогая, вы замечательная девушка, но «за тех кто в море» пьется третьим тостом, давайте первую за вас!
Чокнулись. Маша медленно опрокинула кружку. Коля услужливо протянул бутерброд с салом.
- Вот чувствуете, Коля, мы с вами знакомы достаточно долго, третий раз встречаемся, и как уже начали понимать друг друга? Вам обязательно нужно познакомиться с моей мамой!
Коля закашлялся.
- Давайте, Маша, по второй?
- А давайте! Что-то я такая согласная на все сегодня!
В дверь заколотили.
- Ну? - высунулся Коля.
- Колян, пошли в город, с такими девочками познакомился!
- Не могу я, занемог - все натёрто между ног.
- Аааа...
- Ага.
- Кто там, Коля?
- Да всякие тут... хотите шоколадку?
- Очень! Хотя, знаете, я вообще-то на диете...
- К чему вам эти глупости Маша, вы так очаровательны!
- Ну уж прямо... - зарделась Маша, - а кровати у вас тут нет?
- Кровати? - озадачился Коля, - Кровати в кубрике... вы устали, Маша? Хотите прилечь?
- Ну... нет пока... А кем вы будете по окончании учебы?
- Военным моряком... бороздить буду, там, всякие морские пространства... - Коля присел рядом и решительно положил ладонь на круглое девичье колено, - Родина, она ведь в опасности постоянно... чуть не углядишь - и всё...
- Что вы говорите?!
- Точно! За тех кто в море?
- Обязательно!
Выпили. Посидели.
- Ну так, Маша, возвращаясь к кровати...
Дын-дын-дын...
- Мамувашу... ну, кого там...
Коля резко распахнул дверь... На пороге стоял дежурный по факультету.
- Так... - сказал дежурный.
- Блядь... - сказал Коля.
- Не понял?...
- Маша, подойдите пожалуйста сюда, - расправил плечи Коля, пытаясь прикрыть стоящую на столе бутылку, - хочу вам представить лучшего офицера факультета... Сергей Петрович - непревзойденный специалист... в своей области.
Каптри взял Колю за гюйс и вытащил в коридор.
- Дуся моя, вы меня умиляете! - радостно сообщил дежурный, - Набраться такой наглости... последнее желание будет?
- Товарищ капитан третьего ранга, вы неправильно трактуете ситуацию - старался дышать в сторону Коля.
- Ну-ка, ну-ка?...
- Здравствуйте! - Маша, радостно улыбалась.
- Здравствуйте, девушка... в сторонке побудьте пока... мне тут с бывшим курсантом разобраться нужно...
- Маша, - зашептал Коля, уводя дежурного в сторону, - дочка начальника училища... он попросил меня показать ей здесь все... так сказать, провести экскурсию...
- Опачки... - озадачился дежурный.
- Вот такие пирожки с котятами...
- Пиздите? - с надеждой спросил дежурный.
- И в мыслях не было... а вы спросите у вице-адмирала...
Это был удар ниже пояса.
- Я обязательно спрошу, курсант... - изподлобья посмотрел дежурный, - обязательно, не сомневайтесь... а пока... заканчивайте эту свою экскурсию...
- Сей момент... Маша пойдемте, я вас провожу...
- Маша, - придержал девушку дежурный, - а папа... у папы все в порядке?
- Все нормально - удивленно вскинула бровь Маша, - а что?
- Да так... ну, ладно, идите. Папе привет.
Долго после этого каптри, отлавливая Колю в коридорах училища, брал его за гюйс и с надеждой спрашивал:
- Ну, сознайтесь, вы мне напиздели?
- Ну, как можно... - обижался Коля, - спросите у начальника училища!
И улыбался по-детски, просто не человек, а букет ромашек.
1.8931297709924

(Начинаем выпуски "Лучшее за 2005 год".
Сегодня - 5 историй из категории "Армия".
Цифры после текста - набранный балл - КБ)

Взято с ArtOfWar.ru
Автор Макс Кранихфельд

...Kвинтэссенцией идиотизма стала, конечно, командно-штабная тренировка на случай начала войны с подъемом по боевой тревоге и отработкой "Плана первоочередных мероприятий" (тихий ужас и шедевр военной бюрократии). Чтобы было понятно, поясню, испытательный полигон часть совсем не боевая. Чтобы его подняли по тревоге должна начаться Третья Мировая, не меньше. И даже в этом случае ничего особенного на полигоне не произойдет. Просто все испытания пойдут по ускоренной программе в три смены, чтобы успеть обеспечить войска на фронте новой техникой и проверить снятую с длительного хранения. Все! Никаких привычных мероприятий вроде выдвижения в запасные районы и выполнения заранее определенных задач.
Однако РВСН - войска повышенной готовности, потому пару, тройку раз в год в них проводятся масштабные учения на случай войны и заодно с ракетными армиями к ним привлекают и полигоны (по принципу "все так все, нечего отлынивать"). Вы не поверите, главным критерием готовности офицера к войне на полигоне является наличие противогаза. Почему, зачем, никто не знает. Но в дни подобных учений все офицеры, от простого испытателя, до заместителей начальника полигона напяливают на себя противогазные сумки - что в них лежит, уже не важно, но сумка через плечо висеть обязана. Начальник полигона пользуется в этом вопросе известными привилегиями, поэтому сам сумку не носит (за него это делает адъютант), но попадись ему офицер без противогаза - выдерет нещадно.
Кроме того, на подобной "войне" отрабатываются различные вводные: от налета вражеской авиации, до ликвидации волнений среди гражданского населения. Хорошо, когда часть при этом не загружена испытательными работами, можно без проблем поиграть в солдатики. А вот если в части одновременно идет штук пять различных испытаний, и сидит несколько экспедиций промышленников, их оплативших, тогда сильно не повоюешь. Промышленности ведь от души насрать на все военные приколы, их волнует, чтобы сроки испытаний не срывались. Попробуй скажи им: "Ребята, идите пейте водку в гостинице. Сегодня мы с Вами не работаем - на нас напал условный противник". Вой поднимется до небес, и они будут совершенно правы - нечего херней заниматься. А если попробовать заявить в Главном Штабе: "Господа полковники, нам сейчас в солдатиков играть некогда - у нас испытательные работы", то можно элементарно без погон остаться. Так что приходится как то изворачиваться, чтобы и волки были сыты и овцы целы.
Одно спасение - площадка от Главного Штаба далеко, так что редко какой проверяющий окажется настолько настырным, что туда поедет, а если и поедет, то заранее предупредят, и времени приготовится к встрече вполне хватит.
А еще на "войне" каждая часть разворачивает Командный Пункт - ну принято так в РВСН, что поделать, и вот все эти командные пункты работают в контакте (по телефону) с Главным Командным Пунктом, который находится в Главном Штабе. Оттуда приходят распоряжения на маленькие командные пункты, а обратно стекаются донесения об их выполнении.
И вот на очередной "войне", в "дикой дивизии" развернули командный пункт, его личный состав был представлен старым замшелым майором Волошиным (одним!), почти достигшим предельного возраста пребывания на военной службе. В дикой дивизии, как обычно офицеры разрывались на части от обилия испытательных работ, поэтому выделить на командный пункт кого-нибудь еще просто физически не получалось. Естественно на все "военные" мероприятия, с благословления командира просто плюнули, а отдуваться теперь предстояло Волошину. Командир его проинструктировал так:
- Смотри, Васильич, я тебе доверяю важное дело. Будь всегда на связи, а докладывать можешь, что на ум взбредет. Но если хоть один вояка из Главного Штаба помешает мне проводить испытания - ответишь головой.
Волошин, почесав раннюю лысину, ответил: "Есть!", и война началась.

Вскоре из Главного Штаба пришла первая вводная: "В воздушном пространстве полигона обнаружен противник. Два штурмовика тактической авиации наносят ракетно-бомбовые удары. Доложить о потерях и принять меры к ликвидации последствий налета".
"Вот птеродактили, - удивился Волошин. - Они что, тактику вообще в училищах не проходили. Где это видано, устраивать налеты двумя самолетами?", и закрутил диск такого же древнего как он сам телефона.
Едва в Главном Штабе сняли трубку, майор бодро проорал в нее:
- Зенитными средствами части один из самолетов противника сбит, второй поврежден. Поврежденный самолет взял курс на Казахстан. Жертв и разрушений нет. Расход - две ракеты комплекса "Бук"!
Несколько секунд Волошин с наслаждением слушал удивленную паузу, затем аккуратно повесил трубку. Начальник штаба полигона, руководивший учениями получив столь нестандартный доклад (остальные части наперебой сообщали о потерях, развертывании полевых лазаретов и мерах по восстановлению разрушений), наморщил лоб и выдал:
- Передайте им новую вводную. Во время налета разрушен резервуар с соляркой на складе ГСМ, разлившееся топливо воспламенилось, срочно организовать меры по тушению пожара. Емкость резервуара, ну пусть будет сорок тонн, а то умные слишком.
На отработку этой вводной у Волошина ушло пятнадцать минут. По прошествии этого срока Главный Штаб получил очередной доклад:
- Пожар потушен собственными силами. В резервуаре оказалось только пятьдесят литров соляры, остальное вода. Подозреваем, что заместитель командира части по тылу похитил топливо и продал казахам на ближайшие кошары. Зам. по тылу взят под стражу, представители военной прокуратуры для проведения следствия вызваны.
После этого Волошина не беспокоили до вечера - переваривали. А часть, не ведая ничего о разыгравшихся на ее территории драмах "бумажной войны", спокойно занималась испытательными работами.
Следующий звонок на командном пункте прозвенел в десять часов вечера.
- Что за бардак! Почему не докладываете обстановку! - бушевал начальник отдела боевой подготовки, на ночное время его оставили старшим в Главном Штабе, и теперь он оправдывал доверие.
Волошин, ни куда особо не торопясь, догрыз галету из сухпайка и доложил:
- У нас все нормально, без происшествий.
- Что нормально! Вы там что, водку жрете! Немедленно доложить по установленной форме!
Со вздохом сожаления отодвинув в сторону только распечатанный паек и открыв шпаргалку с формой доклада, Волошин принялся монотонно нараспев зачитывать:
- Товарищ полковник, докладывает дежурный по командному пункту майор Волошин...
Доклад в исполнении майора занял ровно пятнадцать минут.
- ... передвижения разведывательных и диверсионных групп противника в районе дислокации части наблюдательными постами не зафиксировано. Докладывал майор Волошин.
- Ну вот, слава Богу, разродились! И докладывать каждый час! До утра! Неукоснительно!
Несколько раз браво гаркнув: "Есть, товарищ полковник! Виноват, товарищ полковник!" Волошин вернулся к прерванному ужину.
В одиннадцать он вновь накрутил знакомый номер и зачитал шпаргалку. На этот раз обошлось без наставлений. "Принял. Занимайтесь!" - сухо проворчал полковник и повесил трубку.
В двенадцать на середине доклада начальство попыталось как-то сократить установленную форму:
- Короче, у вас там все нормально?
- Минуту, товарищ полковник, я докладываю, - отбрил поползновение Волошин. - Подозрительных предметов на территории части при осмотре патрулями не обнаружено...
В итоге доклад продолжался на две минуты дольше. "Противник нервничает", - усмехнулся майор и завел будильник на час ночи.
В час полковник просто бросил трубку. "Эх, не дослушал, непорядок", - решил Волошин и вновь накрутил номер.
- Товарищ полковник, нас разъединили. Так вот...
В ответ из трубки донеслись рыдания.
Волошин добросовестно докладывал об оперативной обстановке каждый час до утра, ни мольбы, ни стоны штабного полковника не могли заставить мстительного майора выбросить хоть слово из "установленной формы". Если в штабе бросали трубку, Волошин тут же перезванивал, и все же добивался чтобы его дослушали до конца. Доложив, майор с чистой совестью передвигал стрелку будильника на час вперед и тут же мирно засыпал на предусмотрительно притащенном из караулки топчане.

Больше, до самого конца "войны" на наш командный пункт не звонил никто.
1.9213483146067

13 марта

Вообще-то следует сказать, что Коля Леднев не был фаталистом и не был человеком верящим во всякую ерунду с плохими приметами. Более того, он даже верил в хорошие приметы. И как-то все складывалось у него удачно. Уже на протяжении 24 лет.
Грех на судьбу было жаловаться. Учился в школе отлично, закончил с красным дипломом Орловское училище, женился удачно же на умной и красивой девушке, попал, сразу, служить в льготный район, на Курилы, и по службе особых пролетов не было.
Но вот сегодня старший лейтенант Леднев проснулся с каким-то странным чувством, что что-то должно произойти, причем не очень хорошее.
Выглянув из окна деревянной двухэтажки Коля обозрел угрюмо-серые трехметровые волны, бьющиеся о берег Горячего Пляжа, послушал вой ветра и подивился низкой облачности которая почти скрывала танковые башни укрепрайона находившегося в двух километрах от поселка на береговом обрыве.
Оторвав календарный листок Коля поморщился - 13 марта 198... года, пятница... Мдя...
Что-то поганое шевельнулось в Колиной душе и День неудач начался.

***

Подавляя рыгательные движения глотки, Коля скушал бутерброд с красной икрой, запил его коричневой бурдой (кипяток с консервированным кофе с молоком), вполз в ПШ, засупонился портупеей, поцеловал спящую жену и дочку и, нахлобучив карацуповку, взялся за дверь.
Открыть Коля дверь не успел. Пол ушел из под ног. Что-то загудело натужно, двухэтажку, усиленную стальными шкворнями по угловым срубам, сначала повалило к океану, затем она раскланялась с вулканом Менделеева, и только потом, скрипя и охая, утвердилась на своем месте. Раздались маты соседей, офицеров и прапорщиков собиравшихся на службу, недовольные стоны жен что поспать не дают, хныканье детей и, рядовое в общем-то событие называющееся на местном сленге «землетрус» почти завершилось.
Почему почти? А потому, что вслед за землетрусом дом потряс второй удар. Правда исходил он уже не из недр охраняемого погранотрядом пространства, а из большой комнаты квартиры старшего лейтенанта Леднева.
Покрывшись потом и уже почти зная, ЧТО это такое взорвалось, Николенька кинулся к двери в зал и... Ноги вторично отказались его держать.
Купленный в военторге, только вчера, новенький, сверкающий полированными шпоновыми боками телевизор «Рубин-375Ц» (цветной то бишь), разбрызгавшись дивными стекляшками, лежал в позе Карла* на полу. Авария произошла потому, что ставить этот гроб, который втаскивали вчера на второй этаж всей ротой связи, было некуда, и Коля с женой поставили его на две обычные армейские табуретки, дабы было удобно глядеть в это чудо советской электронной промышленности...
А вот и сама жена, заспанная, всклокоченная как мегера, уже прибежала и орет на Колю, что у всех телевизоры падают и ничего, а только у нее дурак-муж догадался свои сраные гантели, которыми он с утра развивал руки и торс бросить под телек! И вообще, разве он не помнит, что сегодня на вечер званы гости на банкет по поводу обмытия выжданного два года в очереди «Рубина»?! И вообще, за что ей такое наказанье? И почему она не осталась в Орле у маменьки с папенькой, и почему должна доживать свою молодость в этой дыре?!
Ситуация осложнялась еще и тем, что свой старенький черно-белый «Рекорд» Коля на радостях, с щедрой души, отдал в ту же самую роту связи... Бойцам значит... А теперь придется забирать обратно...А еще придется терпеть подколки и издевательства тех, до кого очередь на покупку цветного телевизора не подошла... А еще и деньги не все в кассу взаимопомощи выплачены... Тьфу...

***


Оставив воющую жену, старший офицер СПС-ЗАС старший лейтенант Леднев, хмуро приветствуя выдвигающихся вместе с ним к штабу товарищей, поплелся завершать рабочую неделю.
В голове сидела одна мысль: «...пятница... тринадцатое...», а в воздухе очень сильно пахло серой (после, или даже иногда до землетруса, всегда пахнет серой как в геенне огненной), что тоже не доставляло удовольствия от прогулки...

Взойдя на второй этаж штаба, и привычно пробежавшись по кнопкам кодового замка, Коля вступил в тамбур своих владений, то бишь, специального поста связи.

- Ой, Николай Николаевич, ой, здравствуйте! Вы знаете, я вам так сочувствую, так сочувствую! Ведь теперь опять в очередь придется вставать! Да! Вы ведь знаете, как сейчас туго с телевизорами, да и деньги теперь Аллочке придется у папы с мамой вдвойне просить у родителей. - Коля поморщился, сам он никогда у родителей денег не выпрашивал, а то, что его Алла, постоянно получала переводы от своего папочки, преподавателя орловского училища, знал весь Южно-Курильск и, даже, наверное, вся Малокурильская гряда. - Ой, Николай Николаевич, я ведь совсем забыла! Тут вам записка СЛУЖЕБНАЯ пришла, из Владивостока! Вот! Посмотрите!
Старший специалист СПС старший прапорщик Скороходова глумливо ухмыльнулась и вручила Николеньке кусочек серенькой бумажки.

Подивившись оперативности «бабского радио», ибо она совсем не вязалось с оперативностью документальной связи, которой он заведовал, Николенька тупо воззрился на клочок рулона.

«ЗЦЗЦ =21 1 АП1603107 АО1606114 4 005005 ВО2344120387 ААААГРАНЬ

ЗАПИСКА СЛУЖЕБНАЯ ИЗ ВЛАДИВОСТОКА НР 005 НЕСЕКРЕТНО 12.03. 23.40
СТАРШЕМУ ОФИЦЕРУ СПС СТАРШЕМУ ЛЕЙТЕНАНТУ ЛЕДНЕВУ.Н.Н

ЛЮБИМЫЙ МОЙ, Я ЗАВТРА ВЫЛЕТАЮ К ТЕБЕ (ВОСКЛ. ЗНАК). ДОДОНОВ ПОПРОСИЛ МЕНЯ СЛЕТАТЬ С НИМ К ВАМ И ОТРЕМОНТИРОВАТЬ ТВОИ РТА И АВТОПОКРЫШКИ. КОЛЕНЬКА, ЕСЛИ БЫ ТЫ ЗНАЛ, КАК Я РАДА (ВОСКЛ.ЗНАК). НАКОНЕЦ-ТО Я УВИЖУ ТЕБЯ, ЛЮБИМЫЙ МОЙ (ВОСКЛ.ЗНАК) ОРИЕНТИРОВОЧНО БУДЕМ НА МЕНДЕЛЕЕВО В 19.00. ВСТРЕЧАЙ (ВОСКЛ.ЗНАК)

ТВОЯ ОЛЕНЬКА

---------
ДЕВОЧКИ ПЕРЕДАЙТЕ НИКОЛАЮ ЛИЧНО, БОЛЬШАЯ ПРОСЬБА.

НННН

Колю прошиб холодный пот.
Господи...Дура... Дура! Зачем служебной запиской? Зачем по Истоку? Скороходиха сейчас Аллке позвонит, и, даже если не позвонит, все будут знать... Господи... Да ведь Скороходиха сегодня в ночь дежурила... Уже знает весь отряд... О господи... 13 число...пятница...

***

Кто сказал, что коммуникации общения, грубо говоря - ЧАТ - были созданы проклятым Майкрософтом? Кто сказал, что проклятый Билл Гейтс первым приложил к этому руку?
Ошибаются те, кто так думает.
Еще в девятнадцатом веке изобретатель Сэмьюэл Финли Бриз Морзе 6 января 1838 года в городе Морристаун штата Нью-Джерси впервые продемонстрировал публике свое "детище" - магнитный телеграф...
И еще в девятнадцатом веке телеграфисты и телеграфистки разбирая в свободное время точки и тире читали: «...ЕСЛИ БЫ ТЫ ЗНАЛ (а), КАК Я РАДА (рад) (ВОСКЛ.ЗНАК)...»

Прогресс двигался вперед, появились аппараты ЮЗА, БОДО.
И мы заиграли, как на пианино, черными и белыми клавишами, передавая своим корреспондентам слова любви, добрых пожеланий, поздравлений.
Нас тогда еще было очень мало, но... Именно тогда появился ПРИВАТНЫЙ ЧАТ, а когда изобрели телетайп, то мы могли общаться практически со всем миром, для этого было-то всего нужно, что коммутатор телеграфный и номеронабиратель... простой... дисковый...

***
С Оленькой Николай Николаевич познакомился уже давно.
Люди мы военные.
Каждому воину, невзирая на чины и ранги, положено сходить два раза в месяц в наряд.
Коля в наряд ставил себя дежурным по СПС.
А чего делать длиными Курильскими ночами зимой?
Киздеть конечно.
С главной станцией.
Тем более если на том конце милая, хрупкая девушка, которой всего 20 лет. У которой не все сложилось в личной жизни за ее два совершеннолетних года... Которую бросил муж (уже). Жизнь разладилась, и ждет она, бедная, от нее, от жизни той, только принца на белом коне...
А на далеком конце провода, провода состоящего из засекречивающей аппаратуры, линий манипуляций, высокочастотных каналов, радиорелейных, тропосферных и космических вставок, бьется сердце такого же одинокого телеграфиста.
Как и у тебя.
И несешь ты своему корреспонденту не бог весть что...
Несешь ты ему, что ты одинок и, что судьбина тебя забросила в этот Богом забытый край.
Несешь, что ты красавец писаный (благо тогда про форматы bmp и jpg знать не знали, и ведать не ведали)...

***
В животе у Николая Николаевича стало плохо.
Причиной этому было много обстоятельств.
Разбитый, «крутой» телевизор - раз.
Служебная записка - два
Приезд неведомой Оленьки - три.
Реакция сослуживцев на приезд Оленьки - четыре.

А может, виной тому была икра.
А может кофе-консервированный - в банках.


***

Стечение этих обстоятельств окончательно добило Николеньку.
В животе заурчало совсем угрожающе.
Николай Николаевич выскочил в коридор и со скоростью бешенного поросенка побежал к двери с буковками «ОО».

***
Присев к обычному армейскому очку, Николай собрал мысли в кучу и попробовал осмыслить ситуацию с виртуальной любовницей, которая неожиданно, и, с крейсерской скоростью, равной 430-ти километрам в час, начала сближение с войсковой частью 2255 и с этой же скоростью начала обретать реальные формы...

Коля поежился, напыжился и, как филин, выпучил глаза...
Бульк...
Из кармана параллельных брюк вывалилась внушительная связка ключей и утонула в обычном солдатском очке...

День неудач продолжался...

Кто из Вас хоть раз в жизни изымал утонувшие в сортире предметы?
Учитывая, что в недрах очка покоились три ключа от сейфов содержащих государственные секреты, два ключа от входной двери специального поста связи, три печати, одна маленькая личная, на которой была изображено: «1 СПС спецслужба войсковой части 2255», две больших, для хранилищ и дверей, личный номер (в качестве брелока) и один ключ от двери родного дома, дело стало приобретать характер государственной и политической важности.

Предполагалось, что хитро замаскированный враг вполне реально мог проникнуть в очко и заиметь слепки с ключей от хранилищ (сейфов) и слепки с печатей.

Возле двери с табличкой «ОО» был выставлен часовой с оружием, который категорически отказывал всем страждущим в отправлении естественных надобностей.

О происшествии были оповещены командир и начальник штаба. Далее был вызван оперативный работник - «асадист» и местный сантехник, постоянно пьяненький вольнонаемный Груздев...

Принимали решение о выручке ключей коллегиально, причем вольнонаемный сантехник Груздев выразился кратко: «А хули... Делов-то... Рук чтоль нет?»
Признав данное средство самым радикальным, и пообещав сантехнику Груздеву бутылку в случае удачно проведенной операции, военная коллегия сердечно пожелала ему удачи.
Тщетно.
В солдатском очке оказывается, применен безразмерный сифон (колено) начисто отметавший проникновение человеческой руки ко дну его изгиба.
Матерящегося сантехника, оказавшегося профессионально-некомпетентным и оставшегося без бутылки, удалили из совершенно секретного гальюна.
Самым умным оказался особист.
Именно по его предложению в качестве захватывающего устройства был применен постоянный магнит.
Жаль только, что магнит категорически не желал опускаться в бездну очковой дырки и прилипал к очку еще на входе оной.
Далее заработала инженерная мысля основательно пересравшегося Николая Николаевича, и в свет выродилась абсолютно-прогрессивная идея - ЭЛЕКТРОМАГНИТ.
Обезжирили ради такого дела секретный групповой ЗИП к Т-612.
Заизолировали токоведущие части фильтровочного дросселя ДЦ.01.4383.038.
Для верности залили клеммы жидким расплавом канифоли.
Опустили конструкцию в дырку. Подали напряжение в 220 вольт...
Дроссель очень удивился и по всему штабу притух свет.
Тем не менее, устройство надежно захватило секретные ключи и печати, и вместе с налипшими на него фекалиями было выдернуто на поверхность.

***
И... День неудач продолжился.

***
Пока электрики вместе с начальником тыла героически восстанавливали электропитание штаба, Николай Николаевич, выслушав все, что думают о нем Команч и НШ, размышлял, как прикоснуться к опоганенным ключам.
Решение нашлось практически мгновенно - пинцетом из ремкомплекта М-125-3МК (Энигма).

***
Далее события развивались с фантастической скоростью.
Дезинфекцию связки производили всем специальным постом связи, применяя для этого штатный спирт.
Два прапорщика и один офицер вдумчиво глядели, как в литре спирта очищалась от дерьма связка из ключей и печатей.
Для верности, печати, которые в дальнейшем должен был облизывать Николай, обработали еще поллитрой уайт-спирита (это растворитель такой, ежели кто не знает).
Полученную смесь из спирта-благородного, уайт-спирита, и штабного говна старший прапорщик Кривошеев вынес в туалет и с омерзением вылил в пресловутое солдатское очко.
По роковому стечению обстоятельств, через полчаса, в это же очко старший механик ЗАС ефрейтор Курманов Ривал Раифович слил почти три литра бензина А-76, в котором отмокали кисти для покраски кабеля роста.
А еще через полчаса зашедший перессать начальник политического отдела подполковник Гумен выкинул в него горящий окурок...

***
Трехэтажное здание штаба сначала повалило к океану, затем штаб раскланялся с вулканом Менделеева, и только потом, скрипя и охая, он утвердился на своем месте.
Рядом со штабом взлетела на воздух тридцатикилограммовая крышка канализационного колодца и обрушилась на капот новенького, командирского УАЗ-469.

***
В 17 часов 30 минут колонна из двух уазиков и автобуса «ПАЗ» выдвинулась на аэродром для встречи вы-ы-сокой комиссии из округа, которая должна была произвести комплексную проверку погранотряда. (Идиоты! Какой дурак в МАРТЕ проверяет Курильское направление???)
Колонну замыкал обезображенный уазик, старшим на который мстительным команчем был назначен значительно постаревший и сгорбившийся, старший офицер СПС-ЗАС, старший лейтенант Леднев Н.Н..

***
«... Моя красивая жена спокойно вынимает изо рта искусственные челюсти и кладет их в стакан с водой. Потом она снимает с себя парик и открывает свою лысую голову. Из лифа она вынимает громадные куски ваты... Моя красотка на глазах превращается в
огородное пугало. Но это еще не все. Это чучело снимает с себя юбку и хладнокровно отвинчивает свою деревянную ногу...»
«Одноэтажная Америка» Ильф и Петров.

(Выдержку вполне можно применить к впечатлениям Николая Николаевича Леднева при встрече аэроплана Ан-26, принадлежащего отдельному авиаполку Краснознаменного Тихоокеанского пограничного округа).

***
Уже уехала на уазике элита, состоящая из командира, НШ и двух замов командующего.
Уже и клерки разместились в «ПАЗике», и он натужно начал огибать затяжной подъем склона, так часто поминавшегося в моем повествовании вулкана Менделеева, когда по аппарели Ан-26 шагнуло грузное существо, облаченное в экспериментальную, двухцветную, камуфляжную куртку.
Существо без видимых усилий несло на вытянутых руках зачехленный предмет, в котором угадывался семидесятикилограммовый комплект аппаратуры Т-206-3М1.
За существом бежал летчик в синей летной куртке и причитал: «Мадам! Я умоляю Вас! Осторожнее! У нас техника тонкая!»
Действительно, лонжероны и стрингеры аппарели призревая все законы сопромата, явственно начали прогибаться и грозя ...

Не обращая внимания на бортача, ответственного за сохранность материальной части, существо подошло к Николаю Николаевичу и по военному отрапортовало: «Старший прапорщик Денисенко. Куда «шестерку» грузить?»
Коля побледнел:
- Простите... Вы Оленька?.. - коленки у Николая завибрировали.
- Какая я тебе на хуй Оленька? Ты ебнулся старший лейтенант? Может, в ухо хочешь? Я Ольга Григорьевна. Уже 48 лет как! Ты Лилёв? Тебе штоль покрышки надо ремонтировать? Это мы мигом, опыт есть...

По тяжелому взгляду и по бицепсам Оленьки, Коля понял, что дама действительно может не только отремонтировать армейский телеграфный аппарат П-115 с кодовым названием «Автопокрышка», но и самостоятельно произвести не только разбортовку, но и бортировку всех шести колес самосвала «БеЛАЗ»...

- Але! Бля... Коля! Здорово! Ты чего тут Ольгу Григорьевну напрягаешь?

Из-за широкой спины Оленьки выглянула радостно улыбающаяся рожа маленького человечка в очках и с подполковничьими погонами.
Коля все понял мгновенно.
Коля умным был лейтенантом.
И спало с него напряжение, ибо добрая морда начальника шифровального органа КТПО и свинцовое, но светящееся веселыми глазами лицо «виртуальной любовницы» все объяснили лоху от документальной связи.

***

Помните, я как-то писал про Царя Додона?
Помните, я тогда оговорился, что дед любил приколы ? :)

Пили они как-то со старшим техником центра специальной связи КТПО Оленькой Денисенко чай.
Было это в воскресенье, а у Царя Додона на рукаве еще и красная повязка была с надписью «Дежурный по связи».
Это мы сейчас выеживаемся разноцветными табличками пришпиленными к клапану левого кармана, на которой лазером проштамповано «дежурный по связи такого-то управления, такой-то», и морда, застывшая колом, на этой бирке.
Это сейчас нас с дежурства не двинешь, ибо чревато...

Дед в тот день, вернее в ночь, потребляя чай и беседуя с Ольгой Григорьевной, услышал звуки стартующего аппарата, и подговорил прослужившую 28 лет в пограничных войсках даму на проверку «имитозащиты» (смеюсь, конечно) направления «Зрительный» (имитацию кода - навязывание корреспонденту своей ключевой информации, с целью невхождения в засекреченную связь оного в криптозащищенных сетях).
Надо сказать, что «имитозащита» Николая Николаевича оказалась на уровне шифра Цезаря... Никакая, то бишь :)

***
Вот и потеплело во Владивостоке...
Уже и коты заорали благим матом под окнами моими...
Древняя кошка Ксюха, пришла ко мне в кабинет дежурного по связи.
Вспрыгнув на мой СОС-30 она пытается потереться об меня своими вибрисами, и в ее желтых глазах явственно видится весенняя, кошачья радость...
Пообщавшись со мной, вежливая Ксюха проскальзывает сквозь оконную решетку, и растворяется за пределами контролируемой зоны нашего корпуса связи...

Я уже прикорнул в кресле, когда мне позвонил Коля.
Как всегда, разговор ни о чем, вроде...
Жив?
Здоров?
Ну и хорошо!
Аллка кричит откуда-то, издалёка Орловского, что прощает меня, ибо сегодня Прощенное Воскресенье...

А Бабке я сам позвонил.
Поговорили, посмеялись былому.
Посетовали, что Владислав Александрович умер.
Она уже старенькая стала совсем Бабка наша, но до сих пор вспоминает, как Аллку успокаивала.

(c) Colonell 17.03.05

1.76