АНТИФЛОТСКАЯ МЫШЬ

- Товарищи, наш корабль следует курсом 90 со скоростью 18 узлов. За время похода пройдено 2540 морских миль. Международные новости: президент США Рейган предложил оборонный бюджет, в котором втрое увеличены расходы на программу ?Звездных войн?... Новости корабля: в заведовании боевой части один найден акулий плавник, спрятанный матросом Налитовым в распределительный щит, питающий репитеры гирокомпасов. Покрытый серебряной краской плавник создал аварийную ситуацию и привел к нарушению курса корабля, что замедлило выполнение поставленных нам партией и командованием задач! Личное дело Налитовf будет рассмотрено на ближайшем комсомольском собрании. О приятном: сегодня у лейтенанта Побегайло день рождения. Ему исполнилось 24 года. Поздравим его всем экипажем с наступлением солидного возраста. В его честь звучит песня народной артистки Эстонской ССР Анне Тынисовны Веске ?Позади крутой поворот?. Заявку на эту песню прислали также наши коки матросы Керимов и Буренко.
На экране телевизора, установленного в кают-компании, вместо ?героического? лица замполита появилась табличка ?Телестудия ССВ-493?, но вдруг упала, являя вместо рекламной заставки безмятежное лицо матроса - оператора, вальяжно сидящего в кресле в робе без гюйса. Уголок рта командира корабля спикировал вниз, старпом прикусил губу и быстро вышел в направлении телестудии. Через минуту мы с наслаждением смотрели новое по формату ток-шоу: с кратким, но информативным экшеном и мастерски подобранным звукорядом. Малахов, вы - пацан! Камера съехала вправо; мелькнул чей-то тяжелый волосатый кулак; командир корабля сложил руки на пузе и прикрыл глаза.
- Паззады круты-ой пауррот...фсе паззады! - завыла тогда народная, сегодня ?звезда за 1.5 тыс. у.е. за вечер? Веске.
- А позади у нее, точно, крутой обвод, плавный! - вздохнул механик, с сожалением проведя рукой по свежевыбритой голове. Глаза других сидящих офицеров были как иллюминаторы - круглые и стеклянные. Никто не улыбнулся реплике, боясь пустить слюну.
...

- Товарищи, сегодня 161 сутки похода, наш корабль следует в базу курсом 270, со скоростью 19 узлов, покидая Гавайские острова - оплот американского милитаризма, где мы стали свидетелями испытаний противоракетного оружия зонтичного типа, доказав, что действия американской военщины - блеф, направленный на раскручивание нового витка гонки вооружений. Международные новости: Продолжается международная акция в поддержку лидера Африканского национального конгресса Нельсона Манделы, томящегося в застенках апартеида...Новости корабля: лучшей боевой частью признана БЧ-1, уверенно ведущая нас домой. Лучший специалист по итогам недели - старший матрос Налитов. В его честь звучит песня Анне Веске ?Позади крутой поворот?! - не моргнув глазом закончил замполит.
- Паззады круты-ой пауррот...
Уголок рта старпома рухнул до подбородка; экшеном занялся командир.
- Валерий Ссаныч, вы издеваетесь над нами?! - орал кэп в трубку телефона, - Да что угодно! Хоть ?огурцы? ставьте! Вы...полняйте!
- А зря! - прошептал механик, с сожалением проведя рукой по густой седой шевелюре.
- Ведь я сажаю алюминиевые огурцы, а - а на брезентовом поле, - начал тошнить неизвестный корейский певец. Кто ж тогда знал, что это - будущий великий Цой. Командир взвыл и понесся в сторону телестудии. Экран удалил певца, показал открывающуюся дверь, львиное лицо кэпа и внезапно погас. Лесин, вы - пацан!

Вечером, устав от Малежиков, деревни Комарово и Фридрихштатт - палацов, я поднялся палубой выше, сел в кресло и включил ?специальный? телевизор, все еще уверенно принимающий эфирное вещание с острова Оаху. На экране резвились пузатые мыши и вислоухая собака.
Хлопнула дверь - в помещение вошел замполит, ненавидяще глядя на питомцев Диснея.
- Кстати, Валерий Ссаныч, почему бы нам не записать несколько мультфильмов о Микки Маусе и не пустить в корабельную трансляцию? Люди уж больно устали смотреть одну видеокассету пять месяцев! - наивно посоветовал я нашему медиамагнату.
Глаза замполита стали как иллюминаторы в лазарете: матовые и стеклянные.
- Я смотрю - вы что-то не понимаете, товарищ капитан-лейтенант! - угрожающе прохрипел он.
...
Через месяц мы швартовались к стенке 37 причала в бухте Золотой Рог. Корабль встречали с оркестром, высказывая уважение к экипажу, отлично выполнившему задачи боевого похода. Улыбки адмиралов подтверждали это. Потом была встреча с семьями и совместный ужин в ресторане ?Челюскин?. Замполит на него не пришел...
Утром, возвращаясь с подъема флага, я услышал команду по корабельной трансляции:
- Офицерам корабля собраться в кают-компании на экстренное партийное собрание!
Удивленно собрались, сели, увидев в президиуме рыбоглазого инструктора из политуправы флота. Встал замполит, и я...услышал:
- Слушается личное дело коммуниста Navalbro, пытавшегося проводить буржуазную пропаганду на борту корабля в боевом походе!
Потом он съел Микки и Минни, а от Плуто остался один хвост. Я был в ступоре, но меня отстояли друзья и командир. Медаль ?За БЗ? мне тогда не дали, подарив ее заму, который вскоре ушел на повышение в Политуправление. Позже он пару раз появлялся на парадных мероприятиях бригады, и я не мог сдержать улыбки, видя матовый железный кругляш на его груди. Мне мерещилось, что на аверсе медали четко проступают мышиные уши.

«А мы служили на крейсерах» -12
(Совершенно не придуманные истории)
Похожее есть у Покровского, но из песни слово...


Про политработников сказано уже немало .
И в основном плохо...
Но надо сказать, что были среди них разные люди - как и везде. Вопрос в том, что «Глупость каждого видна» (Петр 1) особенно , когда начинает человек говорить. А уж «политбойцу» без разговоров, речений, и т.д. - никак. Строевой еще может спрятаться за командными словами, разбавляя их иногда матом для связки, и не демонстрировать свой интеллект.
А у политработника главное оружие - язык. И тут уж имеющий уши да слышит....
Но, в общем - то я не об этом, не хочу осуждать или петь панегирики замам - они были кровь от крови и плоть от плоти народной.
Но вот если звание «политбойца» накладывалось на какие - то личные качества.....
Пришло нас - лейтенантов на крейсер аж двенадцать душ - в том числе два политработника. Один из них - Турин - был уникален своим ростом. Как говорит Верка - сердючка - метр с кепкой в прыжке. Как и все малорослые люди имел он «комплекс Наполеона», то есть ходил не спеша, говорил (как ему казалось) внушительно и емко, в общем, компенсировал свой малый рост важностью (за порученное дело, надо думать) и серьезностью. В наших лейтенантских шутках, междусобойчиках, и - что говорить - пьянках участия не принимал, с серьезным видом отметая все предложения, как не соответствующие его высокому статусу пламенного трибуна и воспитателя личного состава.
А стояли мы в «вялотекущем» ремонте. То есть крушили не торопясь работяги наш «корабиль» - ну и что - то конечно восстанавливали.
Вот и восстановили , то есть отремонтировали гальюн в верхнем офицерском коридоре. Все бы ничего, работает все исправно, но вот беда, писсуар установили на недосягаемой высоте.
Ну ладно, поставили и поставили, акт приемки на выполненные работы подписали - и бог бы с ним.
Только гальюн этот был в аккурат у каюты старпома. А старпом (16 лет на крейсере, с лейтенанта) учился заочно в академии. В командиры готовился.
Нуте - с. приезжает старпом из академии, приступает к исполнению.....
Через день, в кают - компании, на предобеденном собрании офицеров, старпом изрек:
- Мех (механик), а чего в моем гальюне писсуар так поставили?... Я прыгал, прыгал...
Турину голову мыть, что - ли?
Салон кают - компании полег...
Турин с красной физиономией, как - извиняюсь - обоссаный выскочил вон.
Уж не знаю, опустили писсуар, нет, - меня на другой крейсер перевели.
Но, встречаясь с Туриным потом иногда на Минке, я все время представлял его голову в писсуаре - и не мог говорить с ним серьезно....
Хоть может он был и неплохой человек...









«А мы служили на крейсерах»

Постскриптум.

Крейсера, крейсера....
Впервые увидев вас одиннадцатилетним мальчишкой -
С центральной городской горы -
Спустившись по матросскому бульвару на площадь Нахимова -
Я кажется с первого вздоха влюбился в ваши хищные темно - серые корпуса, приплюснуто сидевшие в зеленой воде Севастопольской бухты.
Довоенные еще «Слава» и «Ворошилов» - и новые - тогда «Кутузов», «Ушаков», «Жданов», «Дзержинский».
А потом, первый раз оказавшись на сигнальном мостике во время ночного выхода в море, - моя душа замерла от счастья этого беззвучно - стремительного полета по лунной дорожке, в той магической тишине крейсерского хода, когда, приглушенный удаленностью палуб и надстроек, шум нагнетающей вентиляции котельных отделений воспринимается как шум тока крови могучего организма, а отдаленные команды и доклады ГКП - как мысли, стремительно пробегающие в голове этого организма, всего лишь фоном, который не слышит сам организм, и остается лишь восторг своей силой, своей способностью заглянуть за горизонт....
Счастье и восторг полета ....
Крейсера, крейсера...
Навсегда останутся в моем сердце стремительный всплеск ваших надстроек, сюрреалистическими ладьями выраставших из чисто отдраенных палуб...
Останется грозная мощь башен главного калибра, с маслянисто - шипящим шорохом броневых дверей.
Останется блестящая отточенность службы, с ее казалось бы ненужными - для постороннего человека - формальностями, вызывающими у непосвященных только недоумение....
И в этом - правда и суть ваша, крейсера....
Нет мелочей...
Ведь и у птицы свободный полет возможен, если есть все перья....
Ах, как вы летели над морем, мои крейсера....
И вас нет....
И нет флота....
Хотя может быть многие думают по - другому...
А я иногда - очень редко - еще лечу вместе с вами над застывшей полосой лунного света, туда, за горизонт, за пределы возможного, со сжимающимся от восторга сердцем, и чувством, что все еще впереди, и счастье, и жизнь, и дорога...
Крейсера, крейсера...

+++++++++++++++++++++++++++++++

АТОМНЫЙ МОНСТР
Телефонный звонок порвал зыбкую тишину каюты. Аппарат был прикручен прямо к переборке над койкой и вставать, чтобы снять трубку было не нужно.
-Да
-Манда,- весело ответила трубка голосом Славы Байдукова и продолжила: - Вставай, Паха, пора на вахту.
Это точно - на вахту было пора. Капитан-лейтенант Паша Низовцев самый старый командир группы в дивизионе движения тяжелого атомного ракетного крейсера, а вместе со своим корешом Славой, который его только что разбудил, они вообще самые старые группёры на корабле. Самому старому можно "заболтить" любое построение или корабельное мероприятие, отмажут, можно днём зайти в каюту и выполнить процедуру ВХрПЛ (выпрямление хребта посредством лежания - прим. авт.), чем, собственно, Паша и занимался до Славиного звонка, но вахта, вахта это святое, идти надо по-любому. Должность у Паши называется командир группы дистанционного управления N2 и это означало, что в его заведовании находится кормовой реактор с кучей систем и ПДУ-2 (пост дистанционного управления, на лодках более известен, как пульт ГЭУ - прим. авт.) в придачу. С этим реактором, впрочем, как и с носовым, Паша не боялся делать всё что угодно или почти всё. Он знал, как поднять с пульта компенсирующие решётки при сброшенных стержнях аварийной защиты, он мог слить полторы тонны ЖРО (жидких радиоактивных отходах -прим. авт.) за борт при опечатанных особистами забортных клапанах системы удаления активных сред, да так сбросить, что "норвег" посланный специально для замеров активности за кораблём, всеми своими приборами радиохимической разведки ничего не засёк и бодро докладывал на свой норвежский "верх", что всё океюшки, умел с точностью до миллиметра без всяких графиков и расчётов сказать пусковое положение КР перед любым пуском, но сейчас этого ничего было не надо. Реактор был надёжно заглушен всеми штатными поглотителями и вместе с кораблём ожидал заводского ремонта. Сейчас надо было идти вводить котел. Да-да на атомном крейсере был самый обыкновенный мазутный котёл, даже целых два, которые по задумке неоглобалистов от кораблестроения, должны были выводить корабль из базы пока неразворотливый реактор дойдет до нужных кондиций и примет нагрузку. Но сейчас от котла требовалась гораздо более прозаичная задача - крутить турбогенератор и давать пар по кораблю. Но вот этого котёл не хотел делать ни в какую уже третьи сутки. Он то тёк несколькими трубками сразу, то отказывался держать давление, то коротил электроприводы своих механизмов, короче вёл себя, как последняя сука. Из-за этого вахтенными инженер-механиками не ставили офицерскую механическую молодежь, а выезжали на проверенных кадрах. Расписавшись в журнале в приеме вахты, Паша плюхнулся в кресло, и стал что-то говорить уже сменённому Славе, про то что котлы должны вводить выпускники училища имени Ленина, их этому специально учат и поэтому ему, Паше, даже менять Байдукова не стоило. Слава не обращал на это ни малейшего внимания и даже не потому, что Паша нёс откровенную чушь: он был газотурбинист, а не паросиловик, причём газотурбинист приписанный, несмотря на свой механический ВУС к электротехническому дивизиону, а уж котёл всеми своими потрохами шёл по ведомству первого дивизиона, просто хорошо знал, что только что разбуженному Паше надо дать проворчаться, а уже потом с ним можно спокойно разговаривать. Действительно, через несколько минут они уже спокойно болтали, Слава, который ещё на вахте разогнал своих "свистков" (мотористов-газотурбинистов, корабельный слэнг -прим.авт.) по работам, никуда не торопился. Но тут беседа прервалась возгласом Низовцева:
-А это что за хрень?
Запрокинув голову, Паша, смотрел в подволок. Из расположенной над ПЭЖом кают-компании мичманов раздавались раскаты труб и барабанов корабельного оркестра. Оставшийся за начальника оркестра старшина решил порепитипитировать.
-И я чего должен теперь всю вахту эту погань слушать,-не унимался заступивший вахтенный механик. Тут в ПЭЖ видимо в поисков кого-то заглянул писарчук командира БЧ-5. Механик только-только принял дела на крейсере, придя с какого-то допотопного эсминца и всеми силами старался показать, что он то уж знает, что такое крейсерская организация. Зачем-то обрядил своего писаря в форму три первый срок, да ещё и с бескозыркой, на рукав ему нацепил повязку "РЦЫ" красно-бело-красного цвета, до этого так был одет только рассыльный командира корабля, а это, мол, будет теперь рассыльный командира БЧ-5.
Решение возникло молниеносно:
-Эй, первопечатник, дуй в малую кают-компанию, передай приказание командира корабля - оркестру играть на вводе котла в кормовой машине,- отчеканил Низовцев.
Даже видавший виды писарь удивился:
-Правда, что ли?
-Тебе вахтенный-инженер механик команду даёт, что не понятно?-поддержал друга Байдуков.
Писарь знал, что ни с Низовцевым, ни с Байдуковым не любит связываться даже механик, а уж с ними с двумя эт точно лучше не спорить, запрут в водоотлив и скажут, что так и было. Пожав плечами, он пошел на выход. Расчет был верен, мало кто отличит командирского рассыльного от бэчепятого и ровно через то время, которое требуется матросу, что бы дойти от ПЭЖа до малой кают-компании, звуки оркестра стихли. Посмеявшись, друзья поболтали ещё, затем Слава засобирался, а Низовцев полностью погрузившись во ввод котла, через какое-то время уже забыл и про рассыльного и про оркестр. В ПЭЖ зашел командир дивизиона движения Дмитрий Сергеев:
-Ну что тут у вас?
-Да вот ждём, когда очередная хрень на#бнётся,- совсем не по уставу доложил Низовцев.
-Пээж, каюта командира!- вдруг рявкнула "Акация"
-Есть ПЭЖ, капитан третьего ранга Сергеев,- бодрым голосом доложил Дима, радуясь в душе, как он удачно зашел, оказавшись в нужный момент в нужном месте.
-Серге-е-ев, - голос кэпа давал ясно понять, как ему противны вся боевая часть пять, ПЭЖ и сам Сергеев,- кто дал команду оркестру играть на вводе котла в кормовой машине?
Ошарашенный Сергеев, не сразу нашелся, что ответить и ели выдавил:
-Разберусь, товарищ командир, и доложу вам.
-Сергеев, не надо с этой #уйнёй разбираться, вводите котёл и не трогайте оркестр.
Щелк. Связь окончена. Лимит драгоценного командирского времени на общение с механическими придурками исчерпан. В ПЭЖе стоит тишина, вахтенный инженер-механик что-то старательно записывает в вахтенном журнале, всем своим видом показывая, что не имеет ничего общего с темой затронутой командиром, остальная вахта ПЭЖа внимательно изучает конструкцию переборок, так что видны только их затылки, прекрасно понимая, что засмейся сейчас кто-нибудь, расплата, как только уйдет Сергеев, будет немедленной.
-Паша,- подозрительно ласково говорит Сергеев,- зачем ты послал оркестр в кормовую машину?
Включается кнопка "дурака", глаза округляются, удивление почти неподдельное:
-Дима, да с чего ты взял, что я кого-то куда-то посылал?
-ДА ПОТОМУ, ЧТО НА КОРАБЛЕ ТОЛЬКО ДВА ЧЕЛОВЕКА МОГУТ ПОСЛАТЬ ОРКЕСТР ИГРАТЬ НА ВВОД КОТЛА В КОРМОВУЮ МАШИНУ - ТЫ И ТВОЙ ДРУГ БАЙДУКОВ!!!
Блин, крыть нечем.

Подполковник Тарасов считал себя человеком остроумным и решительным. Окружающие думали, что он самодур и шутник из него плохой. На самом деле он был хорошим организатором и не гнушался пить водку с подчинёнными. За это его пробовали уважать.

- Ефрейтор, водку пъёшь? - спросил Тарасов.
- Так точно, тащ подполковник, кто ж её не пъёт, - с готовностью ответил ефрейтор Вася.
- Вот на дембель уйдёшь - будешь пить, - довольно загоготал тащ подполковник. А пока - готовь карету - завтра на Снегирёвку поедем, семинар у нас там будет. И снова довольно загоготал.
- Так точно, тащ подполковник, есть готовить карету, семинар у вас там будет!- козырнул ефрейтор Вася и убежал на «ямы», пинать ремонтников.

А поутру они поехали. Семинары на Снегирёвке, это когда товарищи офицеры кушают шашлык с помидорами и пьют водку на природе. Но рассказ не об этом, не о водке. Сошли с дороги, углубились в поля, потом зашли в лес. Машина стала. Молчит и всё тут. Сначала материли технику, затем ремонтников, потом все вместе открыли капот, ходили вокруг да около, плевались и пинали колёса. Потом товарищи офицеры расстроились и открыли бутылку. Чуть погодя - вторую. Слегка окосели и решили идти в деревню за трактором.
Когда всё стихло Ефрейтор Вася покосился на початую бутылочку, глотнул и погрузился в подкапотное пространство. Пошёл по цепи, снял крышку трамблёра. Вот оно: уголёк, подающий ток на бегунок стёрся до основания. Ушлый Вася, посидел, почесал репу. В дело пошёл радиоприёмник марки ВЭФ (капитана одного). С наклейкой цыганочки на боку. Боец покопался в своём арсенале, вооружился отвёрткой, снял крышку, вынул батарейки. Повозился и порвал на куски одну из них. Дальше - совсем просто. Вынул угольный стержень, попотел, подправил его, сунул в трамблёр вместо стёртого и завёл с пол-оборота. Погонял, погонял, - вроде прочный, не стирается. На всякий случай то-же самое Васёк проделал и с оставшимися батарейками. Чуть погодя появился «Кировец», облепленный офицерами. Подполковник оценил ситуацию, покачал головой.

- Доедем, ефрейтор?
- Доедем, тащ подполковник, да и обратно доедем, материал прочный.
- Эх, бл@дь! Говорил же, нельзя колхознику водку вперёд давать. Но ни х@я, пусть отрабатывает. За 10 км. заплачено. Ефрейтор, заводи концы.
- Зачем, товарищ подполковник?! Тут всего ничего осталось.
- Не зачем, а цепляй трос, пусть тащит. Водки за бесплатно не бывает. Что мне теперь, шлангом с него сливать? Га-га-га. И заглуши мотор, нЕчего бензин казённый палить.

Офицеры помладше переглянулись, пожали плечами, но ничего не сказали, субординация не позволила. Минуты спустя Оранжевый «Кировец» неспеша тащил комбатовский УАЗик по классическому русскому бездорожью. Что думали о подполе сидевшие в машине - останется тайной. Но бог их услышал. Подполковник ехал справа от водилы. Высунув голову смотрел вперёд. Выехав на поляну трактор собрал на свои исполинские колёса центнер (ну, может чуть поменьше) отборных коровьих лепёшек и смачно швырнул всё это в широкую физиономию подполковника....
- Хорошо, хоть фуражку сняли, тащ командир, - не выдержал ефрейтор Вася.

БЫЛИ "ПАРКЕТНОГО" КРЕЙСЕРА-24 или «крутые»

- И ещё, товарищи офицеры, - старпом «паркетного» крейсера почти на полчаса
затянул очередное подведение неутешительных еженедельных итогов в безнадежных усилиях перевоспитания подчиненных, - сколько можно говорить о соблюдении формы одежды. Если уж вы идёте на службу, должны прибыть как положено, в служебной форме. В конце концов, своей формой надо гордиться. А то у нас пошла мода - некоторые куртку на тужурку накинут и на корабль прутся. Да, это я про вас, Дербагин, говорю!
Из-за стола поднялся командир батареи МЗА (малокалиберной зенитной артиллерии - прим. Авт.)), душа лейтенантской компании, Саша Дербагин.
- Вчера иду по трапу, наблюдаю комбата. Кожаная куртка, бритый затылок. Как бандит какой-то. Вы кто, Дербагин, комбат или крутой?
- Я - КРУТОЙ КОМБАТ! - ни секунды не задержался с ответом Александр.
Большая кают-компания рыдала.