Неделя в деревне.

Было это в начале 80-х. К тому времени я лихо рассекал на Яве-350. В голову пришло посетить родную деревню, где я в детстве отдыхал каждое лето. Добрался быстро, наш дом решил не открывать, а поселился у соседей. С соседями у нас были хорошие отношения. С Витьком, соседским сыном, мы провели вместе много времени. Сейчас он жил в райцентре.
В один из дней я решил испытать свою новую телескопическую удочку и отправился на озеро. Озеро находилось в нескольких километрах и было связано с деревней хорошей дорогой. Дорога эта была проложена недавно и представляла из себя хорошо укатанную песчаную трассу с глубокими канавами по бокам. По такой дороге до озера я добрался быстро, но вот мои надежны на поиск какого-нибудь плота или удобного места ловли не оправдались. К тому же погода окончательно испортилась, поднялся ветер и начал накрапывать мелкий нудный дождь. Я понял, что рыбалки не будет, и засобирался назад. Тут я столкнулся с проблемой, к которой был совершенно не готов. Песок на дороге оказался глиной. Под дождем намокает только верхний слой. Этот слой хорошо прилипает к шине, его несет под крыло и он полностью блокирует колесо. С задним колесом проблем не было, а вот крыло переднего колеса было установлено с малым просветом. Даже если все очистить, то достаточно было одного оборота колеса, чтобы превратить его в лыжу. Дорогу в несколько километров я ехал более четырех часов. Несколько раз падал, весь извозился в глине, вымок и совершенно выбился из сил. Не спасало меня и то, что дождь уже кончился. В деревню приехал под вечер. Соседка, тетя Зина, увидев меня, тихо ахнула, напоила парным молоком и загнала на печь:
- Иди, погрейся. Я ее утром топила.
Я собирался подремать на печке пару часов, но нашел там расстеленный тулуп, нащупал валенок, сунул его под голову, и окончательно разомлев от приятного тепла, проспал до утра. До сих пор мне не встречалась подушка, лучше того старого валенка.
На следующий день ко мне пришел брат соседа - дядя Коля. Он работал лесником и располагал массой свободного времени. Узнал, что я ничего не поймал, оправданий слушать не стал, а сообщил, что мы берем сети и прямо сейчас едем на озеро. Он покажет, как надо ловить. Конечно, и лодка у него там есть. Погода обещала быть сухой, и я с удовольствием согласился. Тетка Зина быстро собрала еду в дорогу, мы сели на мотоцикл и поехали. Быстро пролетели по коварной дороге, которая снова выглядела как хорошая песчаная трасса. Лодкой оказалась довольно вместительная долбленка, наверняка вышедшая из-под рук дяди Коли. Мы сели в лодку и поплыли к «заветному месту».
- А ведь тут такое дело,- рассказывает дядя Коля, ловко орудуя веслом и направлясь к другому берегу - приезжают ко мне из соседней деревни трое (называет фамилии). Они здесь на озере рыбнадзором работают. Сами навеселе, говорят: «А ну-ка, организуй нам, Шарков, охоту. Нам бы лося или кабана» Ну, короче, послал я их. И сказал, чтобы в лес не лезли. Иначе поймаю и браконьерство оформлю. А им все неимется. «Обидел ты нас сильно. Раз так, - говорят - мы теперь будем тебя на озере караулить. И если с сетями поймаем (а у местных других снастей нету), то запротоколируем в лучшем виде».
- Потому,- вещает дядя Коля, постоянно озираясь по сторонам, - попадаться мне не след... Иначе на меня все навесят и отыграются на десять лет вперед. Сегодня они не должны быть на озере, но кто их знает.
И тут мы видим как издалека, со стороны «опасной» деревни к нам направляется лодка с двумя гребцами. Видно, как один из них прикладывает к глазам бинокль, а потом машет рукой. Дядя Коля начинает заметно нервничать и пытается опознать находящихся в лодке. Видно, что в лодке нас узнали, нам что-то кричат, но можно только понять «э-гей, Шарков». Я вижу, как процесс опознания у дяди Коли закончился, его пронзает нехорошая мысль. Он пытается наддать, понимая, что почти на середине озера ему сложно уйти от распашной плоскодонки, орудуя только одним веслом. У меня в руках шест, которым мы собирались подгонять рыбу к сетям.
- Пособляй жердиной, - кричит мне дядя Коля.
Глубина озера здесь небольшая и я в меру сил участвую в заплыве. Мы набираем довольно приличную скорость. Несмотря на это, расстояние с лодкой сокрашается, уже хорошо слышны крики «Шарков, стой!», что придает дяде Коле новые силы.
Наконец, из озера мы врываемся в неизвестную мне протоку, по обе стороны густо заросшую камышом и тростником. Проплываем несколько сот метров, дядя Коля затравленно озирается, примечает место, хватает одну сеть и широко размахнувшись забрасывает ее в камыш. Мы проплываем еще сотню метров и он выбрасывает другую сеть. После этого он досадливо бормочет себе под нос «откуда черти взялись», садится в лодку и заметно дрожащими руками пытается закурить.
Здесь я должен несколько переместиться в пространстве и времени. В тот момент, когда дядя Коля рассказывал мне об опасностях, которые его подстерегают на озере, к его дому подъхала «Нива». В «Ниве» сидели два двоюродных брата дяди Коли. От его жены они узнали, что он уехал на озеро. У них была лодка, которую они держали в «опасной» деревне и они решили встретится с дядей Колей на озере. Дальнейшее нам известно.
Дядя Коля делал очередную нервную затяжку, когда «из-за острова на стержень» выплыла распашенка. Пассажиров буквально ломало от смеха. Да, это были братья. Они сначала пытались докричаться до дяди Коли, но когда поняли, что он неадекватно реагирует на их крики, решили подыграть.
Дядя Коля привстал в лодке, чуть не опрокинувшись за борт, как-то по-театральному сплюнул, швырнул окурок в воду и тихо сказал мне, не особо расчитывая на успех: «Ты только это, никому не говори!» И уже совсем тихо: «от братьев убегал! кому рассказать...»

Исключительно из уважения к вашему сайту, поклонником которого я являюсь довольно долго, после долгих раздумываний решил тоже направить биглеру, на мой взгляд, забавную историю из жизни офицеров уголовного розыска. К армии отношения нет, но... учитывая погоны...., в общем, решайте сами.

Коперфильды
(для информации прокурорам и СБ: история является вымыслом)

Настал час Ч, а вернее, всевидящим руководством ГУВД, в приказном порядке объявлено о начале операции «Арсенал». Для обывателей объясняю, что это такое мероприятие, когда весь оперативный состав отрабатывает места незаконного хранения и сбыта огнестрельного оружия, боеприпасов и взрывчатых веществ. Устанавливает и задерживает лиц, занимающихся этим неблагородным делом. Короче, как хочешь крутись, но «палку»* выдай. Хоть патрон, но найди и изыми.
Чаще всего о приближающемся «Арсенале», благодаря представительницам прекрасного пола из канцелярии штаба и секретариата, мы узнаём раньше, и потому готовимся тщательным образом. Ну так вот.
Собрал начальник розыска совещание, зачитал директиву, напутствовал добрыми словами («только попробуйте палку не сделать», «я устрою вам счастливую жизнь в виде рабского труда без выходных», «отгулы вы будете видеть только во сне, если только сможете спать стоя» и т.д. и т.п.) и обязал всех соблюдать осторожность. Мы сказали «есть» и дернули по местам.
За день до этого один наш «барабан»** настучал нам, что в таком-то доме, в такой-то квартире один добрый дядечка по довольно сносной цене продает отменейшего качества пистолетики, автоматики, патрончики и даже гранатки как отечественного, так и забугорного производства. И весь свой товар он, как настоящий хозяин, хранит в квартире, а точнее, в хозяйственной сумке «а ля челнок» в комнате за телевизором. Отблагодарив «барабана» чем бог послал (бутылка водки, два бутерброда и заверения в любой момент вытащить его из медвытрезвителя и вырвать из лап грозной жены и тещи) мы приступили вылизывать тонкости предстоящего задержания нарушителя российского законодательства. Кто-то предложил, на всякий случай, заручиться поддержкой ОМОНа. Не катит. Отклонено. Тогда с этими клоунами придется делиться добычей, а мы - опера, дуже жадные до «палок». Голову ломали недолго. Старший группы старший опер Никифорыч поставил в этом штабном вопросе жирную точку одной фразой: «Хватит п#@дить - сами спеленаем! По коням!». Заскочили в прокуратуру, объяснили ситуацию и вытрясли с туго соображающего прокурора санкцию на проведение обыска.
Подъехав к дому новоиспеченного милитариста и визуально установив окно его квартиры на первом этаже, медленно двинулись к подъезду. Мы с напарником встали под окнами. Другие, соблюдая законность и принципы уголовно-процессуального законодательства, позаботились о понятых. Все должно быть чин-чинарем, без выкрутас. Дальше дело техники.
Звонок. Шаркающие шаги. Мельтешение у «глазка» двери и, естественно, старый как мир вопрос: «Кто там?»
- Откройте милиция!
- А вы к кому?
- К тебе, милый!
- Ко мне? - удивился оппонент за дверью.
- Открой, бля, а то дверь высадим!!!
- Ща, тока оденусь!
- Слышь, упырь, не выводи нас!
А в это время этот стесняющийся появляться перед милицией в неглиже субъект открывает оконце, со свистом выбрасывает из него огромную сумку «а ля челнок», которая с бряцаньем падает на небольшую цветочную клумбу с лютиками и с чувством выполненного долго идет открывать дверь так горячо любимой милиции.
Дальше все по закону. Зашли, для профилактики настучали по печени, предъявили постановление о проведении обыска и в присутствии понятых приступили к шмону. Естественно, обыск начали с кухни. Торговец оружием спокойно сидел на табурете, чесал пятку и пытался кадрить молоденькую понятую. А в это время я и мой напарник Вовчик Семин хватаем сумку и тихо забрасываем ее обратно на территорию жилплощади. Затем я с помощью Вовы залезаю в комнату и хороню сумку, как вы уже поняли, за тумбочкой с телевизором. Обратным способом оказываюсь на улице, а через минуту мы уже вместе со всеми участвуем в обыске.
Процессия медленно, метр за метром, продвигается к большой комнате. Милитарист шествует впереди аки Сусанин.
Для отвода глаз мы еще несколько минут лазаем по шкафам и диванам, а затем... легким движением четырех рук со словами: «Граждане понятые, прошу внимание» извлекаем из-за телевизора сумку со всякими запрещенными побрякушками.
Вы когда-нибудь видели аквариумную рыбку «телескопа»? Нет? Сходите в зоомагазин и посмотрите. У нашего любителя оружия глаза были выпучены в раз пять больше. На наш вопрос: «Что вы можете, гражданин, сказать об обнаруженном в вашей квартире оружии?» лупоглазый только и ответил: «Ну, бля, коперфильды!».

PS. Позже судебно-психиатрическая экспертиза признала торгаша оружием невменяемым и на пару лет поместила его в «Белые столбы».

Палка* - показатель, одно раскрытое преступления. Считается показателем после возбуждения уголовного дела.
Барабан** - осведомитель, информатор, агент, стукач.

Произошла эта история в далёкие семидесятые в части, где мне пришлось начинать службу и, честно говоря, свидетелем её я не был, а видел лишь следы произошедшего и слышал рассказ очевидца - моего лучшего друга.
Командиром одной из рот был капитан Л.С., отличный офицер и хороший товарищ, про которого говорят «Слуга царю, отец солдатам». Он был человек действия и всегда знал, какое решение принимать в любой ситуации, учил солдат не при помощи «матери», а своим примером, что, впрочем, исключало какое-то чистоплюйство при определении характеристик своим подчиненным (армейский язык очень выразителен, как вы знаете).
Наш штаб был переделан из двухэтажной казармы, так как часть развёртывалась на месте законсервированного объекта, и всё пока было временным. На первом этаже в бывшем помещении умывальной комнаты, переделанном под курилку, осталась ванна для ног, которую военнослужащие использовали для мытья обуви, так как грязи на строящемся объекте хватало (было даже разрешено ношение резиновых сапог). Однажды эта ванна оказалась забитой, и требовалось её срочно прочистить. Бывший в это время дежурным по части Л.С. срочно вызвал своего бойца и поручил тому прочистить при помощи проволоки слив ванны. Но то ли боец был хреновый, то ли проволока была не стальная - одним словом, дело не шло. Увидев такую картину, Л.С. приказал притащить тому кусок фанеры от сломанной лопаты для снега, которая практически полностью подходила по форме ножной ванны. Так как уровень воды был сантиметров 15-20, Л.С., положил фанеру на поверхность грязной жидкости, стал на край ванны и со словами «Смотри боец, как это делается!» прыгнул на середину импровизированного пресса.
Если кто бывал в Петродворце, то, наверное, помнит фонтаны с сюрпризом, когда вдруг из-под земли неожиданно выбивают струи, и зазевавшиеся посетители оказываются мокрыми. Как рассказывал мой друг, струи воды, вырвавшиеся из под краёв фанеры, добили до потолка, ударили по стенам и, конечно же, сам Л.С. оказался с ног до головы в грязной жидкости. Последствия этого мероприятия были настолько комичны, что все, кто это видел, просто попадали с ног: стоит опешивший дежурный посреди ванны, и с него стекают потоки грязи.
Конечно, нашли чистое обмундирование и дежурного отмыли, переодели, сток прочистили, а первозданную чистоту стен восстановили через день - словом, всё было сделано по-армейски быстро и чётко. Правда, над Л.С. ещё долго подшучивали сослуживцы, а его метод прочистки признали непродуманным - видимо, не все решения, которые приходят в голову моментально, надо исполнять...

sam

(Сие произведение хоть и не является достоверной историей из военной жизни, но, несомненно, относится к военной тематике. Оценивать почтеннейшей публике.)

Воздержание поручика Ржевского.

Киносценарий.

Эпизод 1. На экране заснеженный Петербург времен Александра I. Повсюду толпы празднично одетых горожан, дома украшены флагами. Цыгане с медведями, лихие ямщики, марширующие под приветственные крики солдаты, иллюминация, фейерверки и прочий антураж праздников второго десятилетия XIX века.
Звучит бравурная музыка. На фоне гуляющей толпы по экрану идут титры:
"В год возвращения русской армии из французского похода, Масленицу в Санкт-Петербурге отмечали особенно разгульно и весело.

По традиции генерал-губернатор Санкт-Петербурга давал на Масленицу бал. Собиралась на бал и семья Ростовых"

Эпизод 2. Коридор в особняке Ростовых.
По коридору, что-то тихонько напевая, прохаживается граф Ростов. Из дверей в коридор выскакивает растрепанная крепостная девка с синяком под глазом и собирается куда-то бежать. Граф удерживает ее за подол.
Граф Ростов: Что барыня?
Девка: Одеваются. Как раз корсет затягивают.
Граф Ростов: Ну, беги, егоза.
Шлепает девку пониже спины, провожает ее блудливым взглядом, и обернувшись к противоположному концу коридора, кричит:
Граф Ростов: Федька, давай!
Из-за портьеры появляется лакей с подносом в руках. На подносе штоф с водкой, стакан и половинка луковицы.
Лакей Федька: Извольте откушать, барин.
Граф Ростов: Опять один стакан? Сколько повторять: один не пью?!
Лакей Федька (с надрывом): Барин, помилосердствуйте, ваше сиятельство, душа не приемлет.
Граф замахивается кулаком на лакея, тот испуганно втягивает голову в плечи и торопливо вытаскивает из кармана второй стакан. Оба выпивают и занюхивают: граф - луковицей, лакей - рукавом ливреи.

Эпизод 3. Уборная графини Ростовой.
Посреди комнаты стоит графиня в исподнем, две крепостные девки, красные и вспотевшие, упираясь ногами в необъятное седалище графини, затягивают на ней шнуровку корсета. Графиня тяжело отдувается. Около трюмо вертятся Наташа и Соня.
Соня: Для себя (мажет духами у Наташи под носом), для друзей (мажет духами у Наташи за ушами), для нахалов (брызгает духами Наташе в декольте).
Наташа (капризным голосом): Ага! Себе для нахалов под подолом душила, а мне?
Графиня Ростова: Я тебе дам "под подолом"! Чему девку учишь?
Шнуровка корсета рвется, девки падают, графиня кричит и пинает девок ногами. Соня и Наташа хихикают. Дверь открывается и в уборную заглядывает граф Ростов.
Соня и Наташа (хором): Сюда нельзя, мы не одеты!
Граф Ростов: Силянс, бабы! Парамон, давай!
Из коридора раздаются звуки тяжелых шагов и лязг железа. В комнату входят кузнец Парамон и два его подмастерья. Подмастерья тащат переносной кузнечный горн, кувалды, клещи и гаечные ключи. Парамон несет на плече дамский корсет из полосового железа.
Граф Ростов: Давай, давай, время уходит!
Парамон: Сей секунд, барин, дело привычное.
Граф Ростов выходит в коридор, оттуда слышны голоса: "Барин, помилосердствуйте!", "Доброго отношения не ценишь, каналья, наливай!". Звуки выпивания и занюхивания.
Парамон надевает на графиню Ростову железный корсет, подмастерья принимаются затягивать гаечными ключами болты. Глаза графини вылезают из орбит, Парамон растопыренными пальцами запихивает их обратно.
Графиня Ростова (задыхаясь): Господи! За что мне наказание такое?
Парамон: По грехам терпим, матушка! Ты уж потерпи, благодетельница, а то не дай Бог, как в прошлый раз в Казанском соборе, заклепки сорвет. Одних раненых пять человек вынесли, дьякон от испуга голоса лишился, регент хора вместо "Достойно есьм", "Камаринского" сдирижировал...
Графиня Ростова: Ладно, клепай, ирод!
Подмастерья вынимают клещами из горна раскаленные заклепки, вставляют их в петли и начинают клепать. Графиня стонет, Соня и Наташа морщатся от запаха паленого.

Эпизод 4. Парадная лестница в особняке графа Ростова.
На верхней площадке стоят: граф Ростов, графиня Ростова, Наташа и Соня. Графиня подозрительно принюхивается к мужу.
Графиня Ростова: Батюшка, да ты никак уже?
Граф Ростов (с ненатуральным возмущением): Мадам! Мне ваши подозрения очень даже странны! Как вы подумать могли?!
Графиня собирается что-то возразить, но внезапно оступается на верхней ступеньке и, сшибая лакеев, катится вниз по лестнице. Долетев донизу, она заклинивается в камине. Лакеи и мажордом тщетно пытаются извлечь графиню из камина, но она застряла прочно. Соня и Наташа хихикают. Граф, пользуясь суматохой, скрывается за портьерой. Оттуда доносится: "Барин, помилосердствуйте!", "Наливай, каналья!". Звуки выпивания и занюхивания. Вернувшись на лестницу, граф видит, что графиню все еще не достали.
Граф Ростов: Черт знает что! Женщину из камина достать не могут, остолопы! Кузьма, давай!
С улицы входит кучер Кузьма с оглоблей на плече. Действуя оглоблей как рычагом, он выковыривает застрявшую графиню.
Граф Ростов: Елпидифор! Завтра же камин расширить, и чтоб впредь никаких заклиниваний!
Мажордом Елпидифор: Будет исполнено-с, ваше сиятельство. Только дозвольте мерочку снять, чтобы по фигуре-с.
Граф Ростов: Никаких мерочек! Делать с запасом - на вырост. В графине благости не убывает, да и девки растут.
Соня и Наташа хихикают.
Граф Ростов (оборачиваясь к графине): Душечка, сколь вы резвы нынче. Просто птичка!
Графиня Ростова: Мы едем или не едем?
Граф Ростов: Елпидифор, давай!
Лакеи подают господам шубы, те одеваются и выходят на улицу. Входная дверь хлопает, из-за портьеры, гремя подносом и стаканами, выпадает лакей Федька.

Эпизод 5. Внутренность кареты Ростовых.
Пока дамы усаживаются и оправляют платья, граф Ростов задремывает в уголке. Графиня толкает его локтем в бок.
Графиня Ростова: Мы едем или не едем?
Граф Ростов (не открывая глаз): Кузьма, давай!
Кучер понукает лошадей, но те перебирают ногами на месте, и карета не движется. Тогда кучер щелкает кнутом и орет.
Кучер Кузьма: Ну, ты! Жопа!
Наташа (делая по-французски ударение на последнем слоге): Маман, кес ке се жопа?
Графиня некоторое время обалдело смотрит на Наташу, потом толкает локтем в бок графа.
Граф Ростов (не открывая глаз): Сим термином российские пейзане именуют лошадь, пребывающую в диспозиции задом. В случае же, если оная лошадь пребывает в диспозиции противоположной, то есть передом, то ее уже именуют "морда". Однако же, в тех случаях, когда означенная лошадь являет собой не лошадь, а жеребца, то именуют его, опять же "морда", но не просто морда, а морда ху... Графиня снова бьет графа Ростова локтем в бок и тот замолкает на полуслове.
Соня: Ах, мон пер! Все-то вы знаете и рассказываете так интересно!
Наташа, шевеля губами, повторяет про себя: "Если передом - жопа, если задом - морда, если жеребец - морда ху.

Эпизод 6. Зал во дворце генерал-губернатора Санкт-Петербурга.
Гости стоят кучками и беседуют, генерал-губернатор переходит от одной группы приглашенных к другой, мажордом громко выкрикивает имена, чины и титулы прибывающих, все ждут Государя. Из буфета доносятся звуки выпивания и закусывания. На переднем плане беседуют четверо: граф Ростов, князь Куракин, архимандрит отец Павсикахий и подошедший к ним генерал-губернатор.
Князь Куракин: А наслышаны ли вы, господа, что опять отчебучил поручик Ржевский с компанией?
Отец Павсикахий: Нет, не слыхали, но резвость и богатая фантазия этих молодых людей столь широко и скандально известны...
Генерал-губернатор: Что, опять квартального на медведе катали?
Князь Куракин: Нет! Вообразите себе, господа! На Невском, в кондитерской Вольфа и Беранже они представляли живую картину "Гибель Помпеи"!
Граф Ростов: Хе-хек-с. Ржевский, конечно, изображал Везувий?
Князь Куракин: Отнюдь! Везувий изображал барон фон Арш. Он как раз по ошибке выпил вместо шампанского слабительного.
Отец Павсикахий: Господи, Царица Небесная! Вот ужас-то!
Князь Куракин: А Ржевский представлял обнаженную женщину, убитую вулканической бомбой, да так натурально, что случившийся там же лицеист Пушкин написал с натуры стихотворение "Смерть Камиллы".
Отец Павсикахий: Талант! Несомненный талант!
Генерал-губернатор: Кто? Пушкин?
Отец Павсикахий: Да нет же! Ржевский! Вы только подумайте! Женщину! Голую! На Невском! Да еще натурально! Воистину, не оскудевает талантами земля русская!
Граф Ростов: А как реагировали дамы?
Князь Куракин: Друг мой, ну как могли реагировать дамы? Это же Ржевский!
Граф Ростов (смущенно): Да, это я того... Хе-хек-с.
Генерал-губернатор: Не смешно-с, господа. Не дай Бог, этот не оскудевающий талант сюда заявится. Мы же Государя ждем!
Мажордом: Его сиятельство Граф Петр Андреевич Безухов! Его превосходительство доктор Михельсон! Его благородие поручик Ржевский!
Отец Павсикахий: Господи, накликали!
Генерал-губернатор: Господи! Мы же Государя ждем!
Князь Куракин: Однако!
Граф Ростов: Хе-хек-с.
В зал входят: Пьер Безухов, доктор медицины Конрад Карлович Михельсон и поручик Ржевский. Поручик движется деревянной походкой, взгляд его устремлен в пространство, он никого и ничего не замечает. Доктор Михельсон заботливо поддерживает Ржевского под локоть. Генерал-губернатор подбегает к Пьеру Безухову.
Генерал-губернатор: Граф, без ножа режете! Мы же Государя ждем! Зачем вы сюда этого пьяницу привели?
Пьер Безухов: Во-первых, не я, а Конрад Карлович. Во-вторых, поручик совершенно трезв.
Все гости (хором): Не может быть!
Пьер Безухов: Конрад Карлович, будьте любезны - объясните его высокопревосходительству ситуацию.
Михельсон отпускает локоть Ржевского и подходит к генерал-губернатору, поручик, ничего не замечая, продолжает шагать как автомат.
Генерал-губернатор: Конрад Карлович, вы зачем это чудище сюда притащили? Мы же Государя ждем!
Михельсон: Ваше высокопревосходительство, не извольте беспокоиться, сегодня обер-лейтенант Ржевский совершенно безобиден.
Генерал-губернатор (очень недоверчиво): Это почему же?
Михельсон: Дело в том, ваше высокопревосходительство, что обер-лейтенант Ржевский заключил пари, по условиям которого он не имеет права употреблять спиртное в течение суток. По моим наблюдениям, он держится уже 22 часа и близок к состоянию тихого помешательства.
Генерал-губернатор: Ничего себе - держится! Смотрите, он же прямо в буфет пошел!
Михельсон: Рефлекторно, уверяю вас: чисто рефлекторно. Минуты через две обер-лейтенант выскочит оттуда, как ошпаренный и у него на краткое время наступит некоторое просветление разума. Я, собственно, для того его сюда и привел, что бы хоть как-то отвлечь.

Эпизод 7. Помещение буфета.
Все присутствующие заняты делом. Со всех сторон доносятся звон бокалов, бульканье напитков, хлопанье пробок, звуки выпивания и закусывания. Ржевский приближается к одной из групп гостей.
1-й гость: Нет, други любезные, опохмеляться надо всенепременно тем же самым, чем накануне накушался! И будешь ты блажен, или, по крайней мере, не помрешь в одночасье. Ну! Дай Бог, не последняя!
Гости выпивают и закусывают. Ржевский отшатывается к другой группе гостей.
2-й гость: Поехали мы с Голициным на охоту. Ка-ак нажрались! Ну, господа, чтобы ружья не ржавели!
Гости выпивают и закусывают. Ржевский шарахается к другой группе гостей. Это дамы.
Дама приятная во всех отношениях: Чудесное Бордо! Цвет, аромат, букет, послевкусие!
Просто приятная дама: Да, ма шер, но насекомое!
Дама приятная во всех отношениях: Я ему и говорю: "Любезный, у меня в бокале муха плавает!" - а он, мерзавец, отвечает: "Не извольте беспокоиться, мадам, в нашем заведении все мухи чистые-с!"
Дамы выпивают. Ржевский безумным взором обводит помещение буфета. Везде выпивают и закусывают. От двери доносится голос только что вошедшего гостя.
3-й гость: Человек! Водки!
Издав хриплый стон, Ржевский бросается к выходу. Вслед ему раздается скандирование одной из групп гостей: "Пей до дна! Пей до дна! Пей до дна!"

Эпизод 8. Зал во дворце генерал-губернатора Санкт-Петербурга.
Выбежавший из буфета Ржевский бросается к дверям в банкетный зал. Михельсон хватает его за рукав и не пускает, завязывается борьба в дверном проеме. В это время раздается голос мажордома.
Мажордом: Их Императорское Величество, Государь Александр Павлович!
Входит царь. Оркестр играет "Встречу", все встают. Ржевский замирает по стойке "смирно", рядом с ним в поклоне склоняется Михельсон. К царю подбегает генерал-губернатор и лакей с подносом.
Генерал-губернатор: Ваше Величество, извольте по русскому обычаю принять с морозца!
Царь с видимым удовольствием выпивает и закусывает. Ржевский стонет и вцепляется зубами в край портьеры. Карниз обрывается, падает и бьет Михельсона по голове. Михельсон падает без сознания, а Ржевского накрывает оборвавшей портьерой. Царь оборачивается на шум и видит задрапированного тканью Ржевского и лежащего у его ног Михельсона.
Царь (добродушным тоном): А-а, Ржевский! Опять шумишь? Поди-ка, братец, сюда.
Ржевский сбрасывает с себя портьеру, и с хрустом раздавливая лежащие на полу очки доктора Михельсона, шагает к царю.
Царь: Что же ты, братец, вытворяешь? Куда ни приду, везде рассказывают: Ржевский то, Ржевский се... То ты с девицами беседуешь так, что их замертво выносят, то во главе ассенизационного обоза театр штурмом берешь, испанского посла русскому языку обучил так, что от его речей даже лошади краснеют... Ну ладно, посол сам дурак, нашел, у кого учиться. А вот... (царь понижает голос и наклоняется к Ржевскому)... чему такому ты обучил попугая княгини Марьи Алексеевны, что она его - своего любимца - зарезать приказала?
Ржевский: Виноват, Ваше Императорское... Больше не повторится! У Марьи Алексеевны попугаи закончились!
Царь: Хм, тогда конечно... не повторится. Верю.
Ржевский: Рад стараться, Ваше Императорское...
Царь: Ну что ж с тобой делать? Культурный же человек. Хорошее, говорят, образование получил... Занялся бы ты чем-нибудь... Книжки бы, что ли, почитал... Вот сейчас, например, что читаешь?
Ржевский: Э-э-э...
Царь: Ну, может быть, недавно читал? Припомни два-три последних произведения.
Ржевский: Э-э-э... Устав легкой кавалерии и Инструкция по предотвращению поноса у лошадей на южном театре военных действий!
Царь (ошарашено): Ну вот... Я же и говорю... Блестящее, гм, образование... А иди ты... Иди, голубчик, танцуй. Граф Петр Андреевич! Подбери поручику девицу... э-э покрепче. Чтобы не сразу... в обморок...
Стоящий чуть в стороне рядом с генерал-губернатором отец Павсикахий растроганно утирает выступившую слезу.
Отец Павсикахий: Сколь умилительно наблюдать воочию кротость и человеколюбие Самодержца православного!
Генерал-губернатор: Вот именно. Я б ему показал понос у лошадей в театре!
Генерал-губернатор жестом подзывает к себе адъютанта.
Генерал-губернатор: Завтра же представить мне список литературы, обязательной для прочтения офицерами кавалерийских полков!
Адъютант: Будет исполнено, ваше высокопревосходительство! Из скольких названий?
Генерал-губернатор: Все, что в моей библиотеке. Слева направо - от бюста императора до плевательницы, сверху вниз - от потолка до полки с запрещенной литературой.
Отец Павсикахий: Божественного, божественного побольше.
Генерал-губернатор: Да есть там божественное. Аршина полтора по верхней полке. (громким шепотом обращаясь к проходящему мимо Ржевскому): С девицей не разговаривать! Отвечать только на прямые вопросы! И не дай Бог...

Эпизод 9. Зал для танцев. Играет музыка.
Пьер Безухов и князь Куракин представляют Ржевского семейству Ростовых. Соня и Наташа хихикают. Ржевский приглашает на танец Наташу, Пьер - Соню, Куракин - графиню Ростову. Граф Ростов, освободившись от дам, скрывается в буфете, откуда доносятся звуки выпивания и закусывания.
Ржевский танцует рассеянно, постоянно оборачиваясь в сторону буфета, Пьер Безухов - ревниво поглядывая на Наташу, князь Куракин - любознательно прислушиваясь к металлическому лязгу, доносящемуся из недр туалета графини.
Наташа: (про себя): Ах, мон дье, Ржевский! Какой красавчик! Почему он молчит? Может быть, заговорить первой? А о чем разговаривать с гусаром? Ну, конечно же, о лошадях! Как там папенька, давеча, учил? Морда, нет, кажется, жопа. Господи, только бы не показаться дурой!
Наташа: (вслух): Мсье Ржевский, у вас есть жопа?
Ржевский: Что-с?
Наташа: Я спрашиваю, у вас есть жопа?
Ржевский вздрагивает и сбивается с ноги.
Ржевский: Разумеется, как у всех.
Наташа: А какого цвета?
Ржевский: Пардон, мадмуазель, синего.
Наташа в изумлении останавливается. Не успев затормозить, на нее налетает Пьер Безухов. Оба падают. О них спотыкается еще несколько пар танцующих и образуется куча-мала. Сверху, стреляя заклепками, на нее обрушивается графиня Ростова. Раздаются стоны раздавленных и покалеченных, кто-то сшибает канделябр и на лежащих падают горящие свечи. Раздаются крики: пожар, горим, спасите, караул в ружьё! Из буфета доносятся звуки выпивания и закусывания.

Эпизод 9. Разгромленный зал для танцев. Музыка не играет. Из буфета доносятся звуки выпивания и закусывания.
Лакеи растаскивают груду тел, караульные солдаты с уханьем ставят на попа графиню Ростову. В углу стонет контуженный заклепкой отец Павсикахий.
Отец Павсикахий: Увы мне, убогому, железками бабьими, аки стрелами агарянскими пронзаемому!
Граф Ростов: Душечка, сколь вы резвы нынче... Аж в буфете было слышно!
Царь с живым интересом наблюдает происходящее через лорнет. Мимо него проносят Наташу, которая в полуобморочном состоянии бредит на смеси французского с нижегородским.
Наташа (сквозь стоны и слезы): Ах, мон дье! Синяя лошадь... Се си терибль! Поручик, я люблю вас!
Царь жестом подзывает к себе флигель-адъютанта.
Царь: Что там у них произошло?
Флигель-адъютант: Мадмуазель Натали Ростова осведомилась у поручика Ржевского о форме и расцветке его седалища.
Царь: А почему все упали?
Флигель-адъютант: Ревность, Ваше Величество. Граф Безухов неравнодушен к Натали Ростовой.
Царь: А кто стрелял?
Флигель-адъютант: Мать девицы.
Царь: Шарман! Но Натали-то какова!
Флигель-адъютант: Так точно, Ваше Величество! Совершенно возмутительно!
Царь: Ну, почему же возмутительно? Напротив, очень пикантно! Передайте генерал-губернатору мою благодарность. Я прекрасно отдохнул и развлекся!

Эпизод 10. Все тот же разгромленный зал для танцев. Музыка не играет. Из буфета доносятся звуки выпивания и закусывания.
В углу генерал-губернатор трясет за грудки поручика Ржевского.
Генерал-губернатор: Ты что натворил, аспид? Разжалую! В Сибири сгною!
Ржевский: Вы же сами приказали отвечать только на прямые вопросы.
Генерал-губернатор: Ну?
Ржевский: Она спросила: какого цвета у меня зад.
Генерал-губернатор: А ты?
Ржевский: Я ответил: синего.
Генерал-губернатор: Почему синего?!!
Ржевский: Штаны линяют.
К генерал-губернатору и Ржевскому подходит флигель-адъютант.
Флигель-адъютант: Ваше высокопревосходительство! Государь Император передает вам свою благодарность за прекрасно проведенный вечер! Его Величество отменно отдохнул и развлекся.
Генерал-губернатор открывает рот, но не может произнести ни звука, только пучит глаза и бестолково машет руками. Первым серьезность положения оценивает граф Ростов.
Граф Ростов: Губернатору дурно! Кто-нибудь, давай!
К генерал-губернатору подскакивает лакей с подносом. Прямо перед носом у Ржевского граф Ростов и генерал-губернатор выпивают и закусывают. Ржевский дико кричит, и схватившись за голову, выбегает вон. Из буфета доносятся звуки выпивания и закусывания.

Эпизод 11. Подворотня в доме, где квартирует поручик Ржевский.
В подворотне сидят два дворника, выпивают и закусывают.
1-й дворник: ... Ну, вот, значит, подходит она к Ржевскому и говорит: "Мусье поручик! Страсти своей огнедышащей я более сдержать не в силах, а потому, желаю немедленно отдаться вам телом и душой".
2-й дворник: Да! Итить твою... Живут же дворяне.
1-й дворник: А он ей, значит, отвечает: "Я, мамзель, конечно, мужчина галантерейный и страсти девичьей завсегда соответствовать готов, но желательно мне на ваш зад взглянуть. Понеже у нас гусаров завсегда позитура такая - спервоначалу зад обозревать".
2-й дворник: А она чего?
1-й дворник: Чего, чего... Сам знаешь, что любовь с бабами делает. Извольте, говорит, лицезреть. Ну, полез он ей под юбки, а там же темно, вот он свечечку с собой и прихватил. Чай не впервой, знает, какая снасть в этом деле требуется. А юбка возьми да от свечки и загорись! Он, сердешный, оттуда как выскочит, да прыг в окошко, да как вдарился бечь! Только его и видели.
2-й дворник: Да, от такого побежишь...
1-й дворник наливает, оба выпивают и закусывают.
1-й дворник: А от юбки пожар сделался. Народу погибло... Восемь генералов, два фельдмаршала, а графьв и князей всяких - не счесть! Сам Государь Император на пожарной трубе скакал - людей спасать.
2-й дворник: Вот страсти-то!
1-й дворник: Да! Ужасный кошмар. Губернаторский дворец начисто сгорел, две бани, три казармы и баржа с дровами на Неве.
2-й дворник: А баржа-то с чего?
1-й дворник: Да поручик, когда мимо пробегал, свечку обронил.
2-й дворник: Вот черт безрукий!
На улице раздаются шаги, это поручик Ржевский, прикрывая лицо воротником шинели, возвращается с губернаторского бала домой. Оба дворника молча провожают его глазами. Когда дверь за поручиком хлопает, оба вздрагивают. 1-й дворник наливает, оба выпивают и закусывают.
1-й дворник: Переживает, бедолага.
2-й дворник: Фонарь надо было брать!
1-й дворник: Чего?
2-й дворник: Фонари в рассуждении пожаров не в пример безопаснее. А еще лучше было бы к окошку ее подвесть, да юбки вздеть. И светло, и просторно, и не подожжешь ничего. Эх, дворяне, все не как у людей.

Эпизод 11. Комната в квартире Ржевского.
Поручик ходит из угла в угол, как лев по клетке. Пробует закурить, но тут же отшвыривает трубку, пытается читать, но его передергивает от отвращения. Георгий Победоносец на иконе, висящей в углу, понимающе переглядывается со своим конем. Ржевский подходит к иконе, осеняет себя крестным знамением.
Ржевский: Господи, за что я так несчастен?
Георгий Победоносец сплевывает и отворачивается. Ржевский достает из ящика стола пистолет, заряжает его и взводит курок. Подносит ствол пистолета к виску, потом, передумав, вкладывает дуло в рот. Палец Ржевского на спусковом крючке напрягается, кончик его белеет... Георгий Победоносец затыкает себе пальцами уши и зажмуривается, конь Святого Георгия прячет голову под крыло дракона, дракон невозмутимо ковыряет кончиком копья в зубах и косится на Ржевского.
В комнату строевым шагом входит денщик Ржевского Прохор с подносом в руках. На подносе стакан водки и огурец.
Денщик Прохор (торжественным голосом): Ваше благородие, сутки истекли!
Ржевский несколько секунд непонимающе смотрит на Прохора, потом рука его разжимается и падает, но пистолет, зажатый зубами остается торчать изо рта. Георгий Победоносец, не дождавшись выстрела, открывает глаза, дракон, сплюнув, возвращает Святому копье и бьет крылом коня по морде. Прохор пытается вытащить изо рта Ржевского ствол пистолета, но поручик только мычит, не разжимая зубов.
Денщик Прохор (умоляющим тоном): Ваше благородие, пистолетик-то отдайте. Пить же неудобно, да и стрельнуть ненароком может.
Все тщетно. Прохор обращает вопросительный взгляд к иконе. Георгий Победоносец суфлерским жестом изображает хук справа и поощрительно кивает головой.
Денщик Прохор (орет в полный голос): Отдай пушку, дурак!
Прохор бьет Ржевского кулаком в ухо и с хрустом выворачивает пистолет у поручика изо рта. Ржевский хватает стакан с водкой и единым духом выпивает его, целует взасос Прохора, подмигивает Георгию Победоносцу и выходит в соседнюю комнату. Оттуда доносится хлопанье пробок, звон посуды, голоса друзей: "Ржевскому ура!!!", "Железный человек! Я бы так не смог!", "Господа, он жив и в своем уме! Даже не верится!". Далее слышны только звуки выпивания и закусывания.

Эпизод 12. Конногвардейский бульвар.
Несмотря на поздний час, бульвар полон гуляющими, слышен смех, пение, музыка, звуки выпивания и закусывания. По бульвару, обнявшись, идут отец Павсикахий и доктор Михельсон. У доктора перевязана голова, монах сильно хромает. Оба вдрызг пьяные.
Михельсон (путая по-пьяному делу русский и немецкий): ... И тогда обер-лейтенант Ржевский берет палька для занавеска и бьет майн копф унд танцен на мои очки!
Отец Павсикахий (нравоучительным тоном): Десница Божья тебя покарала, а не палька для занавеска! Это ж надо русскому человеку такое страстотерпство учинить: все пьют, а ты не моги! Да еще в буфет привел! С-садист!
Михельсон: Майн фройнд Поссикахус! Вы не понималь!
Отец Павсикахий: Да все я понималь! Давай лучше выпьем!
Михельсон: Майн Гот! Их канн нихт! Я не мочь больше...
Отец Павсикахий: Ты меня уважаешь?
Михельсон: Я! Натюрлих!
Отец Павсикахий: Тогда пей!
Оба выпивают и закусывают.
Отец Павсикахий: Теперь споем! Ой, ты Галю, Галю молодая! Чому ты не вмерла, як была малая?
Михельсон: О Тананбаум, о Тананбаум, ви грюйн зинд дайне блеттер!
Отец Павсикахий: Мда! Гармония, где ты? Ау!
Михельсон: Майн либер Поссикахус! Дас ист унмёглих! Это есть невозможно - языковые трудности...
Отец Павсикахий: Врешь, курва лютеранская! Для русского человека невозможного нет! А ну, запевай. Ать, два!
Михельсон и Отец Павсикахий (дуэтом):
Айне кляйне кто-то рядом
Вдоль по штрассе проходил.
Официрен синим задом
Русишь медхен удивил.
Палкой в копф, заклепкой в жопу,
Аллес рихтиг! Ничего!
Тупо пялится Европа
В петербургское окно!

Вильст ду глюк? Тогда скорее
Что-нибудь себе налей.
Чтобы был ты здоровее,
Тринкен шнапс и водку пей!
Ком цу мир! Ты третьим будешь,
Однунг, брат, у нас такой.
Хрен Россию ты забудешь!
Тринкен, брудер, по второй!

Вундербар! Нальем по третьей!
Дизе цайт - как раз бухнуть,
И не морщись, доннер-веттер,
Про закуску не забудь!
Кто там лезет за закуской?
Кукен, кукен унд гезейн:
Дас ист каце - кот, по-русски.
Цап-царап, ауфвидерзейн!

Что ты вялый, как сосиска?
Готт им химмель! С немцем пью!
Эй, душа, посторонись-ка,
А не то, щас оболью!
Что ж ты шляфен? Эх ты, соня!
Мы с майн фройнд собрались спеть.
Поссикахус с Михельсоном
Русским - здраво, немцу - смерть!

Из-за сугроба выпадает пьяный Ржевский. Он без головного убора, но зато при двух саблях. На одной ноге сапог со шпорой, на другой валенок.
Михельсон: Майн либер обер-лейтенант! Как Ви себя чуйствовайт?
Ржевский (со слезой в голосе):
Оставь меня, коварная!
Тобой отвергнут я.
Тебе любовь не надобна,
Лишь задница моя!
Поручик падает на грудь отцу Павсикахию и рыдает. Отец Павсикахий ласково гладит Ржевского по голове и успокаивает.
Отец Павсикахий: Не плачь, сын мой. Третьим будешь.
Ржевский сразу же успокаивается, все трое выпивают и закусывают.
Из-за угла прямо на выпивающих с громким смехом выбегают молодой чиновник и девица.
Девица: Мсье, у вас есть лошадь?
Молодой чиновник (оттопыривая зад): Да, мадмуазель, серая в яблоках!
Ржевский: Серая, говоришь? (бьет чиновника в глаз, тот падает) В яблоках? (валит девицу в снег и заворачивает ей юбки на голову.
Отец Павсикахий: У-у-у, с-соблазн бес-совский!
Михельсон: Ржевский! Фас!
Ржевский рычит и впивается зубами девице в ягодицу. Девица визжит.

Эпизод 13. Конногвардейский бульвар.
Несмотря на поздний час, бульвар полон гуляющими, слышен смех, пение, музыка, звуки выпивания и закусывания. В кадре появляется Ржевский. Он сплевывает, вытирает окровавленный рот куском нижней юбки и хищно смотрит на толпу гуляющих.
Ржевский (рычащим голосом): Серая, говорите? В яблоках?
Поручик обнажает обе сабли и решительным шагом направляется к толпе петербуржцев.
По экрану идут титры:
А в это время в маленьком уральском городке отец и сын Черепановы работали над первой моделью отечественного паровоза.


К О Н Е Ц Ъ


Сочинено сие трагическое повествование петербургским жителем Женькой Красницким в лето 1992 от Рождества Христова, по поводу переименования взад Северной Столицы.

Цельнотянуто со страницы автора - Красницкого Евгения Сергеевича http://zhurnal.lib.ru/k/krasnickij/
Публикуется с разрешения автора.

На посиделках по случаю недавнего юбилея одной славной организации рассказывали....

При посольстве одной небольшой, но интересной страны работал помощником военного атташе весьма примечательный мужик, будем называть его Георгом.
Как и большинство таких «помощников», его должность была «крышей», и занимался он тем, чем обычно занимаются такие ребята.
Работал Георг активно и успешно, несколько нахально, но аккуратно, и попортил немало крови своим «пастухам».

Естественно, его пробовали «вербануть» и не раз, но безуспешно.
Он был видным, денежным мужиком, пил в меру, в казино играл только в пределах выделенных начальством сумм.
По бабам хаживал, но с большим разбором, предпочитая изредка совершеннолетних материально обеспеченных и хорошо «прикрытых» девочек и дам из гламурных тусовок.
Его, конечно, несколько раз сфоткали в интересных позициях с некоторыми из таковых, но поскольку в их стране, да и у нас, такие вещи никак не принимались во внимание, зацепить его на такой крючок было практически нереально. По- крупному задействовать «подружек» тоже не удавалось - деньги их не интересовали, а на испуг взять тоже не получалось, мешали мощные «спины», к тому же длительных отношений он не заводил - перепихнулись пару раз и довольно.

Георг происходил из аристократической и богатой семьи, был женат на женщине из своего круга и был вхож в высшее общество.
Время шло, его командировка закончилась, и он отбыл домой, где занял очень приличный пост в своем генштабе.
«Пастухам» же слегка накрутили хвост за неудачи по вербовке, но что делать, такова жизнь.
Но тут грянула очередная разборка в системе «бизнес-государство» и папаше одной из интимных приятельниц Георга со всем семейством пришлось перебираться с Рублевки в скромную девятиэтажку в Чертаново, а дочурочке Элеонорочке уже не хватало на шампанское по 1000 евро за пузырь и на содержание ЛЕКСУСА, пришлось перейти на портвешок и пересесть на метро.
Кроме этого, папаше, как и всякому прогоревшему денежному мешку, светил целый букет неприятностей в виде всплытия скрытых налогов, всяких хитрых комбинаций и прочих удовольствий.

Ребята из славной организации, как говорится, отслеживали общую ситуацию, раскинули мозгами и поняли, что у них появился шанс достать Георга.

И вот через некоторое время в эту маленькую, но интересную страну приехал один из бывших «пастухов». С Георгом он был знаком лично, и оба отлично знали то, кто из них кто, и чем занимается.
Наш позвонил, предложил встретиться неофициально.
Георг явился, в душе вполне готовый дать отпор по всем своим прошлым грехам, будучи уверенным, что зацепить его практически нечем.

Выпили по пиву, вспомнили знакомых.
Наш предложил Георгу отключить диктофоны и прочую лабуду - для его же пользы.
А затем и произошел следующий разговор:
- А помнишь Элеонорочку?
- Помню, но не очень, она одна из многих.
- А ты ведь ее трахал, да еще и не один раз?
- Может быть, ну и что?
- А у меня кино есть...
- Подумаешь, можешь дать мне копию для общей коллекции, будет что показать приятелям, да и вспомнить в старости.
- Это неплохо, но здесь есть один малюсенький нюансик. У этой сучонки оказался положительный результат при проверке на СПИД.
- А я причем?
- А она заявила, что этим ее наградил ты, причем умышленно, и еще издевался -мол, выброси справку об отрицательном анализе, она тебе больше не понадобится.
- Это ерунда, я чист, недавно проходил тест.
- Это может быть. Но она заражена, а по нашим законам предумышленное заражение СПИДом - это уголовное преступление.
Теперь представь картинку. Наш МИД обращается к вашим властям с требованием о выдаче тебя нашему правосудию и предъявляет соответствующие доказательства. Конечно, мы прекрасно понимаем, что выдачи не будет ни при каких обстоятельствах.
Но если организовать утечку в СМИ соответствующего пошиба с фотографиями и прочими пикантными подробностями...

Мужичка сразу прошиб холодный пот. Нравы в этой стране весьма свободные, и кроме жены у него было еще несколько общедоступных в их кругах «поебушек», так что «вся деревня» с большим треском могла быть поставлена на уши. Его карьера и будущее, даже если все это окажется блефом, а в том, что это блеф, он не сомневался, рухнет окончательно и бесповоротно. Элеонорочку достать не дадут, а ему самому не помогут никакие анализы и врачебные заключения, и даже самоубийство - липкой и вонючей грязи будет слишком много, она надолго облепит семью и очень многих других. А журналюгам в их стране и у близких соседей и друзей хайла не заткнешь. И всякие, обычно не представляющие интереса подробности типа «кто с кем трахается и в каких позах», в этом случае будут восприниматься и обсуждаться обывателями с огромным вниманием...

О дальнейшем гадайте сами.
Скандала такого не было, да и это просто байка....