У этой парочки неделя не задалась. сержанта Балмакова за неосторожное поведение сослали дежурить на КП, стоящий на выезде из города, а Сергей Сергеич, стал заложником ситуации. Дело в том, что Сергей Сергеич был первым водителем, который пересек линию КП в начале ссылки сержанта. Его синяя «шестерка» вид имела еще тот. Боевой шрам, полученный в битве с забором на парковке, тянулся от переднего до заднего крыла. Белые, самостоятельно окрашенные диски, двухметровая антенна, систематически вываливающаяся и подмигивающая фара, передний бампер, изогнувшийся в презрительной ухмылке, и номера старого образца. Эту «шестерку» хотелось остановить даже сытым «ГАИшникам», а уж Балмакову, которому надо было повышать показатели и подавно. Поэтому он интуитивно «тормознул» колымагу. Сергей Сергеич был тогда молод и глуп, соответственно не имел еще достаточного опыта общения с блюстителями порядка, поэтому он открыл дверь после сигнала остановиться, и не вышел из машины. Он бы и окно открыл, но оно надежно было заклинено деревянной щепочкой. Сержант представился, вот откуда мы узнали, что он Балмаков, втянул морозный воздух в себя, и забил валенком, как конь перед скачкой. Он немедленно объявил, что водитель пьян, и водитель может ему доказать обратное. Началась стандартная по тем временам процедура, пройти в помещение КП, дунуть в свернутый бумажный мешочек, потом милиционер зарывался носом в этот кулечек и вдыхал выхлоп водителя. Вот после этапа «понюхать кулечек» на водителя были обращены полные грусти глаза, алкотестер, интегрированный в носовую полость, молчал... Трехкратное повторение процедуры не дало результатов. С явным сожалением водителя пришлось отпустить. На следующее утро процедура повторилась. В среду у Сергей Сергеича сложилось впечатление, что его уже ждали. В четверг сомнения рассеялись, сержант уже поджидал только его. В пятницу после четырех «втыков» на работе, полученных за систематические опоздания, а так же за отсутствие воображения в приведении отмазок, Сергей Сергеич уже самостоятельно выскочил из машины и стал орать на сконфуженного «ГАИшника». Смысл его претензий сводился к следующему: какого икса, пять дней подряд, только его... в одно и тоже время, на одном и том же месте, одним и тем же человеком... Короче, высказал все. Вжавший голову в плечи Балмаков, героически вынес атаку. А потом примирительно исповедовался: «Понимаешь, ты дверь машины открываешь, такой сивушный лабан в нос бьет, а на посту от тебя запаха нет... вот я и решил убедиться...» Оба парня, закурив, стали размышлять, что же может привести к такому эффекту. Вариантов не было. Сержант, докуривая сигарету, вдруг спросил: «Серега, а одеколон у тебя какой?» ... «Дабл виски....» подавленно ответил водитель. А вечером он этот одеколон выбросил. А с майором Балмаковым они до сих пор друзья.

Цветы

У жены были проблемы со здоровьем после родов, и её не хотели отпускать. Но на пятые сутки, ей всё это надоело («сервис» магдебургского военного госпиталя не располагает к длительному нахождению там гражданского человека, и тем более женщины), и она со слезами уговорила лечащего врача отпустить её домой.
В бригаде, легковая машина чёрная ГАЗ-21 «Волга» была только у комбрига. Пошёл к нему. Ни секунды не раздумывая, комбриг отдал мне машину, и мы двинулись в Магдебург. Бутылка шампанского с коробкой конфет уже были мной приготовлены, - оставалось купить цветы.
Дело было около трёх часов дня, и частный цветочный магазин в ближайшем немецком посёлке, был уже закрыт.
Подъезжая к городку Вольмирштедт, я увидел садовые домики, с копошащимися в земле немецкими пенсионерами. Увидев возле одного из домиков, грядки со всевозможными цветами, мы остановились. Я подошёл к невысокому аккуратному заборчику из сетки-рабицы, и позвал старика-немца. Пожилые немцы были всегда очень приветливые по отношению к русским, и он был не исключение.
Я начал ему как мог объяснять сложившеюся ситуацию: «Камрад, битте блюмэн - май кляйнэ киндер Магдебург». Показываю ему руками маленького ребёнка и сую ему в руки двадцать марок. Он видно понял, о чём речь, сказал: «Я, я, айн момент», - повернулся и зашёл за домик.
Приготовившись ждать, я с удивлением увидел вышедшего ко мне немца. Отсутствовал он, не более тридцати секунд. В руках у него был огромный букет, не менее чем из тридцати красивых, крупных красных гвоздик, - видно недавно срезанных. Он осторожно передал его мне, и что-то сказал хорошее, - было видно по его выражению лица.
Приняв красавец-букет, я снова протянул ему деньги, однако немец наотрез отказался их брать. Из его пояснений: «Кляйнэ киндер - никс бицаллен», я немного понял, что за маленького ребёнка нельзя брать деньги. Он пожал мне руку, что-то хорошее ещё сказал на прощание, повернулся и пошёл к себе.
Сев в машину с букетом, я был немного ошарашен произошедшим. У нас бы в Союзе, в любом случае содрали бы «три шкуры» и не поморщились.
Едем дальше, и перед самым Магдебургом останавливаемся у железнодорожного переезда. Я знал, что в это время, на переезде, стоять надо было не менее 30 минут, т.к. в это время грузовые составы непрерывным потоком шли в Западную Германию.
Остановились мы возле двухэтажного домика, где очевидно жили местные железнодорожники. И прямо перед этим домом, я увидел в палисаднике красивые розы. Деньги у меня остались нетронутыми, и я захотел прикупить ещё и роз. Вышел из машины, и зашёл во двор.
Посреди двора, на кресле-качалке с небольшой сигарой во рту, сидел немец, и по своему возрасту, - видно воевал ещё в первую мировую. Я начал было опять изъясняться, но он зычным голосом крикнул: «Марта!».
Из дверей дома вышла бабуля - божий одуванчик. Я к ней, с изложением событий и пальцепоказыванием на розы в её палисаднике. Бабуля сказала: «Айн момент!», и скрылась в дверях дома.
Через пару минут, бабуля была уже в перчатках и небольшими садовыми ножницами в руках. Завернули за угол дома, и она спрашивает, мол, какие розы? Я ей показываю, а она сразу режет. На одну из них, она показала и сказала: «Никс гуд», и режет другую розу, получше.
Заходим обратно во двор. Она ножницами аккуратно обрезала шипы на стеблях, подходит к колонке, ополаскивает букет и даёт мне со словами: «Айн момент!». Выносит из дома красивую кружевную бумажную салфетку, обворачивает ею стебли роз снизу и вручает его мне. И снова повторяется история двадцатиминутной давности, - она наотрез отказывается от денег: «Кляйнэ киндер - никс бицаллен».
И тут я опять в шоке! Всё-таки немцы порядочные люди!
И как говорила потом жена, такого большого и красивого букета, по крайней мере при ней, - ещё никто не привозил!
По поводу наречения нашего родившегося дитя именем, у нас с женой были некоторые разногласия, но после того, как я привёз из Магдебургской военной комендатуры готовое свидетельство о рождении с указанием понравившегося мне имени, - они закончились.

Детские мечты

Четырехлетний Батырхан Шаяхметов на одном из праздников, в присутствии всех гостей, во всеуслышанье заявил, что он немец. Тетя Сауле поперхнулась чаем. Дядя Байгали мрачно прокомментировал, что мальчик дебил, и после торжества отправил неразумного сына к дедушке в аул пасти отару.
Прошло 20 лет. Развеселая деревенская свадьба. Батырхан женился на Кристине Зауэр.
Прошло 35 лет. Дядя Байгали рассказывал мне, как они летом гостили у Батырхана в Мюнхене.

Мой двоюродный брат, в пятилетнем возрасте заявил, что он будет велосипедистом. И дальнобойщиком. «И дураком...»: - прокомментировал дядька . В десятом классе братец получил звание мастера спорта по велогонкам, и дядька взялся за его усиленную подготовку к обучению в ВУЗе. Через 6 лет после окончания школы он устроился работать в автоколонну механиком и дорос до руководителя предприятия. А потом, потом он купил себе персональный грузовик и уже 15 лет гоняет на нем по стране.

Шестилетний Андрюша сказал, что он хочет быть милиционером. Он будет работать сутки через трое и выращивать коров. Денег у него будет предостаточно. Надо отметить никто не возражал
Прошло 34 года. Старшина полиции служит сутки через трое. У него 5 коров. И трое детей, которые тоже хотят выращивать коров.

А я хотел быть военным врачом. Херово хотел, я Вам скажу...

Старый воин - мудрый воин

«Товарищ гвардии капитан, техника к убытию на станцию погрузки готова! Вот список загруженного имущества» - докладывает зеленый лейтенант командиру роты. Умудренный службой капитан (7 лет на взводе, 8 - на роте) пробежал глазами список:
- А где печки, дрова, уголь?
- Так жарища же (август в разгаре)! И без того бушлаты и зимние «танкачи» на всех взяли.
- Не звиздеть. Загрузить и доложить.
- Есть!
...На станции погрузки нас встречает начальник бронетанковой службы дивизии, войско собирается немалое: учебно-боевая группа танков из трех полков, рембат с тягачами плюс наша плавающая техника. За 4 часа все машины установлены и закреплены на платформах, закрыты, стволы танковых пушек зафиксированы тросами к буксирным клыкам. Приходит вагенмайстер и показывает вверх на контактный провод: «Алле вег! Хохшпаннунг!». Всё, дают напряжение и надо сваливать с платформ. Мы грузим в нашу половину теплушки полевую микрокухню, матрасы-подушки-одеяла. Механики-водители танков во главе с прапором грузятся в вагон налегке, посмеиваясь над нами - ехать-то всего 4 часа.
Мы «колесную» колонну игнорируем и по старой традиции едем «гусеничным» эшелоном в полном составе, во главе с ротным. Хоть и недолго ехать, но после праведных трудов и плотного обеда хочется завалиться и поспать. Танкисты, «на холодную» поковырявшись ложками в банках с сухпаем, начинают ерзать на голых досках и уже без смеха поглядывать в нашу сторону. Засыпая, слышу, как заводятся разговоры «кто откуда» и танкисты начинают просачиваться на матрасы к обнаружившимся землякам ...
Каждый офицер и механик-водитель нашей 12-й гвардейской танковой дивизии должен ежегодно за рычагами Т-64 пересечь Эльбу по дну в районе Зандау туда и обратно.
Это мероприятие - тренировка для половины дивизии. Танкисты бороздят дно, рембат дежурит на обоих берегах, дабы тягачами выдернуть на берег заглохший танк, если таковое произойдет. Тыл кормит и заправляет, медики лечат, связь связывает, командующий - командует.
У нашего саперного батальона работы тоже немало: разведка трасс подводного вождения, дежурство эвакуационных (совместно с рембатом) и водолазных групп, переправа тягачей на гусеничном самоходном пароме, речные заставы для наблюдения за очень активным судоходством и регулирования надводно-подводного движения: корабли и баржи - вдоль, танки - поперек.
Закончим это технико-лирическое отступление и вернемся к военной мудрости. Первую и вторую неделю мы офигевали от жары, а на третью северный ветер принес такую холодрыгу, что даже в зимних танкачах не было жарко. Приехавшие на один день из теплых городков танкисты стучали зубами, согреваясь в наших запасных спасжилетах и других подручных средствах. В наших палатках был открыт «отопительный сезон», а танковая учебно-боевая группа умирала стоя, как деревья. В первую же холодную ночь я пошел проверять бдительность истопников и, открыв полог палатки, наступил в темноте на чью-то спину. Оказалось, что наши поголовно дрыхнут без задних ног, а дежурят у печек добровольцы-танкисты и всё мало-мальски свободное пространство на нарах, у нар и даже под ними тоже занято танкистами.
Мудрый командир роты не припоминал мне чуть было не свершенной оплошности, понимая, что я и так теперь на всю жизнь запомню, что в полевых условиях зима бывает и летом.

Хитрожопость

За окном бушевала метель. Бушевала уже третий день. Можно было бы заламывать руки и кричать; «Ай, мама, нас-то за что?!» Но, никто не кричал и не заламывал руки. Шестеро человек вдумчиво и смачно пили. Что пили? Водку естественно. Ну, а что? Погода располагала. Еще перед началом смены старший наш, глянув в небо, и на поднимавшийся в степи вечер, сделал точнейшие расчеты. Которые и незамедлительно довел до смены, которая приехала в мартовский день служить на таможенный пост А... Расчет был прост, ну как у Д.Артаньяна, а сколько у нас шпаг? Четыре. Также и начальство распорядилось, а сколько у нас рож? Шесть. Значит, буран будет 3 дня и на четвертый будут откапывать, есть будем три раза в сутки. По пузырю на брата. Итого: шесть умножить на три и умножить на три 58. Сейчас вот кто-то закричит: «Как же так?!!!» Не 58, а 54!!! Я и заорал. На что мне ответили, во-первых ты не пьешь. Во-вторых, на четвертый день нужно на опохмел оставить. И раздал распоряжения, кто-то садится на оформление, разогнать всех, кто на стоянке, кто-то заготавливает воду и продукты, кто-то на кухню, в общем сделать все, чтобы зимовка прошла комфортно. Она и пошла комфортно. Оформляли, пили. Встречали и провожали проезжающих, пили. Вытаскивали из сугробов балбесов, поехавших в такую погоду, и пили. Отогревали и пили. А о чем я писать хотел о том, что один наш коллега приехал на смену на джипе. Он уже тогда взял в долг деньги у всех родственников и купил себе внедорожник, а второй автомобиль в смене был родной ВАЗ 2121 «Нива». Традиционно красная, традиционно обшарапанная. Вот умный коллега и загнал свой внедорожник в гараж, а «Ниву « мы оставили под окном. На протяжении трех дней мы смотрели как красная «Нива» превращается в сугроб, большой такой. Один коллега пил и хмурился, копать же долго. Второй коллега пил и радовался своей изобретательности. Ночью через три дня ветер резко поменял направление. И мы с удивлением увидели, что «Ниву» полностью раздуло. Совсем. Даже из под дворников снег вынесло. По рации сообщили, что к нам идет колонна, бьют дорогу. Надо было собираться домой. Хитрый коллега распахнул ворота гаража и молча стоял. Стоял, как художник перед мольбертом. Вдумчиво. Поднеся руку к подбородку. Даже не шевелился. Я заглянул в гараж и удивился тоже. Гараж был полностью запечатан снегом. О наличии чего-то внутри можно было только догадываться. А лопатой джип не выкопаешь... Сгоняли в деревню, купили другу совочек детский, не горстями же копать.