Смекалка.

Лето 1980 года. Северная Карелия, вахтовый посёлок 909 военно-строительного отряда.

Вместо эпиграфа - анекдот.
Заметка в "Красной звезде":
"На учениях в окоп к рядовому Дедушкину влетела граната РГД-5 на боевом взводе.
- Пиздец! - смекнул Дедушкин.
И солдатская смекалка, как всегда, его не подвела..."

В этот раз мы возили на самосвалах песок прямо через вахту, меж рядами жилых вагончиков. Песком мы отсыпали лесовозные дороги. За последним вагончиком стоял трелёвочник ТДТ-55, на ремонте. Его тракторист Вася Смоленский снял поддон картера и чего-то там ковырял снизу, возможно - коленвал откручивал. Не знаю, короче, у меня свои заботы. Но проезжая мимо вахты, с сочувствием смотрел на Васю, лежащего под трактором на деревянном щите, его руки были подняты кверху, похоже, крышки коренных или шатунных подшипников снимал. Нелегко, поди, руки всё время на весу держать, да ещё крутить гайки при этом.
Смоленский, кстати, это только его фамилия, а вообще он из Новгорода. Отличный мужик и хороший тракторист. На трелёвщике он ещё на гражданке работал, у себя в леспромхозе, в Демянском районе.
В нашем лесном гарнизоне Вася был известен тем, что недавно он начальника комбината, полкана, послал на х...
От губы Васю спасли лишь чрезвычайные обстоятельства, при которых это случилось.
Совсем недавно, в мае нужно было тащить волоком вагончик с зимника на новую вахту. Как раз на ту самую, где мы сейчас стояли. По пути попалось большое озеро. Несмотря на май-месяц и тёплую погоду, лёд еще не сошёл с озера. Озеро было длинное, вытянуто как раз поперёк дороги. Вокруг тащить вагончик - километров пять будет, а напрямую, через озеро - всего полкилометра.
Полковник, командовавший перебазировкой вагончиков, посмотрел на озеро, потом на Васю, чей ТДТ был во главе колонны техники, и скомандовал:
- Вперёд!
- Куда? - обалдел Вася.
- Через озеро.
- Но там же лёд непрочный, провалится трактор.
- Не провалится, - уверенно, как и положено настоящему командиру, гаркнул полковник. И с интонациями Жеглова добавил - Я сказал!
Не так давно прошёл показ сериала "Место встречи изменить нельзя".
- Не поеду, - отрезал Вася, - я ещё не свихнулся.
Полкан посуровел, подобрался.
- Рядовой Смоленский, смирно! Слушать боевую задачу: тащить вагончик прямо через озеро. Об исполнении доложить.
- Есть, - угрюмо ответил Вася, и пошёл к трактору с видом смертника. Да он и был им сейчас.
Взревев и выплюнув с выхлопной трубы чёрную гарь, ТДТ медленно подъехал к кромке льда. Чуть приостановился у неё, потом пошёл дальше, ещё медленней, таща за собой вагончик на стальных полозьях.
У берега лёд толще, поэтому трактор спокойно пошёл по льду, вот уже и вагончик на лёд въехал, добавив свой вес. При этом Вася оставил дверь кабины открытой.
- Ну вот, - довольно крякнул полковник, - нормально идёт. Я же говорил, что лёд выдержит, не первый год на Севере. Эх вы, сынки!
Именно в этот момент лёд треснул и трактор провалился. Все подсознательно ждали и боялись этого, но всё равно это произошло неожиданно. Вагончик, правда, под лёд не ушёл.
Через пару секунд, из трактора , ушедшего под воду почти по крышу кабины, выскочил Вася, быстро выкарабкался на лёд и побежал к полковнику, заорав на него:
- Я же говорил, что провалится, а ты меня не слушал, старый пидор! Не надо было ехать! А ты мне что? Приказываю, приказываю... На хуй таких приказчиков!
При этом Вася весь дрожал, то ли от холода, то ли от пережитого ужаса, с обалдевшим выражением лица.
- Если знал, что провалится, зачем тогда поехал? Тебя никто не посылал, - цинично усмехнулся полковник с довольным видом.
Ему было от чего быть довольным. Раз никто не пострадал - то и ему ничего не будет. В противном случае полетели бы и погоны, и головы. А трактор утонул - ну и что, железа на наш век хватит. Да и вытащили его скоро, в капиталку отправили.
И вот я, проезжая мимо вахты, каждый раз смотрел на этого самого Васю, копающегося в моторе.
Когда после обеда делал первый рейс, то увидел, что он так и лежит под трактором. Остановился возле, решил напомнить Васе про обед. А то так и останется голодным из-за работы.
Окликнул его пару раз, но ответа не услышал. Тогда подошёл поближе и встал на корточки, заглянув под дизель трелёвочника.
Картина маслом! Вася попросту спал на деревянном щите. При этом он связал старое полотенце кольцом и, скрутив его восьмёркой, перекинул через коленвал, а руки всунул в образовавшиеся петли.
Всякий, проходящий и проезжающий мимо, видел, что тракторист лежит под двигателем, а руки его в моторе. Иммитация тяжкого, в поте лица, ремонта - полная. Задолбали парня работой.

Байки дяди Вити.

Наконец-то отпуск. Целых две недели. Год ждал. Куда ехать? На этот вопрос был только один однозначный ответ - ДОМОЙ! И - поехал. Приехал. Что делать? Еще один однозначный ответ - идти по знакомым. Так я оказался в гараже, в котором два года отработал механиком пока учился в мед. институте. Мужик, Саныч, с которым я работал, между прочим, был классным реаниматологом, а в прошлом автогонщиком. Но заработок в больнице не позволял содержать его семью, а моя стипендия (повышенная), зарплата в той же больнице не позволяли мне и моей семье существовать нормально. Так мы с ним и зарабатывали, пили водку, ездили на рыбалку и имели другие прочие атрибуты гаражного братства. Но прошло время - я закончил учебу, ухал в Москву. А на мое место пришел дядя Витя. Он только что демобилизовался в чине майора ВТА. Куда ему податься? Сторожем? Хрен вам! Через знакомых пришел в гараж. И работает в свое удовольствие и в свое время.
Ну вот, пришел. Здрассте! Что-то тихо в гараже. Осматриваюсь - под машиной копошится дядя Витя, злой как черт. Слышу за спиной радостный возглас, поворачиваюсь.
- Ты когда приехал?
- Да вот, недавно. А что там Виктор молчит?
- Да он с похмелюги, сын вчера сессию сдал, отмечали.
- Ну а что не лечите?!
- В гараже сухой закон!
- Эва! И давно?!
- С сегодняшнего дня! Сколько можно пить?! Работать надо!
Из-под машины раздалось гневное и нецензурное шипение.
- Крути гайки, болезный!
- А я что - я ничего! Голова болит только. Смотри, наверчу ведь!
- Сам виноват!
Это они шуткуют так. Но Саныч имеет крутой нрав, даже в шутку умеет обозначить довольно жесткие условия. Притом мужик неплохой и с Виктором дружит всерьез. Поэтому Витя и терпит это издевательство. В проеме ворот нарисовался кореш Вити, тоже демобилизованный пилот, тоже майор ВТА. И - тоже такой же синий как Витя. Видать вместе вчера отмечали.
- Саныч, я тут посижу, а?
- Ну, посиди, еще один взялся на мою голову. Сиди тихо, не видишь, работает он!
- Ну а я что? Я ничего... Только вот, Саныч, мнеб поправиться, а? У тебя ж есть, я знаю, ты же доктор!
- У меня-то есть, только у нас сухой закон!
- Да-а-а?! (какая эксперссия!) Ну и ладно! У меня тоже есть! - и достает из кармана мерзавчик водки.
- Тьфу блин, пошли дурака за бутылкой, он одну и принесет!
- Я? Не-е-ет, я не дурак! - достает из другого кармана такой же мерзавчик. Для Вити. Достал и вопросительно смотрит на Саныча.
- А-а! Хрен с вами! Вить, вылазь, лечиться будем! Только к машине и близко не походить теперь! Алкаши!
И пряча улыбку, отвернулся, типа закурить. Сказать, что Витя выпорхнул из ямы, было бы не верно. Он просто телепортировался.
- Ладно, ханурики! У гас праздник сегодня. Андрюха приехал, поэтому выходной. Гуляем! - и полез в загашник за водкой, а затем в подвал за закуской.
- Ну наливай!
После первой Витя приобрел человеческий окрас и начинает свою очередную байку. Причем так, как будто год назад, когда мы в последний раз виделись, он на этом месте и прервался.
- Ну так вот, сели мы в Гвинее.
- Что, и тебя там не съели?
- Да не в той! Их штук семь, по-моему!
- А-а...
- Ну вот. А у нас было. Немного. Канистра спирта всего. А у них там, в Гвинее жестокий сухой закон. Блин! Ходили, ходили - ну не с кем. И тут я вижу капитана-метеоролога. И вижу, что он давно не был в Союзе и очень ему хочется с нами выпить. Подходим. Привет-привет. Посуда есть - есть! А место? А вот беседка! - замечательное место, в кустах и не видно.
- А закуска?
- Щас будет! - и оглядывается, ищет что-то.
- Ты чего ищешь-то?
- Да камень!
- Камень?! Ну, ты дал. Ну, на тебе камень!
Капитан взял его, поискал глазами ближайшую обезьяну, спавшую под деревом, и р-раз! Как запустит в нее! Эта макака вскочила, на морде явно проступила крайняя степень возмущения. С визгом (тут Витя изобразил визг, получилось что-то очень грязное и нецензурное) полезла на пальму. И в отместку - р-раз! Как запустит обратно королевским манго! Во таким (показал, наверняка врет, таких не бывает). Только капитан успел фуражку подставить. И накидала она нам семь штук. Ну, наливай!

Да, были дела когда-то, проворонил сессию - и готов, сапогами на плац греметь. Годы были 80-ые, косили единицы, ну может быть десятки молодых людей, и поэтому я как честный гражданин, тогда еще Советского Союза (царство ему небесное) получил повестку в обмен на серпастый-молоткастый и отбыл для прохождения срочной службы в тогда еще нашу Литву. Служить я попал в небезызвестный 242 учебный центр ВДВ, в Гайжюнае. Не могу сказать, что я специально стремился попасть в ВДВ, меня вообще в инженерные войска приписали, но так карта легла (а как, это вообще отдельная история), что меня щуплого, с моим весом в 60 кг направили служить в наши доблестные Воздушно-десантные войска. Но да ладно, собственно предыстория. В конце 80-х, ближе к 90-м, по крайней мере в наших войска (я имею в виду ВДВ), началась компания за приведение высшего командного состава в состояние соответствующее образу военного (тем более десантника) в глазах простых граждан. Был выдвинут забавный тезис - каждый генерал должен УМЕТЬ делать все то, что умеет делать простой солдат. Понятно, что речь шла не о самоволках с самогонкой (они это и так умели), и потянулись «стройные» ряды генералов в нашу учебку, заново учиться стрелять, бегать, прыгать и прочее. К этому времени я уж прослужил год, оставшись в учебке и получив последовательно свои три лычки. Рота моя готовила механиков-водителей БМД, но в данный момент в составе своем имела всего 20 человек включая отцов-командиров, отучившихся курсантов отправили по частям, а новые еще не пришли, а посему сержанты делали все то, на что в другое бы время отправляли бы курсантов. Как я уже сказал выше, на базе нашей учебки устроили «курсы повышения квалификации генералов». Мне выпало обслуживать БМДэшку (всеж я механик-водитель) на стрельбище. На самом деле это было не сильно муторно, а со мной в паре был такой же разгильдяй сержант как и я, только с роты где готовили наводчиков-операторов. Он периодически заряжал пушку БМДэшки (а вернее спаренный пулемет), после 5-6 отстрелявшихся генералов, а я вообще лежал в кустах, так как стрельба велась с места. Надо сказать, что хотя и говорят что каждый десантник умеет все, но в учебке тебя обучали только тому, что входило в круг твоей специальности, поэтому все механики-водители мечтали пострелять из пушки БМДэшки, а все операторы-наводчики покататься за рычагами той же самой боевой машины. И вот лежу я, размышляя о превратностях судьбы глядя на изрыгающую огонь БМДэху, как подходит ко мне очередной прибывший генерал, я вскочил, ну думаю сейчас начнет орать, «почему лежишь скотина» и все прочее. Стою, смотрю на генерала, генерал молчит, смотрит то на меня, то на машину. А генерал, был из крутых, то бишь из тыловиков, таких за километр опознать можно было. Тулья на фуражке неимоверно загнута, а на кителе ни одной металлической фурнитуры нет, все шито «золотом». Габариты у него были под стать его крутизне, я думаю что его ремнем я мог бы опоясаться дважды, и мне было очень интересно как он собирается протискиваться в люк башни. Стоит, молчит, тут как раз предыдущий отстрелялся, вылез, передал шлемофон генералу и ушел на КП. Генерал сделал шаг в сторону машины, после чего остановился, повернулся ко мне и со словами «ну что, сынок иди постреляй за дядько, доложишься генерал такой-то» передает мне шлемофон. Вот, вот он мой звездный час, сейчас я покажу как должны стрелять десантники, не веря собственному счастью я забрался на место оператора-наводчика, одел шлемофон и доложился на КП: «машина номер раз, генерал такой-то к стрельбе готов». Ответ: «приступить к выполнению упражнения». Небольшое отступление, в чем собственно состояло упражнение? Надо было поразить две мишени, одна пулеметная, соответственно из пулемета, и одна орудийная. Мишени эти были автоматизированы, опускались и поднимались сами, но с ними все время был какой-то гемморой, то заклинит, то не поднимется, то еще чего-нибудь, в общем обеспечение стрельбища с ними постоянно матерясь возилась, и они ну очень не любили если поломки происходили по вине стрелявших. Это что касается мишеней, относительно места и действий оператора-наводчика, я как сержант в учебке, считал делом чести знать как пользоваться орудием, читая учебник сержанта я освоил заряжание, наводку и прочие премудрости обращения с орудием, но только теоретически. Собственно пушка наводилась эдаким двуручным джойстиком, с двумя спусковыми кнопками, левая орудие, правая пулемет, или наоборот (сейчас уже не помню), ну вот из-за этого наоборот казус-то и вышел. Продолжаю изложение. Сижу я в общем уже в башне, жду появление пулеметной мишени, сектор известен, ага, вот появилась, наводка, прицел, левая кнопка - выстрел. Что-то начинает бабахать. Ну, думаю ни хрена себе пулемет фигачит, не ожидал что внутри башни так отдает. Смотрю в прицел, мишени нет, отлично - значит цель поражена. Перевожу орудие в сектор где должна появиться орудийная мишень, жду. Вот она появляется, наводка, прицел, правая кнопка - выстрел, и... С ужасом осознаю что пытаюсь поразить орудийную мишень из пулемета, представляю что стало с устройством пулеметной мишени, орудие-то у БМДэхи, не шутка, калибр 30 мм, дальность прямого выстрела километр, да еще стрельба очередями. В голове уже крутиться картина расправы отцов-командиров, лишить отпуска, звания, да не дай бог перевод в ремроту. Однако, терять-то уж нечего, надо заканчивать упражнение, поэтому добиваю из пушки все еще стоящую орудийную мишень. Сижу, надо докладываться о выполнении упражнения, а меня как в ступор вбило. Тут в шлемофоне раздается «мать вашу за ногу, кто там уе**л мишень с машины номер раз?, мать, мать, мать» Отвечаю «машина номер раз, генерал такой-то, выполнение упражнения закончил». Пауза. Потом следует, «машина номер раз, все цели поражены, оценка ОТЛИЧНО», и ведь не соврал, одна цель то уж точно была поражена (как позже выяснилось, расхреначил я ее капитально, на выброс). Вылезаю из машины, иду к генералу, он спрашивает «ну как там, сынок», говорю «все нормально тов.генерал, оценка отлично». Ну потрепал он меня по плечу, выдал пачку сигарет «Столичных» с барского кармана (чему я был рад) и поплелся себе на КП. А я пошел дальше в кусты долеживать, сказав себе раз учили тебя рычаги дергать, так вот этим и надо заниматься. И стрелять из пушки мне уже более не хотелось. Хотя вот вроде в роте ДШБ, стреляют из гранатомета, да ну их на х... Вот так.

За здоровый образ жизни

Не успел мирненский военторг прийти в себя после двухнедельного празднования Нового года, как его работа вновь была парализована сногсшибательной новостью. Несмотря на свои неполные шестьдесят, спорную внешность и сложный характер, Алина Спиридоновна вышла замуж. Вернувшись из двухнедельного отпуска с Большой земли, она, слегка конфузясь, представила своего супруга - бойкого щуплого старичка - майору Черняеву и поинтересовалась, не найдется ли для него какой-нибудь должностишки в конторе. Черняев был настолько потрясен событием, что, не сходя с места и не задумываясь о последствиях, предложил молодожену вакансию вахтера.

Алина Спиридоновна на несколько дней сделалась гвоздем программы. Военторговские шофера, встречаясь друг с другом, закатывали глаза, огорченно цокали языками и приговаривали:
- Эх, таку девку важну упустили!
Молодые сотрудницы рискованно острили по поводу медового месяца, а дамы посолиднее интересовались, нет ли у Леонида Макаровича двух-трех приятелей соответствующего возраста. На все шутки Алина Спиридоновна реагировала с притворным недовольством, но явно краснея от счастливого смущения.
А через неделю Леонид Макарович приступил к работе, и всему военторгу стало не до шуток.
Начал он с того, что переименовал свою скромную должность в «дежурного по офису», установил в коридоре конторы стол со стулом и приволок из дома кипу книг, брошюр и собственноручно написанных конспектов. Обустроив таким образом свои позиции, Леонид Макарович принялся внедряться в коллектив и, на свою беду, начал с водителя Мишани Шестакова. Как и все его собратья по баранке, Мишаня был дружелюбен, слегка хамовит и философски-индифферентен ко всем катаклизмам окружающего мира. И лишь одна вещь могла вывести его из душевного равновесия. Дело в том, что к тридцати годам он почти полностью растерял свою небогатую шевелюру и очень из-за этого переживал. При малейшем намеке на преждевременные залысины Мишаня утрачивал самоконтроль и становился непредсказуем. Поэтому, чтобы не травмировать его лишний раз, друзья и коллеги в присутствии Шестакова старательно обходили в разговоре все темы, связанные с волосами и средствами ухода за ними. Не вникнув в Мишанину душевную драму, Леонид Макарович в качестве первого кирпича в фундамент их будущей дружбы презентовал Шестакову брошюру о народных средствах борьбы с облысением. Не желая обижать старика, Мишаня брошюру принял и ушел с ней на задворки конторы, где, бормоча что-то себе под нос и методично вырывая лист за листом, сжег в мусорном баке.
А Леонид Макарович уже завязывал дружу с главбухшей Екатериной Матвеевной.
- Вам бы, голубушка, травки бы попить. Вот тут, почитайте-ка - и мешки под глазами исчезнут, и отечность с лица сразу спадет... Десять лет долой!
Екатерина Матвеевна была женщиной деликатнейшей и интеллигентнейшей. Даже к грузчикам она обращалась на «вы», а самым страшным ее ругательством было «Ну что же вы, а? Ну я прям не знаю...» Поэтому советы по собственному омоложению она выслушала молча, стиснув зубы.
Первой надвигающуюся угрозу почувствовала секретарша Черняева Олечка. Прорыдав полдня на клавиатуре пишущей машинки после того, как Леонид Макарович поделился с ней необычайно действенной диетой («Десять килограмм в месяц - гарантировано. Возьмите вот, вам пригодится»), она отправилась жаловаться начальнику.
- Владимир Михалыч, - твердила она, бродя за майором по конторе и наступая ему на пятки, - Говорю вам - он опасен. Вот увидите, нам всем мало не покажется.
Черняев только посмеивался и советовал не обращать внимания на выходки старого чудака.
Постепенно Леонид Макарович, получивший за малый рост и чрезвычайную активность ласковую кличку Леньчик, внедрился в жизнь конторы, как червяк в яблоко. Он отвечал за Черняева на телефонные звонки, если удавалось первым добежать до телефона, давал женщинам безапелляционные советы по макияжу и прическам, а также по собственной инициативе взялся контролировать трудовую дисциплину, фиксируя в своей тетрадке все самовольные отлучки сотрудниц. В небывало короткое время против него ополчился весь военторг. Избегая открытого конфликта, жертвы вахтерского дружелюбия хамски отшучивались, демонстративно игнорировали его советы, жаловались Алине Спиридоновне. Защищая своего супруга как раненая львица, Алина Спиридоновна, натура ранимая и обидчивая, перессорилась со всем коллективом. Леонид Макарович ничего не замечал. В младенческом восторге он продолжал наделять добрыми рекомендациями всех проходящих мимо, не пропускал ни одного случайно услышанного разговора и принимал непременное участие во всех конторских застольях. Эти застолья становились раз от раза все менее оживленными. Сотрудники предпочитали выпивать молча и быстро разбегаться по домам, лишь бы не спровоцировать сторожа на очередную лекцию по какой-нибудь животрепещущей теме. Но Леньчик и не нуждался в провокациях. Хотя его коньком была народная медицина, он мог говорить на любую тему часами без всякой подпитки извне.
- Эх, скучно вы живете, - обратился он к Черняеву как-то раз, когда коллектив с совсем уж похоронными лицами отмечал рождение ребенка у одного из водителей.
- Э-это почему? - поперхнулся майор.
- Потому! Ну посмотрите, какие тут у вас развлечения?! Выпить-закусить, и все! Никаких же мероприятий не проводится.
При слове «мероприятие» Черняев заерзал на стуле, словно ему за шиворот засунули живую лягушку.
- И какие же мероприятия вам нужны?
- Пока не знаю. Надо подумать.
Коллектив, угнетенный нехорошим предчувствием, расходился из-за стола на цыпочках, чтобы не мешать Леньчику думать.

На следующий день, придя в контору, Черняев обнаружил над столом сторожа плакат, масляной краской и фломастерами выполненный на огромном листе фанеры. Плакат гласил: «Клуб борьбы за здоровый образ жизни. Программа деятельности. Запись здесь».
- Ну-ка, ну-ка, - заинтересовался майор, подходя поближе, - И как же вы собираетесь бороться?
Сторож, необыкновенно серьезный, посторонился, освобождая начальнику подступы к плакату.
- Так... В программе деятельности клуба, - вполголоса принялся читать Черняев, - закаливание организмов членов клуба.... Бог в помощь... Отказ от вредных привычек... Ну-ну... Секция боди... чего?
- Бодибилдинга, - расшифровал Леньчик, - Это для мускулатуры. А закаливание - это обливание каждый день холодной водой на морозе. Никакая зараза не страшна.
Черняев еще раз покосился на плакат. Напротив слова «бодибилдинг» красовался собственноручно срисованный Леньчиком по клеточкам из какого-то журнала атлет с гороподобной мускулатурой и крайне схематичным лицом.
- Ну что, записываетесь?
- Я? Не-е-е... С какой стати?
- Как это - с какой стати?! Да вы посмотрите на себя! А? - сторож хлопнул Черняева по галстуку, - А?! Это что? В ваши-то годы!
- Все, что выше ремня - все грудь, - вяло попытался отшутиться Черняев и попятился.
- А это?! - Леньчик ущипнул майора за щеку, - Щеки вон со спины видать! Записывайтесь!
Майор отпрянул и, недобро покосившись на Леонида Макаровича, шмыгнул в свой кабинет.
Сторож вербовал добровольцев в свой клуб все утро, до тех пор, пока интеллигентнейшая Екатерина Матвеевна, к восторгу всей конторы, не попросила его убраться со своей агитацией подальше от дверей ее кабинета. При этом она указала такой точный адрес того места, куда ему предлагалось убраться, что случившийся рядом Мишаня Шестаков покраснел и заметил:
- Вот это да!
Сам Мишаня уже добрых полчаса изучал фанерный плакат. Особенно его заинтересовал бодибилдинг. Он долго разглядывал нарисованного атлета и в конце концов обратился к Леньчику:
- А чё у него рожа такая?
- Рожа как рожа, - обиделся Леньчик, - На свою посмотри. Лучше глянь, мышца какая! Хочешь такую же? Записывайся.
Мишаня еще раз перечитал программу деятельности клуба и ушел в тяжелой задумчивости.

Вернулся он после обеда в сопровождении четырех грузчиков и пяти водителей. Всей компанией они несколько раз прочитали плакат и на всякий случай пририсовали агитационному атлету рога и кое-какие недостающие по их мнению органы. Леонида Макаровича на месте не случилось, поэтому необходимые разъяснения и комментарии давал Мишаня.
- Ну что? - закончил он расшифровку значения слова «бодибилдинг» - Что делать будем? Мож запишемся?
- Мишань, ты чё, сдурел? - захихикал Витя Рогулькин, - Дать ему раза по башке этой доской - и все дела.
- Дать всегда успеем, - пробормотал Андрюха Мартынов, не отрывая завороженного взгляда от бицепсов рогатой наглядной агитации, - Может, и правда записаться...
- А вредные привычки - это что? Это что, пить надо бросить?
- Ага. И курить тоже.
- Не, вредная привычка - это на работу пьяным ходить. А пить - не-е-е...
- Да пошел он...
- Не, мужики, а может, и правда... Все ж польза...
- Да пошел ты...
- Сёня вон вагон с картошкой пришел - там та-а-акой боди... этот... как его...
- Говорю же - дать по башке...
- Да пошли вы...
В результате бурных дебатов, едва не приведших к рукоприкладству, в Клуб борьбы за здоровый образ жизни записались все водители и грузчики, включая очкарика Андрюху, который и без всякого бодибилдинга значительно превосходил мускулатурой рекламного качка.
И Клуб здорового образа начал свою работу, обосновавшись неподалеку от конторы - в гарнизонном Доме офицеров.
На какое-то время Леньчик, увлеченный новой деятельностью, даже оставил в покое контору. Сотрудницы вновь стали улыбчивыми и приветливыми, число и продолжительность самовольных отлучек вернулись в прежнюю норму, и только Черняев никак не мог расстаться с быстро приобретенной привычкой прокрадываться на работу по стенке, прячась за колоннами и дверями.

Первые два или три заседания Клуба носили сугубо теоретический характер и имели форму лекций, которые были категорически освистаны слушателями. Молодые подопечные Леонида Макаровича жаждали немедленного оздоровления и закаливания и отказывались тратить драгоценное рабочее время на конспектирование основных постулатов народной медицины. Такой активности организатор клуба не ожидал. Витя Рогулькин на полном серьезе бросил пить, Сережа Айвазян вместе с Мишаней из двух сломанных велосипедов соорудили велотренажер - такой же, как в телевизоре, но только неработающий, а грузчик Андрюха в спортивном порыве свалился со стремянки, которую пытался использовать в качестве шведской стенки.
- Ну чё, Макарыч, - приставали к своему вождю борцы за здоровый образ жизни, - Когда закаливаться-то?
При этих вопросах Леньчик мрачнел и отвечал что-то невразумительное. Но обратного пути не было. Когда почти вся мебель и оборудование актового зала Дома офицеров были опробованы в качестве спортивных снарядов и либо отвергнуты за бесполезностью, либо сломаны, стало ясно, что откладывать закаливание более нельзя.

О наступлении великого Дня здоровья возвестил тонкий и пронзительный визг секретарши Олечки:
- Ой, девки-и-и-и!!!!!!
В тот же момент двадцать сотрудниц военторговской конторы утрамбовались в два оконных проема, выходящих на Дом офицеров. Оттуда в сторону пустыря, разделявшего Дом офицеров и контору, двигалась процессия Любителей здорового образа жизни. Возглавлял ее Леонид Макарович, за ним следовала элита гаража и складской базы, похожая на цепочку полувзрослых утят, пристроившихся по ошибке за волнистым попугайчиком вместо мамы-утки. Все они были в унтах, сапогах, валенках и разношерстных трусах. Каждый нес ведро с водой. Над ведрами поднимался пар.
- Ой, девки-и-и-и!!!! - уже тише повторила Олечка, - Ведь минус тридцать!
- Сумасшедшие, - произнесло сразу несколько восторженных голосов.
- Подумаешь! - пожала плечами закаленная супругом Алина Спиридоновна, - Обычное дело! Здоровее будут.
Клуб любителей тем временем выстроился на пустыре, слегка подпрыгивая от холода, и взял ведра наизготовку.
Екатерина Матвеевна поспешно сунула под язык таблетку валидола.
Черняев в щелку между занавесками завистливо разглядывал разноцветные трусы своих подчиненных и жалел, что отказался от участия в таком эффектном мероприятии.
- И-и-и-и..., - громко скомандовал Леонид Макарович, - Рррррраз!!!
Одиннадцать ведер взметнулось над пустырем, и одиннадцать ледяных водопадов обрушились на головы отчаянных военторговцев.
Кто-то из женщин тихонько пискнул, кто-то прошептал: «Ух ты!», секретарша Олечка окончательно решила сегодня же признаться в любви грузчику Андрюхе.

В течение ужасной, бесконечной минуты над пустырем стояла тишина. Мокрые, замерзшие любители оздоровительных процедур стояли ледяными столбами и смотрели прямо перед собой невидящими взглядами.
- Леонид Макарыч, - страшным шепотом произнес наконец Витя Рогулькин, - Валенки-то, наверное, надо было снять?
Первым результаты закаливания почувствовал Андрюха. С воем сигнальной ракеты он рванулся в сторону Дома офицеров и преодолел разделяющие их пятьдесят метров в каких-то три прыжка. Остальные плотной группой устремились за ним. Последним к финишу пришел Рогулькин, которого на каждом шагу приковывали к земле заполненные водой и разбухшие валенки.

Некоторое время спустя к начальнику военторга явился начальник Дома офицеров. Выглядел он уставшим, постаревшим и отказался от традиционно предложенного коньяка.
- Черняев... Что у тебя тут за митинг был?
- Какой митинг?
- Не придуривайся. Я твоих ребят в лицо всех знаю. Ввалились с воплями - десять голых мокрых мужиков... Дверь вон чуть не снесли.
- А-а-а, это!! Это у нас Клуб здорового образа жизни. Закаляются, сволочи. А что?
- Да ничего. Пусть закаляются себе на здоровье. Только у меня там кружок кройки и шитья. Одиннадцать баб. До сих пор визжат.

На следующий день Леонид Макарович не вышел на работу.
- Заболел, - холодно ответила Алина Спиридоновна Черняеву, поинтересовавшемуся, что случилось, - Воспаление легких и радикулит.
- А вам, - добавила она, завидев за спиной Черняева его личного водителя Андрюху Мартынова, - должно быть стыдно. Чего придумали!!! Пожилого человека...
- Алинспридонна, - потребовал справедливости Мартынов, - Так это ж не мы! Это же он сам...
Но Алина Спиридоновна уже скрылась в своем кабинете.
- Мда... Нехорошо получилось, - пробормотал Черняев и направился следом.
- Алина Спиридоновна, ну... всякое бывает, - начальник военторга чувствовал долю и своей вины в том, что не пресек деятельность опасного клуба на корню, - Если врача надо или лекарства какие - вы скажите. Я достану, что нужно.
- Спасибо! - супруга пострадавшего Леонида Макаровича была вежлива, но холодна до предела, - Обойдемся. Мы уж народными средствами.
- Ну-у, народными... Настоящие-то лекарства были бы лучше...
- Не скажите! - Алина Спиридоновна начала увлекаться любимой темой своего мужа, - Вот моча, например...
- Что???
- Да-да!!! Ее и внутрь можно от всех болезней, и растираться опять же... Я вот растираюсь от ревматизма - помогает, да еще как!
Черняев попятился, пулей выскочил в коридор и столкнулся с главбухшей. Только что полученные сведения распирали его и требовали немедленного выхода. Он схватил главбухшу за руку:
- Екатерина Матвеевна, вы только представьте, мне Спиридоновна только что сказала...
- Я знаю, - ласково ответила Екатерина Матвеевна, - Девочки из планового уже три дня работают в бухгалтерии. А то в плановом запах... Я разрешила.
- Нет, но это же кошмар!!! Это во что же они превратят контору?! Ладно, зимой... А летом что будем делать?
- Будем надеяться, что летом у них не будет ревматизма...

До конца дня Черняев не находил себе места. Ему казалось, что запах чудодейственного народного средства пропитал не только контору и его кабинет, но и окрестности.
На следующий день обычная плановая ревизия склада N 3 на военторговской базе выявила недостачу десяти коробок спирта «Ройял», и проблемы здоровья удивительной четы утратили для Черняева актуальность.
Пока Екатерина Матвеевна, сидя на мешке с мукой, лихорадочно рылась в папке с документами, пытаясь выяснить происхождение такой серьезной недостачи, Черняев устало и зло курил неподалеку в компании недавних подопечных Леньчика. Разговор, естественно вертелся вокруг героической водной процедуры на пустыре возле Дома офицеров.

- Ребят, я одного только не понимаю - ну на хрена вам это было нужно?! Деда вон чуть не угробили. И Спиридоновна... Воняет от нее теперь, как...
- Владиииимир Михалыч, - протянул Мишаня, - Для вас же старались. Может, он теперь дорогу в контору забудет, а?
- Для родной конторы чего не сделашь! - глубокомысленно добавил Рогулькин.
Черняев недоуменно покрутил головой.
- Камикадзе хреновы... Не, я понимаю - для родной конторы... А если бы все тоже полегли? Кому бы тогда работать?
Мишаня вдруг широко и добродушно заухмылялся:
- Чё мы, придурки? У нас вода-то пополам со спиртом была...
Екатерина Матвеевна вздрогнула на своем мешке, как от удара плетью. Ошеломленный Черняев переводил взгляд с улыбающейся Мишаниной физиономии на главбухшу, а с нее - на темный квадрат на полу, где еще недавно стояли коробки со спиртом.
- Владимир Михалыч, - несмело подала голос главбухша, когда молчание начало становиться напряженным, - Спишем...
- Это шестьдесят-то литров? - засомневался майор, - Да нас за это первая же ревизия из центра...
Екатерина Матвеевна шлепнула папкой с документами по мешку, подняв легкое мучное облачко, и повторила с дьявольской одержимостью в голосе:
- Спишем!!!

На следующий день шестьдесят пластиковых литровых бутылок спирта «Ройял» китайского производства были списаны по акту как разбитые при перевозке. Для соблюдения формальностей водителю Шестакову и грузчику Андрюхе был объявлен приказом выговор за халатность в работе. Приказ под аплодисменты собравшихся был зачитан виновникам торжества, после чего разорван в клочья и развеян над степью.

Еще через день в кабинет Черняева без стука вошел Мишаня и без долгих предисловий шмякнул на стол две бутылки с хорошо знакомыми майору этикетками.
- Ваша доля, - пояснил он в ответ на немой вопрос начальника.
- То... то есть...?
- Владимир Михалыч, ну мы ж не психи - спирт себе на башку лить. Водой обошлись - небось здоровья хватит.
Внезапно прозревший Черняев набрал в легкие побольше воздуха, чтобы популярно объяснить Шестакову, как на юридическом языке называется выходка любителей здорового образа жизни, устроить ему образцово-показательный скандал, припугнуть милицией и увольнением по статье... Но вместо этого шумно выдохнул и неожиданно для себя самого деловито спросил:
- А Матвеевне?

Межпланетный шахматный конгресс в ремонтном батальоне.

Третий взвод первой роты ремонтного учебного батальона стоял смирно и внимал замкомвзвода старшему сержанту Егорову. Четвертый день в армии. Всего лишь две недели назад эти солдаты были студентами, сдающими летнюю сессию. Но Родине нужны солдаты, так что теперь они уже рядовые Советской Армии, бег, подметание плаца, опять бег, надоело уже все, а впереди еще два года... Внезапно старший сержант спросил:
- Шахматисты есть?
Молчание в ответ ему...
- Нужны два человека, играющих в шахматы.
Молчание. Рядовой Саша имел первый разряд по шахматам, в школьные годы участвовал в множестве турниров, в своем ВУЗе занял первое место. Но в том самом ВУЗе у него была пара друзей, отслуживших армию и поделившихся некоторыми полезными навыками. Один из принципов был: не высовывайся. Инициатива наказуема. Другой: если тебя зазывают на блатные припашки типа "на складе колбасу спиртом протирать" - это провокация. Поэтому Саша хранил гробовое молчание вместе со всеми и не рвался показать свои навыки в ферзевом гамбите. Старший сержант Егоров подарил взводу тяжелый взгляд.
- Тааак, значит, нету шахматистов... Жаль. Хотелось бы добровольцев, не назначать же...Ну хоть в шашки кто-нибудь играет?
Некоторое оживление. Рядовые Лобнис и Сергеев переглянулись. Лобнис решился:
-Рядовой Лобнис! Я умею немного...
- Нормально, тебе хватит. Один есть... Еще бы одного... Сергеев? Хорошо. Вы двое - на месте, остальные - к сержанту Чену, получить метлы и подметать плац! Ррразззойдись!!!
Многоголосый сдавленный кислый стон...Кто-то пробормотал "везет же некоторым" и взвод отправился мести плац под руководством безжалостного сержанта Чена.
Егоров приказал Лобнису и Сергееву подождать его у умывальной комнаты и зашел в каптерку. Через минуту он подошел к бойцам и выдал каждому по... зубной щетке и куску мыла. Приглашающий жест Егорова, солдаты зашли в умывалку и...
Перед ними во всем великолепии была черно-белая шахматная доска кафельного пола площадью в 50 квадратных метров... Сергеев истерически расхохотался. Старший сержант многозначительно ухмылялся. Лобнис с недоумением посмотрел на друга. Сергеев, вытирая выступившие слезы, выдыхнул:
- А за стеной еще и туалет такой же!