Профессионал

Не знаю как в целом по погранвойскам, но у нас на заставе была хроническая нехватка личного состава, вместо 40 - всего 18 человек, и многие должности спецов оставались подолгу вакантными. Так получилось и с инструктором службы собак. Когда его прислали, молодого и еще дерганного после сержантской учебки в Душанбе, мы были просто счастливы, старших пограннарядов было всего четверо, не считая офицеров, и нагрузка была, мама не горюй. Я, к примеру, в течение пяти месяцев не спал более 4-х часов за раз. Отзывался инструктор на имя Ладога, имел звание младого сержанта и способность бегать как лось. Лошадь ему не дали, лишней не было, да и в наряды они со своим подчиненным Агапычем ходили порознь, когда в дозоре две собаки - это кранты всему. Так у них и был один жеребец на двоих по кличке Наган, важным достоинством которого являлось полное равнодушие к собаке, то есть Наган не пугался лая, и спокойно позволял запрыгнуть на руки наезднику во время брода, или там посмотреть чего с более высокой точки.
Но конь был с 'прибабахом', довольно своенравная скотина, и Ладоге с ним приходилось воевать. В их маленьком кинологическом дуэте практиковался такой вид занятий как следовая тренировка, т.е. 'нарушитель' уходил в заданную точку и оттуда двигался по неизвестному для тренируемого пса и вожатого маршруту, затем через определенное время надо было найти исходную точку и, преследуя, задержать врага. Но было и такое 'упражнение': движение по видимой цепочке следов по снегу, где простор для фантазии 'нарушителя' как похлеще запутать следы. Вот и наступили осенние времена, внизу еще зеленка, у нас лежит снег, высота над уровнем моря около 2 тыс. метров.
В этот день я дежурил, выпускал наряды на службу, и был свидетелем 'легенды' следовой тренировки. В роли 'нарушителя' выступал Ладога, он должен был верхом уйти в заданный квадрат, и оттуда по снегу двигаться вдоль кордона, максимально запутывая следы, прибегая к разным хитростям, чтоб Агапыч со своим псом его не нашел. Ладога заявил, что он, дескать, профессионал в этой области, мол, меня полгода в школе дрочили следы распутывать, так что, Агапыч, не найти тебе меня по следам ни в жисть. И ушел на конюшню валенки в стремена заколачивать.
Важно заметить, что в сапогах в стременах ноги мерзнут капитально при -10`, и поэтому мы практиковали валенки. Но валенки по диаметру больше стремени, и самостоятельно в стремя не встать. Приходилось проделывать следующий трюк. Предварительно валенок забивается в стремя, и потом с возвышения залезаешь в седло, там уже мотаешь портянку, и суешь ногу в стационарно закрепленный валенок. Геморрой конечно, но мослы дороже.
Ну все, они ушли с интервалом в час, радиостанцию не взял ни тот, ни другой. Прошло часа три. Приходит Агапыч весь в мыле, и с сокрушением говорит, бля, Ладога действительно профи в своем деле, закрутил так, что пришлось прекратить поиск, собака след потеряла у дороги, по которой местные лес из погранзоны таскают, причем следы копыт в одну сторону, а ног в другую, причем след правой ноги - босиком, на том месте где должна быть левая, непонятно, вроде головой тыкался, отпечаток шапки с кокардой. Я вдаваться в подробности не стал, но уже начал беспокоиться за Ладогу, так как его все не было. Потом звонит часовой с вышки, говорит, что наблюдает лошадь без всадника. Я вышел на конюшню, встретил, и правда, валенки торчат, Ладоги нет. К седлу приторочен чехол с сигнальным пистолем. И все. Римейк известного произведения 'Всадник без жопы, туловища и головы', одни валенки приехали. Доложил начальству, так мол и так, пропал инструктор, чего делать? Замбой сказал ждать в течении часа, потом поднимать тревожную группу на поиски. Но через полчаса приехал местный мужик, и в санях у него сидел хлопая глазами наш Ладога. Босиком.
Дальше я присутствовал на разборе полетов. Ладога рассказывает: зашел к кордонщику, выпил кружку кумыса, пошел дорожку следов топтать, но вдруг приспичило, пришлось спешиться, ноги из валенок вытащил портянки там остались, присел в сугроб, а забраться обратно не смог, ногу вставить некуда, прыгал-прыгал, коня это дело задолбало, он плюнул и убежал в сторону заставы. А я босиком, да камни под снегом. Ну привязал на одну ногу шапку, и побрел в сторону дороги, там меня и подобрали колхозники, вот привезли. Ноги обморозил.
- Даа! - говорит замбой, - в следующий раз у тебя, придурок, будет тренировка - гадить, не слезая с коня, а то еще немного, и следы от тебя б были как от Мересьева - в виде борозды в снегу. А как ноги заживут, про валенки забудь.
P.S. Иначе как 'профессионал' мы его впоследствии и не называли.

Несостоявшийся террорист, или про хреновую инженерную подготовку

Да-с, вынужден констатировать, что инженерная подготовка в большинстве родов войск, кроме, собственно, самих инженерных, оставляет желать много-много лучшего.

А дело было так. 1986 год. Я - дембель в чине ст. с-нта (последняя должность - зам. ком. инженерно-саперного взвода). Поезд Хабаровск-Москва. Некоторая доплата наличными - и я таки имею билет в купейный вагон. Вместе со мной садятся три бойца-пограничника (привет Аллюру!).

Естественно, мы, четыре дембеля, забываем напрочь о вражде родов войск, о том, что я - Министерство обороны, а они - Комитет Госбезопасности, и принимаем меры для того, чтобы оказаться в одном купе. Удается.

Более того. Молодой проводник, сам недавно отслуживший в моих войсках, при виде моих черных погон проникается сочувствием и заявляет, что водку мы у него будем покупать по государственной цене (в смысле - когда у нас своя кончится).

Естественно, завязывается грандиозная пьянка, в которой активно участвуют этот самый молодой проводник, три молодых проводницы из соседних вагонов, а также капитан судна гражданского торгового флота, едущий аж из Владивостока (его в Хабаровске сняли с владивостокского поезда за пьянку, он протрезвел, и сел на наш поезд, но долго не продержался, и вновь слетел с поезда, по-моему, в Иркутске).

:Утро. Похмелье. Пиво от молодого проводника. Расслабуха.

И тут один из погранцов, лежавший напротив меня на верхней полке, заявляет:

- Гля, мужики, чё я на дембель спиздил!

И демонстрирует стандартную тротиловую шашку весом 200 граммов.

Все (кроме меня - я-то этого дерьма навидался и навзрывался) заинтересованно приглядываются. В это время поезд хорошо так мотает на стрелке, шашка просто вываливается из рук владельца и с тупым стуком падает на пол.

Три погранца выскочили из купе и захлопнули за собой дверь: ну, в общем, молниеносно! Другого слова просто на ум не приходит.

:Потом я долго уговаривал их, что я живой, что тротил без детонатора, в принципе, не взрывается вообще, что мы, саперы, такими шашками на учениях, в дождливую погоду, печки топим:

Так ведь, блин, и не поверили! Решили, что шашка херовая:

Вот я и говорю: необходимо резко улучшить инженерную подготовку:

Учебка ПВО.
Темной ночью караульная смена во главе с разводящим сержантом Попковым двигается к очередному посту. Сержант Попков - большой шутник, но чувство юмора у него очень своеобразное: он понимает только свои шутки, которые тонкостью не отличаются. Шутить же над сержантом Попковым не рекомендуется, т.к. есть шанс до конца учебки переходить из наряда по свинарнику в наряд по котельной и обратно.
По приближении смены на положенное расстояние раздается голос часового:
- Стой, кто идет?
Сержант подмигивает смене, и мы понимаем: сейчас изрыгнет очередной перл.
- Кто идет, кто идет.... Пи@да идет!!!
После секундного замешательства часовой произносит фразу, после которой сержанту Попкову долго было не до шуток:
- Пи@да ко мне, остальные на месте!

До конца нашего курса сержант Попков разводящим больше не ходил...

В середине 60-х годов появилась чрезвычайно известная песня, ставшая даже чем-то вроде официального гимна подводников (так, по крайней мере, озвучивалось это событие в те годы). Александра Пахмутова, написавшая вместе с Добронравовым музыку к этой песне, всегда была человеком добросовестным. Потому для выполнения столь важной работы на должном уровне она лично отправилась в один северный порт для того, чтобы проникнуться, так сказать, настроем. Моряки-подводники, получившие приказ принять меры для осуществления создания нужного настроя у композитора, отнеслись к делу с пониманием, и ранним утром вывели женщину на пирс для встречи лодки, возвращавшейся из боевого дежурства.
Дело было зимой. В воздухе висел морозный туман, который, казалось, можно было резать ножом. Сквозь него тускло проглядывало слабое северное солнце. Все вокруг было покрыто изморозью. О пирс яростно бились свинцовые волны, изредка обдавая Пахмутову солеными брызгами.
Предусмотрительные подводники тщательно замотали композитора в несколько свитеров, надев поверх этого бушлат. Вкупе с соответствующим головным убором, в высоких ботинках на шерстяной носок, маленькая Пахмутова была неотличима от грустного срочника, несущего нелегкую службу на советском севере.
И вот, наконец, в волнах мелькнула китообразная тень, и на поверхности показалась подлодка. Она провела в автономном плавании множество дней и ночей. Моряки были сыты по горло стальными кишками своего судна. Всем им до жути хотелось в нормальные квартиры и в нормальные постели к нормальным женщинам. Да что говорить, понятно, что до вожделенной суши весь личный состав считал часы.
Сразу после всплытия судно оседлали усталые морячки, нетерпеливо ожидающие момента, когда им подадут, в конце концов, концы, после чего можно будет стреножить место несения службы и покинуть его к чертовой матери. Из тумана медленно показался пирс с суетящимся личным составом. На самом краю его, впереди всех, стоял какой-то мелкий матросишко и самым нагляцким образом косил, закутавшись в бушлат и зыркая глазюками из недр завязанной под подбородком ушанки. Благородное сердце подводника не выдержало такой наглости малявки, даже пальцем не шевелившего для скорейшей швартовки.
- Э, салага! - закричали с палубы. - А ну-ка двигай своей жирной ж@#$, иначе я тебе в нее рупор, б#я, засуну! Широким концом!!!

... Настрой был создан, песня написана и спета всей одной шестой частью
суши.

'На пирсе тихо в час ночной,
Тебе известно лишь одной -
Когда усталая подлодка
Из глубины идет домой.'

История случилась в 1986, когда я еще имел возможность удовлетворять техническое любопытство за казенный счет, а именно - участвовать в испытаниях переносного зенитно-ракетного комплекса. Мне все сие было в новинку и в диковинку, и старшие коллеги-испытатели, которым все это остоп...ело еще во времена моего розового детства, с удовольствием перегрузили на меня процедуру пуска.
И вот вожделенное приключение: я стою на позиции, как х$# посреди морды. На голове каска, в головные телефоны бухтит руководитель испытаний, поверх моих обычных очков надеты защитные "консервы". Азимут получен, вижу цель, я доворачиваю ракету, головка захватывает цель. Докладываю "Есть захват цели!". Команда "Пуск!". Дожимаю спусковой крючок, ракета выхаркивается из трубы и, обдав меня зловонной дымной тучей из стартовика, чешет к цели. Я в полном восторге и осознании значительности собственного свершения смотрю, как моя ракета сближается с целью, из жопы самолета вылетает какой-то черный клуб дыма и мишень, завалившись на крыло, со свистом идет прямо в землю. Ебануло так, что я на бетонной площадке подпрыгнул. В моей восторженной башке проносятся следующие мысли (в порядке очередности):
1. "Как я его уебал!!! С первого пуска, одной ракетой!!!"
2. "Стоп! Как я мог его уебать, если ракета телеметрическая,
болванка же, блин?!!"
3. "Это пиздец, теперь точно посадють!"
Я продолжал как памятник торчать на позиции в полном ох... нии, пока мой шеф не встряхнул меня за шиворот с криком: "Какой мудак этому ебаному Чингачгуку боевую ракету дал?!!!" В общем, я провел в комнате гостиницы самые веселые три дня моей жизни, пока батальон солдатиков, рассыпавшись цепью по степи, собирали в полиэтиленовые пакетики все самые мелкие останки несчастного самолета и моей ворошиловской ракеты. В результате выяснилось, что случилось невозможное: ракета вошла точно в воздухозаборник мишени и движок на ней тут же дал клина. Дело спустили на тормозах благодаря моему шефу и здравомыслию командиров. Слава богу, самолет-мишень был радиоуправляемый. Правда, шеф в результате моего меткого выстрела распорядился "Не давать этому хреновому аварийщику в руки ничего опаснее карандаша" и меня вскоре перевели из испытателей в конструктора, чему я был несказанно рад.
P.S. Через некоторое время после удачного выстрела на меня спустился посмотреть Сам. Вместе со свитой Сам Самыч прошествовал в угол к моему кульману. Внимательно оглядев меня, решил проявить демократизм и задал очень глубокомысленный вопрос "Как же это вы так вот?". На что я, растерявшись, дал не менее содержательный ответ "Дык а хули там!"
P.S.S. Между прочим, за свой находчивый ответ я получил гораздо более содержательных пиздюлей, чем за меткое попадание.