Натовское "братство" и наши вредные стереотипы.


Благодаря «родным» российским СМИ, отчасти блогам и прочим социальным сетям, в нашем восприятии регулярно складываются стереотипы, которые при ближайшем рассмотрении не имеют под собой реальной основы. От каких-то мы постепенно отказываемся, другие сидят в нашем сознании достаточно плотно.
Например:
1. Американцы - «большие братья» для большинства своих европейских коллег. Соответственно, америкосы являются объектом уважения для тех наций и народов, кого так или иначе вовлекают в сферу своего социально-экономического, военного влияния.
2. Поляки исторически негативно относятся к русским, но преклоняются перед звездно-полосатыми демократами.
3. Русские больше всех в Европе любят выпить, а потом непотребно себя ведут.

Список стереотипов можно значительно продолжить. Пусть они выглядят немного гипертрофированно в моем изложении, но в том или ином виде вы, несомненно, с ними встречались. И я тоже.
Забавно, когда тебе приводят, буквально по пунктам, прямо противоположенные примеры.

*****
Афганистан, одна из совместных натовских баз, 2010 год. «Совместных» означает, что на ней бок о бок трутся (или служат) америкосы и поляки. Причем, последние находятся в явном большинстве по численности военнослужащих, а командование базы совместное, американо-польское.
На точку регулярно прилетают русские вертолеты МИ-8. Они сейчас в немалом количестве присутствуют в Афгане, обеспечивая непрерывную логистику, тыловое снабжение натовских войск.
Пилоты, в основном, старой закалки, в возрасте от 40-45 лет и старше. Те, кто помнят еще «советский» Афган, служили там когда-то молодыми лейтенантами. Все держатся за свои места, а потому, никаких вольностей со спиртным. На полеты идут трезвые, как стеклышко, готовые выполнять поставленные задачи в условиях, приближенных, иногда, к боевым.
На вертолетной площадке натовской базы наш борт встречает польский офицер и с ним десяток солдат, для разгрузки карго. Лейтенант видит на хвосте вертолета российский триколор, радостно заводит разговор с экипажем. Когда узнает, что командир воздушного судна родом из Калининграда, чуть ли не бросается обниматься. Для него это почти земляк.
Молодые польские солдатики русский язык знают гораздо хуже офицера, но тем не менее, мешая русские, польские, украинские слова, тоже приветливо здороваются. В их поведении не чувствуется никакой вражды, напряжения или скованности.
- Слушай, а водки можете в следующий раз нам привести? - спрашивает лейтенант у командира борта.
От поляка явно разит вчерашним перегаром. Ему хочется хотя бы бутылку холодного пивка опрокинуть. Но в натовских базах и лагерях, за редким исключением (например, в Герате) сухой закон. Спиртное, конечно, завозят на точки, однако, не в тех количествах, как хотелось бы служивым. Те же амеры решают вопрос проще: курят травку или балуются героином. Благо этого дерьма гораздо больше в оккупированной стране, достать его не проблема, оно стоит сущие копейки.
- Не, извини, брат. Спиртное мы не возим с собой, не положено, - разочаровывает нового знакомого русский капитан.
- Ладно, тогда мы украинских пилотов попросим. Или молдаван, - немедленно отзывается, не шибко расстроившись, польский «младонатовец».
Разгрузились, улетели. Работы много у русских вертолетчиков в Афгане. Всех новых встреч и знакомств не упомнить.
В следующий раз наш борт на той же точке встречали уже четверо американцев.
- Спиртное, водку привезли? - вместо приветствия буркнул офицер.
Его плохое настроение, скорее всего, объяснял свежий бланш под глазом.
Впрочем, трое подчиненных выглядели немногим лучше. У каждого на лице или на бритой голове виднелся аккуратно приклеенные пластыри. Причем закрывали они отнюдь не случайные порезы от бритвы.
- Нет у нас алкоголя. Не возили и не возим, не наш бизнес.
Позиция кэпа была категорична.
Взгляд амера чуть-чуть смягчился.
- Ладно, верим, досматривать вас не будем. Но если привезете хоть одну бутылку горячительного этим разгильдяям... то будут большие неприятности, как у вас, так и у вашей вертолетной компании. Наше дело предупредить о последствиях...
Офицер выразился более смачно-неприлично, насколько позволил ему английский язык.
Капитан проследил взгляд собеседника, направленный в сторону отделения польских «войников», шагавших для разгрузки борта.
В воинских коллективах, тем более в интернациональных, господствуют самые разные настроения и обычаи. На данной точке у поляков (с молчаливого попустительства офицеров) любимым развлечением в свободное время (после принятия на грудь) стали разборки с амеровскими коллегами. Польский контингент в составе войск НАТО в Афганистане относительно небольшой. Служить в неспокойную страну присылают, действительно, хорошо подготовленных, физически развитых бойцов и офицеров.
Физическая сила, вперемешку с дурью и личной неприязнью к американцам, подогретая спиртными парами, периодически, выплескивается в банальный мордобой с амерами, о котором долго вспоминают потом в процессе рутинной службы. Был бы всегда рядом столь сильный раздражитель, а реакция на него не заставит ждать.
Можно еще привести примеры о том, как бриты на странной афганской войне собачатся со звездно-полосатым патроном. Амеры в свою очередь терпеть не могут немцев и итальянцев. В итоге от хваленного «натовского братства» не останется и следа.
А наши стереотипы были, есть и будут. Просто относиться к ним надо критичнее, анализируя постоянно меняющийся вокруг нас мир.



Лагерь миссии ООН в Афганистане у дороги на Кандагар из аэропорта.
Лето 2010.

Жорж-кулинар или скромное меню
для настоящего африканера

Жорж - мой давний чернокожий помощник в Киншасе. Надо сказать, личность незаурядная. Сносно говорит на русском языке, понимает украинский, знает местные диалекты лингало и суахили. Французский, а также английский тоже присутствуют в речи негритенка. Хотя последний он пока освоил не так хорошо, как все остальные вышеперечисленные.
Парень пятнадцать лет проработал в Конго с экипажами из нескольких стран СНГ: России, Украины, Молдавии, Казахстана. Поэтому просто грех не воспользоваться его услугами на самолете и в быту.
Одно время меня занимал вопрос, а именно: что за добычу наш охранник на вилле периодически проверяет-вытряхивает из сетки на длинных шестах у забора? Оказалось, в Киншасе одно из любимых развлечений аборигенов из простого народа - это ловля летучих мышей.
Зверьки вольготно себя чувствуют в темноте конголезской ночи, летая в поисках съедобных жучков-паучков. Нередко они сами попадают в коварно расставленные силки. Потому что в Конго всегда находятся охотники, желающие полакомиться африканским «деликатесом».
Несколько раз на пути в аэропорт мне встречались негры, продававшие вдоль дороги летучих мышей пучками, словно домашних кур.
- Почему вы так задорно смеетесь? - недоумевает наш Жорик. - Мышей едим не только мы. Вот три года назад я летал с украинским экипажем Ил-76 по городам и весям Конго. Пришлось нам как-то по техническим причинам заночевать в местечке Кинду. Там с продуктами всегда туго, т.к. отсутствует железнодорожное сообщение. Пилоты и техники сели пить самогон, а кроме хлеба, черствых галет, подгнивших бананов к вину у них ничего нет.
- Ты, несомненно, проявил недюжинную смекалку и спас своих белых друзей от голодной смерти? - делаю я осторожное предположение.
- Дааа, - без тени сомнения отзывается Жорж.
- Так что же ты подал на стол?
- Летучих мышей наловил силками. Два пучка. И нескольких ворон в придачу.
- ???!!!
- А чего здесь такого? - снова недоумевает Жорик. - Украинцы уже много водки выпили к моему возвращению из пампасов. Я сказал про мышей (после того, как ободрал с них шкуру), что это дикие кролики. Правда, маленькие еще, молодые. А вороны вполне сошли за кур.
Негритенок довольно улыбается, потом продолжает:
- Пилоты поверили мне и съели все за милую душу, после того, как в углях добычу запекли. В свете костра разве разберешь анатомические подробности лесной дичи?
Дай вам бог, таких друзей, как Жорж на африканских просторах. Тогда с голоду вы с ними гарантированно не пропадете.

Конго, Киншаса, май 2010 года

Немцы в миссии ООН. Маленький Зигги

Самое полярное отношение - от уважительного до крайне негативного в миротворческой миссии ООН в Косово у меня сложилось о представителях немецкого контингента полиции. Причем, я проследил довольно четкую закономерность: чем младше немецкий полицейский чин по должности и званию, тем проще он в общении, человечнее, тем более заслуживает доверия, понимания и поддержки.
И наоборот. Чем больше звездочек на погонах у потомков Фридриха Великого, тем больше гонора, спеси, комплексов неполноценности, которые умело маскируются, прикрывая элементарную подлость. Кто-то из бывших коллег по службе может не согласиться со мной, но, спорить не стану. Каждый опыт уникален в своем роде.
Хочу отметить, что речь идет ТОЛЬКО О ЛЮДЯХ В ФОРМЕ, а не дается огульная «характеристика» нации в целом. Слишком глупо обобщать отдельные примеры и переносить их на гражданских людей с другим уровнем образования, культуры и ментальности, чем у служащих полиции.
НО! Деньги и власть - вот две составляющие, которые способны «выбить из колеи», изменить образ любой, даже прежде очень « светлой» личности. Оглянись вокруг и ты найдешь в своем окружении людей, не выдержавших бремени финансового благополучия или бремени большого руководителя.
На нашей станции немцев - полицейских в начале 2001 года не было. Краем уха я слышал о том, что один есть, сейчас находится в отпуске. Услышал и забыл.
Позже, в один прекрасный день нельзя было не обратить внимания на «новенького» (в действительности оказалось, что «старенького»), который вошел в комнату инструктажа суточных нарядов, когда часы показывали без двух минут восемь. Зеленая форма (не камуфляж), рюкзачок за спиной, короткая стрижка под скинхеда, личико в виде печеного яблока, четыре зеленых звездочки в ряд на каждом погоне, подвижные глаза, прощупывающие тебя насквозь, дежурно - натянутая улыбка.
- О, Зигги из отпуска прибыл! - воскликнул старший дежурной смены ирландец Стив Ловлей. - Готов к службе на дело мира, труду и обороне после отдыха в далеком фатерлянде.
Маленький парнишка, метр с кепкой «в прыжке», еще больше заулыбался и встал среди личного состава заступающей дневной смены.
Я пропустил мимо ушей слова дежурного офицера об основных происшествиях и оперативной обстановке в зоне ответственности нашей станции, с любопытством разглядывая новенького, который больше напоминал школьника-подростка по своим физическим параметрам, нежели чем бывалого офицера-полицейского, направленного для выполнения служебных задач на пост-конфликтной территории.
Впрочем, людям свойственно ошибаться, а первое впечатление часто, действительно, бывает обманчиво. Зигги (уменьшительно - ласкательное от полного имени «Зигфрид» - кажется, так) на самом деле оказался не таким уж молодым. Ему было в 2001 году 39 лет, и он уже успел к этому возрасту разжиться тремя детишками.
**
На третий день после прибытия Зигги из отпуска мы попали с ним работать в один патрульный экипаж. Заступили в ночь. Ситуация, как часто бывает в ночном дежурстве, была переменно нестабильной. Случается, вызовы следуют один за другим, и моторизованные патрули не успевают выезжать на места происшествий. Но, даже в неспокойном 2001 году, все же выдавались довольно тихие смены. Тогда мы могли просто «нарезать круги» на машине по маршруту патрулирования, докладывая изредка дежурному, что все спокойно в муниципалитете Липлян.
Зигги не внушал мне доверия. Поздоровавшись после инструктажа наряда, молча сели в машину и минут двадцать колесили по темным албанским деревушкам в полном молчании. Я косился на своего напарника, понимая, что ему хочется поговорить, да бы скоротать время.
То ли из принципа, то ли из-за вредности продолжаю молчать, предоставляя Зигги начать разговор самому. И он, наконец, решился растормошить русского коллегу.
- А на какой должности ты работал в России? - вежливо интересуется мой «шеф».
Начинаю рассказывать Зигги о том, что такое «вневедомственная охрана», чем она занимается. Как осуществляется «охрана объекта» посредством пульта централизованной сигнализации, какова роль психологов в милицейской службе в России. «Малыш» внимательно слушает, не перебивая. Качает головой, обдумывая информацию, вставляет краткие реплики - комментарии.
Оказывается, в цивилизованной Германии, в полиции, психолог или психиатр вмешивается в душевные проблемы личного состава только тогда, когда у полицейского конкретно «поедет крыша». А охраной личного имущества граждан и организаций, вооруженным сопровождением грузов, денежных средств занимаются исключительно частные охранные фирмы.
Вот. Общая тема для разговора найдена. Лед недоверия начал постепенно таять. Где-то час мы обсуждаем традиции милицейско-полицейского бытия в Германии и России. Зигги больше «продвинут» в вопросах следствия по угонам автотранспорта. В миссии это актуальная проблема, т.к. албанцы перевозят из Германии и Швейцарии в Косово достаточно много украденных машин. Потом, не стесняясь, катаются на них, часто не думая даже регистрировать.
Глянув на часы, напарник предлагает развеяться на воздухе, организовав временный чек-пойнт для проверки местных албанских водителей. Не проблема, мон ами .
Минут тридцать мы торчим на перекрестке дорог километрах в пяти от нашей станции. Время позднее, машин мало. Но Зигги тщательно «шерстит» залетных «водил», сверяя данные документов на машину с номерами шасси и двигателя. Я не мешаю ему. Ночь теплая и длинная. Пусть наслаждается жизнью и службой. Как-никак, а парень сегодня «в своей тарелке».
В принципе, Зигги оказался вполне нормальным немецким «товарищем». На службе не горел, но выполнял свои обязанности «от и до». Мы неплохо сработались и даже одновременно «выросли» на должностях. Где-то в начале апреля 2001 года Зигги «сел на компьютер» - набивать базу данных по преступлениям в зоне ответственности нашей полицейской станции. «Database officer» - так звучала его новая должность в штатном расписании.
Мне же после патруля и службы дежурным офицером на радио «выпала честь» заменить начальника штаба (“operation officer”) на время его отсутствия - отпуска. Три недели работы на такой должности - хороший опыт, когда ты «строишь» весь личный состав полицейской станции, не взирая на чины и звания, задаешь вектор служебных задач, постоянно взаимодействуешь с коллегами из финского КФОР.
***
Все эти служебные перемены привели к тому, что я оказался в одном кабинете с Зигги. Помимо знаменитой немецкой пунктуальности и педантичности мне пришлось на себе испытать, что такое немецкое скупердяйство, жадность и пошлость «в одном флаконе». Когда, действительно, не знаешь, что делать - смеяться или плакать.
- Зигги, пошли кофе попьем.
Мой сосед по кабинету отрывает взгляд от монитора и что-то прикидывает, не спеша соглашаться с предложением.
- Зигги, не парься, я приглашаю.
«Малыш» довольно улыбается и сразу идет к выходу. Понятна всем старая традиция в миссии ООН для сотрудников: кто приглашает на чашку кофе, тот и платит. Зигги любит и кофе, и колу и спрайт, но никогда, никого не приглашает. Принцип у него такой. Или предпочитает строго отсчитывать свои пфенниги (это ж еще 2001 год) на краешке стола за свой заказ.
- Вот твой ключ от кабинета. Гони две с половиной марки.
Это Зигги встречает меня в первый день нашей совместной работы на новом месте. Все нормально. Две с половиной марки не деньги. На, возьми, и спасибо за заботу, мой немецкий товарищ.
У меня закончилась бумага для принтера. Знаю, что у Зигги она есть.
- Зигги, одолжи пару листочков. Нужно справку для штаба в Приштине срочно распечатать.
Зигги поднимает лицо от клавиатуры. В глазах немца застыл немой укор и недовольство.
- Это моя бумага. Если тебе надо, зайди к логистику (тыловику) и возьми новую пачку.
Я знаю, что тыловика нет на месте. Он уехал по свои служебным делам, а самому мне бродить по станции, искать пару листиков совсем не хочется.
- Зигги, ну дай две странички. Я же знаю, что у тебя они есть.
Зигги начинает заводиться, упорно отстаивая «собственное» имущество от настойчивых посягательств русского.
- У меня у самого мало осталось. Ты видишь, всего листов 30 (тридцать! и все же есть!)- не больше. (Хотя, врешь, я сам видел, как ты вчера убирал в стол целую пачку). И вообще, каждый должен иметь свои вещи для работы, - витийствует мой пунктуальный сосед.
- Зигги, я верну тебе в десятикратном размере. Вот, пойду куплю пачку бумаги на свои деньги и верну, - говорю я с самым серьезным видом.
Немец распаляется еще больше, начиная рассказывать мне о том, как в его родном департаменте, в фатерлянде организовывают работу сотрудников на служебном месте. Конечно же, покупать бумагу за свои деньги глупо, Зигги это понимает, пытаясь «разъяснить» и мне, бестолковому, «элементарные» вещи.
Все ясно. Диалог глухого и немого. Тот случай, когда говорят, что «зимой снега не допросишься», а не только пару злосчастных листочков. Горбатого могила исправит.
Закрываю дверь кабинета и отправляюсь в дежурку. Там мой знакомый бангладешец Шарма сейчас работает. Он точно поделится, ему не жалко.

Косово, Гнилане, 2003 год

В небе над Эфиопией. Упасть на землю и снова вернуться.

Случилась эта история с удачной финальной развязкой в 90-ые годы прошлого столетия в далекой стране Эфиопии, которая на том момент упорно враждовала с соседней Эритреей.
Российские летчики, отправляясь на вольные хлеба, уже тогда вовсю помогали (конечно, за хорошие деньги) воюющим сторонам. Самолеты в небе Африки летали самые разные, в том числе Ил-76, подкидывая вооружение, технику, амуницию как эфиопам, так и эритрийцам.
Один из наших Илов не имел возможности произвести посадку в заданном районе действий повстанцев, а потому сбрасывал груз для заказчика на палетах (поддонах).
Дропер, оператор карго, замешкался или расслабился, а может, просто нарушил правила техники безопасности. В результате трагической ошибки парень банально выпал через открытую рампу самолета. Вслед за грузом с высоты в двести метров загремел на грешную землю.
Конечно, его отсутствие быстро заметили в салоне. Экипаж удрученно решил: все, мы потеряли «бойца».
В точке базировки, едва приземлившись, освежив в памяти недавние подробности происшествия, пилоты с техниками ушли в недельный запой, поминая добрыми словами «романтика небесной синевы» и его доблестный труд на благо трудящихся «свободной Африки».
Супруге «безвременно почившего» отписали скорбное письмо-похоронку, скинулись кто сколько мог в общий «котел» зеленых бумажек для оказания финансовой помощи осиротевшим детям.
Мир праху, как говорится в подобных случаях.
Но есть еще в этом мире место чудесам. На седьмой день поминок к месту расположения экипажа подрулил в клубах пыли старый, раздолбанный джип с местными пиндосами.
Из него вывалился довольный, пьяный, в царапинах на физиономии, почему-то в солдатской шинели тот самый оператор карго, по которому справили поминки и произнесли немало прочувственных речей. Тем самым подтвердив старинное поверье на Руси - раз отпели (отпили) живого человека, значит, ему еще долго суждено жить на белом свете.
А произошло банальное везение. Или совпадение. Дропер упал с самолета именно на палету с тюком армейского обмундирования, что значительно смягчило первый удар тела, а потом второй о грешную землю. Мужик не растерялся, сумел в воздухе крепко схватиться за швартовые веревки, крепившие груз в тюке.
Да и сам палет отнесло на деревья, о сучки которого парень слегка расцарапал физиономию. Ветки пальмы тоже значительно погасили удар о грунт. Потом немного плутания - путешествия по округе, встреча подозрительных «негативов» с автоматами в руках, яма для пленника. Когда неприятные разборки завершились, радостное путешествие «домой».
Работа в африканском небе снова продолжилась в полном составе доблестного российского экипажа Ил-76.

Леди, лица, маски в форме, с автоматом за спиной.

«Деревяшка» на натовской базе под Кандагаром - это местечко непременной тусовки личного состава в свободное от службы время. Здесь расположены небольшие магазинчики, РХы, кафешки и прочие нехитрые места увеселений людей в форме. Периметр (настил или «проспект») перед торговыми точками сколочен из грубых досок. Потому, в обиходе у русских пилотов и техников данное место получило название «деревяшка».
Сами солдатики чаще отправляются на шопинг без формы. Совсем по «домашнему» - в шортах или спортивных трусах, в футболках и шлепах на босу ногу. Шарахаются, воркуют с дамами, пьют свою любимую кока-колу и лопают гамбургеры. Все бы нормально. Вот только М-16 за спиной каждого воина постоянно напоминает о месте событий.
Не перестаю удивляться, пока, в двух случаях:
При встрече с бабушками-тетушками лет пятидесяти. Морщинистые лица, седые головы или же перекрашенные вульгарно, ТЕ ЖЕ СПОРТИВНЫЕ ШОРТЫ, ФОРМЕННЫЕ ФУТБОЛКИ. Плюс непременная М-16 за плечом у каждой.
- Интересно, где же и кем они служат? - задаю себе вопрос.
Секретарши? Медсестры? «Инструкторы по снайперской стрельбе», хе-хе... Ответа, пока, нет. Но при случае, обязательно выясню.
Противоположенный пример на тему «оружие и дамы» тоже заставляет меня глубоко задумываться. (Причем так, что забываю, зачем пришел на «деревяшку». Шутка.)
«Противоположенный» потому, что здесь главный «герой» уже относительно молодая барышня. Прикид все тот же, военно-спортивный: футболка, шорты, белые носки, спортивные тапочки. И ВО МНОГИХ СЛУЧАЯХ ПО ДВА ПИСТОЛЕТА НА ТЕЛЕ: один в поясной кабуре. Другой ствол в ножной (или в набедренной). Выглядит, отчасти, даже сексуально.
Как вариант, еще может быть в подмышечной кабуре...
Вот ЗАЧЕМ ЕЙ нужны 2 (ДВА) больших пистолета? От сексуальных домогательств отбиваться?
Понятно еще, коль вокруг талибы шастали толпами и от них надо было б отстреливаться каждую минуту. Но на базе тихо, солнечно, жарко. Плюс сорок пять в тени, днем.
Почти комфортно, если не считать редкие сирены и объявления опасности «рокет атак»...

*****
Интересно повстречать бывших соседей из еще недавних социалистических республик СССР. Эстонцев, латышей, литовцев, грузин. Тоже тянут в Афганистане лямку, стремясь набрать в НАТО побольше очков. Помогают «дяде Сэму» каштаны из огня таскать.
- Как-то заблокировал наш вертолет на стоянке в Герате амеровский «Геркулес», - рассказывает мне очередную историю за чашкой кофе командир борта. - После связи с вышкой, минут через десять, смотрим, подкатывает тягач. Уверенно подцепил, потом отбуксировалл «американца» в сторону. Молодца.
Кэп чуть презрительно усмехнулся.
- Подъехал аппарат и к нам для буксировки. Глядь, а за рулем баба сидит. Латышка, если судить по ее нарукавным эмблемам. По-русски с нами принципиально разговаривать не стала. Только на английском. Страшная, как обезьяна. Ничего, объяснились. Она нам фунт презрения, мы ей ноль внимания. Каждый свое дело правит.
- Это Прибалтика, понятно. Традиционная русофобия. Из дальнего зарубежья тоже свои приколисты есть?
- Куда же без них. Итальянцы, например, забавно выглядят. Маленькие, тощие, бородатые, на цыган похожи. И постоянно с вчерашним выхлопом. Чувствуется, винишко свое литрами каждый день сосут. Хорошо ребята обосновались. У итальянского контингента довольно тихий район дислокации. Там нет талибов, их лагерь, практически, не обстреливают. Окопали его рвом и патрулируют по периметру, время от времени.
- Питание, я слышал, у всех вояк, даже на точках, отменно налажено?
- Натовцы жрать тушенку с черным хлебом точно не станут. Мы же им возим всю «заморозку»: овощи, фрукты, рыбу, мясо, зелень, выпечку, мороженное, соки. Мне доводилось бывать в военной «столовке» ISAF. Эмиратские отели рядом не стояли. Деньги на харч для бойцов идут не просто большие, а огромные.
- Командир, ты изнутри видел ситуацию в Афганистане. Уже не первая командировка в местных горах. Есть шансы у НАТОвцев достичь чего-то большего, чем они уже имеют?
- А что они имеют? Жизнь исключительно в пределах своих военных баз? «Демократическое правительство Карзая», которое рухнет сразу, как только иностранные войска будут выведены из страны? Контроль потоков наркоты по всей Азии, в Европу и в Россию? Нет в Афганистане сейчас ничего, кроме огромных бабок, которые отмываются там со страшной силой. Как видишь, они почему-то не иссякают, не смотря на перманентный мировой кризис. Их хватает всем желающим, кто каким-то боком оказался на чужой войне...
Для кого-то ведение войны в условиях кризиса - полное безумие. Для других - прибыльный бизнес или возможность сводить концы с концами.
Поэтому, устремляются к тлеющему пожару в Ираке и в Афганистане вчерашние школьники, дамы предпенсионного возраста, наши бывшие союзники по канувшему в лету СССР, социалистическому лагерю. Интересный калейдоскоп лиц и судеб, пытающихся заработать копейку на жизнь. Увы, часто за счет чужой крови и страданий. Пусть это каждому когда-то зачтется, в другой жизни.