О сколько лет твердили миру, что лесть вредна ...
дедушка Крылов

Как-то мой приятель Гриша, учась в институте и сидя на паре матанализа, заметил, что у преподователя фалды пиджака грязные(в мелу). Как честный и благородный человек, он сказал преподу, что-то типа "Извините профессор, но у вас пиджак сзади грязный" Тут события приняли самый неожиданный поворот: препод развернулся и сказал, что если вы, молодой человек, не хотите посещать мои занятия, то не надо стебаться, и вообще - останьтесь после пары, я с вами поговорю. После пары на Гришу обрушились все кары небесные, как его только не называли, с кем его только не сравнивали. История дошла до декана, бедного Гришу не хотели пускать на занятия, ему грозила армия во всей ее красе. Но после небольшого магарыча декану и преподу все устаканилось, и Гриша начал посещать занятия дальше. Вы спросите, в чем прикол? Оказалось, что за день до злополучной пары был ученый совет, где преподу должны были дать профессора, но по политическим соображениям не дали. А как Гриша к нему обратился?

Довелось с 83 по 85 г. г. служить в доблестном стройбате. Работал я на
промбазе, оператором РБУ, а земляк мой Жора, автокрановщиком на той же
промбазе в гараже. И была у нас традиция, когда Жора заправлял полный
бак на своем автокране(на базе Зил-130), он заезжал за мной, и мы
отправлялись проворачивать бартерную сделку. Так же было и в тот вечер,
Жорик заехал за мной и мы отправились к знакомому мужику, сливать бензин
для его 21 волги, в обмен на литр чачи и закуску. И вот, возвращаемся мы
в гараж в самом радужном настроении, предвкушая распитие спиртного на
природе. И надо же было такому случиться, Жорик, маневрируя в гараже,
выносит лобовуху на рафике(хорошо еще что кузовщину не попортил). А на
рафике приехал местный гаишный начальник, который и квасил в тот момент
с завгаром в его кабинете. Из кабинета выглядывает завгар, и, увидев такое
безобразие, начинает материться на чем свет стоит, но делать нечего,
надо уважить собутыльника, идем на склад. По пути нам было обещано, что
свою нищенскую зарплату мы больше не увидим до самого дембеля. Наконец
стекло получено, и мы, имея за душой 0,0 опыта по установке лобового
стекла на рафик, с энтузиазмом принялись за его инсталляцию. Энтузиазма в
процессе запхания стекла у нас хватило только на приведение
уплотнительной резинки в полностью негодное состояние. Пришлось идти на
поклон, и, получив резинку с новой порцией матюков, продолжили
инсталляцию. И вот торжественный момент: стекло почти на месте, осталось
только уголок запхать. Тут Жорик, желая поскорее закончить с этим делом
и отправиться наслаждаться чачей, фигачит киянкой по этому уголку.
Стекло в ответ: "чпок"! и с печальным звоном, превращается в кучки
мелких осколков. Рев, вырвавшийся из наших глоток, напоминал рев стада
смертельно раненных бизонов. На шум выскочил завгар и покрыл нас таким
отборным матом, что даже мы, общающиеся друг с другом и со старшими по
званию исключительно на великом и могучем и привычные к любым словесным
выкрутасам, готовы были провалиться сквозь землю. На этот раз нам были
обещаны самые наикрутейшие репрессии и что Жорик с завтрашнего дня
вылетит с гаража в бетонщики или изолировщики. Наконец, буря утихла и мы,
получив новое стекло, принялись со всей осторожностью, поминутно шикая
друг на друга, если кто прилагал чрезмерные усилия, впихивать его на
место. Наконец, стекло водружено на его законное место, и мы, провожаемые
"самыми теплыми пожеланиями" поспешили ретироваться с гаража, не забыв
ес-но прихватить с собой спиртное и закуску. Залив стресс качественным
виноградным самогоном, отправились в часть, куда благополучно и прибыли.
Что удивительно, в дальнейшем никаких репрессий не воспоследовало.
Правда, Жорик вскоре все ж-таки вылетел с гаража в изолировщики, но это
другая история.

Два солдата из стройбата!

"....я давно дал обет
Никогда не являться в такой ситуации."
(с) А. Макаревич

Слушал старые песни Макара. Вспомнились стихи, написанные мной в середине 80-х в Североморске после посещения кабака.
За давностью лет не помню, как назывался. Но, кто там служил в то время, помнит, что их было 2. Друг напротив друга, через дорогу.

Темный зал,
Ночной бред.
Сильный шум,
Сцена,свет.
Маски вокруг,
Смех,суета.
Тени одни и не видно лица.
Поцелуй, как плевок.
Стол, бутылка вина,
И все можно,
И честь здесь совсем не нужна.
Разговор для двоих:
- Ах, совсем вы одна!
- Присядьте вот здесь..
- Вот бутылка вина.
- Обещаещь?
- Не веришь?
- Кофе, ванна, постель..
- Рядом здесь, через дворик...
- Нет, конечно, детей...
- Что, одиннадцать?
- Да.
- Мы друг друга нашли!
- Ну, последний глоток.
- Расплатись, и пошли.

Антисемиты (сериал).
1999 год. Поезд Горький - Санкт-Петербург.
(Станция до сих пор называется Горький, а не Нижний Новгород).

Мы с Костей возвращаемся из командировки. Как всегда, после отвального застолья, банкет решили продолжить в поезде, достав политровку чистого, медицинского... Третьим с нами в купе ехал фирмач, представился Сашей (все имена подлинные). Мы предложили ему поучавствовать в нашем застолье и он согласился, достав ответно бутылку коньяка.
Где-то уже в середине застолья он вдруг, без всякой связи с предыдущим разговором, сказал нам:
- А вы знаете, между прочим, моя фамилия Гольдберг.
Он сказал это с каким-то вызовом. Не понятно только, к чему это он. Мы с Костей переглянулись и пожали плечами. Ну и что, дескать, бывает... Главное - чтобы человек был хорошим. В смысле выпивающим, компанейским.
- Нет, но я же вам говорю, моя фамилия Гольдберг! - возысил он голос.
Словно мы должны были проникнуться неким важным, скрытым смыслом этого. Чтобы не обидеть его, мы решили хоть как-то среагировать на его слова.
- Немец, - с видом знатока сказал Костя.
- Прибалт, - еще более авторитетно заявил я. Когда-то я работал с эстонкой с такой же фамилией.
- Нет, ребята, - сказал он горько и покачал головой с сокрушенным видом. - Я не немец, и не прибалт, а вот как раз то, о чем вы подумали.
PS: Саша Гольдберг с фирмы "АТС-Телеком", большой тебе привет! Спасибо за компанию, хорошо посидели тогда.

Легенды авиационного училища.

Легенда о том, как мы с Оленем стеклили окно.
Жил-был курсант. Он был из Якутии. Он был русский, но место рождения
взяло свое. Мы, курсанты, звали его Олень или Рога.
Вместе со мной он был мастеровым, то есть чинил в казарме всю ломающуюся
байду. Однажды командир заметил, что на лестнице нет одного стекла и дал
команду устранить.
Я снял размеры и отдал их Оленю. Он разрезал наш ЕДИНСТВЕННЫЙ подходящий
кусок стекла, но не по размерам, а на 2 сантиметра выше и на 2
сантиметра уже, чем надо. Причем резал он его оригинальным способом:
слегка поцарапав стеклорезом, поскалывал мелкие кусочки плоскогубцами.
То есть получился неподходящий кусок стекла и горка стеклянной крошки.
Лишнюю высоту мы убрали, но добавлять ширину было нечем. Наше стекло,
встывленное в раму, выглядело великолепно - слева и справа от него были
щели шириной в палец и их надо было закрыть. Мне в голову пришла идея -
заклеить эти щели бумагой для оклейки окон - и выдать нашу ошибку за
дополнительное утепление.
Скоро меня вызвал командир и спросил:
- Ты же говорил, что стекла не хватает. Как вы СДЕЛАЛИ его большим?
Я ответил первую глупость, которая пришла мне в голову:
- А мы положили его на батарею, подождали, пока нагреется, и растянули
плоскогубцами.
Командир очень обрадовался. Он сказал:
- У меня дома есть аквариум, а на нем лежит стекло. Сделаешь его
большим?
«Вот ЖОПА!!! » - подумал я и спросил:
- А стекло толстое?
- Толстое, где-то сантиметр! - гордо ответил командир.
- Не, не получится. Может лопнуть из-за внутренних напряжений...
...Как я умудрялся такую херню морозить, не знаю до сих пор.
----