Конец 80-х прошлого века. Западная Украина. Пехотная учебка.
В учебном корпусе страдает 1-й взвод 2-й роты, разведенный процессом познания воинской премудрости по трем учебным же точкам.
Занятия на одной из точек (в классе) ведет старший сержант Марфутов, который хоть и рассказывает нам про устройство орудия БМП 2А28, но сам мыслями давно в дембельском поезде.
Внезапно он отрывается от самосозерцания и окидывает взором помещение класса, где большая часть присутствующих мучительно борется со сном. Первое, что попадается ему на глаза - это клюющий носом на первой парте (нашел место) героический узбек с редкой фамилией Балтабаев, помимо всего прочего награжденный природой торчащими под углом 90 градусов к месту крепления ушами и удивительно круглым лицом (эдакий ночной горшочек. Прелесть).
Марфутов в этот день был на редкость миролюбив, посему он не стал орать "Рота, подъем", перечислять все нравственные и физические недостатки этого славного представителя семейства узбековых или давать подержать по дружбе Балтабаеву вышеупомянутое орудие, которое весило где-то в районе полутора центнеров. Нет. Он просто решил покритиковать его, епричем в легкой форме.
- Балтабаев!
- Я!
- Ты почему спишь, е...на морда?
- Я не сплю, товарисча сержаната!
- Но я ж видел! Ты б лучше учился бы! Потом приедешь в родной аул, будет, что рассказать. Ты ж, небось, только в школу и ходил?
- Нет! Я в городе жил. Ра ди о тех ни чес кий техникум закончил.
У Марфутова легкий ступор (неожиданная радость):
- Так ты в радиотехнике разбираешься? (народ начал просыпаться)
- Да. Я хорошо учился.
- И нарисовать можешь схему? (легкое сомнение в голосе)
- Могу (очень уверенно, сопровождается кивком головы - выглядит, как Чебурашка во время разговора с Геной)
Марфутов протягивает мел, в глазах недоумение.
- Ну... Нарисуй что-нибудь...
-А что?
- Хм... Ну.... Транзистор нарисуешь?
Народ совсем проснулся и очень заинтересованно взирает на диалог, поскольку знаниями по радиотехнике располагает большинство присутствующих.
- Какой?
(Я судорожно пытаюсь восстановить в памяти сведения о п-н-п и н-п-н транзисторах и о том, как они изображаются)
Марфутов видимо располагает знаниями в этой области не более моего:
- Ну.... Нарисуй любой
- Хорошо (еще один Чебурашкин кивок)
Балтабаев подходит к доске и уверенно рисует прямоугольник (народ замер, все чувствуют свою серость, поскольку прямоугольных транзисторов никто не помнит - знания ограничены стандартными кружочками с тремя линиями и одной стрелкой)
В правом верхнем углу дорисованы 2 окружности, разного диаметра одна над другой....
В верхней части прямоугольника рисуется еще один прямоугольник, вид которого напоминает мне что-то до боли знакомое. Окончательное прозрение наступает после вопроса старшего сержанта:
- Балтабаев! Это транзистор?
- Да! Это очень хороший транзистор. "Океан - 205" называется.
Рыдающий Марфутов падает напал, где лежит все его героическое отделение.
Занавес.

Начало 90-х, Харьковский Ракетно-Ядерный Колледж (ХРЯК aka Крыловка).
Идут практические занятия по электронным приборам. Занятия ведет п/п-к Жидко, человек сильно любящий свою науку и еще более любящий поизмываться над тупыми курсантами. К слову, задолбав всех на занятиях в течении семестра, на экзаменах он ставил оценки сразу же, не задавая никаких вопросов вообще - а чего спрашивать, ведь к тому времени он каждого знал как облупленного! Однако, если ты, самоуверенный нахал, хочешь получить более высокую оценку, нежели отпущено судьбой - изволь! Можешь тянуть билет, отвечать на вопрос, но ведь можешь и не ответить... Супер-игра, блин...

У доски стоит Морфий (так его называли даже незнакомые люди, очень уж внешность запоминающаяся), курсант второго курса радиотехнического факультета. Морфий был в то время поэт, писал неплохие стихи, и даже поэмы, немного напоминавшие творчество Лаэртского. Но вот с электронными приборами, да и с физикой как-то не склалось.

- Ну-с, дорогой друг, а раскажите-ка нам, как работает ламповый диод!

Как эта хреновина работает и зачем она вообще нужна Морфий понятия не имел, однако в мозгу его отложилась картинка из учебника, на котором он так недавно мирно спал. А на картинке был изображен как раз ламповый диод. Морфий уверенно рисует овал (стеклянная колба, значит), дугу сверху (катод) и палку снизу (анод).

- Вот, - говорит, - диод!
- А что-то я электрона в нем не вижу, ведь прибор-то вроде, электронный...
- А-а..., - вспоминает Морфий, на секунду задумывается и рисует жирную точку посередине и стрелочку от точки вниз, мол, вот электрон летит.
- Ну, рассказывайте!
- Вот катод (поразительно, помнит ведь как эти загогулины называются!), вот анод, вот электрон летит к аноду...
- А почему это электрон вдруг летит к аноду? - интересуется Жидко.
- Так ведь сила не него действует! - радостно вспоминает Морфий и тычет пальцем в нарисованную стрелку, радуясь, что нарисовал ее еще до вопроса.
- Сила - это хорошо, - говорит Жидко, - А что за сила?

Морфий смотрит на стрелку все пристальней и пристальней, пытаясь угадать как ее зовут, но все воспоминания уже закончились... Подумав еще немного, справа от стрелочки он пишет: mg

Группа, заинтересованно следящая за шоу, начинает сначала тихо, но все громче и громче ржать.

- А что вы смеетесь, товарищи курсанты? - с невозмутимой миной говорит Жидко. - Ведь курсант Антонов (имя Морфия в миру) прав! Электрон обладает массой? Обладает! Стало быть, на него, как и на вас, действует сила тяжести! Антонов, еще какие-нибудь силы на него действуют?

Морфий понимает, что конечно есть еще какие-то потусторонние силы, но какие???
- Никак нет, товарищ п/п-к, больше никаких!
Смех все громче.
- То есть Вы хотите сказать, - ехидно продолжает Жидко, - что электроны под действием силы тяжести осыпаются с катода на анод?
- Выходит так... - обреченно вздыхает Морфий.
Группа уже лежит.
- Отлично, товаррищ курсант! Только вот ведь незадача, электронные приборы используются и на самолетах, а они (самолеты) иногда совершают такие эволюции, что анод может оказаться выше катода. Что же делать? - вопрошает Жидко и просто любуется Морфием, который наморщил весь ум, пытаясь хоть как-то решить эту научно-техническую проблему.
Группа тоже затихла, всем интересно, что же Морфий ляпнет.

И вдруг с последних рядов раздается реплика:
- Так ведь, товарищ п/п-к, а гироскоп на что?

Жидко удовлетворенно хрюкнул, пытаясь не заржать в полный голос вместе со всеми и стал собирать в портфель свои бумажки со словами:
- Все, товарищи курсанты, мне вас учить уже нечему! Вы уже готовые инженеры, способные безо всяких знаний решить любую проблему!

P.S. Привет бывшему 3 факу ХРЯКА! И огромное спасибо преподавателям умудрившимся хоть что-то вдолбить в наши бестолковые головы!

Учебка войск связи, Муром, февраль 1996 года. Однообразные будни, утренняя зарядка, уборка плаца от снега, мат сержантов, письма от девчонок на тему "я тебя больше не люблю" - в общем, настроение у курсантов, отслуживших к тому времени по 2-3 месяца, не самое хорошее. И тут местные школьники организовали к 23 февраля концерт для нашей учебки. Это было событие, скажу я вам! Уже с утра в воскресенье, по дороге в столовую чувствовалась атмосфера праздника. И строевая песня пелась громче, и всем настоебенившая перловка казалась вкусной... Чистили сапоги, драили бляхи, брились, а в голове одна мысль: "Скорей бы!" И вот полк, построившись в походную колонну, бодро идет по улицам Мурома, родины, кстати, знаменитого летчика Николая Гастелло. Пришли в местный Дом Культуры, расселись в мягких сиденьях и началось! Хрупкие девушки в воздушных платьицах танцевали, читали стихи, разыгрывали сценки. Полк смотрел на них, затаив дыхание и широко раскрыв глаза. Дело было даже не в сексуальном голоде. Просто мы чувствовали, что попали в другой мир. Эти феи танцевали, читали стихи ДЛЯ НАС! Это для "ебаных духов" юноша и девушка танцевали на сцене танго, это для "тупорылых тормозов" звучали стихи Брюсова, и это для "ленивых хуеплетов" пели под гитару Окуджаву. За два месяца учебки мы отвыкли от нормального обращения и тот концерт стал для нас потрясением. Мы тогда вспомнили, что мы все же люди, и что мы кому-то нужны. На обратном пути полк шагал молча, никто друг с другом в строю не переговаривался. Даже свирепые сержанты деликатно не приказывали подтянуться и сомкнуть строй. Даже командир полка деликатно не скомандовал "Запевай". Мы шли и переживали заново тот концерт, вспоминали каждый его номер... И вот мы проходим мимо пьяной компании - всем лет по 16-17. И они орут во весь голос: "Эй, духи, аборты, пиздуйте в часть сечку лопать!" По округе пронесся скрежет сотен зубов - курсанты почувствовали, что обидели не только их, но и тех школьниц, которые... Но мы шли молча, только кидали многозначительные взгляды на ту компанию. А те, видно знающие, что такое воинская дисциплина и потому нас не боящиеся, продолжали изощряться в оскорблениях и матерщине. Но тут командир полка отдал самую лучшую команду, которую я когда-либо слышал в своей жизни. "Поолк! Ррразойдись!", - заорал он. Весь полк немедленно побежал в направлении той компании, растянувшись на манер подковы и охватывая неприятеля (мигом протрезвевшего и пустившегося в бегство) с флангов. Через мгновение эта компания исчезла в кольце серых шинелей. Задние ряды солдат отпихивали передних в надежде прорваться к обидчикам и затоптать, убить, уничтожить. Через 20 секунд командир полка отдал команду "Полк! Становись! Шагом марш!". Полк зашагал и кто-то без команды завел песню. Так мы и шли, оглядываясь назад, где в истоптанном снегу шевелились несколько человеческих комочков. И над всем этим плыла песня:
Не плачь, девчонка:
Пройдут дожди.
Солдат вернется,
Ты только жди!...

КАК ОСУЩЕСТВЛЯЮТСЯ МЕЧТЫ

Не знаю, как там звали командира "Энтерпрайза", наша история его не помнит, а только служил параллельно ему в славном подводном флоте Союза Советских Социалистических Республик знаменитый командир по фамилии Мурашов. Знаменитый - потому что знаменитый. И все тут. Даже потом, когда он уже под закат молодости защитил диссертацию и воспитывал в училище будущих Мурашовых, он продолжал оставаться знаменитым.
У каждого знаменитого человека, как и любого простого, есть Голубая Мечта, к которой он стремится всю жизнь. У капитана второго ранга Мурашова их было целых две: мертвая петля на подводной лодке - это раз. И вторая - утопить "Энтерпрайз". Что касается первой, то она так до сих пор еще не осуществлена (хотя, кто его знает, может Мурашов и это сделал втихаря где-нибудь в Марианской впадине, просто достижение никем не зафиксировано). Мне лично высший пилотаж в бездне океана представляется столь же вероятным, как торпедный залп в ванне. Но о торпедах - чуть позже.
"Энтерпрайз" интересовал военного моряка Мурашова по многим причинам. Прежде всего, в настоящем мужчине всегда заложена жажда во что-то из чего-то выстрелить и непременно попасть. Тут спорить не станет никто. А теперь представьте охотника-профессионала, который всю свою сознательную жизнь стрелял только холостыми патронами, и тогда вы немного поймете состояние командира лодки во время боевой службы, когда в аппаратах и на стеллажах торпеды только настоящие! Слава Маринеско и Лунина не давала Мурашову покоя, как любому нормальному подводнику без побочных ассоциаций. И когда американцы спустили на воду свой первый атомный авианосец с бортовым номером "CVN65", капитан второго ранга Мурашов выходил на него в атаку чуть ли не каждую ночь. Мысленно, конечно.
А тут - представляете? - садисты-адмиралы из Главного штаба ВМФ придумывают слежение за авианосной и очень ударной группой вероятнейшего тогда противника, и поручают, разумеется, Мурашову. И в один прекрасный день глядит он в перископ - и вот он, "Энтерпрайз", вот он, сладенький, как на ладошке, и штук пятнадцать всяких разных крейсеров, эсминцев и прочих фрегатов вокруг него - как янычары вокруг Осман-паши. Стерегут, значит, будто знают про существование капитана 2 ранга Мурашова. Вообще-то, наверно, знали: говорят, что на каждого советского офицера старше майора в ЦРУ отдельное личное дело заведено. Если это так, то на Мурашова там - как пить дать - выделен целый шкаф.
У командира хищно заблестели глаза, а правый указательный палец машинально несколько раз нажал на несуществующий спусковой крючок несуществующего дробовика. У-у, гад! - солнышко светит, самолеты с катапульт взлетают, антенны крутятся - и стрельнуть нельзя ни разику. Мир на планете нельзя нарушать. Вот если бы дали из Москвы команду... Хотя третьей мировой войны тоже не очень-то хотелось. Как же быть?
Слежение за вероятным противником подразумевает простую, в общем-то, вещь: держи его, супостата, на прицеле и жди сигнала. Дадут сигнал - топи, не дадут - не топи, терпи, держи и жди, когда скажут топить, или тебя другой сменит месяца через три. Трудная эта охота, скажу я вам, это все равно, что с похмелюги три часа пялиться на стакан холодного кефира или пива, а руки связаны намер-р-ртво... Да и внутри лодки - не санаторий с бассейнами и девочками. Подводная лодка - это же просто-напросто железный бидон, покрытый снаружи толстенным слоем резины. Представили, да? И что, еще тянет в подводники? Во-во.
Одни сутки, другие, третьи... А как хочется влепить! Расписаться, как на рейхстаге, только вместо надписи мелом "Здесь был кап. 2 ранга Мурашов!" - дыру в два трамвая. Вот здесь бы, как раз посередке... даже ночью хорошо видно... А этот гад - нарочно, что ли издевается? - ровно в полночь начал самолеты пускать: взлет-посадка, взлет-посадка, туда-сюда... Огоньки мигают, манят. И капроновое терпение, наконец, не выдержало постоянного трения об ту грань между умственным и физическим трудом, которую ежедневно стирают советские подводники. Капроновое терпение звонко лопнуло, и эхо разлетелось по всем отсекам веером команд. Командир в сердцах звезданул кулаком по столу, разбудив закунявшего вахтенного офицера.
- Хватит, тудыть-растудыть! Торпедная атака! - И весь центральный посмотрел на своего командира с восторгом. - С учебными целями, - добавил Мурашов, несколько охладив пыл экипажа. - Цель - "Энтерпрайз". Ночь, однако, прямо к борту подлезем, хрен заметят.
В центральный вполз минер.
- Учебная фактически, тащ командир?
- Учебная, - подтвердил командир. - Пузырем. Пятый и шестой аппараты освободи.
И представил себе, как американские акустики, а следом за ними и все остальные наперегонки бегут на верхнюю палубу и в панике сигают за борт. Шум воздуха, выплевываемого из торпедного аппарата, не спутаешь ни с чем, а поди, разбери - вышла вместе с воздухом торпеда или нет... На таком-то расстоянии! Командир потер руки, предвкушая приятное. Держись, супостат. Держись, лапочка.
Перископ провалился вниз, в центральный ворохом посыпались доклады о готовности отсеков, и началось общекорабельное внеплановое мероприятие под волнующим названием "торпедная атака".
- Пятый и шестой аппараты - то-овсь!... Пятый, шестой - пли!!! Имей, подлюка!
Шипение, бульканье, лодка немного проваливается на глубину. Мурашов, прикрыв глаза в блаженстве, представляет себе картину, происходящую сейчас наверху... Сейчас бы еще стопочку! Ладно. Не выдержав, командир цедит: "На перископную глубину! Поднять перископ!" Ну-ка, что там? Так...
Глянул в окуляры, повертел, та-ак... нашел "Энтерпрайз", и... мама!..
Нет. МА-МА! МАМОЧКА!!!
- Минер! Минер, ангидрид твою в перекись марганца!!!
- Здесь минер...
- Чем стрелял, румын несчастный?!
- Тащ...
- Я тебя... я... чем стрелял, фашист?!
- Ничем я не стрелял:
- Как это - ничем?!
- А так: мы эта... тут с механиком договорились, что он в момент залпа гальюны продует - звуковой эффект тот же, а заодно и гавно выкинем, две недели ж не продували, сколько можно его с собой возить:
- Сколько надо, столько и будешь возить! (минер недоумевает - почему именно я?) Пересчитать торпеды!!!
- Тащ... а что случилось?
- Что случилось, что случилось... "Энтерпрайз" горит!!! Считай давай, гавнострел-умелец!
Минер пожал плечами и пошел тыкать пальцем по стеллажам: плюс в аппаратах: плюс корма:
А в перископе - картина!!! Глянем?
Ух, горит! Хорошо горит. Не просто горит - полыхает. В темноте здорово видно. Зрелище... Дым, языки пламени, люди маленькими насекомыми бегают по полетной палубе - словом, полный комплект. Доигрался! Долбанули "Энтерпрайз"! Это вам не хухры-мухры. Ой, что будет!.. Особист торчит посреди центрального и все никак решение принять не может - дар речи потерял.
- Центральный минеру! Тащ командир, все торпеды на месте! Я не знаю, чего это он. А что, правда - горит?
- Пашшел!.. Ищи, чем утопил этот утюг, и пока не найдешь...
- Не, ну гавном - это навряд ли: То есть "Есть!": А что, взаправду утоп уже?
- .............................!!!!!!!
Как известно, случайностей на свете не бывает. Каждая "случайность" - это непознанная закономерность. Долго еще бедный капитан 2 ранга Мурашов ломал голову над причинно-следственной связью, соединяющей воедино боевой порыв, пузырь воздуха, фекалии и подбитый авианосец... Долго и напрасно. Потому что все было очень просто: раз полеты - значит, авианосец должен идти с одной скоростью и одним курсом, чтобы летчик при посадке не промахнулся. Он и шел. А тут услыхали пузырь, потом увидали посреди лунной дорожки перископ, ну и сдали нервишки. Вильнул здоровенный кораблик, уклоняясь от "торпеды", самолетик-то и совершил посадку маленько не туда - прямехонько в центральную надстройку авианосца, "остров" называется... Ну, трах-бабах, и все такое прочее, как говорил знаменитый Роберт Бернс. Вдобавок еще и своему крейсеру УРО "Белкнап" в скулу носом влепились. А наши под водой тем временем торпеды считали, обалдев... А все потому, что нет у американцев аппаратуры, которая лодки по запаху фекалий различает. Правда, у нас тоже...
...На пирсе в базе лодку встречал лично командующий флотом. Выслушал доклад, насупившись, а когда командир уже приготовился ко вставлению, выложил ему две звезды: одну - Красную - на грудь, вторую - поменьше - на погон. В добавление к уже имеющимся. И сказал:
- Езжай-ка ты, лучше, Мурашов, в училище. Учи там будущих флотоводцев, а здесь тебя оставлять опасно - чего доброго, еще первую мечту вздумаешь осуществить...
А через полгода "Энтерпрайз" прошел внеплановый ремонт и снова вышел бороздить просторы и пускать авиацию, и снова за ним кто-то гонялся... А он был такой чистенький, новенький, с иголочки, под флагом полосатым, и ничто не напоминало, что не так давно "Здесь был кап. 2 р. Мурашов"...

Про КГБ.
Приятель окончил Высшее командное училище КГБ по прикладной математике и служил в управлении, которое потом стало ФАПСИ. Служил в ведомственном НИИ. Создавали системы связи, коды, кололи коды врага. Рассказал.
Там все офицеры, но какие-то странные, что ли. Доктора наук, лауреаты Ленинских и Государственных премий и пр. Ордена у всех, но гражданские, Трудового Знамени, Ленина, Дружбы народов. Оно понятно, что из одного металла льют медаль за бой, медаль за труд, но мужика с Боевым Красного Знамени уважали. А дело было так. Повадился в начале 80-х в Москве один мужичонка разбрасывать листовки. Утром на ничего не подозревающих граждан сыпалась с фонарного столба очередная антисоветчина, написанная от руки на листах из школьных тетрадей. По гэбисту к каждому столбу не поставишь, не так их и много было, как мы пугали Запад. Милиции тоже не напасешься. Короче, этот типчик резвился. И на коллегии КГБ встал вопрос, как ловить? И тут кто-то, мабуть из внешней разведки, мабуть из наружки говорит: "А вон в управлении секретных сношений и тайнописи есть целый НИИ, набитый математиками. Нешто не справятся?" Заведующий этим управлением дружески-дружески посмотрел на этого умника, но было поздно. Коллегия вынесла постановление, которое спустилось в НИИ. Сидят математики в штатском (вторая по силе математическая школа в мире, первая в мехмате МГУ), потеют. Выполнить нельзя и отказаться нельзя. И тут один подполковник начинает вспоминать, что что-то читал. Попросил тайм-аут, за день нашел ту статейку, в которой были наброски к возможности разработки нового математического метода классификации и упорядочения псевдослучайных и редкопроявляющихся событий. Что-то в этом роде. Но метода еще нет, в статье только теоретическое обоснование принципиальной возможности его создания. Метод создается за неделю, опосля чего требуется вся информация по движению городского транспорта и просят подождать еще два-три случая для обкатки модели. Потом подполковник говорит: "Либо в субботу в этих трех местах, либо в воскресенье в этих четырех". В субботу в одном из предсказанных мест бузотера повязали.
И еще. Это теперь в этом НИИ висят программы научно-технических конференций, доклады и пр. Т.е., понятно, чем люди заняты. А раньше это была тайна. Ну и работали там уборщицы. Одна такая устроилась, ей дали хорошую работу, пропуск с тремя страшными буквами и швабру калибра 5.45 (шутка). И давали народу, как и в любом советском учреждении, заказы. И было в заказе мясо. Один офицер, дело было зимой, положил пакет на подоконник, к холодку, но мясо подтаяло и потекло. И протекло через пакет. Утром приходит офицер на работу, а уборщица в его кабинете плачет горючими слезами и навзрыд. Все сбежались, что за дела, дескать? Она и говорит, давясь слезой: "Я больше не могу, вы тут людёв мучаете, а я замывай". Все в непонятках, крупнее комара никто ничего тут не пытал. "А вооооон, кровишшшшшшша!!!!"
Кстати, все местные алкаши были уверенны, что там тюрьма. Между забором и стеной из колючей проволоки ходил стриженный солдатик с автоматом и его было видно уже с третьих этажей окрестных 16-ти этажек.