Оглавление:

Пилигрим бодро шагал всю ночь, лишь перед самым рассветом остановившись за две гривни в пятизвездочном "Хилтоне" на выходе из Киева. Это был один из самых захудалых постоялых дворов, что в изобилии водились в пролетарских районах невероятно разросшегося города — его окраины за полтора года Высокой Украинской Духовности вплотную приблизились к Луганску. Но на приличный отель типа "Жмеринка Inn" или "Умань Ренессанс" у Пилигрима не было денег, и он довольствовался тесной комнатой около двухсот квадратных метров площадью всего с одним бассейном. Съев скудный завтрак из украинского борща, тощей колбаски кровяной колбасы килограмма на три и небольшого кусочка сала примерно на полкило, он запил его литром элитной украинской горилки и лег на сиротскую узенькую кровать пять на восемь метров. Успокоил мысли, прочел традиционную мантру Ордена пилигримов "В Киеве все спокойно, главное — прогнали вора" и постарался уснуть. Но сон к Пилигриму не шел. Тревожные воспоминания о недавнем мороке тревожно сверлили мозг, и мысли-одна бездуховнее другой-лишали покоя.

 — В чем же дело,  — думал Пилигрим,  — вот ведь вроде все хорошо- — очему мне неспокойно?

Действительно, изменения, которые произошли со страной буквально за несколько дней теперь уже далекого 2014 года были настолько удивительны, что мысль о мираже или сказке напрашивалась сама собой. Украинская духовность как материальная сила сотворила такое, что не укладывалась в голове. Украинская наука произвела подлинную революцию как в фундаментальной, так и в прикладной сферах. Никого уже не удивляли атомные мотоциклы и автобусы, месяц назад была открыта телепортация, а через неделю планировался полет первого украинского звездолета. В спорте украинцы завоевали все мыслимые награды на турнирах всех уровней абсолютно во всех видах, даже в традиционной борьбе в грязи полинезийских девочек. Шедевры украинского искусства были таковы, что улицы некогда блестящих европейских столиц были усеяны выброшенными, никому не нужными полотнами Рубенса и Ван Гога. Украинские агрономы вывели лучшие сорта самосеющихся, самоопыляющихся и самоубирающихся салодубов, а варениковые поля не всегда успевали убирать. Горилка в городах текла прямо из фонтанов, а на "Мазератти" ездили только бюджетники.

Что же беспокоило Пилигрима? Скорее всего, виной тому было его бездуховное образование — ну не верил он в саморастущие вареники, и все тут.

Он сел на кровати, включил ночник и стал рассеянно чистить апельсин из вазы на прикроватной тумбочке.

 — Не ве-рю!  — вдруг твердо и как-то неожиданно громко в предрассветной тишине сказал он-Не верю, и все! Не может такого быть в реальности! Я сошел с ума?

"....мне нужна Она-а-а-а-а!"  — вдруг всплыло в памяти, и ощущение призрачности существования стало таким сильным, что Пилигрим зажмурился. Через минуту стало легче, и Пилигрим снова обрел способность мыслить.

 — Она, Она-размышлял он, — к чему бы это? И кто такая эта "Она"?

Ему приходилось слышать что-то об изумительной молодой женщине, которую все называли именно так, но что и от кого-как не напрягал Пилигрим память, вспомнить он не мог.

 — Ладно, надо немного отдохнуть. Потом спрошу Единорога — он по женской части большой спец, — подумал Пилигрим, лег и неожиданно быстро уснул легким сном без сновидений.