Давай поговорим.
Это ничего, что между нами две с лишним тысячи километров.
Я надеюсь, что ты услышишь меня сегодня - давай поговорим.
Скоро Новый Год.
Скоро наши с тобой дни рождения. У тебя - в последний день года, у меня - еще через несколько дней.
Мы стали старее, еще старее, на целый год. Это в молодости не замечаешь лет и радуешься дням рождения, - а мы почти старики.
Я старше тебя - но твой век короче. И если не по годам - ты все - таки старше...
Мы уже давно не вместе. Скоро, через два года - двадцать лет.
Доживем ли?
Доживем. Хочется дожить. Хоть до какой - то дурацкой, выдуманной даты, какого - то рубежа, грани.
Да ладно об этом...
Просто повспоминаем.
Помнишь, как мы познакомились?
Хмурый зимний средиземноморский денек...Честно скажу. Ты не очень понравился мне тогда. Я думаю, ты это почувствовал.
Может быть, поэтому и сердился на меня немного...
Я даже слегка побаивался тебя. Я не понимал тебя - твои повадки, движения.
Правда, ты не подводил никогда меня в ответственный момент - ни разу за те семь с половиной месяцев. Но правда, признай - взаимопонимания у нас тогда не выходило.
Наверное, тогда мы еще только притирались друг к другу. И мы справились....
Ты помнишь, какое счастье было, когда мы вернулись?
Как ты согрел нас с женой в ту ночь. Ночь прихода.
Может быть, именно тогда в наших с тобой душах, что - то изменилось... И с той наверное, ночи мы и стали ближе и ближе друг к другу. А может быть и позже.... Но все твои - как точно сказать не знаю даже - порывы, выверты, да мысли, в конце концов - оказывались мне все понятнее, как свои собственные, и все меньше становилось сомнений и неуверенности....
А помнишь, как мы встречали тот Новый Год?
Когда нас с тобой двое суток мотал циклон, а надо было принять груз - новогодние елки для других...Здорово мы тогда спрятались под Гавдосом, в том маленьком кусочке нейтральных вод, и построили новогоднюю гирлянду.
Вас тогда было трое - борт о борт...
И потом, в Хамамете, в новогоднюю ночь, у твоих бортов матово отсвечивали две твои подводные подруги....
Он принес нам расставание, этот год. Но тогда мы не жалели об этом.
..Смешно, а ведь американцы тебя побаивались. Помнишь, как этот плавучий остров «Америка» удирал от нас?
Он наверное думал, что мы с тобой не одни, что где - то рядом, здесь наша подруга с черной спиной, спрятавшаяся от всех за твоим шумом. Не зря они так тщательно обвеховывали нас буями...
А ту безумную работу, когда надо было снимать все с еще одной хищницы, в Триполи...
Когда мы с тобой так торопились - и не успели совсем немного.
Но зато ты успел увидеть, как с плавучих островов поднялась стая маленьких злых зеленых мушек. Десятки мушек.
А я успел передать об этом - «массовый взлет авиации с авианосного ударного соединения».
Нам тогда сказали спасибо.
И на том спасибо...
Мы ведь для этого с тобой и служили?
А потом мы все же расстались.
Тебя я отвел на лечение - это у вас называется ремонт - а сам уехал.
Были ли у тебя еще такие же, как я? Наверное, да. Такая уж у нас судьба - тебя не спрашивают, когда дают Командира...
А вот у меня больше таких не было. Никаких не было.
Нет, конечно, ты помнишь, я еще долго приходил и к тебе, и к твоим друзьям, и я был в твоем и их мозгу - на ходовом - но никогда уже я не был тем центром, тем метрономом, к которому тянется вся твоя железная душа....
И я тоскую по тебе.
Как ты сейчас там?...в серо - зеленых водах Троицкой....
Я знаю, ты стоишь, утопив якоря в мягкий, засасывающий ил.
Горько наверное.
Ведь мы с тобой вряд ли снова пойдем в море.
Вряд ли снова ощутим пронизывающие кожу и сталь, сердце и душу соленые брызги....
Не качнемся согласно навстречу волне, не полюбуемся на синеву Средиземноморской воды, на пронзительно желто - зеленые острова Эгейского...
Жаль, правда ?
Но давай не будем больше грустить.
Мы хорошо поговорили сегодня.
И ведь скоро Новый Год.
И наши дни рождения.
С Новым Годом.
С днем рождения.
Будем жить.

«42 крючка»

В нашей жизни, как опыт показывает, некоторые, ставшие уже привычными вещи - уходят безвозвратно...
У кого - то к примеру, - волосы выпадать начинают, у кого - то зубы, или другие к примеру полезные и нужные функции организма,...тьфу - тьфу - тьфу...(и постучал себя по лбу, как по самому лучшему в мире дереву).
Бывает... а у меня вот так с рыбалкой произошло.
Родился я в семье, где рыбалка в поколениях культивировалась, как самое что ни на есть полезное и нужное занятие.
Далекие предки - те и вовсе егерями у помещиков служили, профессионально то есть охотой да рыбалкой занимались, а кого помню - дед, отец, дядья, да что дядья, тетка - и та заядлой рыбачкой была. Сейчас, правда, по возрасту не занимается этим делом ...
И на всем вот этом вот единодушном фоне, я - вроде белой вороны был. Нет, конечно в семейных выездах на рыбалку всегда участвовал - а куда б я делся, коли дома один пес оставался, а то и его прихватывали - но азарта особого никогда не проявлял, не находя с раннего детства в ужении рыбы ничего особого.
Однако же в силу семейных традиций основы так сказать ремесла этого усвоил, и к окончанию школы практически стопроцентно мог поймать десяток - два плотвичек, или там окуньков на небольшую ушку или сковороду жарехи.
Благо рек, речушек, стариц и прочего водного пространства в округе было предостаточно.
Но, тем не менее, в семье меня рыбаком никогда не считали, так, сочувствующий без должного рыбацкого азарта....
Правда сказать, когда на флот попал, рыбалкой по первости действительно не занимался, да и смешно, честно говоря, ловить рыбу в замазученной воде Городской бухты, и воняла она до безобразия.
Тем удивительнее мне было увидеть на первой же боевой, как буквально через десять минут после постановки на якорь, борта крейсера украсились удочками, к концам которых прикипели, с горящими от азарта глазами, мичмана, лейтенанты, каплеи, капитаны третьего ранга.......
Но и на той боевой я рыбалкой не занимался. И некогда по молодости лет было, да и в силу незнания обстановки и неподготовленности к этому делу.
Правда, впоследствии все было возмещено сторицей.
Ловили мы везде - и все, что попадалось.
Хоть Средиземное рыбой и не очень богато, но попадались так таки и угорь, и зубан, и тунец, и карась, а уж про кальмара, скумбрию, сардину, ставриду - и говорить не приходится.
Разные конечно рыбы, а больше, пожалуй, всего мурена запомнилась нестандартным своим поведением.
Правда и повод для такого поведения был преизрядный - док наш подарок Городскому Аквариуму решил сделать, и мурену ту, свежевыловленную, прямо с юта - в лазарет, и - в ведро с формалином посадил. Тоже, понимаешь, естествоиспытатель Луи Пастер.
Очень ей это дело не понравилось - имею в виду ведро с формалином. И, соответственно в силу своей неподготовленности к такому повороту событий, и не имея видимо желания веселить Городскую публику своим видом в статусе экспоната Аквариума, она из того ведра выпрыгнула, и начала плясать на палубе лазарета какой - то зажигательный рыбий танец, чем - то смахивающий на фламенко, используя зубы в качестве кастаньет, задорно ими пощелкивая и посверкивая зелеными своими глазками... Зрелище то еще, я вам скажу.
Док этот танец прекратить в силу своей интеллигентности и привычки в основном скальпелем махать не смог, так что позвали срочненько боцмана с топориком килограммов на десять, и благополучно расставшись с головой где-то на пятнадцатом ударе, мурена эта, не возжелавшая внести свою лепту в науку кончила свою хладнокровную жизнь ...
Так что все обошлось, а на претензии дока, на порубленный в лазарете линолеум боцман гордо ответил, что он боцман, а не снайпер, и не фиг над людьми издеваться, съели бы просто, без затей, и никакого палубе урона....
Словом шло все своим путем, и приезжая домой, можно было теперь похвастать определенными успехами на ниве семейного увлечения.
Но, возвращаясь к началу отмечу, что сколько веревочке не виться...
Году этак в 83-м встали мы на якорь ненадолго, топливом да водичкой с совсем обнищавшими коллегами поделиться. Один пароход к борту приняли, второй - на бакштове, то есть веревке за кормой висит. Подаем на них воду, топливо, а я тем временем - дело святое - донку с юта вооружил.
Минут через сорок пять тралец, что на бакштове был напился, отдавать надо, значит - донку снимать.
Тяну.
Что - то тяжело.... Потом легко...снова тяжело....не пойму никак...
Всплывает наконец, метрах в двадцати за кормой... Мечта любого Средиземноморского рыболова...КАРАСЬ!!!
В длину метра полтора, в обхвате - сантиметров пятьдесят....( Ну рыбак, рыбак, но здоровый гад был!)
Ажиотаж поднялся, с бака тральца - советы сыплются, командир наш с моста прибежал, на юте народ заклубился, крики, шум ..
Боцман крюк отпорный - уж не знаю, для каких боцманских нужд остро заточенный приволок...
Подтянул я карася тем временем к борту. Боцман крюком за жабры зацепил, подымаем помалу, кэп руководит, вокруг - азарт, болельщики...Гад морской смирно висит...
Вытягиваем.
Уже к леерам... уже на леера...уже кэп лично, как любимую жену обнял рыбину поперек тулова... уже через леера....-
И тут эта проклятая зверюга, на последнем видимо издыхании - хлещет кэпа хвостом... прямо по физиономии.....
Он от неожиданности руки разжал, да еще и оттолкнул от себя, за борт. И эта сволочь, как бы выполнив свой последний долг перед всеми обитателеми моря - падает за борт, оборвав леску, и безвольно плывет по поверхности.
Сдох окончательно...
Командир тральца орет:
- Отдавай бакштов! Я его счас догоню немедленно! Вытащу!
А течение несет себе тело... Только в свете прожекторов бок белый поблескивает на фоне черной воды...И ведь весь экипаж накормили бы...
Отцепили тралец, тот пошел, поискал, и по радио говорит - нету, мол. Не нашел....
Может соврал. Его то экипажу - так вообще на неделю рыбу есть хватило б... А может и не соврал.
Только вот с тех пор - ни одной рыбины из вод - соленых ли, пресных ли - добыть я не мог - легальным конечно способом.
И чем дальше это я осознавал - тем в больший азарт начал впадать... И так ловить пытался , и этак... не клюет.
А рыбки свеженькой хочется.
Тем более, что заправляют нечасто, а эта не знаю как назвать нормальным словом водоплавающая - за кормой по вечерам весело так это играет серебристым боком, целой стаей.
Но не клюет ни при каких обстоятельствах...
Как отрезало.
Причем не только у меня самого, но и у всех подчиненных....Беда...
А надо сказать, что в Средиземном мы регулярно за борт гранаты бросали, профилактически, так сказать, против возможного нападения боевых пловцов...
И вот граната бухнет, повсплывает рыбешка кверху брюхом на время, а потом , видно очухается - и снова за свое...
И ведь вспомнил кто - то, что рыбу глушить надо спаренным так сказать взрывом. Может промышлял на гражданке...
На следующий же вечер - шлюпку на воду, в нее двух гребцов, боцманят с сачками, лагуны сорокалитровые.
Верхнюю площадку трапа вывалили, два лагуна отходов с камбуза, шлюпка у кормы, за бортом прячется, две гранаты....
Отходы камбузные - за борт. Подождали малость, набежала живность морская...
Товсь!.... Ноль!...Одну гранату с траповой площадки, и следом за ней - вторую...
Бухнула одна... Бухнула вторая.
И целое поле серебряное у борта....
Шлюпка из-за кормы выскочила, боцманята сачками замахали.....
Десять минут - и килограммов сорок свежей рыбки....
Так вот и ловил с тех пор, на «сорок два крючка», как народ окрестил, гранаты - то РГ-42 называются....
Зато экипаж - завсегда с тех пор с о свеженькой рыбкой был.
А на удочку - так и нет
И уж сколько лет с той поры прошло - а все же так и нет.
Рядом сидят - ловят...напротив - ловят...везде ловят...а я - нет....
И что самое обидное - что сын мой - рыбак заядлый. То есть ловит.
А я нет...

Максу и всем его коллегам

После этого я твердо решил - на берег...
Что угодно, как угодно, но только на берег, и чтоб этих - подчиненных, любимого личного состава - и близко не видеть.
Конечно, может, и не так все страшно, если по полочкам разложить, да вот только бывает иногда капля, дрожит-дрожит, висит-висит, и вдруг - шлеп - и все. Больше уже не помещается, и некуда деваться, как только все накопленное обратить в одну мысль, одно действие, и бить, бить, бить в эту точку до конца...
На берег....
И начиналось, казалось, все неплохо, новый кэп пришел, со своими, правда, загибами - но терпимо, посмотрел, на чем мы работаем, сам пошел к главному связисту флота, добился, кое-что новенькое дали из матчасти, я вздохнул хоть спокойно, перед боевой... Но недолго мучалась старушка...
Дали мне этого урода, чтоб он всю жизнь оставшуюся икал, как я его поминаю... Чтоб у него волосы на пятке выросли...
Били его на «систер-шипе». Что верно, у нас не били... Но уж после всего что было с ним - стал он - а может, и был, как бы мешком пыльным пришибленный... Ни рыба, ни мясо...
Да ладно, в общем-то, отстажировал я его на флотском передающем, подготовились, на боевую вышли, и отходили больше полсрока - вроде бы ничего, жить можно, и тут Кэп пароход решил помыть, перед приходом в лоно, так сказать. Мы после долгого отсутствия к штабному кораблю подходили...
Старпом наш, Бобер, его так за зубы бобриные в верхней челюсти прозвали, да еще за то, что любил он перед тем, как впилить кому-нибудь по полной схеме повторять «Человек по своей природе добр», при этом щерился так, что вместо «добр» у него «бобр» получалось....
Вот этот самый Бобер и предложил Кэпу систему СВЗ включить. А это такая, на всякий случай, гадость, что когда включаешь ее, пароход полностью как в облаке водяной пыли оказывается. В принципе-то она на случай «форсирования зараженных участков моря» - как в умных секретных книжках пишут, придумана. Ну, да не на всякого Бобра... книжки эти писаны.
Кэпу идея понравилась, тревогу сыграли, дали команду позадраивать все...
И ведь два раза скотину эту переспрашивал, «Все задраил?»....
Все...
Врубили в конце концов на мое горе СВЗ, ждем-с...
И тут вопль из передающего, где гад этот сидел:
- Передатчики топит!!!!
- Ля-ааа...
Понять не могу ничего, как это передатчики, что двумя палубами выше меня расположены, топить может, по идее, значит, я в своем посту уж на три метра под водой, а ноги сами по трапам вверх несут...
Только и успел на мостик крикнуть, что передатчики залило....
В пост ворвался - а из передатчиков - что из пожарного рожка вода хлещет. На палубе уже вполне лужа сформировалась....
Потоп.
А тут и Кэп со старпомом нарисовались... Оказалось, как мои крики услышали, СВЗ выключили и тоже в передающий бегом.
А это чудище стоит, ничего сказать не может, пальцем в передатчик тычет, и мычит невнятно...
Кэп на это дело посмотрел... усами пошевелил... Что-то типа про мать пробормотал - и на палубу. Мы за ним... конечно... твою... Лючок вдувной вентиляции передатчиков отдраен.
Кэп мать помянул уже вполне внятно, причем, явно мою...
- Вы докладывали, что вся вентиляция задраена?
- Я (а что еще скажешь, вопрос глупее - некуда...)
- Ну, и что делать будем?
Хрен его знает, откуда силы взялись ответить - вспоминаю сейчас - и понять не могу. В середине боевой службы - без передатчиков остаться. Без связи, то есть.... За такие веши в войну сразу к стенке ставят.
- Промывать спиртом и сушить !
- Спиртом, говорищь? Старпом, сколько у нас осталось?
Дальнейший разговор у меня из памяти выпал слегка, но буквально минут через пятнадцать приволок старпом две двадцатилитровые канистры, лагун сорокалитровый, и началось..
Кэп-то ушел, а старпом остался для контроля. Мы с передатчиков блоки снимаем, и в лагун. Прополощешь хорошенько в чистом спиртике - и на солнышко. Если где пятнышко белое - соль - снова появляется - опять в спирт.
А старпом над душой стоит, и сквозь бобриные свои зубы рассказывает, что он сделает со мной за порчу сорока литров ценнейшего продукта, совершенно не предназначенного, чтобы полоскать в нем сраные железяки, а наоборот, для полоскания особо ответственных мест прибывающих на корабль комиссий, и о том, каким удивительно извращенным образом он будет теперь любить весь наш дружный коллектив... В общем, разные добрые и хорошие веши говорит.
Понять его, конечно, можно, вон, уж эскадра на горизонте, флагмана наверное лапы потирают ввиду предстоящих проверок... Однако огрызаюсь, мне главное - матчасть, будь она проклята во веки веков, да еще этот, виновник торжества, его туда и растак...
А по юту народ ходит, собак с верховым чутьем изображают, спиртовой-то дух хорошо к корме разносит....
Суть да дело, помыли мы матчасть, собрали, запустили... часа через полтора...
Стерли трудовой пот со лба, обошлось.
Спирт оставшийся я к доктору унес. Он чего-то помараковал, дистиллятор свой запустил, спас, короче говоря, часть продукта.
Кое-что, конечно, старпом забрал, но кое-что и нам с доком осталось.
Обошлось и обошлось, дни идут потихоньку, в славный город Тартус нас, наконец, направили, а то уж совсем мы одичали без земли, крыша вполне явственно едет. Дошли, встали, на следующий день - погрузка свежих овощей.
Старпом на юте народ построил, доктору слово дал, тот произнес речь, что, мол, сирийские овощи все заражены дизинтерией, и есть их немытыми никак нельзя, а то заболеешь.
Старпом после его выступления сморщился, как от уксуса, и говорит:
- Я, конечно, не доктор. Вся эта ихняя медицина - ритуальные пляски над трупами и заклинание туч, но от себя скажу. Зубы у всех болели? - толпа вроде «А-а-а-а» промычала - Так вот, дизентерия - это полная жопа больных зубов. Всем ясно?
Толпа опять: «А-а-а» - Ну, тогда на погрузку!
Погрузились, все вроде в порядке.
Денька через два сидим с доком, славненько так подтопленый передатчик вспоминаем, по чуть-чуть, для общего тонуса организма спасенным продуктом...
Тут фельдшер ему звонит...
Док пока трубку слушал, у него морда белее и белее становилась, и взгляд как у идиота стекленел.
Трубку повесил, и тихо так мне говорит, что все мои связисты - в лазарете. Причем, явное подозрение - дизентерия. Моя очередь в ступор впадать настала...
Рассказывать дальнейшее - даже сейчас, по прошествии стольких лет - язык не поворачивается. Но уж «флекснер шесть»-помирать буду, вспомню.
Док по пароходу мечется, на борт врачей из Тартусской группы усиления приняли, мероприятия все, как при применении противником биологического оружия - а что ни день - еще три-четыре человека - в лежку.
Кэп уже даже не ругается. Только каждый день у дока «Сколько?» - спрашивает, и все.
Через неделю нервы у него, видимо, не выдержали, высказал он на совещании офицеров все, что думает про доктора, со всеми его клистирами. А потом спрашивает:
- А вообще, Шишигин (это доктор, значит) вы учились чему-нибудь? У вас левомицитин есть?
Док, мол, да, есть, НЗ, целых 273 грамма - эту цифру я точно запомнил.
Тут кэп проговорил еще минут сорок, поминая всех врачей от Гиппократа в самых что ни есть сопрягательных наклонениях, а также их старших родственников по женской линии.
А в конце концов приказал - нам всем обеспечить, а доку, под свою ответственность - каждому члену экипажа в пасть четыре раза в день - по таблетке.
И как бабка пошептала. Кончилось у нас «распространение»...
А тем временем, как карантин с нас сняли, опять загрузка продовольствия, подъели, пока с этим самым флекснером боролись.
Подошел водолей наш, подали на кран-палубу жратву, матросики ящики носят в рефкамеры.
Я как раз на левом шкафуте стоял, с артиллеристом младшим болтали о чем-то.
И вижу вдруг боковым зрением - летит что-то вдоль надстройки. Поворачиваюсь - а из иллюминатора передающего поста торчит довольная рожа урода моего, и рука, а в руке - тушка куриная....
И тут на меня озарение снизошло. Ведь не могли понять никак, почему связисты в погрузке не участвовали, а дизентерия - с них началась...
А эта дрянь, оказывается конвейер наладила, прямо со шкафута - подкинуть-то всего на метр - в иллюминатор, и, минуя все обработки - на стол.
Даже и упомнить не могу, как я в посту оказался.... А вмятины в обшивке переборок от тела этого чудовища только в ремонте заделали.... До сих пор не понимаю, как я его не убил...
А кэп с той поры нас с доком... весьма, скажем так... невзлюбил.
Раньше хоть иногда «Сан Саныч», а после этого - только «Вы», «связист», «товарищ старший лейтенант»...
И тогда-то я и понял. Все. Надо уходить.
И ушел.

«Неглавкомовская стрельба»

Раз уж пушка на корабле стоит - значит должна стрелять хоть иногда.
Как у Чехова в пьесах ружье. Висит себе на стенке, для красоты вроде бы. Но когда - то же да и стрельнет.
Конечно, конечно, не дивизия крейсеров, и калибр помельче, и задачи пожиже - но раз в курсе боевой подготовки прописано - пожалте бриться.
Вот и стреляли. Причем чаще всего на боевой, в Средиземке. Нам ведь обеспечения не надо, по имитатору пальнули - и слава богу, да и штабу бригады полегче, не надо в базе с нами возиться, полигоны заказывать, прочую ерунду.
Да и задачи тоже в Средиземке сдавали, а уж без выполнения стрельбы - всяко не сдашь.
Ну так вот, на боевой, начало учебного года (а он в Вооруженных Силах, кто не помнит с первого декабря начинался), задачи сдаем потихоньку, осталась малость сущая - артстрельбу выполнить.
За неделю до срока вызываю командира БЧ-2, артиллериста, старшину команды радиотехнической, мол как дела, проблемы какие. Те -все по плану. То есть готовимся, проверяем, личный состав отрабатываем... Добро.
Только вот радиотехнический мичман мой что - то подергивается слегка вроде, когда «Все в порядке» докладывает.
Чувствую не то что-то.
Дня через два корабельное учение по отработке артстрельбы назначил. Тревогу сыграли, старпома на мосту оставил, а сам в пост стрельбовой. Захотелось собственным выпуклым военно - морским глазом посмотреть, что у них там и как.
Спускаюсь.
Мичман дергается вполне уже явно.
Молчу пока, наблюдаю. Цель от имитатора запустили, команды нужные даются - а дело не идет. Не сопровождает пушка наша цель.
То есть дергается куда - то совершенно бессмысленно. А это одно значит - счетно - решающий прибор не задачку стрельбы, а чушь какую - то решает.
Надо сказать , что командиром я тогда был молодым, во все вопросы сам влезал - порой совершенно не на пользу дела. Вы мол все тут дураки набитые, а я - иерой на белом коне, вишнёва косточка. И прошлое, кстати, у меня вполне ракетно - артиллерийское. Старпом кстати той же породы был.
В общем. Вы тут все. Стоять рядом, смотреть зорко. Я сам.
Взяли мы со старпомом книжки умные, как счетно - решающий прибор настраивать, сели, начали крутить.
.....Забыл я тогда в своей командирской гордыне, как зеленым еще лейтенантом на крейсере одной простой отверткой так матчасть раскурочил, что потом бригада мичманов три дня налаживала.
Мой командир БЧ-2, первый ракетчик Черноморского флота сказал тогда - как диагноз поставил. Эту фразу мне долго потом вспоминали. Если отбросить все эпитеты и прилагательные, то звучала она так : «Этого лейтенанта с отверткой в посты не пускать!»
Оказалось что диагноз тот был пожизненный....
Крутим.
Чем больше крутим - тем соответственно хуже дело. То есть если раньше хоть в первом приближении, то теперь цель в одну сторону, пушка - совсем в другую. Полезли всерьез. Опять же отвертка в руке, умное лицо...
И вдруг в какой - то железяке что - то ощутимо щелкает. То ли сельсин это был, то ли синусно - косинусный вращающийся трансформатор - уж не упомню за временем.
А железяка эта -ну самая вредная оказалась - задающая во всем счетно - решающем приборе. То есть от нее все ноги и росли. А случилось с ней как раз то, что одним словом называется - откуда ноги и растут. Подпружинена эта сволочь была. Обыкновенной пружинкой спиральной, типа часовой, как в будильнике. Вот эта пружинка и лопнула у самого основания.
Да какая беда, казалось бы! Обломанный кончик вытащили, выкинули, по - новой пружинку в железюке закрепили, ее саму - на место.
Тогда и пришел флотский зверь. То есть полный окончательный и бесповоротный писец.
Счетно-решающий прибор не решал вообще больше ничего.
Нет, конечно, вполне возможно, что он решал задачу ориентирования какого - ни будь спутника земли на отдельно взятом участке траектории. Все может быть, но нам это совсем не помогало.
Стрельбу не отстрелять.
Можно конечно было, если бы на эту как раз стрельбу не должен был придти флагманский артиллерист эскадры, так как стрельба наша закрывала план боевой подготовки.
В общем жопа в полный рост.
Делать нечего, вызываю на связь флагарта, так мол и так, прошу направить ко мне вашего техника - инструктора для оказания помощи.
Тот помолчал - помолчал, соображал видно что - то - и - хорошо. Пришлю
Пришел под вечер его мичман. Посмотрел на наш безобразие.
Да, говорит. Это все.
Зарядил я ему пару бутылок шила корабельного, чтоб доложил обстановку правильно, отправил назад...
Он видно совсем правильно доложил.
Уже не я , а меня флагарт на связь зовет, как мол дела?.
Работаем, отвечаю
Он осторожненько так, ты, говорит, понимаешь, что план боевой подготовки всей эскадры под срывом?
Понимаю...
Так вот вы там давайте решайте, стрельба должна быть выполнена. Как понял? Понял, чего уж тут не понять.
Ну а пока суть да дело - уж и не знаю, как мичман мой радиотехнический добился того, что по курсу пушка мишень сопровождает. Но вот по углу места - по возвышению то есть - никак. Торчит как х... перед свадьбой.
Время впереди - ночь.
Как уж мы решение принимали - долго описывать. У ученых это «мозговым штурмом» называется. Если б у нас мозги были...а так ведь сплошная кость.
Ладно.
В конце концов решили, что гений наш главный радиотехнический спиной во время стрельбы счетно - решающий прибор прикроет, и вручную будет ручку угла места крутить.
Попробовали пару раз. Вроде получается, только от усердия мичман слегка по прибору елозит задницей.
Ну да не театр Вахтангова, обстановка боевая.
Тем временем утро на дворе.
Доложили - готовы ....
Пришел флагарт, снялись, вышли. Рожи у нас конечно те еще были - как будто всю ночь водку пили, перед стрельбой артиллеристы по традиции не бреются, глаза от бессонной ночи красные. Кролики, блин. Всю ночь трахались.
От точки якорной отошли миль на несколько, тревогу сыграли.
Флагарт - в пост, мы со старпомом на мостике, откомандовали, что надо, из поста доклад, что «залет» пошел, то есть цель имитированную запустили, цель сопровождается устойчиво, соответственно - огонь!
Артустановка лихо боезапас через каналы стволов за борт выгрузила, и по курсу, и по углу места цель сопровождает, то есть двигается. Отстреляли в общем.
Пушку проверили, дали отбой тревоги.
Спустился я в каюту, флагарт из поста поднялся. Сидим, пьем чай. Молчим. Время на якорь становиться, меня на мост вызывают, тут флагарт заговорил:
- Стрельбу на четверку оцениваю. Уж больно твой мичман здорово танец живота на счетно-решающем выдавал. Лихо задницей прибор полировал.... Конспираторы хреновы.....
Так и закрыли мы план боевой подготовки эскадры. На четверку.
............................
Работяги с артзавода, в базе, оценили разрушение матчасти в шесть литров спирта.
При этом отметили, что такого талантливого разгрома боевой техники в мирное время встречать еще не приходилось...

"Боцман"

Довелось мне тут побывать на праздновании трехсотлетия Кронштадта.
Конечно, не как официально приглашенное лицо, а так, шпаком гражданским походил,значит, по городу, вспоминая места "боевой славы" лейтенантской, поностальгировал. Между прочим, и корабли посетил, открытые для посещения гражданской публики. Исплевался. Такое состояние кораблей, что кажется, экипажей на них и в помине полчаса назад не было, и приборку элементарную там не делали неизвестно сколько.
Вот и вспомнилось... Кронштадт... Боцман...
Уж сколько анекдотов про рассеянных ученых рассказывают - не перечесть.
Вот Вооруженные Силы нашей страны - я Советский Союз, конечно, имею в виду - на такого рассеянного ученого в чем-то смахивали.
То есть в главном - лучше в мире нет, и боеспособность, и готовность, и так далее.
А где-то в каких-то мелочах - ну полная беспомощность и бардак страшный. И случались в этом бардаке совершенно на первый взгляд вещи немыслимые.
Это все конечно, я о прошлом веке, о двадцатом.
Сейчас в Вооруженных Силах от былой их славы, пожалуй, только ядерная дубинка да бардак и остались.
Причем, последний до неимоверных размеров разросся, никто ничему не удивляется, никого ничем не удивишь. Года два-три назад, когда я в Город приезжал, да знакомых встречал иногда - еще дергался от изумления, как, например, можно на должности третьего ранга - капитаном второго ранга стать, а уж на должности второго ранга - сам вроде бы бог велел каперангом ходить.
А потом как-то успокоился. Может они, нынешние, служат лучше нас, давешних... а может слово заветное знают... ладно, Господь все равно ведь по делам судит.
Отвлекся я как всегда, но вот о прошлом.
Начало восьмидесятых, дорогому Леониду Ильичу еще месяца четыре осталось, застой в разгаре.
А мы в аккурат на боевую собираемся. В Средиземное море, соответственно.
Подготовка по полной программе, все путем (не нынешним, не нынешним), неделя до выхода остается, задачи все отработали, проверки прошли, запасы на борту.
И даже время на предпоходовый отдых экипажу выделили - как положено.
Вызывает меня командир, прибываю, он сидит - мрачный. Соображаю, что еще случиться могло... а он:
- Плохо дело, старпом. Боцмана особисты в море не пускают.
- За что?
- А предшественник твой за что сидит? То-то. А боцман по его делу проходил, год условно получил. И год-то прошел давным давно, да только вот ребятам этим не докажешь ничего - осужденным на боевой делать нечего.
- А на замену кого?
- Да с соседнего парохода дают на боевую. Говорят, ничего...
Ладно. Жалко было боцмана - смерть. Очень толковый был морячина, хоть и молодой.
Корабль покрасить - нет проблем, палубу всю верхнюю стеклом отциклевать (да, да, было такое, деревянная палуба у нас была, и циклевали мы ее стеклышком битым) - будьте любезны.
И порядок на корабле и в кают-компании мичманской держал любо-дорого.
Возвращаясь опять к началу истории, состоянию кораблей нынешнего Балтфлота, думаю, если бы мой боцман такое увидел - балластину на шею и утопился б со стыда. Жуткое это все же зрелище для нормального морского глаза.
Ну да ладно.
Делать нечего, пригласил я боцмана в "Шайбу", ресторанчик это такой на выезде из Города, если не знает кто. Баранина в горшочках тамошняя на весь полуостров славилась, да, посидели, выпили мал-мала, сказал я ему все это дело. Неофициально, чтоб хоть как-то сгладить...
Очень тяжело он переживал. И ведь странно что "вокруг Европы" можно, а в Средиземку - ну никак нельзя.
Перебдели, в общем, слегка туалетные работники.
Суть да дело, откомандировали боцмана в штаб бригады, и в море ушли с богом.
Службу отнесли хорошо, даже отлично, вернулись в аккурат к Новому Году, отдохнули после похода почти без замечаний, разве только лейтенант один Деда Мороза избил - я об этом как-то рассказывал.
Числа пятого-шестого января вызывает командир меня. В каюте начальник штаба бригады сидит, скучным глазом переборки разглядывает.
Командир мне:
- Старпом, боцман наш пропал. То есть, был был при штабе - и пропал куда-то. Шум пока не поднимали, да и обнаружили то, что пропал, неделю как. Ты там разберись дня за два-три. Не найдется - будем дезертиром объявлять, в розыск подавать.
Что ответить?
- Есть ! (в обалдении)
Пошел, собрал друзей боцмана - поговорил, мол, жалко мужика, дезертирство - это серьезно...
Один, старшина команды артиллерийской, земляк боцмана, поморгал, поморгал, и говорит:
- Три дня? Не подавайте в розыск, найдем.
Через день захожу в каюту после обеда - сидит на диванчике какое-то мурло гражданское. Джинсы, рубашечка джинсовая, волосы до плеч. Меня увидело - встало:
- Здравия желаю!
Боцман! Ну, ёпть! Ну, б....! Ну.....!!!
- Где был?
- В Кронштадте!
- Как в Кронштадте? А что делал?
- Мясником в магазине работал!
- Пи.....шь, сука!
- Никак нет!
И - фотографию показывает. Действительно, стоит за прилавком мясного отдела, в белом халате, шапочке, нож мясницкий в руке...
- Рассказывай!
...Недели три бродил он по бригаде неприкаянный. Не определили его к делу сразу. Пока деньги были - все ничего, лето, пляж....
Деньги к концу. Он к начштаба, мол, зарплату пора платить. А тот, видно, не в духе был - какая мол на хер зарплата, шляешься черт-те где, нихера не делаешь, пошел ты ....
Боцмана это дело обидело. Что он, виноват что ли, что его кусок работы отняли, а другого не выдали?
Зашел к мичману - помощнику кадровика, так мол и так, жрать нечего, жить не на что, поеду я на заработки. Тот похихикал, мол, давай.
Боцман на последние деньги билет - и в Кронштадт, на родину.
Приехал, походил-походил - жить-то надо на что-то, стал грузчикам в гастрономе помогать.
Пьет умеренно, работает хорошо, грузчики и продавщицы его зауважали. Дальше - больше. Стал мяснику помогать. Тушу вчерне разрубить, подтащить, утащить....Деньги пошли.
А тут мясника увольняют - то ли по жалобе, то ли еще за что.
Кому работать? А вот он, помощник. Назначили его мясником.
В общем, пока мы в в Средиземном - он карьеру сделал. Да, а документы у него вообще никто не спрашивал, свой, Кронштадтский, все его с детства знают, городок-то маленький...
Так и работал, пока жена земляка-артиллериста не доложила, что, мол, ой-ой-ой, надо бы в Город появиться...
Вот он и приехал.
Доложил я командиру это дело. Собрали малый военный совет - начштаба бригады приехал, командир, зам. Что делать будем?
Судили-рядили-порешили. За все месяцы боцману денежное довольствие выплатить, плюс тринадцатый оклад, за безупречную службу.
И - или вернуть в исходное состояние, если захочет, то есть боцманом - или начать процедуру увольнения, в карточку взысканий-поощрений взысканий написать, на "губу" пару раз посадить - и выгнать с флота - но опять же, ежели сам захочет.
Спустился я в каюту, боцману все это рассказал. Он говорит - подумаю. Ушел к себе.
Через часа полтора заходит ко мне, постриженный, в форме.
- Разрешите приступить к исполнению дел и обязанностей?
- Добро!...
.........
Вот так.
Да, а начштаба тогда поклялся, что особистов победит, и боцмана в море пустят.
И пустили.
Так-то.
Любить свое дело надо....