Памятник неизвестному Байкеру, или Харлей для Бонапарта

Мы двигались в заданную точку маршрута в сопровождении пары дружественных пикапов, набитых не менее дружественными комбатантами местной революционной милиции. Плюс к нашему Роверу и грузовику получилось вполне солидная для тех мест колонна и вдобавок со связью все было хорошо, на каждой машине был уоки-токи. Лейтенант шоколадных санкюлотов ехал в нашем Ровере и в благодарность за приют и коньяк из фляжки Акима развлекал нас рассказами о своем героическом командире, с которым он был даже в каком-то свойстве.

Мы поощряли словоохотливость нашего нового друга, и благодарный лейтенант рассказал нам самые свежие новости, а они были нам не безынтересны ввиду того, что полученный нами приказ был несколько двусмысленный: доставить груз в точку и ждать указаний. Точкой был городок, который был помимо всего местным, так сказать, райцентром, а заодно и железнодорожным разъездом, что весьма повышало ценность данного населенного пункта в глазах всех воюющих в этой местности сил. Ввиду резкого изменения местной политической ситуации, райцентр превратился в город окружного значения и местный комендант (который родственник лейтенанта) сразу стал губернским начальником и первым делом расстрелял мэра, женился на начальнике станции и захватил все груженые вагоны, оказавшиеся на путях в данный момент (не пугайтесь, начальником станции была женщина, родственница столичного комманданте, которую сослали сюда в почетную ссылку за некоторую вольность нравов. За ней бурно ухаживали мэр и комендант, ну и борьба за руку и сердце прекрасной мулатки увенчалась полной победой возвысившегося коменданта, не в последнюю очередь благодаря умению обращаться с браунингом Хай Пауэр).
Среди трофейных вагонов оказался и эшелон с цементом и этот факт нам несколько позже весьма пригодился, в первую очередь благодаря извилистому ходу мысли нашего старшины. Надо добавить к портрету коменданта Хулио (его действительно так звали) его страсть к мотоциклетному спорту. У него был настоящий армейский Харлей, с которым он не расставался видимо даже в спальне и на котором в день назначения рассекал по городу, паля в воздух, (впрочем, в другие дни тоже). Надо сказать, что и эта инфа легла четко в строку, но об этом несколько позже.

И тут рассказ лейтенанта остановился на самом волнующем месте. Вдалеке показался блокпост, на которым уныло висел флаг новой республики, но лейтенант скомандовал в свой уоки-токи приготовиться к бою.
Таракан осторожно спросил его, мол, чего за паника, там же вроде свои? На что лейтенант удивился тому, что мы не узнали ханга на суетящихся у блокпоста людей, ведь такие ханга бывают только у врагов. Мы дружно согласились с союзником. Подумав про себя, что хорошо бы ещё выяснить, а кто такой ханга - типа часть тела или одежда. Лейтенант назначил боевой порядок и сказал, что мы можем достать свои пулеметы, так как они могут оказаться не лишними в бою, чем заслужил уважительный взгляд Тарасюка, который сам упаковывал РПД в тряпьё до полной неузнаваемости снаружи. Наши пулеметы, слава Марксу, не пригодились, и смешанный кортеж, наконец, прибыл к месту назначения.

Мы были на этот раз как два шампуня в одном флаконе - с одной стороны, будучи братскими геологами, мы что-то искали, а с другой стороны, как братский народ из второй родины Ме-109 (с нами для полноты правдоподобности был даже самый настоящий геноссе Дитмар, владевший обоими мовами), мы чисто по дружбе завезли для местной железнодорожной диспетчерской какую-то важную электрическую хрень (Дитмар как раз и был специалистом по этой хрени), в которую при каждой перемени власти обязательно выпускали очередь из автомата, и электрический же насос для местной паровозной водоразборной колонки, который с таким же постоянством воровали при каждой смене власти, независимо от политической и сексуальной ориентации победителей. Ну и в главных, конечно, у нас был спецгруз, который, как уже было сказано выше, мы должны были доставить в этот город и ждать дальнейших распоряжений. И дальнейшие распоряжения не заставили себя ждать...

Когда Барон прочитал радиограмму из Центра, он выдал такую бранную руладу, что даже обезьяны, занимавшиеся сексом на карнизе соседнего дома, стыдливо покраснели. Приказ был следующим: «...Спрятать груз в данном населенном пункте там, где его нельзя изъять незаметно...». Итак, минуя обсуждение, мы приступили к исполнению.
Учитывая, что мы были тут уже третий день, Тарасюк досыта нашнырялся по окрестностям и прекрасно знал, где что лежит полезного и вообще, он даже успел выменять на две пачки французских патронов тележку фруктов. Старшина самолично покрасил пули красной краской и декларировал их как бронебойно-зажигательные (Зачем мирному торговцу фруктами нужны бронебойно-зажигательные патроны к французскому пулемету, Тарасюк даже не заморачивался).

И вот, когда во время мозгового штурма Аким в сердцах сказал: «Ну хоть бы памятник какой тут был!» Тарасюк с задумчивым видом произнес: «А цемент для памьятника сгодітся? Тут же цілий поiзд з цім цементом!» И добавил: «А який гарний мотоцикл у коменданта».
Наступила минута оцепенения всего коллектива, идея забрезжила одномоментно, старшина получил кучу одобрительных тумаков по плечам и спине и началась работа.

Утром следующего дня Таракан и Арканя, до посинения проинструктированные Бароном, прошли на прием к Коменданту-губернатору, презентовали ему новенький РПД-44 и флягу с особой министерской водкой (самолично изготовленной Тарасюком из спирта, таблеток глюкозы и лимонной кислоты), и после третьей под шоколадку устроили обалдевшему губернатору выговор за то, что он пребывает в скромности и не дает преданным соратникам по достоинству оценить и восславить героизм камарадо Хулио, который лично на мотоцикле взял штурмом город и разоблачил антиреволюционный заговор.
Был приведен ряд исторических примеров от классово чуждого Наполеона на коне до социально близкого Ленина на броневике и тема сама собой сползла к героическому мотоциклу команданте Хулио. Итак, вопрос был решен окончательно, на центральной площади города, на бетонном пьедестале будет установлен макет мотоцикла ориентировочным масштабом 3:1. Присутствующая тут же вновьиспеченная синьора Маратуна Хулио пришла в восторг и полностью нас поддержала, ибо как выяснилось позднее, у неё на этот памятник были свои планы.

Чтобы народ раньше времени не обрадовался, стройплощадку окружили высоким забором из досок и брезента и работа закипела. Пока взвод местной революционной гвардии с пригнанными, ой, то есть с приданными добровольцами рыл котлован и подвозил цемент, песок и щебенку, специальное КБ имени Циалковского и Розы Люксаембург (хохма Акима естественно), в составе Тарасюка, Дитмара, Аркани и примкнувшего к ним Таракана сооружали из двух колес от трактора Fordson Major (типа нашей Белоруси), старых рельс, кресла начальника станции, прожектора и еще кучи хлама творили чудо техники под названием «Огненный Мотоцикл революции», Дитмар, отчетливый аккуратист и педант, как и все немецкие механики, настаивал на соблюдении всех внешних мелочей и даже вставил в дивайс нерабочий мотор от разбитой легковушки.

Короче, все устаканилось к всеобщему удовольствию... Спец-груз, естественно, упокоился на дне котлована, митинг был радостным и шумным, тем более, когда с памятника упало покрывало, в кресле мотоцикла обнаружилась сеньора Хулио с РПД на изготовку и без определенных частей верхней одежды.

Вскоре согласно приказа мы покинули город. Что было с спецгрузом дальше, я не знаю, но чудо-мотоцикл сперли на третью ночь.

В наше время некий германский умелец скомстролил супермотоцикл с движком от танка Т-55. Вот думаю, не сын ли это Дитмара?

Количество рюмок коньяка как элемент вербовки

Все те из вас, уважаемые читатели, кто часто бывал в дороге, прекрасно знают о том, какие самые невероятные совпадения и встречи там происходят.

Один мой приятель, выйдя покурить в тамбур, познакомился там с попутчиком, они пошли потом в вагон-ресторан, где под пиво пошли анекдоты и мужские истории из жизни. И когда мой друг рассказал о том, как он еле разминулся с внезапно приехавшим мужем своей пассии, и спасло его только то, что в подъезде был ремонт и он притворился рабочим, и в творческом процессе попал себе по пальцу молотком... Его визави изволил ржать буквально до слез, а потом доложил, что он и есть тот самый муж. И что он очень долго помнил, как его удивил странный рабочий в приличном костюме, но в засаленной кепке, матерясь, забивающий в кирпичную стену гвоздь кувалдой.

Или о том, как мой батюшка, будучи в разгар социализма в Нью-Йоркском аэропорту, встретил однокашника, которого не видел лет 15. Они очень обрадовались встрече, зашли в одно из местных кафе, но его друг, будучи советским человеком, вспомнил о бдительности. Узрев, что мон папа одет в буржуазные шмотки, плюс выразил желание угостить приятеля за свой счет, и продемонстрировал в бумажнике гораздо больше 1,5 $ суточных, его друг совсем приуныл и стал ждать неизбежной вербовки. И как же он был рад, когда им оказалось на один и тот же рейс... в Квебек.

Кстати, насчет вербовки...

Как-то едучи в Москву на поезде из одной местной командировки, мы встретили в вагоне-ресторане старого знакомого, который должен был, по идее, находиться сейчас у себя на родине в районе солнечной Замбези, а никак не рассекать по стальным трассам МПС СССР. Майор Энок Маркеш пересекался с нами в одной непростой истории и был безмерно рад встрече. Он резко выделялся из дорожной публики белым спортивным костюмом Адидас, оттеняющим его черную кожу. Майор потреблял знаменитую железнодорожную солянку под водочку. Ох, железнодорожная солянка, кто её пробовал, тот никогда не забудет, и водится она только в вагонах-ресторанах или хороших кулинарных книгах.

Энок тут же поделился с нами радостью, что женится на нашей соотечественнице, и, погостив у её родителей под Львовом, едет сейчас в Москву оформлять в посольстве документы. Но сообщил он это несколько более грустным тоном, чем принято докладывать о таких радостных событиях. Мы, естественно, применили сыворотку правды под названием коньяк и майор поплыл. Оказывается, у его невесты с редким именем Лена было много родственников, и все они, судя по всему, вознамерились поехать в Африку с молодыми, дабы погулять на тамошней свадьбе, познакомится с новыми шабрами и свояками и так далее, и, судя по всему, счастливого жениха это несколько напрягало, два дяди невесты, кстати, ехали с ним, дабы прикупить в Москве костюмы для свадьбы и должны были вот-вот подтянуться в вагон-ресторан. Мы с Акимом и Тараканом сразу же стали разрабатывать информационную отсекающую бомбу, и, вроде, она нам удалась. Выяснив у Энока, что дяди разные, то есть один со стороны тестя, а другой, соответственно, со стороны тёщи, мы предложили следующий коварный план. Когда дяди подойдут, мы пересядем за соседний столик и будем громкими голосами обсуждать географическое положение деревни Маркеша и милые обычаи, которые там творятся. Маркеш должен будет при этом делать фальшиво изумленное лицо, но потом по секрету и, естественно, по пьянке, должен будет рассказать дядям в купе, что он и вправду живет в джунглях и в его племени считается особым уважением, когда на свадьбу невеста привозит много своих родственников, ибо они и считаются главным блюдом на празднике. А те, кто имеют усы, дополнительно являются предметом сексуальных утех для наиболее здоровенных охотников. И перед свадебным праздником будет торжественно кинут жребий, какая ветвь родственников невесты пойдет на сексуальные утехи, а какая на кухню. Маркеш сначала чуть не обиделся, но учитывая то, что после общения с нами и учебы в СССР он уже достаточно проникся нашим юмором, то в конце концов пришел в восторг.

Далее подошли дяди (оба, кстати, усатые и в вышиванках) и мы уже ерничали по полной, причем в вагоне-ресторане стояла мертвая тишина, настолько пассажирам были интересны сексуальные привычки и кулинарные обычаи племени Маркеша. Через часик все в прекрасном (кроме дядей) настроении разошлись по купе. А в купе нас ждал сюрприз...

Проводница стала умолять сдружившегося за прошлую ночь с ней Акима уговорить нас приютить на несколько часов попутчика, и Аким нас уговорил. Наш гость был мужичок субтильно-похмельного вида, впрочем, державшийся достаточно вежливо. Нам он представился как Петрович. Этому субъекту моя знакомая врач-психиатр Татьяна Абрамовна Сухоног поставила бы следующий диагноз: потатор на грани дипсомании с легкой склонностью к параноидальным психозам и сексуальным патологиям. Короче, Фрейд и Ломброзо, стоя, аплодируют в углу.

Когда мы продолжили коньячком, то не выдержали умоляющего взгляда и пожертвовали жертве позднего похмелья пару рюмок оного коньячку. И тут началось общение, причем несколько одностороннее. То есть мужичка развезло на старые дрожжи и он ударился в бесконечные истории о своей жизни. Начиная с того, что он в детстве мечтал быть пограничной собакой, и заканчивая тем, что год назад его пытались завербовать то ли американские, то ли фашистские шпионы, и именно тогда он первый раз в жизни попробовал коньяк, и хорошо, что он тогда выпил только одну рюмку, а выпей пять, то были бы кранты. Эта история нас профессионально заинтересовала (и вербовка, и количество рюмок коньяку) и мы, как говорится, обратились в слух.

Жертва спецслужб во время данного инцидента несла домой аванс, но зашла в пивную, и там и состоялось роковое знакомство. Через час-другой несчастного заманили на конспиративную квартиру, где начали беспрестанно поить и совращать полуголыми шпионками. Наш герой исправно пил поднесенную врагами водовку, но исправно же отвечал проставой со своей стороны. А что касается домогательств шпионки, он был полностью «облико морале» и даже «бона моралито», хотя шпионка была невероятной красоты. С точки зрения нашего гостя, невероятная красота складывалась из образа небольшого роста пейзанки с рубенсовскими формами, кружевного прозрачного халата и красных подвязок, украшенных красными же розочками. Короче, описание почти по Райкину: «Машка у меня красивая, морда красная, глазки маленькие и все время поет».

Причем дальше Петрович стал изображать заезженную пластинку, то есть он на минутку задремывал, а потом начинал рассказ с самого начала. Короче, история пошла по кругу и рассказчик, если честно, несколько нас задолбал.

Наш гость вдруг всхрапнул и снова на пару минут задремал, бормоча во сне нечто вроде «Нет шнардфюрер Шмит, не надо шнардфюрер Шмидт» (курсив мой). Мы переглянулись и, пошептавшись, решили приколоться по полной. Таракан помчался в вагон к Маракешу, а пробудившийся гость стал хвастаться, как он не попался на вербовку именно потому, что не поддался чарам красавицы, и в ответ на шпионскую водку, угощал фашистов своей. Аким невинно спросил:

- Но ведь коньяком ты их не угощал? А сам ведь их коньяк пил?
- Но ведь я только одну рюмку... - взвизгнула жертва ЦРУ и Гестапо.
- А про четыре рюмки, выпитых тут, ты что забыл, ферфлюхтер швайн? - рявкнул Барон.
Тут в дверь постучали условным стуком. Барон крикнул: «Херайн, майне херен». Дверь открылась, и в проеме предстал Маракеш в полной парадной форме полковника своей армии. А форма смотрелась. Черный мундир с алыми петлицами и золотыми пуговицами, аксельбантами и витыми погонами и белые брюки с алыми же лампасами. Поинтересовавшись у Акима о том, сколько рюмок выпил агент Петровитч, Маркеш величественно повернулся к Петровичу и произнес историческую фразу:
- Тебе привет от шнардфюрера Шмита, Петровитч.
От впадания в кому нашего гостя спасла проводница, заглянувшая в купе и сообщившая, что пассажиру Петровичу пора выходить. Петрович затравленно обвел нас глазами, но тут лицо его просветлело. Известно, что чувство опасности обостряет даже небольшие умственные способности.
- Я сейчас быстро за коньяком и сразу вернусь, - крикнул наш гость и рыбкой ринулся к выходу из вагона.
Когда поезд тронулся дальше, на перроне Петровича уже не было, зато там стояли два усатых мужика в вышиванках.
Маркеш до самой Москвы, вез нас исключительно в вагоне-ресторане.

Оценка - 1,51

Никогда не бери блондинок на рыбалку

Мы прозябали в одном забавном анклаве, он буквально только что вернулся в анклавы из суверенного государства (там было слишком много нефти и урана чтобы его надолго опустили бы в суверенитет), по ночам кое-где постреливали, за окнами выделенного нам колониального особнячка порыкивали патрульные БТРы, но по тем временам это была тишь да гладь, и мы наслаждались случайным отдыхом. Спец-груз мы сдали в день прибытия, но борт, на котором мы должны были отбыть из оных райских мест, запаздывал. Ну, а что бы жизнь не казалась рябиной на коньяке, нам было велено изображать, что груз до сих пор при нас. Живцом нам было работать не в первой... Барон послал Тарасюка пошнырять и найти что-нибудь солидное на вид, и подходящее для имитации. И Тарасюк нашел...
Это были очень солидные на вид ящики из новомодного пластика зеленого цвета, выменянные им у охраны разграбленных складов ООН на две дюжины собачьих ошейников, которые он, в свою очередь, выменял в порту на сломанный браунинг и бутылку скипидара.
Ох, не с того человека Катаев, Ильф и Петров писали молодого Корейко...
Груз - приманку мы расположили в одном из портовых пакгаузов, который официально приняли под охрану местные альгвазилы, но ввиду того, что они плохо чтили Устав КПС, мы за грузом присматривали. Так как это был порт, то, естественно, там была и портовая мафия, которая естественно воспылала интересом к нашим таким красивым ящикам. Самое смешное, что в ящиках, которые изображали наш груз, были утята для ванной. Да - да, аксессуар, обыгранный во всех черных комедиях. Если честно, то ассортимент ООНовской и прочей гуманитарки ставил меня под час в тупик, (я не буду говорить о сотнях тысяч контрацептивов, это святое) но вот, например, пару месяцев назад мы наткнулись на разгромленную гуманитарную колонну, вокруг которой валялись распатроненные ящики с электрическими яйцеварками и изящными молочниками. Так что, утята и средства контрацепции - это мелочь.
А местный криминалитет в количестве трех скользких типов таки нарисовался прямо в нашем пакгаузе, и попал прямо под прицел Таракана, Акима и Аркани. Честно говоря, нас предупредили соседи. За стенкой мирные болгарские геологи, матерясь с московским аканьем, курочили "матрешку"*, и, учитывая важность своих занятий, "геологи" имели дополнительные источники информации, так что нас не только предупредили о налете, но еще и попросили пошумнее проакцентировать важность наших ящиков для дела мировой революции (просил нас об этом имеющий отношение товарищ, просьбы которого были важнее иных приказов), так что от этой просьбы Барон не отказался.
Мы провели экспресс-потрошение пойманных злодеев (не пугайтесь двое ушли своим ходом), выяснили имена и адреса их руководства, и с помощью местных товарищей объяснили оному, что с ними со всеми вплоть до домашнего хомячка будет, ежели хоть кто-нибудь из их банды хотя бы приблизится к нашему пакгаузу. И, естественно, провели показательную акцию (не один хомячок во время данной акции не пострадал).
А у Тарасюка появилась новая головная боль: на что махнуть несколько сотен резиновых игрушек в стране, где дети играют либо стреляными гильзами, либо, в зависимости возраста, непосредственно Калашами. И тут, как бывает только в пьесах Агаты Кристи, стаями поперли внезапные факторы.
Аким посмотрел глазами любви на фрекен Агнетту из миссии ЮНЕСКО, это была, как вы видимо догадались, шведка с внешностью Бригит Нильсен, но с гораздо лучшей фигурой. Но Акиму мягко намекнули (намекнул тот же товарищ, имеющий отношение), что общение с этим объектом ему крайне противопоказано по целому ряду вполне объективных причин. И Аким был вынужден уступить поле боя напыщенному руководящему сотруднику нашего полпредства, который настолько казался придурком, что мы стали подозревать в нем четкого профессионала под прикрытием. Агнетта сразу же откликнулась на ухаживания "Торговца", чем вызвала легкое раздражение Акима и бурную ревность камарадо Альвареца, бывшего комендантом "белого" квартала. На этой почве они с Акимом и подружились, тем более что Аким открыл своему новому другу глаза на истинное политическое лицо легкомысленной девицы, рассказав, что в Швеции вовсе никакой не социализм, так как Швеция и вовсе монархия. Но надо сказать, что и до этого Альварец испытывал к Акиму гигантское чувство благодарности за одну историю...
Альварец пробил перед своим командованием идею создания спецназа, но бравый комендант почему-то решил, что новенький французский камуфляж и два штык-ножа на поясе, заменят "изучение военного дела настоящим образом", ну набрал он в этот "спецназ" родственников и земляков из своей деревни, что так же не украсило данное подразделение. Короче, когда на учения "белых беретов" (за цвет беретов Аким прозвал их поварята), доблестные спецназовцы на глазах наиглавнейшего местного команданте синхронно попытались вставить в Калаши магазины другой стороной, местный глава пришел в бешенство, и уже собирался делать оргвыводы, (а оргвыводы там были весьма однобоки... в смысле до ближайшей стенки). И вдруг Аким (присутствовавший там же), решив пошутить, с самой серьезной миной заявил, что капитан Альварец очень серьезно относится к безопасности высших чинов Революционного командования, ибо только этим можно объяснить его приказ в присутствии высоких особ приставлять магазины к автоматам другой стороной. Так что, вместо обструкции Альварец был только благосклонно пожурен за излишнюю бдительность, да и в чине повышен (всем известно, что начальству нравится даже бестолковая преданность). Так что, друг у Акима таким макаром образовался.
И вот однажды утром к нам примчался радостный Альварец и доложил, что Торговец ведет Агнетту на рыбалку и его просят обеспечить охрану. Он сразу предложил гениальный план, согласно которому мы изображаем на месте рыбалки налетчиков-инсургентов, а доблестный комендант нас побеждает и спасает Агнетту, а Торговца злые инсургенты зверски пытают. Все кроме Акима выразили протест и потребовали более полной информации о рыбалке. Выяснилось, что действо будет происходить в пяти километрах от города на небольшом озере, в котором водилась экзотическая рыба, и Торговец уже консультировался у Альвареца по поводу глушения рыбы и вовсю распинался перед Агнеттой, что её ждёт потрясающий сюрприз.
План созрел моментально: фабулой его была потеря лица в глазах прекрасной дамы счастливым соперником Акима и Альвареца ...
Рыбалку, естественно, подготовили на 5+...
В назначенный день и час к небольшому озерцу (кстати, совсем другому), подкатила кавалькада из трех комендантских УАЗиков и ООНовского Ровера.
Из ровера вышли Агнетта и Торговец, из УАЗиков проявились Барон с Акимом, высыпала охрана, руководимая Альварецем, который прямо-таки лучился прекрасным настроением. Сладкая парочка, прямиком направились к озеру. Торговец, рисуясь перед шведкой, картинно вытащил чеку из гранаты, презентованной ему Альварецем, и кинул её в мирные воды. Агнетта кокетливо зажала уши, но взрыв был не очень сильным, гораздо более сильным был эффект от оного. На поверхность стала массово подниматься добыча веселых рыбаков. В большинстве своем она состояла из разноцветных надувных утят и прочих игрушек, но основной фон, помимо небольшого количества безвременно погибшей рыбьей мелочи, составило абсолютно неприличное количество контрацептивов в ярких пачках. Агнетта выпучила глаза и стала ловить ртом воздух, потом она таки набрала его в легкие и видимо что то хотела сказать Торговцу, но тут с ближайшего дерева рухнуло нечто лохмато-зеленое и принялось кататься по земле, размахивая многочисленными конечностями разной длинны (так, по крайней мере, казалось окружающим), и издавать непонятные звуки. Тут Агнетта просто завизжала и стала падать в обморок, но рядом образовался Барон, подхватил жертву рыбалки на руки и отнес к роверу. Флегматичный шофер-швед завел двигатель и белый внедорожник с эмблемами ООН умчался, сопровождаемый машиной охраны. Из основных фигурантов рыбалки у озера остался с отвисшей челюстью Аким, радостно улыбающийся Альварец и Торговец. Причем у Торговца сквозь обычный тупо-самодовольный вид явно проскальзывал еле сдерживаемый смех. Когда остатки рыболовной экспедиции вернулись в город, то ни Барона, ни Агнетты не было видно. А Акиму, как старшему по званию, сообщили, что в наших муляжах на складе надобность отпала. Тарасюк ринулся посмотреть на что можно махнуть ставшие ненужными командованию ящики, и вернулся с выражением такого довольства на лице, что стало ясно: наш старшина опять не прогадал. Тарасюк по секрету доложил Акиму, что соседей с "матрешкой" тоже след простыл. А к вечеру растрепанная шведка бегала по всему городку и искала своего шофера. Шофера обнаружили мертвецки пьяным, он мирно почивал в гамаке в рембоксе. На этом все события этого дня закончились.
Дня через три настала пора нам всем уезжать, и на аэродроме отметились все главные участники рыбалки. Перед зданием аэропорта вполне мирно разговаривали Барон и Торговец, причем иногда смеялись. Чуть в стороне наша команда возилась с очередными ящиками и рассматривала приземлившуюся тут вчера редкую в этих местах птицу - ООНовский Сааб 340. Альварец с парочкой сержантов изображал провожающую публику. И тут из дверей вышла Агнетта. Шофер тащил за ней багаж. Они направились к шведскому самолету, но внезапно Агнетта сменила курс. Она подошла к Торговцу с Бароном, поцеловала Барона и убежала в сторону своего борта, под мат Тарасюка, которому Аким уронил на ногу ящик.
Р.С. Женские белые шерстяные береты с аляпистыми золотыми эмблемами смутно похожими на МХАТовских чаек, сосватал местному спецназу Тарасюк. Где он их взял, осталось тайной, но получил он от Альвареца за каждый берет, по паре французских берцев.
Р.Р.С. Зеленое чудовище, упавшее с дерева, было племянником-спецназовцем Альвареца, замотанным в маскировочную сеть от БРДМа. У него там был пост, и оно упало случайно.

* Матрешка - во времена холодной войны, методика пересыла из стран НАТО в страны Варшавского Договора дивайсов, запрещенных к продаже в мир Социализма. Скажем из Чикаго в Ванкувер приходит посылка с электронной хренью, в Ванкувере её пакуют в еще один ящик и отправляют в Мехико, там, в очередной транспортной конторе, еще в один ящик и дальше, скажем в Аргентину. Короче, пока дойдет до подконтрольной нашим территории, и получается матрёшка.

Турецкая рокировка

Эта история произошла с одним моим приятелем. Не пытайтесь отгадать с кем, все равно не получится, и звать мы его будем нейтрально - Алекс, а дело было так...

Алекса выперли в отпуск в мае, но пилюлю подсластили халявной путевкой в Турцию, (а халяву уж поверьте, можно даже добавлять в кофе, вместо сахара и сливок).

Турфирма была солидной и весь чартер вез только её клиентов и там даже была специально обученная сопровождающая. Водки тоже было достаточное количество, сотрудница турфирмы оказалась в соседках у нашего мачо, и открыла она ему страшную туристическую тайну... Отель куда была выписана путевка Алексу, был не то что бы не очень, о очень даже и не совсем. Но можно было доплатить от 50 до 100 евро и переместиться в другой отель, классом повыше, правда там любят селиться немцы... Но обрадованный неожиданным гешефтом мой друг не услышал слова немцы, а зря...

То что это был личный гешефт туристической девушки, стало ясно в Турции. В весьма приличный отель, кишевший бундес-туристами, вместе с Алексом въехало человек тридцать из их самолета. Предприимчивая девушка успела посидеть рядом с каждым из них. И еще маленькая информация к размышлениям... были первые числа мая !

Итак отпуск начался. Пляжи, коктейли, экскурсии и безусловно курортный флирт. Мой друг Алекс не был виргинатом и даже не был на тот момент женат, так что отнюдь не сдерживал свои чары, именуемые настоящими женщинами - мужским обаянием. Объекты его интересов безусловно разнились по ряду нюансов. Некоторые дамы были со спутниками, а иные и со спутницами, а третьи и со спутником и подругой одновременно. Опять же ряду дам нравился наш друг, но не все они нравились Алексу. И как вы сейчас увидите дорогие читатели, каждый из вариантов в той или иной степени, таил в себе шпрингминен, коварным шипом затаившуюся в розарии романтической любви.

Куротный сериал часть первая. Феска как улика.

Восточный базар. Кто был там хотя бы один раз в жизни, уже никогда не забудет многоцветия цветов, звуков и запахов (причем далеко не все они раздражают). И вот на таком базаре Алекс защитил соотечественницу и как выяснилось соседку по отелю, от слишком навязчивого торговца, дальше они уже ходили вместе, Алекс как джентльмен угостил Даму прохладительным, а потом на свою беде расслабился и позволил суетливому лавочнику, надеть на себя феску и не успел он опомнится, как дама объявила это подарком и проплатила феску.
Мой друг, как истинный денди ответил на феску, цветастой воздушной шалью, но эту сцену заметила лучшая Подруга дамы, как выяснилось имеющая сексуально-матримониальные планы на хазбенда пассии Алекса ... (А вы говорите блин сериалы! Поезжайте в Стамбул и спросите там Алекса!)

Коварная развратница бросилась с доносом к объекту притязаний, но чужой хазбенд уже находился в состоянии (ну очень хорошо) и не реагировал на внешние раздражители и тогда Подруга (будем её так называть для ясности), прикорнула рядом с объектом, осквернив чужое ложе своим неглиже и тоже задремала. А цепочка событий, извилистой змеёй судьбы, неумолимо вела наш сюжет дальше...

Пока Алекс со своей пассией бродили по рынку и его уютным окрестностям, в вестибюле их отеля, администрация устроила почти беспроигрышную лотерею, где самым массовым призом были... Фески!
А интрига надо сказать нарастала. Коварная разлучница разбудив путем не хитрых, но приятных методик, своего соседа по ложу, раскрыла ему глаза на его гражданскую жену и назвала главную улику адюльтера - феску подаренную Алексу. Оскорбленный объект, приняв для драйва вискаря, ринулся в коридор искать соперника, дабы оного покарать. В коридоре он наткнулся аж на трех соблазнителей в уличающих головных уборах, количество его не смутило и тут началось. Но все они были русские люди и поняв, что без бутылки тут не разберешься, пошли в бар, который кстати так и кишел людьми в фесках.
А тут подошло время возвращаться и паре влюбленных. Они вошли в холл по отдельности, причем Алекс был без фески (есть все-таки у парня интуиция). Дама пошла к себе в номер, а Алекс что характерно в бар, где попал за соседний столик с её хазбендом и его новыми друзьями. По неволе услышав всю историю с охотой за Фесками, громогласно повторяемую соседями, Алекс с особенным вниманием запоминал, что собираются обычно делать обманутые мужья с осквернителями святого, и далеко не все из перечисленного ему понравилось. Но на столе стояла "Золотая текила", лимонов и соли так же было в достатке, да еще подвернулась симпатичная (и что важно одинокая) соседка, короче всем было весело и вкусно, но вдруг сверху раздался дикий вопль переходящий в визг...
Это наступила одна из стандартнейших мелодраматических интермедий... Дама обнаружила на своем супружеском ложе, свою лучшую подругу... А вы говорите в сериалах все выдумка.
Алекс решил после этого, завязать на какое то время с замужними дамами, но как оказалось в дальнейшем и незамужние девушки полны сюрпризов...

Курортный сериал часть вторая. Морской ёж как элемент женского коварства.


Как вы уже уяснили из финала прошлой истории, Алекс познакомился в баре с прелестной незнакомкой и проводив её до номера, договорился что завтра в два часа пополудни за ней зайдет, что бы куда-нибудь вместе сходить. Ну а с утра, наш мачо решил пойти искупаться, благо пляж был буквально у входа в отель. В процессе купания одна из окрестных купальщиц заголосила, стала бить руками по воде и звать на помощь. Судя по ее крикам, на её ногу напал морской ёж и морские же раки, и только Алекс мог её от оного ужаса спасти. Наш друг взял несчастную жертву подводного монстра на руки, вынес на берег, а потом помог добраться до номера. Ну к чему приводят поиски ядовитых иголок морского ежа в комнате где его нет, нам еще давным-давно разъяснили Конфуций и Фрейд. Время пролетело незаметно, и тут вдруг раздался стук в дверь. Это как выяснилось пришла соседка-подруга спасенной Алексом купальщицы. Помните в Трех мушкетерах, на один день были назначены три дуэли, но на первую же заявились все участники... Короче подругой новой госпожи Бонасье, оказалась миледи Винтер. Соседка новой пассии Алекса, оказалась та самая девушка из бара назначенная на 14-00.
Де Артаньян отступил из монастыря Кармелиток без потерь, но на этом этот треугольник увы не закончился. Обе соперницы оказались не чужды вечернему алкоголю, что оказывало определённое влияние на характер и если одна из них, ближе к ночи не заставала другую дома, то искать свою товарку естественно шла в номер к Алексу. В виду отсутствия дверного звонка, они барабанили в дверь кулаками, помогая себе акустическими сигналами. О женское коварство!



Курортный сериал часть третья. День Победы.

И вот наступило 9 мая. С утра народ еще был немного вял, но к обеду наши соотечественники сделали для себя весьма неприятное открытие, часть окружающих их постояльцев отеля говорили по немецки. И это был не порядок. И была нужна какая-то искра, что бы вспыхнуло пламя и этой искрой, пусть и невольно, послужил Алекс.
Дедушка его очередной знакомой, (с которой он мирно познакомился помогая ей разобраться в турецком путеводителе), как и отец Алекса был во время Войны танкистом и Алекс решил сделать подруге праздничный подарок.
В разгар обеда, по радиосети отеля, грянуло - "Броня крепка и танки наши быстры", потом без перерыва пошла "Катюша" и некоторые немцы на свою беду стали подпевать... Это и стало детонатором.
Первым попал бундес-бюргер, крикнувший айн, цвай, драй казачок! Его заставили выпить стакан водки и три раза крикнуть Гитлер капут. А потом понеслось по полной. Но вершина славы была у Алекса впереди. Он в преддверии Дня Победы, взял с собой в качестве подарочных сувениров местному персоналу и пленным пейзанкам, пачку праздничных наклеек про 9 мая, и в процессе празднования у внучки и сына боевых танкистов, родилась гениальная идея...

На автостоянке отеля, появился патруль СМЕРШ, набранный из русскоязычных добровольцев. Согласно приказа Управления НКВД по Стамбульской области, все машины арендованные гражданами германии, должны были иметь на лобовом стекле наклейки "С днем победы товарищи!". Национальность водителя проверялась контрольным вопросом - "Гитлер капут?"


ЭПИЛОГ


Конечно отпуск нашего друга был славен и другими событиями, например о том как он чуть было не опоздал на самолет в Москву, мне мешает рассказать только моя природная скромность, но я хочу сказать о другом...

Везде за границей, в местах где 9 мая оказываются жители СНГ, не остается в этот день иных граждан, кроме граждан СССР. Стираются границы, на которые была разорвана судьбой и врагами наша Родина. И хотя бы раз в году люди вспоминают, что победить в той страшной войне мы могли бы только вместе. Проходят десятилетия, но мы должны помнить, что мы дети и внуки той Победы


Р.С. Я специально не уточняю места отдыха и год, дабы тайна частной жизни пассий Алекса и их хазбендов, незыблема

Количество рюмок коньяка как элемент вербовки

Все те из вас, уважаемые читатели, кто часто бывал в дороге, прекрасно знают о том, какие самые невероятные совпадения и встречи там происходят.

Один мой приятель, выйдя покурить в тамбур, познакомился там с попутчиком, они пошли потом в вагон-ресторан, где под пиво пошли анекдоты и мужские истории из жизни. И когда мой друг рассказал о том, как он еле разминулся с внезапно приехавшим мужем своей пассии, и спасло его только то, что в подъезде был ремонт и он притворился рабочим, и в творческом процессе попал себе по пальцу молотком... Его визави изволил ржать буквально до слез, а потом доложил, что он и есть тот самый муж. И что он очень долго помнил, как его удивил странный рабочий в приличном костюме, но в засаленной кепке, матерясь, забивающий в кирпичную стену гвоздь кувалдой.

Или о том, как мой батюшка, будучи в разгар социализма в Нью-Йоркском аэропорту, встретил однокашника, которого не видел лет 15. Они очень обрадовались встрече, зашли в одно из местных кафе, но его друг, будучи советским человеком, вспомнил о бдительности. Узрев, что мон папа одет в буржуазные шмотки, плюс выразил желание угостить приятеля за свой счет, и продемонстрировал в бумажнике гораздо больше 1,5 $ суточных, его друг совсем приуныл и стал ждать неизбежной вербовки. И как же он был рад, когда им оказалось на один и тот же рейс... в Квебек.

Кстати, насчет вербовки...

Как-то едучи в Москву на поезде из одной местной командировки, мы встретили в вагоне-ресторане старого знакомого, который должен был, по идее, находиться сейчас у себя на родине в районе солнечной Замбези, а никак не рассекать по стальным трассам МПС СССР. Майор Энок Маркеш пересекался с нами в одной непростой истории и был безмерно рад встрече. Он резко выделялся из дорожной публики белым спортивным костюмом Адидас, оттеняющим его черную кожу. Майор потреблял знаменитую железнодорожную солянку под водочку. Ох, железнодорожная солянка, кто её пробовал, тот никогда не забудет, и водится она только в вагонах-ресторанах или хороших кулинарных книгах.

Энок тут же поделился с нами радостью, что женится на нашей соотечественнице, и, погостив у её родителей под Львовом, едет сейчас в Москву оформлять в посольстве документы. Но сообщил он это несколько более грустным тоном, чем принято докладывать о таких радостных событиях. Мы, естественно, применили сыворотку правды под названием коньяк и майор поплыл. Оказывается, у его невесты с редким именем Лена было много родственников, и все они, судя по всему, вознамерились поехать в Африку с молодыми, дабы погулять на тамошней свадьбе, познакомится с новыми шабрами и свояками и так далее, и, судя по всему, счастливого жениха это несколько напрягало, два дяди невесты, кстати, ехали с ним, дабы прикупить в Москве костюмы для свадьбы и должны были вот-вот подтянуться в вагон-ресторан. Мы с Акимом и Тараканом сразу же стали разрабатывать информационную отсекающую бомбу, и, вроде, она нам удалась. Выяснив у Энока, что дяди разные, то есть один со стороны тестя, а другой, соответственно, со стороны тёщи, мы предложили следующий коварный план. Когда дяди подойдут, мы пересядем за соседний столик и будем громкими голосами обсуждать географическое положение деревни Маркеша и милые обычаи, которые там творятся. Маркеш должен будет при этом делать фальшиво изумленное лицо, но потом по секрету и, естественно, по пьянке, должен будет рассказать дядям в купе, что он и вправду живет в джунглях и в его племени считается особым уважением, когда на свадьбу невеста привозит много своих родственников, ибо они и считаются главным блюдом на празднике. А те, кто имеют усы, дополнительно являются предметом сексуальных утех для наиболее здоровенных охотников. И перед свадебным праздником будет торжественно кинут жребий, какая ветвь родственников невесты пойдет на сексуальные утехи, а какая на кухню. Маркеш сначала чуть не обиделся, но учитывая то, что после общения с нами и учебы в СССР он уже достаточно проникся нашим юмором, то в конце концов пришел в восторг.

Далее подошли дяди (оба, кстати, усатые и в вышиванках) и мы уже ерничали по полной, причем в вагоне-ресторане стояла мертвая тишина, настолько пассажирам были интересны сексуальные привычки и кулинарные обычаи племени Маркеша. Через часик все в прекрасном (кроме дядей) настроении разошлись по купе. А в купе нас ждал сюрприз...

Проводница стала умолять сдружившегося за прошлую ночь с ней Акима уговорить нас приютить на несколько часов попутчика, и Аким нас уговорил. Наш гость был мужичок субтильно-похмельного вида, впрочем, державшийся достаточно вежливо. Нам он представился как Петрович. Этому субъекту моя знакомая врач-психиатр Татьяна Абрамовна Сухоног поставила бы следующий диагноз: потатор на грани дипсомании с легкой склонностью к параноидальным психозам и сексуальным патологиям. Короче, Фрейд и Ломброзо, стоя, аплодируют в углу.

Когда мы продолжили коньячком, то не выдержали умоляющего взгляда и пожертвовали жертве позднего похмелья пару рюмок оного коньячку. И тут началось общение, причем несколько одностороннее. То есть мужичка развезло на старые дрожжи и он ударился в бесконечные истории о своей жизни. Начиная с того, что он в детстве мечтал быть пограничной собакой, и заканчивая тем, что год назад его пытались завербовать то ли американские, то ли фашистские шпионы, и именно тогда он первый раз в жизни попробовал коньяк, и хорошо, что он тогда выпил только одну рюмку, а выпей пять, то были бы кранты. Эта история нас профессионально заинтересовала (и вербовка, и количество рюмок коньяку) и мы, как говорится, обратились в слух.

Жертва спецслужб во время данного инцидента несла домой аванс, но зашла в пивную, и там и состоялось роковое знакомство. Через час-другой несчастного заманили на конспиративную квартиру, где начали беспрестанно поить и совращать полуголыми шпионками. Наш герой исправно пил поднесенную врагами водовку, но исправно же отвечал проставой со своей стороны. А что касается домогательств шпионки, он был полностью «облико морале» и даже «бона моралито», хотя шпионка была невероятной красоты. С точки зрения нашего гостя, невероятная красота складывалась из образа небольшого роста пейзанки с рубенсовскими формами, кружевного прозрачного халата и красных подвязок, украшенных красными же розочками. Короче, описание почти по Райкину: «Машка у меня красивая, морда красная, глазки маленькие и все время поет».

Причем дальше Петрович стал изображать заезженную пластинку, то есть он на минутку задремывал, а потом начинал рассказ с самого начала. Короче, история пошла по кругу и рассказчик, если честно, несколько нас задолбал.

Наш гость вдруг всхрапнул и снова на пару минут задремал, бормоча во сне нечто вроде «Нет шнардфюрер Шмит, не надо шнардфюрер Шмидт» (курсив мой). Мы переглянулись и, пошептавшись, решили приколоться по полной. Таракан помчался в вагон к Маракешу, а пробудившийся гость стал хвастаться, как он не попался на вербовку именно потому, что не поддался чарам красавицы, и в ответ на шпионскую водку, угощал фашистов своей. Аким невинно спросил:

- Но ведь коньяком ты их не угощал? А сам ведь их коньяк пил?
- Но ведь я только одну рюмку... - взвизгнула жертва ЦРУ и Гестапо.
- А про четыре рюмки, выпитых тут, ты что забыл, ферфлюхтер швайн? - рявкнул Барон.
Тут в дверь постучали условным стуком. Барон крикнул: «Херайн, майне херен». Дверь открылась, и в проеме предстал Маракеш в полной парадной форме полковника своей армии. А форма смотрелась. Черный мундир с алыми петлицами и золотыми пуговицами, аксельбантами и витыми погонами и белые брюки с алыми же лампасами. Поинтересовавшись у Акима о том, сколько рюмок выпил агент Петровитч, Маркеш величественно повернулся к Петровичу и произнес историческую фразу:
- Тебе привет от шнардфюрера Шмита, Петровитч.
От впадания в кому нашего гостя спасла проводница, заглянувшая в купе и сообщившая, что пассажиру Петровичу пора выходить. Петрович затравленно обвел нас глазами, но тут лицо его просветлело. Известно, что чувство опасности обостряет даже небольшие умственные способности.
- Я сейчас быстро за коньяком и сразу вернусь, - крикнул наш гость и рыбкой ринулся к выходу из вагона.
Когда поезд тронулся дальше, на перроне Петровича уже не было, зато там стояли два усатых мужика в вышиванках.
Маркеш до самой Москвы, вез нас исключительно в вагоне-ресторане.