- Наташа, здравствуй! Как сын?
- Привет, Вить! Сын норм, только злится, что в отпуск не пускают. У тебя как?
Это мы с одноклассницей и «по-совместительству» соседкой по двору, дому и даже подъезду с площадкой моего детства в Telegram беседуем. Как нормальная связь появилась - сразу позвонил своим, что жив-здоров, и теперь начинаю писанину в соцсетях и мессенджерах с менее близкими, чем семья, но всё же дорогими людьми, тем более, что путь до Москвы долгий, а полмесяца меня в интернетах не было.
- Да тьфу-тьфу, вот уже в Ростове, завтра вечером буду дома. А за отпуск сына не переживай - дело военное, оно такое. Главное, что живой. С нами в автобусе человек восемь едут в отпуск, и в соседнем столько же, наверное, так что и твой скоро придёт.
- Да понимаю, Вить, живой - это главное, но так уже увидеть его хочу, восемь месяцев уже...
Наташкин сын в марте был награждён Орденом «Мужества», о чём она мне, как бывшему военному, «похвасталась». Он отслужил «срочку» в ВДВ, а через год после дембеля попал под частичную мобилизацию и теперь там.
- Ой, сюси-пуси, маленький сыночка (смайлик)
Смайлик в ответ и следом:
- Ты сам-то как съездил?
- Да нормально.
А ездил я с гуммиссией в Донбасс. Взял отпуск в метро, где работаю - и туда, «отдыхать».
- Мы в чате беспокоились за тебя.
- Да всё хорошо, Наташ. Классу привет!
Чат - это беседа нашего класса в WhatsApp, вернее, двух выпускных параллельных классов и классных руководителей наших, которую создали во время подготовки к 20-летию выпуска из школы, сейчас уже и 30-летие прошло, а чат всё живой. Правда, ребята из него постепенно вышли вместе с «классной» из параллели (она директор школы теперь, некогда ей, как и всем мужчинам), а девчата обоих классов и наша Нинушка - все там.
- Страшно там?
- Нормально.
- Ой, слушай, сейчас тебе видео скину, там ночью с высоты, толком ничего не видно, но один из них - мой Андрюшка, они там кого-то в плен взяли, за что всех наградили.
- Скидывай, конечно.
Ролик-нарезка, меньше минуты с лейблой RT в углу, как обычно в таких случаях с наложенной музыкой, на нём пятеро, по всей видимости, наших, под стволами ведут с дюжину уже безоружных с руками за головой, и анонс: «Отважные» распотрошили опорник ВСУ на Сватовском направлении...
- Наташа, а...отважные... у тебя сын в «Отважных» что ли?!
- Ну да, отважный (смайлик)
- Ты представляешь, я ж с этими ребятами регулярно виделся, позавчера они даже бензином нас, для нашей «Нивы», угостили. Может быть, даже с твоим пацаном общались, в...не скажу в каком городе.
- Ух ты, здорово! Мой тоже никогда не говорит где они, когда на связь выходит.
У Наташки всегда всё здорово и, сколько помню её - всегда улыбается. Помню, одним из первых офицерских отпусков приехал на родину, как раз Троица была, пошли с отцом на кладбище - посетить-прибраться у дедушек-бабушек моих (отцу они - родители и тестя), участников Великой Отечественной и тружениц тыла, кстати, навстречу - Наташка, что говорится живот «на лоб» (под сердцем как раз и носила своего первенца, тогда-то я его точно «видел»), улыба-а-ается, хотя, как потом девчата доложили, процесс развода тогда был у неё. Да как же может быть не здорово, если она без мужа такого сына воспитала! Уже потом у неё появилась дочь и ещё сын. Так что всё и вправду здорово, по-другому и быть не может! А когда её сын, Андрей-отважный, с победой домой вернётся - будет ещё лучше!

Блокадный дон Карлеоне

Жил-был в Саратовской губернии парень по имени Василий, которого, согласно возрасту, призвали на службу в ряды РККА, поначалу служил в Мурманске, через некоторое время был направлен на курсы подготовки офицерского состава в Ленинград. Там, в городе на Неве, на одном из вечеров самодеятельности он повстречал свою любовь - Марию. Помните песню из кинофильма «Свинарка и пастух» «Познакомила нас, подружила в этот радостный вечер Москва»? Вот и тут было всё ровно так, как в той песне, только не в Москве, а в Ленинграде.
Молодые поженились, и всё шло хорошо, но началась война. Блокада...Конечно же, как и все, они думали, что это ненадолго, что быстро кончится, но...
Зенитная батарея, в которой служил капитан Вадивасов В.И., в числе многих защищавшая ленинградское небо от врага, всю войну, бывало, ежедневно меняла свою дислокацию: с Марсова поля - к Медному всаднику, потом поближе к Исакию, затем снова на Марсово. Лишь в августе 1941-го ненадолго была переброшена на Пулковские высоты, когда все силы были направлены на остановку гитлеровцев при подступах к городу. Маша до и в начале войны работала в библиотеке, затем санитаркой в госпитале, от неоднократных предложений эвакуироваться категорически отказывалась, т.к. мама с папой и муж оставались в Ленинграде.
В ночь с 3 на 4 мая 1942 года у Вадивасовых родилась дочка Оля. Произошло это в Ленинградском педиатрическом медицинском институте, в помещении с выбитыми и забитыми фанерой окнами - тогда у всех были такие условия, все роженицы были крайне истощены (мужеством медицинского персонала, который тоже был истощён и крайне ослаблен, мы никогда не перестанем восхищаться!). Девочка была настолько слаба, что врач сказал: такой не выжить, к вечеру умрёт. Был бы небольшой шанс, если бы была кровь, но в этот день крови уже не было, а завтра будет поздно. Молодой отец предложил взять кровь у него, но это, по мнению медиков, было невозможно - реактивы для определения группы крови кончились, рисковать никак нельзя, а вот завтра...Тогда Василий Иванович вынул из кобуры свой «ТТ» и повторно сделал доктору предложение перелить новорожденной дочери его кровь, от которого тот теперь уже не смог отказаться... Выходка могла кончиться военным трибуналом, а могла стать началом крепкой мужской дружбы...Но это уже совсем не важно, главное - Олечка выжила.
А в 1944 году, уже после снятия блокады, у Марии Яковлевны и Василия Ивановича появилась ещё одна дочка - Зоя. Потом кончилась война, город восстанавливали, страна поднималась из руин, у Вадивасовых появились внуки, а затем и у тех свои дети. Василий Иванович после почти тридцати лет службы в Вооружённых силах работал в одном из научно-исследовательских институтов Ленинграда и всю жизнь ласково называл супругу Мусей.

П.С. Текст малость сократил, так сказать адаптировал для Биглера.
Если кому интересен полный и с картинками, то смотреть здесь:
https://zen.yandex.ru/media/id/5bd9e8bf1d2f9400abd7fe49/blokadnyi-don-karleone-5c472418d6c24600ae981a00#comment_15171092

- Езжай домой, у меня схватки начались...
- И чё?
- Папой будешь, «чё».
- Так я подожду...
- Ну какой «подожду», ты чего?! Это может и до утра продлиться. И до вечера завтрашнего. Всё, давай, мне больно стоять, снова хватает.

Это раньше в нашей деревне был шикарный госпиталь, а потом его мало того, что сократили до лазарета, так ещё и ухайдокали до степени того, что за любой более или менее медицинской помощью нужно было ехать в райцентр, это почти 30 километров через перевал. Юрка уже позже приехал, сделал ремонт, сдал посевы и начал оперировать людей. Но это позже, а пока на часах 21 час 9 декабря 1998 года, по прогнозу обещали снег, а я со своим прапорщиком Олегом М. приехал к жене в больницу, потому что днём не смог. В то время ведь денежное довольствие и прочие выплаты по нескольку месяцев задерживали, ну и в декабре, как водится. Начали это дело «догонять», и я почти ежедневно, напрашивался сопровождающим с кассиром в казначейство. Заодно заруливали к роддому (в нарушение инструкции, да) - жене мяса и рыбы привозил. Потому что хоть и палата у каждой роженицы отдельная (из-за пустоты, не из-за богатства), но в палате холодно, из еды - каша на воде, лекарств и шприцов с бинтами - тоже ноль, всё своё.
По дороге домой заехали на один из объектов, проверили караул. Домой зашёл в 23.05 по часам, сразу за телефон.
- Алло, «Трилогия», «Комиссар» дайте пожалуйста.
- «Комиссар» слушает
- С «Аверсой» пожалуйста соедините
- «Аверса» слушает
- Девочки, соедините, пожалуйста, с городским...
- Извините, нам запретили соединять только подполковникам Дунаевскому, Комарову и капитану 1 ранга Костенко
- Но я же заместитель...
- Извините...
- Да мне с роддомом...
- А чего сразу то не сказал, чудак-человек!
- Номер...
- Да знаем.
Соединили. Занято.
Занято
Занято.
Пообещали перезвонить, как дозвонятся, чтобы линию не держать.
Уффф, голод навалился. Надо пожрать.
23.30. Звонок, хватаю трубку.
- Лейтенант Кузнецов...
- Это «Трилогия», «Аверса» на проводе. С сыном Вас, папочка
- Спасибо
- С сыном Вас, папаша, соединяем с роддомом
- Алло, роддом, я Кузнецов
- Ну с сыном Вас, Кузнецов! Чудесный мальчик, боевой. Вес...рост...
- Жена как?!
- Да хорошо всё, мы заняты были, потому и трубку сняли
- Во сколько?
- в 23.05

Это чувство не описать. Подхожу к окну. Между моей 4-этажкой, стоящей под пригорком и 5-этажкой метров 30 всего. Взгляд по перископному выискал пятый этаж, окна у Олега ещё горят и у Димки, однокашника, у остальных на другую сторону. Бегом!
Димона с Ленки, видимо, снял. Прикрывши срам полотенцем:
- Что случилось?
- У меня сын родился. Сбор у Миная. Время - ноль.
- Понял, - и вглубь квартиры - Лена, одевайся, идём в гости!
Ну и примерно по такой же схеме ещё к троим.
Были песни, даже, кажется, танцы. Салют из РСП-30. Оповещение деревни о знаменательном событии - рождении наследника. А что ещё делать, коли ведро водки выкушал.
А к утру выпало снега по грудь. И за деньгами в казначейство мы не поехали даже на 157-м ЗИЛу. Не КамАЗе и даже не на «Урале», на 157 никак!
Но Приморье на то и Приморье, чтобы чудеса природные показывать - к полудню так задуло, что половина снега по распадкам, половина - в море и после обеда мы уже по голому песку, как и вчера, на «Королле» легко проехали.
Сегодня снова 9 декабря. Как вчера было. Выпью, наверное

О Мариинском театре с Лебединым озером и этикете
с дефицитом семейного бюджета

Все помнят тяжелые и голодные (а кому-то и лихие) 90-е. Денежное довольствие задерживали по нескольку месяцев, паёк офицерам нечем было выдавать - всё уходило на питание личному составу, да и много всего другого происходило нерадостного, о чём не очень хочется вспоминать. Но как-то это всё прошли, проскочили, переоценили некоторые вещи и отношения к ним. На людей то время по-разному повлияло, но вот деньги научились считать все - факт.
2004 год. Санкт-Петербург. Ордена Ленина военная академия тыла и транспорта, начало обучения. На Севере было денежное довольствие полуторное и тратить его было не на что особо. Плюс паёк, плюс охота, а в Питере - в месяц четыре восемьсот (вместе с пайковыми) на руки - и гуляй, рванина! И жильё снимай и детей ро́сти и кушай на них же. Поэтому крутились все - кто в охране, кто вечером за руль таксовать.
2006 год, до выпуска осталось совсем чуть-чуть, денег добавили к тому времени почти в два раза, да и пообжились как-то все. По выходным народ уже не в охрану или таксовать спешил, а с семьями - по музеям и выставкам. В Питере есть что посмотреть.
Как-то между парами разговорились про балет. Костя, молодой капитан, попал с женой на одну из постановок и весь перерыв вещал нам, как это здо́рово и интересно, и что сам театр как музей и что цены в буфете не душат. И супруга довольна осталась и места прекрасные, всё видно сверху и от сцены недалеко. И стоят билеты рублей по триста-четыреста всего. А тут нам и денежное довольствие на карточки перечислили. Как раз через две недели Международный женский день. В офицерских массах отдельно взятой учебной группы начало зреть коллективное мнение о необычных, как теперь говорят, креативных подарках. Правда, толком оно не вызрело, у основной массы дальше восхищения Костиным поступком и радостью его жены дело не пошло. Ну а я, помня дедову мудрость о том, что под лежачий камень Агдам не течёт, решил действовать быстро - прямо завтра, потому как в субботу занятия заканчивались уже в обед.
Как оказалось, билеты в Мариинку продают не в каждом киоске, а всего в трёх точках Питера, и самая ближняя и удобная для меня была в Гостином дворе. Всё уже было посчитано и прикинуто: 600-700 или даже 800 рублей из бюджета семьи на такое праведное дело, как посещение с супругой балета, было не критично. А раз завтра мне по плану таксовать не нужно было, то завтра за билетами и решил отправиться. Чего тянуть-то?!
Вопроса о том, на что брать билет, как-то даже не возникло. Само-собой - на «Лебединое озеро». Во-первых, о существовании чего-либо другого, кроме него и «Щелкунчика», я и не слыхивал. Во-вторых, «Щелкунчик» - балет новогодний, это всем известно, а на носу женский праздник. Ну и наконец, помня из детства, что когда в стране что-либо случалось, то по телевизору именно «Лебединое озеро» показывали, а значит в «озере» этом был какой-то важный смысл, постичь который мне и хотелось уж заодно с прикосновением к прекрасному. По телевизору этого мне никогда не удавалось (ввиду быстрого засыпания), но вживую-то - раз так совпало - всенепременно постигну!
Сразу после занятий мчу за билетами. Кассы на втором этаже Гостиного двора в закуточке. Подхожу, занимаю очередь, уже стоя в ней, понимаю, что кругом - одни иностранцы. И как я занять-то умудрился, ведь кроме «хендэ хох» и «хау ду ю ду» ни бельмеса не знаю! Изваянчески-непоколебим и непроницаем, так сказать, не отходя от кассы той самой театральной, мысленно проверяю свой внешний вид - всё в порядке, весьма наглажен и гладко выбрит, аккуратно подстрижен и блестящеобут - всё как положено офицеру флота. Впрочем, как всегда. А все смотрят на меня с нескрываемым вниманием. Им интересно, мне - судорожно. Но вида не подаю, ведь получается, что в то время на том месте я, как это ни громко б звучало, был лицом России.
По мере продвижения очереди, кажется, я немного стал понимать смысл их речей. Они сокрушались, видимо, о дорогой цене билетов. Я постепенно стал успокаиваться и даже внутренне диалог с ними вёл. Примерно такой: «Вот видите, супостаты, офицеры у нас зарплату нормальную получают! И к культуре очень даже хорошо, и в театр регулярно. Не то что вы там собираете деньги для поездки в Россию, а потом языком цокаете на сувенирных развалах, дескать, дорого. У нас всё доступно для народа». Даже гордость меня за Отчизну начала было распирать. Хорошо, что моя очередь подошла, а то бы совсем распёрла.
Итак, касса. Стеклянная, что аквариум, всё видно и даже слышно, а ведь и за мной уже очередь выстроилась, и тоже вся из иностранцев. С желаемыми действом и датой мы определились сразу, а вот с местами...Я билетёрше, приятной пожилой женщине в строгом платье с вязанным крючком воротником (поговаривают, что это горжетка) и большой брошью (в голову пришло сравнение с одуванчиком. Не божьим - просто) толкую про балкон, а она мне - про партер. Я ей про балкон, а она меня всё мимо куда-то посадить хочет! Всё так вежливо и чинно-благородно, но внутри я всё же начал беспокоиться. Не помню почему, но Костя точно говорил, что нужен именно балкон, а она мне...Слишком долго я не ломался, чтобы в грязь лицом перед иноземцами не ударить. Даже согласился, чтобы места не рядом были, а я сзади сидел немного - по этикету вроде как. Бабульке приятно, мне - необычно, басурмане за мной в очереди в восхищении почему-то (спиной чувствую), языками цокают и чуть ли не через плечо заглядывают. И пусть цокают! Это у них там всё на деньги завязано, а у нас...! Мне! Офицеру, да для выходного дня с супругой! Разве ж жаль чего? Тем более, что Костя цены озвучивал. Достаю из портмоне банковскую карту, подаю в кассу. Они, может, думали из новостей некоторой давности, что я сейчас мелочь по карманам доставать начну. Щас! У нас всё как надо, как у людей всё - счёт в банке, карта пластиковая!
Взяла она мою карту, вставила куда надо, а сама щебечет что-то о том, что так чуть дороже, но зато по этикету! Ну конечно, этикет для офицера флота, оно да, безусловно. Ну и раз дороже немного, то ничего страшного (но это уже ещё менее вслух, чем предыдущее). И бабушке приятно, и мне гордо, и иностранцы за мной в очереди в немом восхищении...вылез первый билет из принтера - протянула мне, стою, удивляюсь, что зачем-то копейки предусмотрены в ценах. Только пишутся не по- старому, не по-советски, «руб.» и «коп.», а уже по-современному - копейки от рублей запятыми отделены. Правда, запятую принтер не пропечатывает чего-то...И тут до меня, наверное из-за тишины, созданной гостями России, вдруг доходит, что запятой-то в этом месте и не предусмотрено вовсе...Взгляд мой нащупал реальную цену на её мониторе...второй билет, как и предупреждала билетёрша-одуванчик, был дороже...мозг судорожно-сбивчиво начал складывать эти два числа, и я мысленно опустился на колени перед алтарём: только б денежного довольствия хватило! Боги услышали мои молитвы, его хватило. Даже ещё осталось немного. На хлеб на сегодня и на завтра...Стало как-то душно, и пальто прилипло к спине. Когда одуванчик в горжетке протянула мне второй билет и банковскую карту, перед глазами была пелена. Бюджет семьи рухнул в тартарары! Она что-то ещё на радостях мне, заговорчески подмигивая, рекламировала, что какое-то прямо волшебство у них скоро будет и что можно пару билетиков мне отложить, а очередь, раскрыв рты внимала нашей беседе, но я, по возможности максимально вежливо, отказался, сославшись на большую занятость по службе.
Как вышел на улицу - не помню, слегка покачивало. Придётся напрягаться...
Когда я 8 Марта с утра вместе с букетом вручил супруге билеты и многозначительно пригласил её на «посмотреть балет», я выяснил для себя очень немало интересного. А во время посещения театра - ещё больше. Как оказалось, та дальняя родственница жены, с которой я за два года в академии так и не познакомился, работала...кассиром в Мариинке. И она регулярно доставала жене с её подругой контрамарки. И супружница моя уже видела «Лебединое озеро». Причём не раз. И даже не два. И места, втюхнутые мне той милой женщиной, были то ли рядом с императорской ложей, то ли в ней самой - короче, самыми дорогими.
Ну и напоследок. Досада приключилась с самим просмотром: он был после двух бессонных таксо-ночей, в которые я усердно «сводил наш баланс», и уже минут через пятнадцать я крепко спал, поэтому если к прекрасному хоть немного я и прикоснулся, то манящий с детства великий смысл «озера» так и не был мной постигнут. Хорошо хоть, что, благодаря милому «одуванчику» из билетных касс, моё место было в глубине ложи, и сон мой никем замечен не был, т.е. как бы всё в рамках этикета.

Наклонная полоса

Яйца! Что вы можете сказать о них?
О рыбьих, в частности. А ещё более конкретно - лососёвых.
Прежде всего, конечно, то, что процесс носки этих самых яиц у нерки, кижуча, горбуши, кеты и остальной их родни начинается в конце лета и продолжается всю осень. Это знают, наверное, даже дети, а тем более - военнослужащие краснознамённых Северного и Тихоокеанского флотов нашей Родины. Знают ли об этом старшие и высшие офицеры главных и центральных управлений и служб, дислоцированных в первопрестольной, можно догадаться по совпадению времени инспекций, направляемых в части этих объединений, с периодом нереста лосося. Вот если инспектировать Читу, Красноярск, Новосибирск и другие сухопутные места - то для этого дела есть зима, весна и даже лето, а вот если, например, Камчатку (о коей и пойдёт речь) - то всенепременно в сентябре и не иначе!
«Я вам не скажу за...» Север, а на ТОФ ежегодно в период с конца августа до середины октября дважды (раз - в Елизово и раз - в Кневичи) прилетал из Москвы самолёт со взводом офицеров-инспекторов (с папками с командировочными документами), которые в течение двух-трёх недель, рассыпавшись на «революционные тройки-четвёрки-...» шерстили всё и вся окрест, а после этого самого «шерстения» на этом же самолёте улетали обратно в Москву (уже с банками, сумками и даже бочками, полными добычи).
Женьке Ларину, выпускнику-лейтенанту ещё толком не закончившегося лета, заместителю начальника склада - начальнику учётно-операционного отдела - повезло: к ним прибыл всего один инспектор, полковник Орлов. Согласно размерам (то бишь, габаритам), Орлову скорее подошло бы быть Воробьёвым или Чижиковым, однако взгляд у него был ястребиный, и во взгляде этом недвусмысленно читалась решимость вывернуть всех здесь «маткой наружу», напугать, но в итоге смилостивиться и убыть восвояси с гешефтом («призовыми») в виде тех самых пресловутых рыбьих яиц, вес и объём которых будет примерно равен его собственному.
Начались «торги». Опытный командир, Семён Семёнович (выпуск на 12 лет старше Женьки) и его «зелёный» зам - логически и документально, соответственно, - раз за разом отбивались от орловских нападок, доказывая, что изъянов у них нет, что всё хорошо, правильно и до миллиметра соответствует «Руководству по учёту...»* и «Положению о войсковом и корабельном хозяйстве»*, а инспектор всё атаковал и атаковал, понимая, что килограммы икры буквально исчезают, подобно миражу, однако ястребиности в его взгляде всё не убавлялось.
Наконец осознав дальнейшую бесперспективность своих попыток, Орлов выдохся и изъявил желание проверить склад «НЗ», начальнику коего было доложено об этом посредством телефонной связи, как только проверяющий в сопровождении командира с заместителем покинули учётно-операционный отдел.
Начальник хранилища «НЗ» мичман Слава Весёлый (фамилиё-ё-моё-такое!) был, как обычно, в хорошем настроении. Говоря теперешним языком, этакий человек-эндорфин. Да и переживать особо из-за чего ему? Во-первых, всё-таки порядка в хранилищах неприкосновенного запаса, по определению, больше, чем в хранилищах текущего хранения. Ну а во-вторых, в отличие от Семён Семёныча и Женьки, Славка если и превосходил инспектирующего полковника по габаритам, то весьма незначительно, а значит это превосходство, априори, не могло вызвать у того «комплекса Наполеона», что тоже было плюсом. Было даже ещё и «в-третьих» - накануне Славка, сам не зная зачем, по-армейски (на флоте такой х..нёй, как правило, не занимались) обновил стеллажные ярлыки. Не, ну а для чего ещё нужен компьютер с принтером, за которым сидит симпатичная молодая учётчица, верно?! В общем ни намёка на тревожность Славик не испытывал, надел пилотку и уже было даже чуть не начал репетировать оговоренные Строевым уставом три строевых шага, как вдруг... Твою ж мать!! Про красную наклонную полосу-то по диагонали ярлыка он забыл! Самокритике между ушами Славки разрастаться было просто некогда, он схватил линейку и лихорадочно по карманам и ящикам стола стал шарить красную ручку. Такой не оказалось нигде, а предполагаемое время посещения хранилища инспектором в сопровождении непосредственного начальства, сфинктерически сокращалось... И мичман взял в руки ручку с синей пастой...
- Начальник хранилища неприкосновенного запаса мичман Весёлый, - бодро представился инспектору Славка.
- Старший офицер Центрального продовольственного управления Вооруженных Сил Российской Федерации полковник Орлов. Вы почему улыбаетесь?
- Фамилия у меня такая, товарищ полковник...
- Фамилия, говорите? Ну, сейчас посмотрим. Давайте, показывайте что у вас тут...Что это?! - взгляд проверяющего «встретился» с первой синей полосой.
- В смысле, «что», товарищ полковник?
- А это?! - на соседнем штабеле ярлык тоже был не с красной, а с синей полосой, - какая полоса должна быть на штабельном ярлыке, товарищ мичман?
- Наклонная, товарищ полковник! - с нарочитым недоумением ответствовал весёлый мичман.
- Вам весело, я гляжу?! - полковник, кажется, праведно взбесился, и это ему самому понравилось. - Цвета какого?!
- Красного, товарищ полковник!
- Ну! А у вас какого?!
- Так, красного ж...- с немеркнущей улыбкой пожал плечами Славка.
- Не понял, - полковник оцепенел, - вы что? Дальтоник?
- Так точно, тащ полковник! То есть, никак нет. Я этот...цветоанамал, - зачем-то сказал, немного затягивая время Славка.
- Семён Семёнович, - обратился полковник к командиру, - какого цвета эта полоса?
- Красного, товарищ полковник, - невозмутимо-буднично пошёл ва-банк тот.
Полковник со взглядом удава повторил вопрос каждому из присутствующих инспектируемых «бандерлогов», но ответ был один: цвет полосы - красный! Чтобы Орлова не хватил криз, ему ласково и наперегонки объясняли, что потолки высокие, лампочки тусклые, напряжение «скачет» - поэтому и кажется с непривычки, что полоса не красного цвета.
- Вы здесь охуели все, что ли?! Блядь, сели жопой на два оклада и икру ложками жрёте! Уволю всех к чёртовой матери! - с этими словами Орлов вылетел из хранилища, прихватив с собой командира. Спустя два часа, сразу после обеденного перерыва (согласно распорядку дня), на склад прибыло два УАЗика с плеядой орловских помощников, которые до позднего вечера пытались «подвести под трибунал» Семён Семёныча и Ко, однако за к тому времени полосы на ярлыках (и, вероятно, специально отведённая для этого часть тела мичмана Весёлого) и вправду стали красными.
Короче, отстрелялись на «хорошо», отделавшись «дежурными» пятью литрами кетовой икры.

*Приказ МО СССР N260 - 1979 г.
*Приказ МО СССР N105 - 1977 г.