Несколько историй о ТБ в стройбате. Мораль придумайте сами, а сначала представьте, что может сотворить обычный воин (причем без разницы, какой окраски у него задница :), имея в голове в 18-19-20 лет только ветер средней интенсивности и "боевое задание" типа "чтоб через час/полчаса/десять минут ..., а не то [вырезано внутренней цензурой] ...!!!"
А ежели ему еще и дать в руки технику... Красота, в общем.

ИСТОРИЯ ПЕРВАЯ - НЕ ПЕРЕВЕЛИСЬ ЕЩЕ ИНДЕЙЦЫ В СТРОЙБАТЕ

Осень 1986 г., военно-строительная часть под Оренбургом....

Поставили перед молодым бойцом горско-азербайджанской национальности боевую задачу - растопить битум в котле (строительный битум, на заливку крыши). Задание, хоть и грязное, но, можно сказать, почетное, - осень, холодно, а он около тепла и при том абсолютно при деле - закинул пару рулонов в чан, развел огонь из разбитых строительных лесов и плавит, плавит эти два рулона, присев у костреца. И вот это последнее он сделал явно зря. Через 15 минут (а рулоны эти плавятся не меньше часа - проверено на последующей практике) подлетает к нему командир взвода, старшина - вообще говоря, выполнение плана не его задача, на то командиры отделений есть, а он отвечал за общевойсковой распорядок - подшивка там, отбой-подъем и прочее, НО! "Воин должен шуршать!" Сидящий боец почти в центре стройки - это почти то же самое, что и наглый показ этим бойцом среднего пальца левой руки всему комсоставу. Такой вызов военно-строительной нравственности старшина стерпеть явно не мог: "Ни х@я себе оборзел! А х@я ли ты спишь?! Через 10 минут чтоб я пришел, а битум уже на крыше!" На резонный вопрос бойца: "А как?" последовал логичный ответ: "А меня еб@т?! Работай!" И с этой сакраментальной фразой старшина удалился досыпать в подсобку. И благополучно отоспался бы до самого ужина, если б не последующие обстоятельства...

Боец, на грех, оказался очень активным (кстати сказать, через год он стал командиром своего отделения и неплохим, между прочим) и обратился к землякам за консультацией. Она не замедлила быть. Ему объяснили - чтобы битум топился быстрее, надо плеснуть в чан с битумом солярки и перемешать палкой - типа, пожижевшая субстанция враз расплавится. Короче, помогли.

Ну так вот, азер-салабон... Сей доблестный воин, имея весьма смутное представление о химии, пиротехнике и т.п. побежал к стоящему на точке ГАЗ-66, водимому, как он знал, опять же его земляком, и попросил солярки. Ее, по естественным причинам, не было - ну не оснащают ГАЗы дизелями :) Но зато у него щедротами водилы-земляка оказалось в руках целое ведро бензина АИ-76. Дальнейшее представить несложно... Старшине доспать так и не пришлось.

Через неделю я и сам оказался в госпитале (каким образом - это отдельная история) и получил возможность лицезреть индейца азербайджанской национальности в полной боевой раскраске. Непокрытые части тела - лицо и руки до локтей - в результате выплескивания на них адской смеси горящего бензина и битума демонстрировали широкую гамму из пяти, а то и шести различных оттенков коричневого и красного цветов. Под глазами - светло-коричневого (к счастью, глаза остались целы), на щеках - темно-красного, к этому великолепию прилагался носяра с горбинкой азербайджанско-ирокезского типа (темно-коричневого цвета). Картина дополнялась шикарным панковским гребнем на голове (волосы, уцелевшие под пилоткой, которые сбривать почему-то не стали - для сохранения имиджа, не иначе). Короче, Гойко Митич бледнеет и нервно уходит в сторонку курить трубку мира взатяжку:).

Целых полгода после госпиталя иначе как Чингачгуком его не называл никто. Диалог комвзвода с комроты: "Думаю, сторожем на ангар поставить Азизбаева, все равно он после госпиталя". "Какого Азизбаева?" "Да Чингачгука!". "А-а-а, ну ставь. Пусть ракетчиков пугает". И он пугал :)