Синий-синий океан, желтый песок пляжа, и темнокожая красавица на подносике подает холодный мартини. Ах да! Еще Армстронг. Не тот, что по Луне, а тот, который Сэчмо:
... I see trees of green, red roses, too... Ш-ш-ш-ш-ш-ш-ш, - шепчет набегающая волна.
Мечта было недостижимой. Мешала должность шифровальшика-РЭБовца и первая форма допуска. Поэтому глаза у Игоря всегда были космически-грустными. И далекими, как звезды. Рост под два метра только добавлял им печаль в положительную бесконечность. С утреннего заезда до вечернего построения из комнаты не доносилось ни звука. Народ поговаривал, что Игорек сразу после прибытия укладывался на предусмотрительно изготовленный топчанчик и просматривал "Вокруг света", но доказать никто не мог, ибо самый тихий офицер служил на втором этаже штаба в отдельном закутке, и к себе в комнату согласно инструкции никого не пускал. Ну, разве что НШ, Сергей Николаевич, раз в месяц заглядывал (опять же, согласно инструкции), да особист, если ему было скучно, мог постучаться в дверь к соседу...
Дважды капитан, он уже помышлял о двух просветах с шайбой посередине аккурат под дембель, поэтому на карьеру смотрел спокойно... ну, как сытый кот на сметану.
Из кабинетика выглядывал только во время проведения работ, осторожно перемещаясь из штаба в аппаратную СЕВ в МИКе. Иногда, правда, заступал дежурным по части. Разнарядка, однако.
Во время дежурства компаний не искал, не торопясь, обходил вверенные ему окрестности, отмечая что-то в блокнотике непонятными никому значками: то ли хорошо, а может, недостаток какой - не определить. Военные - народ недоверчивый, к непонятному относятся с опаской, поэтому во время дежурств Игоря приключений не случалось, происшествия не наступали. Командиры немедленно это просекли и в его смену являлись слегка расслабленными.
Октябрьское прохладное утро вторника ничего не предвещало. Въездное КПП тщетно пыталось доложить о приезде уазика Шефа - трубку в дежурке никто не брал. На крыльце командира не встретили. Для дежурства "имени Игоря" это было настолько необычно, что даже аллегорию найти трудно! Посыльный с бледным лицом осторожненько подполз к НШ: "Там... Это... Давно уже... Не реагирует...". Тут пришла очередь побледнеть начальнику штаба - на соседней площадке недавно хоронили офицера: сначала застрелил из ружья жену, потом в себя. Быстрым кабанчиком подполковник метнулся к дежурке. Игорь одиноко сидел в "аквариуме" и тщательно записывал мелким почерком в журнал приема-сдачи столбики цифр. На вошедших не реагировал, и уж тем более не стал докладывать про "случилось и происшествия". Позади капитана чуть приоткрытой решеткой двери светлела комната для хранения оружия. Сергею Николаичу стало совсем плохо - очень реально представилась решетка в совершенно другом месте.
- Игорь?
...
- И-игорь?!
- А?
- Что это?
- Извините, Сергей Николаевич, у меня сеанс связи... Сверху.
Телефон, как впрочем и другие средства связи, безмолвствовали. Но дежурный по части продолжил бодро писать пятизначные столбики цифр в графу "Сдал". Страница как раз закончилась, Игорек перелистнул её, разгладил рукой страницы, взялся за ручку.
Осторожненько, бочком, НШ подкрался к капитану и аккуратненько изъял из кобуры пистолет.
- Пойдем, Игорек, надо поговорить. Сеанс потом продолжишь - приобнял он за плечи дежурного. Игорь покорно встал и, втянув голову в плечи, пошел к выходу.
РЭБовца списали вчистую. В часть он больше не приезжал. Семья в течение месяца сдала хату и уехала в Москву. Еще два месяца на работы мы приглашали спеца от соседей. Потом назначили нового.
Игоря практически не вспоминали - друзей и приятелей у него не было. Может только мимолетом, на инструктаже кто-нибудь из начальства ляпнет: "Крышу-то берегите, а то - ну, сами знаете". В городке он тоже ни с кем плотно не общался...
Вот только что интересно: года четыре обратно на океанском курорте ленинградские знакомые одного из молодых офицеров познакомились с русским, который работает в Германии менеджером в банке. С фотографии нам улыбался высокий мужик, удивительно похожий на Игоря...